Шнуроманы. 4-я часть
Окончание. Начало см тут: - Шнуроманы (1988) Рассказ, 1-я часть
Лыжи у нас относительно целы, снаряжение в порядке, а вот не хватает шнурочков, верёвочек, тесёмок. Оказывается, много чего нужно привязывать или обвязывать. Мы использовали уже всё, остались разве что бинты да лавинные шнуры.
- У кого есть шнурочек?
- Отстань, вчера уже спрашивали…
Шнуровая тема становилась актуальнее с каждым днём.
Ночуем в избе. Уже в темноте к нам явились «Квазары». Взмыленные.
- Можно с вами переночевать? Представляете, - жалуются они нам, - какие-то придурки проложили лыжню прямо к Ойскому. Мы и попёрлись. Там такой курумник! Две лыжи сломали, один себе чуть глаз палкой не выткнул. Как вообще живы остались…
Мы скромно не стали уточнять, что это наша лыжня…
Осматривая ноги народа, обнаруживаю у Юли потёртости. Как же она шла, испытывая такую боль?! Обычно я делаю всем дренаж, но тут поздно. Пузыри лопнули, теперь остаётся лишь терпеть. Но какова сила воли, а? Никогда не отставала, ни разу не жаловалась. Я вспомнил, как мучился в горах Тянь-Шаня, слёзы ручьём текли. Юлька же всегда готова шутить и смеяться. Вот это воспитание… Наверное, такой девушке многие жизненные трудности пустяком покажутся.
Перед сном ещё приключение! Обыкновенно я купаюсь в каждой речке, а на привалах гуляю в одних плавках. Ребята постоянно собирались поступить так же, но не решались. А сегодня они созрели.
- Пойдешь купаться, - говорят, - позови и нас.
Раздеваюсь, беру мыло, вопросительно смотрю на лыжников. Секунду поколебавшись, они тоже сбрасывают одежды… Даже осторожный Саша, поддавшись общему бодрому настроению, отважился на ночное купание. Он взял с собой фонарь и освещает нам тропинку до озера. Вот и прорубь чернеет. Погрузившись ненадолго в воду, выскакиваю на лёд и натираю мокрое тело мылом. Девушки следуют положительному примеру. Олег предварительно щупает ногой воду. Насколько она тёплая там, подо льдом? Температура, видно, ошеломляет его, он непроизвольно пятится, скользит, плюхается боком в прорубь и обдает всех брызгами. Ледяная вода испугала Сашу:
- На первый раз с меня хватит!
Мы не сразу поняли, что означают эти слова… Но вдруг стало темно. Белое пятно от фонаря металось по снегу, стремительно удаляясь. После яркого света мы почувствовали себя слепыми. Мрак такой, что, кажется, ткни пальцем - дырка останется. Ориентируемся на слух. Нащупав ногой край проруби, я сиганул туда вторично, чтобы смыть пену. Ирина наклоняется над прорубью и вдруг со сдавленным вскриком падает в чёрную воду. Неудивительно! Это я, выпрыгнув навстречу, с сочным треском врезался коленом прямо ей в нос. Опасаясь, что в таком состоянии и захлебнуться недолго, мы пытаемся выловить её, но намыленное тело выскальзывает.
- Ухватиться не за что! - делится Олег.
Действительно, многие места приятны на ощупь, но взяться за них, как за ручку чемодана, не получается. Впрочем, наша лыжница уже не тонет, а что-то говорит, но мы, увлеченные процессом, не вникаем в суть. Совместными усилиями мы смыли с неё всю пену. Внезапно Гордина выскакивает на лед, и Олег, опрометчиво наклонившийся над ней, получает удар головой в живот…
После освежающего омовения мы, как добропорядочные, отправились непосредственно домой. И только очутившись в сугробах по пояс, с запозданием поняли, что сбились с тропы. Чтобы сделать шаг, мы вынуждены были высоко задирать ноги, взметая фонтаны снега и обсыпая им друг друга. Одно дело - пробежаться 200 метров по утоптанной дорожке и совсем другое, оказывается, пилить по сугробам. Кто бы мог подумать, что разница столь ощутима…
Утро. Вчера мы радовались, что сумели зимой загореть. При дневном свете выяснилось, что весь загар смыли. Ладно, зато без проблем преодолели перевал Ойский. На вершине, правда, порывы ветра валили нас с ног. Торопливо показываю народу главные вершины. И скорее вниз! Ищем избу. Перед жутко крутым спуском я задумался, а потом пошёл серпантином. Остальные тоже спускались зигзагами. Лишь Саша с ходу помчался, не тормозя. И с головой в сугроб.
- Смельчак или безумец? - спрашиваю у народа.
- Скорее, счастливчик: ни единого перелома! - засмеялась Юля.
Изба пустует. Дров мы заготовили с избытком. Олег показывает нам чудеса каратэ - я отщепываю топором от полена палочки, а он с утробными криками ломает их ребром ладони одну за другой. Ради шутки подсовываю ему целое полено. Олег размахивается, но вовремя останавливается:
- Ты что?! Я же руку так сломаю… Кстати, нет ли у тебя веревочки? Мне бы бахилы перевязать…
- А-а, шнуромания!
Саша затеял перепалку с Олегом. Тот остёр на язык. Девчата хохочут, а Саша дуется. Вижу, туго ему приходится.
- Что, Саша, тебя обижают? - спрашиваю участливо, - на, возьми топор…
- И ступай колоть дрова! - с восторгом подхватывает Олег.
Утром собрались идти на перевал. Поднялись немного по склону, осматриваемся. Небо неспокойное, тяжелые тучи ворочает, цвет меняет. Да и внизу ветер поднялся. Чувствую, скоро метель будет.
- Днёвка, - говорю, - должны же мы хоть раз использовать запасной день по назначению.
Мы вернулись в ещё тёплую избу. Времени целый день! Такое счастье в лыжных походах редко выпадает. Саша принялся точить свой нож. Ширкал целый час, но лезвие ничего не режет, кроме сашиного пальца.
- Мне нужна медицинская помощь! - забеспокоился Саша.
- Что, палец порезал? Залепи лейкопластырем.
- Вы что смеётесь над раненым? Я кровью истекаю, мне нужна перевязка.
Так до вечера и ныл. Потом замолчал. Может, и в самом деле кровью истек. Говорю ребятам:
- Даю вводную! Медик ударился головой о подвешенный к потолку вибрам и потерял сознание. Ваши действия?
- Хватаем витамины и делим! - подпрыгивает Олег так радостно, словно я действительно уже в обмороке. С психологическим климатом у нас полный порядок. Интересно получается: в начале похода мы были едва знакомы, а сейчас уже как единая семья, все друг другу родные. Мы отремонтировали все снаряжение, починили одежду, запасли ещё больше дров, вынесли сор из избы. Помимо обычного ужина девчонки сотворили ещё и торт. Ну не день был, а просто сказка. Девчата, конечно, у нас такие замечательные, что даже и на два десятка стюардесс не променяем. Лежим на нарах, забавляемся разными играми, верёвочки ищем.
- Да это шнуромания какая-то! - кричит Ирина, - Вы и меня заразили. Сегодня во сне уже шнуры искала…
- Ребята, - заваливается в избу запыхавшаяся Юля, - аврал! В ружье!
- Что, медведь?!
- Хуже! Гости.
- Что же тут плохого? Примем, как положено.
- Инкубаторские!
- Тогда спасайся, кто может.
Мы вспомнили мрачное, убийственное лицо обычно веселого Хлыбова и содрогнулись, догадываясь, что и с нами может произойти нечто подобное. Быстро мы прибрали все вещи, освободили для гостей место под нарами. Единственное, что не успели убрать - коробку сахара рафинада. Дверь распахнулась, инкубаторские заполнили избу. Мы ещё надеялись полюбоваться на красавиц, но началось совсем другое. Лежим на нарах, смотрим, пугаемся. Наш Хлыбов чернее тучи. Похоже, он уже не способен улыбаться. Стюардессы нервные, дёрганые, усталые и недовольные. Заправляет всем некий Пал Гаврилыч, видимо, преподаватель лётного училища. Хлыбову отведена роль мальчика на побегушках. Дескать, знай, дорогу указывай. Всё бы ничего, да у Гаврилыча дурное сочетание высокого самомнения с малым жизненным опытом. Воспитание, похоже, он получил в зоне. Посыпались маты. Как же инкубаторские отличались от воспитанных «Квазаров»! Гаврилыч подбросил в печку поленьев и поставил два котла.
- Так весь жар в трубу улетает, - говорим, - надо класть дрова у самой дверцы. А котлы, наоборот, к трубе.
- Ха, учителя нашлись! - заржал Гаврилыч, - чему еще научить можете?
- Не вмешивайся! - прошипел мне Хлыбов, - хуже будет. Я уже понял. Что бы ни случилось, надо помалкивать…
Ладно, лежим, помалкиваем. Выясняется, что сегодня группа стюардесс пыталась подняться на перевал Тушканчик, да ничего у них не получилось. Ветер там, оказывается.
В избе жарко стало. Мы дров на неделю запасли, а они за час половину спалили. Изба, накалившись, больше напоминает баню. Мы раздеваемся. Скорее бы их дурацкая каша сварилась, тогда они больше подбрасывать не будут. Но вода и не думает закипать: дрова горят под трубой, в глубине печки, а котлы стоят у края. Неужели не очевидно?!
- Сделайте направленное пламя! - чуть не плачет Юля, - вы что, не понимаете?
- Гы! - хохочет в ответ неунывающий Гаврилыч, - учителя голос подают!
Мы как на пляже, в одних плавках остались. Такое ощущение, будто сейчас расплавимся. А вода в котлах едва тёплая. Два часа печка вовсю полыхает, труба красная. Так и до пожара недалеко.
- Звери, откройте двери! - стонет Саша.
- Не, тогда вода и вовсе не закипит…
А на полу вакханалия. Девчонки разбросали вещи, как попало, найти нужного не могут; вместо ужина жуют сухари с конфетами, и сахар наш стрескали. Гаврилыч, брызгая слюной, вспоминает случаи из жизни зоны.
Жалостливо посмотрев на него, Ирина вздохнула:
- Пощадите наши уши: вянут ведь…
- Во дают! - загоготал Гаврилыч, - какие благородные попались!
Психологический климат в группе инкубаторских хромает. Всё и везде плохо. Этот несносный Хлыбов не зашил кому-то ветровку, не подал даме сухаря, не придумал для другой теплую подстилку… Мы смотрим на эту картину с ужасом. Бедный Хлыбов… Одно хорошо для него: группа стюардесс окончательно вымоталась, нахлебалась лыжного туризма и завтра эвакуируется. Ну и чайники. Главное, сам-то Хлыбов все умеет, но его используют не по назначению. Нужно немедленно призвать всех к порядку, а Гаврилыча - к ногтю. Однако уже глубокая ночь, а разброд и шатания продолжаются. Мне кажется, Гаврилыч давно понял, что котлы нужно ставить на самое горячее место на печке, но не делает этого из чувства сознательного упрямства и упертости. Вода так и не вскипела. Но это ничуть не смущает заносчивого Гаврилыча. Запили сухари теплой водой.
Утром мы быстро сварили завтрак и собрались. Гаврилыч проснулся и снова принялся на нас наезжать. Дескать, туристы из «Сиенита» таких крутых из себя корчат, ну надо же… Тут я сказал:
- Мы сварили пшённую кашу с изюмом и компот за 20 минут, а вы вчера за четыре часа воду не сумели вскипятить. Мы продолжаем маршрут, а вы эвакуируетесь. Сравните ваши слова и наши дела.
- Ну и ну, - закричал как бы радостно Гаврилыч, - ну и ребята! Вам бы в Африке жить, среди негров!
- Уж это лучше, чем тут, - оборвал его Олег, - среди таких козлов!
Впервые Гаврилыч запнулся на полуслове. Действительно, возразить было трудно, особенно когда ароматы от каши и компота щекочут голодные ноздри.
- Лёша, держись! - крикнули мы на прощание Хлыбову, - в клубе мы тебя откормим!
Это было наше самое неприятное приключение. Всё остальное в радость. Мы благополучно прошли перевал Тушканчик и весь маршрут, ребята научились выполнять все работы, мы даже заняли какое-то призовое место. Выяснилось, что в день той метели, что мы отдыхали в избе, все группы ломились через перевалы. Но буран был страшный. Все группы выдохлись и не смогли взять высоту, к вечеру все были вынуждены отступить. Мало того, на следующий день, когда мы, бодрые, весело мчались по тайге, другие группы просто приходили в себя после вчерашнего ужаса. У кого заболевания, у кого обморожения, кто просто отдал вчера все силы. Один день ушёл на борьбу со стихией, а другой был использован, как резервный. Таким образом, мы пришли к финишу первыми!! Но мы не считали себя чемпионами. Откровенно говоря, наша группа была всё-таки слабой. Просто всем остальным не повезло с метелью. А вот чему мы по-настоящему радовались, так это нашей сплочённости. Под конец похода все стали крутыми профи, но главное - дружными. Даже Саша в последний день вдруг выразил желание потропить. Мы с удовольствием согласились. Дело было так. До обеда мы шли по целине, не встречая ни единого следа. После обеда Саша нацепил лыжи, прошелся кольцом и радостно закричал:
- А я готовую лыжню нашел!
Мы в недоумении уставились друг на друга. Странно, откуда лыжня взялась? Саша тем временем бойко бежал по отличной лыжне. Наконец, до нас дошло…
- Стой, - кричим, - назад! Ты же по нашей лыжне пошел, только в обратную сторону…
- Да? Жалко…
Дружный хохот потряс сонную тайгу. Громче всех смеялся сам Саша. И мы поняли, что он стал наш.
Про этот поход - всё. Но будут рассказы про следующие путешествия и приключения.
- Экзамен на Чёрной Сопке (1987) Рассказ
- Знаменитый гак, а китайцы в холодильнике (1987) рассказ, 1 часть
- Знаменитый гак, а китайцы в холодильнике (1987) рассказ, 2 часть
- Куски шампанского (1988) Рассказ
- Не моргнув глазом (1988) Рассказ
- Шнуроманы (1988) Рассказ, 1-я часть
- Шнуроманы (1988) Рассказ, 2-я часть
- Шнуроманы (1988) Рассказ, 3-я часть
Лыжи у нас относительно целы, снаряжение в порядке, а вот не хватает шнурочков, верёвочек, тесёмок. Оказывается, много чего нужно привязывать или обвязывать. Мы использовали уже всё, остались разве что бинты да лавинные шнуры.
- У кого есть шнурочек?
- Отстань, вчера уже спрашивали…
Шнуровая тема становилась актуальнее с каждым днём.
Ночуем в избе. Уже в темноте к нам явились «Квазары». Взмыленные.
- Можно с вами переночевать? Представляете, - жалуются они нам, - какие-то придурки проложили лыжню прямо к Ойскому. Мы и попёрлись. Там такой курумник! Две лыжи сломали, один себе чуть глаз палкой не выткнул. Как вообще живы остались…
Мы скромно не стали уточнять, что это наша лыжня…
Осматривая ноги народа, обнаруживаю у Юли потёртости. Как же она шла, испытывая такую боль?! Обычно я делаю всем дренаж, но тут поздно. Пузыри лопнули, теперь остаётся лишь терпеть. Но какова сила воли, а? Никогда не отставала, ни разу не жаловалась. Я вспомнил, как мучился в горах Тянь-Шаня, слёзы ручьём текли. Юлька же всегда готова шутить и смеяться. Вот это воспитание… Наверное, такой девушке многие жизненные трудности пустяком покажутся.
Перед сном ещё приключение! Обыкновенно я купаюсь в каждой речке, а на привалах гуляю в одних плавках. Ребята постоянно собирались поступить так же, но не решались. А сегодня они созрели.
- Пойдешь купаться, - говорят, - позови и нас.
Раздеваюсь, беру мыло, вопросительно смотрю на лыжников. Секунду поколебавшись, они тоже сбрасывают одежды… Даже осторожный Саша, поддавшись общему бодрому настроению, отважился на ночное купание. Он взял с собой фонарь и освещает нам тропинку до озера. Вот и прорубь чернеет. Погрузившись ненадолго в воду, выскакиваю на лёд и натираю мокрое тело мылом. Девушки следуют положительному примеру. Олег предварительно щупает ногой воду. Насколько она тёплая там, подо льдом? Температура, видно, ошеломляет его, он непроизвольно пятится, скользит, плюхается боком в прорубь и обдает всех брызгами. Ледяная вода испугала Сашу:
- На первый раз с меня хватит!
Мы не сразу поняли, что означают эти слова… Но вдруг стало темно. Белое пятно от фонаря металось по снегу, стремительно удаляясь. После яркого света мы почувствовали себя слепыми. Мрак такой, что, кажется, ткни пальцем - дырка останется. Ориентируемся на слух. Нащупав ногой край проруби, я сиганул туда вторично, чтобы смыть пену. Ирина наклоняется над прорубью и вдруг со сдавленным вскриком падает в чёрную воду. Неудивительно! Это я, выпрыгнув навстречу, с сочным треском врезался коленом прямо ей в нос. Опасаясь, что в таком состоянии и захлебнуться недолго, мы пытаемся выловить её, но намыленное тело выскальзывает.
- Ухватиться не за что! - делится Олег.
Действительно, многие места приятны на ощупь, но взяться за них, как за ручку чемодана, не получается. Впрочем, наша лыжница уже не тонет, а что-то говорит, но мы, увлеченные процессом, не вникаем в суть. Совместными усилиями мы смыли с неё всю пену. Внезапно Гордина выскакивает на лед, и Олег, опрометчиво наклонившийся над ней, получает удар головой в живот…
После освежающего омовения мы, как добропорядочные, отправились непосредственно домой. И только очутившись в сугробах по пояс, с запозданием поняли, что сбились с тропы. Чтобы сделать шаг, мы вынуждены были высоко задирать ноги, взметая фонтаны снега и обсыпая им друг друга. Одно дело - пробежаться 200 метров по утоптанной дорожке и совсем другое, оказывается, пилить по сугробам. Кто бы мог подумать, что разница столь ощутима…
Утро. Вчера мы радовались, что сумели зимой загореть. При дневном свете выяснилось, что весь загар смыли. Ладно, зато без проблем преодолели перевал Ойский. На вершине, правда, порывы ветра валили нас с ног. Торопливо показываю народу главные вершины. И скорее вниз! Ищем избу. Перед жутко крутым спуском я задумался, а потом пошёл серпантином. Остальные тоже спускались зигзагами. Лишь Саша с ходу помчался, не тормозя. И с головой в сугроб.
- Смельчак или безумец? - спрашиваю у народа.
- Скорее, счастливчик: ни единого перелома! - засмеялась Юля.
Изба пустует. Дров мы заготовили с избытком. Олег показывает нам чудеса каратэ - я отщепываю топором от полена палочки, а он с утробными криками ломает их ребром ладони одну за другой. Ради шутки подсовываю ему целое полено. Олег размахивается, но вовремя останавливается:
- Ты что?! Я же руку так сломаю… Кстати, нет ли у тебя веревочки? Мне бы бахилы перевязать…
- А-а, шнуромания!
Саша затеял перепалку с Олегом. Тот остёр на язык. Девчата хохочут, а Саша дуется. Вижу, туго ему приходится.
- Что, Саша, тебя обижают? - спрашиваю участливо, - на, возьми топор…
- И ступай колоть дрова! - с восторгом подхватывает Олег.
Утром собрались идти на перевал. Поднялись немного по склону, осматриваемся. Небо неспокойное, тяжелые тучи ворочает, цвет меняет. Да и внизу ветер поднялся. Чувствую, скоро метель будет.
- Днёвка, - говорю, - должны же мы хоть раз использовать запасной день по назначению.
Мы вернулись в ещё тёплую избу. Времени целый день! Такое счастье в лыжных походах редко выпадает. Саша принялся точить свой нож. Ширкал целый час, но лезвие ничего не режет, кроме сашиного пальца.
- Мне нужна медицинская помощь! - забеспокоился Саша.
- Что, палец порезал? Залепи лейкопластырем.
- Вы что смеётесь над раненым? Я кровью истекаю, мне нужна перевязка.
Так до вечера и ныл. Потом замолчал. Может, и в самом деле кровью истек. Говорю ребятам:
- Даю вводную! Медик ударился головой о подвешенный к потолку вибрам и потерял сознание. Ваши действия?
- Хватаем витамины и делим! - подпрыгивает Олег так радостно, словно я действительно уже в обмороке. С психологическим климатом у нас полный порядок. Интересно получается: в начале похода мы были едва знакомы, а сейчас уже как единая семья, все друг другу родные. Мы отремонтировали все снаряжение, починили одежду, запасли ещё больше дров, вынесли сор из избы. Помимо обычного ужина девчонки сотворили ещё и торт. Ну не день был, а просто сказка. Девчата, конечно, у нас такие замечательные, что даже и на два десятка стюардесс не променяем. Лежим на нарах, забавляемся разными играми, верёвочки ищем.
- Да это шнуромания какая-то! - кричит Ирина, - Вы и меня заразили. Сегодня во сне уже шнуры искала…
- Ребята, - заваливается в избу запыхавшаяся Юля, - аврал! В ружье!
- Что, медведь?!
- Хуже! Гости.
- Что же тут плохого? Примем, как положено.
- Инкубаторские!
- Тогда спасайся, кто может.
Мы вспомнили мрачное, убийственное лицо обычно веселого Хлыбова и содрогнулись, догадываясь, что и с нами может произойти нечто подобное. Быстро мы прибрали все вещи, освободили для гостей место под нарами. Единственное, что не успели убрать - коробку сахара рафинада. Дверь распахнулась, инкубаторские заполнили избу. Мы ещё надеялись полюбоваться на красавиц, но началось совсем другое. Лежим на нарах, смотрим, пугаемся. Наш Хлыбов чернее тучи. Похоже, он уже не способен улыбаться. Стюардессы нервные, дёрганые, усталые и недовольные. Заправляет всем некий Пал Гаврилыч, видимо, преподаватель лётного училища. Хлыбову отведена роль мальчика на побегушках. Дескать, знай, дорогу указывай. Всё бы ничего, да у Гаврилыча дурное сочетание высокого самомнения с малым жизненным опытом. Воспитание, похоже, он получил в зоне. Посыпались маты. Как же инкубаторские отличались от воспитанных «Квазаров»! Гаврилыч подбросил в печку поленьев и поставил два котла.
- Так весь жар в трубу улетает, - говорим, - надо класть дрова у самой дверцы. А котлы, наоборот, к трубе.
- Ха, учителя нашлись! - заржал Гаврилыч, - чему еще научить можете?
- Не вмешивайся! - прошипел мне Хлыбов, - хуже будет. Я уже понял. Что бы ни случилось, надо помалкивать…
Ладно, лежим, помалкиваем. Выясняется, что сегодня группа стюардесс пыталась подняться на перевал Тушканчик, да ничего у них не получилось. Ветер там, оказывается.
В избе жарко стало. Мы дров на неделю запасли, а они за час половину спалили. Изба, накалившись, больше напоминает баню. Мы раздеваемся. Скорее бы их дурацкая каша сварилась, тогда они больше подбрасывать не будут. Но вода и не думает закипать: дрова горят под трубой, в глубине печки, а котлы стоят у края. Неужели не очевидно?!
- Сделайте направленное пламя! - чуть не плачет Юля, - вы что, не понимаете?
- Гы! - хохочет в ответ неунывающий Гаврилыч, - учителя голос подают!
Мы как на пляже, в одних плавках остались. Такое ощущение, будто сейчас расплавимся. А вода в котлах едва тёплая. Два часа печка вовсю полыхает, труба красная. Так и до пожара недалеко.
- Звери, откройте двери! - стонет Саша.
- Не, тогда вода и вовсе не закипит…
А на полу вакханалия. Девчонки разбросали вещи, как попало, найти нужного не могут; вместо ужина жуют сухари с конфетами, и сахар наш стрескали. Гаврилыч, брызгая слюной, вспоминает случаи из жизни зоны.
Жалостливо посмотрев на него, Ирина вздохнула:
- Пощадите наши уши: вянут ведь…
- Во дают! - загоготал Гаврилыч, - какие благородные попались!
Психологический климат в группе инкубаторских хромает. Всё и везде плохо. Этот несносный Хлыбов не зашил кому-то ветровку, не подал даме сухаря, не придумал для другой теплую подстилку… Мы смотрим на эту картину с ужасом. Бедный Хлыбов… Одно хорошо для него: группа стюардесс окончательно вымоталась, нахлебалась лыжного туризма и завтра эвакуируется. Ну и чайники. Главное, сам-то Хлыбов все умеет, но его используют не по назначению. Нужно немедленно призвать всех к порядку, а Гаврилыча - к ногтю. Однако уже глубокая ночь, а разброд и шатания продолжаются. Мне кажется, Гаврилыч давно понял, что котлы нужно ставить на самое горячее место на печке, но не делает этого из чувства сознательного упрямства и упертости. Вода так и не вскипела. Но это ничуть не смущает заносчивого Гаврилыча. Запили сухари теплой водой.
Утром мы быстро сварили завтрак и собрались. Гаврилыч проснулся и снова принялся на нас наезжать. Дескать, туристы из «Сиенита» таких крутых из себя корчат, ну надо же… Тут я сказал:
- Мы сварили пшённую кашу с изюмом и компот за 20 минут, а вы вчера за четыре часа воду не сумели вскипятить. Мы продолжаем маршрут, а вы эвакуируетесь. Сравните ваши слова и наши дела.
- Ну и ну, - закричал как бы радостно Гаврилыч, - ну и ребята! Вам бы в Африке жить, среди негров!
- Уж это лучше, чем тут, - оборвал его Олег, - среди таких козлов!
Впервые Гаврилыч запнулся на полуслове. Действительно, возразить было трудно, особенно когда ароматы от каши и компота щекочут голодные ноздри.
- Лёша, держись! - крикнули мы на прощание Хлыбову, - в клубе мы тебя откормим!
Это было наше самое неприятное приключение. Всё остальное в радость. Мы благополучно прошли перевал Тушканчик и весь маршрут, ребята научились выполнять все работы, мы даже заняли какое-то призовое место. Выяснилось, что в день той метели, что мы отдыхали в избе, все группы ломились через перевалы. Но буран был страшный. Все группы выдохлись и не смогли взять высоту, к вечеру все были вынуждены отступить. Мало того, на следующий день, когда мы, бодрые, весело мчались по тайге, другие группы просто приходили в себя после вчерашнего ужаса. У кого заболевания, у кого обморожения, кто просто отдал вчера все силы. Один день ушёл на борьбу со стихией, а другой был использован, как резервный. Таким образом, мы пришли к финишу первыми!! Но мы не считали себя чемпионами. Откровенно говоря, наша группа была всё-таки слабой. Просто всем остальным не повезло с метелью. А вот чему мы по-настоящему радовались, так это нашей сплочённости. Под конец похода все стали крутыми профи, но главное - дружными. Даже Саша в последний день вдруг выразил желание потропить. Мы с удовольствием согласились. Дело было так. До обеда мы шли по целине, не встречая ни единого следа. После обеда Саша нацепил лыжи, прошелся кольцом и радостно закричал:
- А я готовую лыжню нашел!
Мы в недоумении уставились друг на друга. Странно, откуда лыжня взялась? Саша тем временем бойко бежал по отличной лыжне. Наконец, до нас дошло…
- Стой, - кричим, - назад! Ты же по нашей лыжне пошел, только в обратную сторону…
- Да? Жалко…
Дружный хохот потряс сонную тайгу. Громче всех смеялся сам Саша. И мы поняли, что он стал наш.
Про этот поход - всё. Но будут рассказы про следующие путешествия и приключения.
- Экзамен на Чёрной Сопке (1987) Рассказ
- Знаменитый гак, а китайцы в холодильнике (1987) рассказ, 1 часть
- Знаменитый гак, а китайцы в холодильнике (1987) рассказ, 2 часть
- Куски шампанского (1988) Рассказ
- Не моргнув глазом (1988) Рассказ
- Шнуроманы (1988) Рассказ, 1-я часть
- Шнуроманы (1988) Рассказ, 2-я часть
- Шнуроманы (1988) Рассказ, 3-я часть