"НЗ" о "Похвале империи" Дипака Лала
Анастасия Деменкова.
Неприкосновенный запас. 2011. № 6 (18).
Долгожданная публикация исследования о пользе империй, вышедшая из-под пера известного приверженца классического либерализма, обещала нашим соотечественникам интригу.
Повышенный интерес подогревался не только хронологической путаницей, случившейся с изданиями этого автора, выходящими по-русски без учета реальной хронологии их появления на свет, но и непрекращающимся сотрясением финансово-экономической системы современного мира. Однако, как мне представляется, тех читателей, кто уже успел ознакомиться с книгой Дипака Лала “Возвращение “невидимой руки””[14], являющейся продолжением рецензируемой работы, может постигнуть вполне понятное разочарование, обусловленное многочисленными повторениями уже высказанных идей и выводов.
Возможно, научная полемика о роли империй в истории и о современных претендентах на статус сверхдержавы была еще уместна в конце прошлого века. Но сегодня, спустя два десятилетия после распада СССР, мало кто решится оспаривать доминирующую роль США на международной политической арене. Вызовы нашего времени вообще позволяют избежать вопроса о том, нужна ли сверхдержава в мире расширяющегося хаоса. Глобальная нестабильность политических режимов, финансовых рынков, социальных систем порождает озабоченность принципиально иного характера. Насколько долго Соединенные Штаты будут располагать экономическими ресурсами, позволяющими выполнять имперские функции? Кто еще способен в случае необходимости подхватить бремя мирового лидерства? Наконец, каковы будут последствия отказа Америки от роли мирового гегемона? В далеком теперь 2004 году подобные исследовательские задачи казались не слишком актуальными.
Рассуждения автора базируются на двух ключевых предпосылках. Первая предполагает признание исключительной роли империй в обеспечении экономического процветания и поддержании мирового порядка. Выполнение имперских функций зависит от численности населения, величины ВВП и мощи вооруженных сил. Расширение империй, сопровождавшееся созданием систем правопорядка, гражданской администрации, сводов законов и средств коммуникации, приносило с собой такие общественные блага, как мир и стабильность. Устойчивость имперского правления зависела от “разумности” фискального бремени, налагаемого на завоеванные территории, а также от обеспечения доступа в армию и администрацию представителям местного населения. Самой распространенной, по мнению американского исследователя, причиной краха “военной и бюрократической инфраструктуры империи и обеспечиваемого ею порядка” является хронический бюджетный кризис, вызываемый постоянным увеличением налоговых сборов и столь же стойким уклонением от их уплаты (с. 89).
Второй базовый тезис американского экономиста состоит в восхвалении США как бесспорной империи современности. Именно Америка, “принявшая на себя британское бремя поддержания Pax, который делает возможным торговлю и процветание”, выступает гарантом либерального экономического порядка. При этом она несет сопутствующие издержки не из альтруистических соображений, а исключительно ради собственной экономической выгоды. Причем, согласно предостережению автора, для сохранения этих выгод американцам нужно раз и навсегда отказаться от “демократического мессианства” и навязывания западных ценностей другим народам.
Дипак Лал проницательно анализирует грядущие угрозы американскому господству и приходит к выводу, что в глобальном масштабе США обладают военной мощью и экономическими ресурсами, вполне позволяющими поддерживать имперский статус. Указанный вывод, правда, основывается на сделанном в начале 2000-х годов допущении прироста американской экономики в среднем на 3,3% ежегодно. Если все будет так, то такие потенциальные претенденты на роль новых сверхдержав, как Китай и Индия, не смогут приблизиться к США даже к середине XXI столетия (с. 127). Что же касается иных вызовов имперскому доминированию Америки, то к ним американский автор причисляет “несостоявшиеся или переживающие дезинтеграцию государства Африки и Ближнего Востока”.
И, хотя между строк в книге проскальзывает иногда толика скепсиса по поводу бюджетного дефицита США и обильного финансирования социальных программ, которое может привести к серьезному фискальному кризису (с. 209), в целом она преисполнена благодушия в отношении имперских перспектив Америки. Но, как показывает время, прошедшее с момента выхода этой работы в свет, Лалу все-таки не хватило критического взгляда или экономических данных для того, чтобы констатировать постепенный откат самой американской империи от принципов laissez fair, или “Вашингтонского консенсуса”. Неслучайно сейчас мы вынуждены наблюдать продолжающийся рост бюджетного дефицита самой крупной экономики мира, с замиранием сердца ожидая описанных автором его тягостных последствий. И дело не только во второй волне мирового экономического кризиса и последующей рецессии, катализатором которых, по мнению многих аналитиков, вновь станут США. К этому сюжету за последние три года многие уже привыкли. Еще большую обеспокоенность вызывает тающая на глазах способность Америки контролировать происходящее в Африке и на Ближнем Востоке.
Не сбрасывая со счетов все еще мощного потенциала США, приходится признать, что на повестку дня выходит вопрос о новом “блюстителе” мирового порядка. В качестве потенциальных кандидатов называются Индия и прежде всего Китай, имеющий тысячелетний имперский опыт. Еще несколько лет назад сам автор книги отдавал предпочтение Китаю как государству, наиболее последовательно реализующему принципы либерального экономического порядка и наращивающему соответствующую военную мощь. Но уже в нынешнем году Дипак Лал заговорил о недопустимости замены “Вашингтонского консенсуса” принципами китайской экономической политики и о необходимости сближении позиций США и Индии в этом вопросе, а в своем сентябрьском выступлении в Москве и вовсе предрек скорый закат китайского чуда[15].
По мере того, как мир становится все сложнее, для поддержания порядка в планетарном масштабе требуется такой объем ресурсов, который одна держава едва ли способна осилить. Возможно, именно поэтому в новой стратегии национальной безопасности США, разработанной и обнародованной в 2010 году, признается необходимость углубления сотрудничества со старыми и новыми региональными партнерами, а также усиления роли международных стандартов и институтов[16]. В переводе с языка политиков и дипломатов это может означать как вынужденное примирение Америки с восхождением Китая и Индии до имперских высот, так и ее частичный отказ от выполнения собственных имперских функций. И, судя по всему, если США не удастся обуздать галопирующий дефицит и вернуться к истокам классического либерализма, каждый из этих сценариев может реализоваться быстрее, чем прогнозируют ученые.
Неприкосновенный запас. 2011. № 6 (18).
Долгожданная публикация исследования о пользе империй, вышедшая из-под пера известного приверженца классического либерализма, обещала нашим соотечественникам интригу.
Повышенный интерес подогревался не только хронологической путаницей, случившейся с изданиями этого автора, выходящими по-русски без учета реальной хронологии их появления на свет, но и непрекращающимся сотрясением финансово-экономической системы современного мира. Однако, как мне представляется, тех читателей, кто уже успел ознакомиться с книгой Дипака Лала “Возвращение “невидимой руки””[14], являющейся продолжением рецензируемой работы, может постигнуть вполне понятное разочарование, обусловленное многочисленными повторениями уже высказанных идей и выводов.
Возможно, научная полемика о роли империй в истории и о современных претендентах на статус сверхдержавы была еще уместна в конце прошлого века. Но сегодня, спустя два десятилетия после распада СССР, мало кто решится оспаривать доминирующую роль США на международной политической арене. Вызовы нашего времени вообще позволяют избежать вопроса о том, нужна ли сверхдержава в мире расширяющегося хаоса. Глобальная нестабильность политических режимов, финансовых рынков, социальных систем порождает озабоченность принципиально иного характера. Насколько долго Соединенные Штаты будут располагать экономическими ресурсами, позволяющими выполнять имперские функции? Кто еще способен в случае необходимости подхватить бремя мирового лидерства? Наконец, каковы будут последствия отказа Америки от роли мирового гегемона? В далеком теперь 2004 году подобные исследовательские задачи казались не слишком актуальными.
Рассуждения автора базируются на двух ключевых предпосылках. Первая предполагает признание исключительной роли империй в обеспечении экономического процветания и поддержании мирового порядка. Выполнение имперских функций зависит от численности населения, величины ВВП и мощи вооруженных сил. Расширение империй, сопровождавшееся созданием систем правопорядка, гражданской администрации, сводов законов и средств коммуникации, приносило с собой такие общественные блага, как мир и стабильность. Устойчивость имперского правления зависела от “разумности” фискального бремени, налагаемого на завоеванные территории, а также от обеспечения доступа в армию и администрацию представителям местного населения. Самой распространенной, по мнению американского исследователя, причиной краха “военной и бюрократической инфраструктуры империи и обеспечиваемого ею порядка” является хронический бюджетный кризис, вызываемый постоянным увеличением налоговых сборов и столь же стойким уклонением от их уплаты (с. 89).
Второй базовый тезис американского экономиста состоит в восхвалении США как бесспорной империи современности. Именно Америка, “принявшая на себя британское бремя поддержания Pax, который делает возможным торговлю и процветание”, выступает гарантом либерального экономического порядка. При этом она несет сопутствующие издержки не из альтруистических соображений, а исключительно ради собственной экономической выгоды. Причем, согласно предостережению автора, для сохранения этих выгод американцам нужно раз и навсегда отказаться от “демократического мессианства” и навязывания западных ценностей другим народам.
Дипак Лал проницательно анализирует грядущие угрозы американскому господству и приходит к выводу, что в глобальном масштабе США обладают военной мощью и экономическими ресурсами, вполне позволяющими поддерживать имперский статус. Указанный вывод, правда, основывается на сделанном в начале 2000-х годов допущении прироста американской экономики в среднем на 3,3% ежегодно. Если все будет так, то такие потенциальные претенденты на роль новых сверхдержав, как Китай и Индия, не смогут приблизиться к США даже к середине XXI столетия (с. 127). Что же касается иных вызовов имперскому доминированию Америки, то к ним американский автор причисляет “несостоявшиеся или переживающие дезинтеграцию государства Африки и Ближнего Востока”.
И, хотя между строк в книге проскальзывает иногда толика скепсиса по поводу бюджетного дефицита США и обильного финансирования социальных программ, которое может привести к серьезному фискальному кризису (с. 209), в целом она преисполнена благодушия в отношении имперских перспектив Америки. Но, как показывает время, прошедшее с момента выхода этой работы в свет, Лалу все-таки не хватило критического взгляда или экономических данных для того, чтобы констатировать постепенный откат самой американской империи от принципов laissez fair, или “Вашингтонского консенсуса”. Неслучайно сейчас мы вынуждены наблюдать продолжающийся рост бюджетного дефицита самой крупной экономики мира, с замиранием сердца ожидая описанных автором его тягостных последствий. И дело не только во второй волне мирового экономического кризиса и последующей рецессии, катализатором которых, по мнению многих аналитиков, вновь станут США. К этому сюжету за последние три года многие уже привыкли. Еще большую обеспокоенность вызывает тающая на глазах способность Америки контролировать происходящее в Африке и на Ближнем Востоке.
Не сбрасывая со счетов все еще мощного потенциала США, приходится признать, что на повестку дня выходит вопрос о новом “блюстителе” мирового порядка. В качестве потенциальных кандидатов называются Индия и прежде всего Китай, имеющий тысячелетний имперский опыт. Еще несколько лет назад сам автор книги отдавал предпочтение Китаю как государству, наиболее последовательно реализующему принципы либерального экономического порядка и наращивающему соответствующую военную мощь. Но уже в нынешнем году Дипак Лал заговорил о недопустимости замены “Вашингтонского консенсуса” принципами китайской экономической политики и о необходимости сближении позиций США и Индии в этом вопросе, а в своем сентябрьском выступлении в Москве и вовсе предрек скорый закат китайского чуда[15].
По мере того, как мир становится все сложнее, для поддержания порядка в планетарном масштабе требуется такой объем ресурсов, который одна держава едва ли способна осилить. Возможно, именно поэтому в новой стратегии национальной безопасности США, разработанной и обнародованной в 2010 году, признается необходимость углубления сотрудничества со старыми и новыми региональными партнерами, а также усиления роли международных стандартов и институтов[16]. В переводе с языка политиков и дипломатов это может означать как вынужденное примирение Америки с восхождением Китая и Индии до имперских высот, так и ее частичный отказ от выполнения собственных имперских функций. И, судя по всему, если США не удастся обуздать галопирующий дефицит и вернуться к истокам классического либерализма, каждый из этих сценариев может реализоваться быстрее, чем прогнозируют ученые.