.
С тех пор, как пришло страшное известие об уходе Андрея Зелевинского, прошла уже почти неделя, и, хотя думается об этом постоянно, ни поверить, ни смириться не удалось. Удалось лишь немного собраться с мыслями, чтобы написать.
Я действительно не знаю ни одного другого человека, отношение к которому со стороны абсолютно всех было бы столь единодушным: неимоверное удовольствие от общения и безграничное уважение. О том, благодаря чему это так, за эти дни сказано много: поистине уникальное сочетание ума, редкой интеллигентности, блестящего юмора, сострадания и терпимости, постоянной готовности помочь советом и делом, профессионализма, удивительно доброжелательной манеры общения и многих других качеств, которые и по отдельности-то встречаются не так часто, а все вместе - практически никогда. И при всём этом Андрей уникален ещё в одном отношении: он был совершенно «нормальным» человеком в лучшем смысле этого слова - в смысле абсолютной естественности поведения в любых обстоятельствах, полного отсутствия «тараканов», эпатажа, позёрства и прочей ненужной мишуры. Опять-таки, других таких примеров я не знаю. Мы привыкли холить и лелеять своих тараканов, считая их важной частью самовыражения, а таких слов, как «доброта», «интеллигентность», «терпимость» и так далее, вроде как, даже слегка стесняемся: пафосно, мол, да и пресновато как-то. Так вот, именно общение с Андреем вернуло лично мою систему координат на правильное место: всё это чушь, а на самом деле нужно так, как он, строить свою жизнь, обладать такими добротой, интеллигентностью, терпимостью и прочими качествами, перечислять которые можно бесконечно, так относиться к своей работе и к своей семье, и тогда никакая мишура не нужна. Это мы испортили слова неумелым с ними обращением, а стоящие за ними понятия - по-прежнему самое важное и ценное в жизни; все же наши тараканы - лишь неосознанные попытки замаскировать своё этим понятиям несоответствие.
Десятого апреля мир каждого, кому посчастливилось общаться с Андреем, стал ощутимо злее, враждебнее, пошлее, крикливее. Промозглее. Нам остаётся только помнить и пытаться ради его памяти самим становиться чуть лучше - как мы неизбежно становились лучше в процессе общения с ним.
Я действительно не знаю ни одного другого человека, отношение к которому со стороны абсолютно всех было бы столь единодушным: неимоверное удовольствие от общения и безграничное уважение. О том, благодаря чему это так, за эти дни сказано много: поистине уникальное сочетание ума, редкой интеллигентности, блестящего юмора, сострадания и терпимости, постоянной готовности помочь советом и делом, профессионализма, удивительно доброжелательной манеры общения и многих других качеств, которые и по отдельности-то встречаются не так часто, а все вместе - практически никогда. И при всём этом Андрей уникален ещё в одном отношении: он был совершенно «нормальным» человеком в лучшем смысле этого слова - в смысле абсолютной естественности поведения в любых обстоятельствах, полного отсутствия «тараканов», эпатажа, позёрства и прочей ненужной мишуры. Опять-таки, других таких примеров я не знаю. Мы привыкли холить и лелеять своих тараканов, считая их важной частью самовыражения, а таких слов, как «доброта», «интеллигентность», «терпимость» и так далее, вроде как, даже слегка стесняемся: пафосно, мол, да и пресновато как-то. Так вот, именно общение с Андреем вернуло лично мою систему координат на правильное место: всё это чушь, а на самом деле нужно так, как он, строить свою жизнь, обладать такими добротой, интеллигентностью, терпимостью и прочими качествами, перечислять которые можно бесконечно, так относиться к своей работе и к своей семье, и тогда никакая мишура не нужна. Это мы испортили слова неумелым с ними обращением, а стоящие за ними понятия - по-прежнему самое важное и ценное в жизни; все же наши тараканы - лишь неосознанные попытки замаскировать своё этим понятиям несоответствие.
Десятого апреля мир каждого, кому посчастливилось общаться с Андреем, стал ощутимо злее, враждебнее, пошлее, крикливее. Промозглее. Нам остаётся только помнить и пытаться ради его памяти самим становиться чуть лучше - как мы неизбежно становились лучше в процессе общения с ним.