(no subject)
Я не понимаю людей, которые уже третью неделю пишут, что им стыдно. Не понимаю людей, которые пишут, что все российские СМИ тиражируют ложь и пропаганду. Не понимаю людей, которые искренне рвутся уехать в Европу, т.к. только там можно остаться человеком.
Ну в первые дни еще можно списать на шок и невозможность мыслить логически. Но сейчас, спустя три недели, можно же вспомнить, проанализировать? В конце концов погуглить.
Вспомнить, что нацизм в Украине стал активно пропагандироваться уже в конце 90х. Мои бабушки жили в Макеевке, Алчевске, Мариуполе, Полтаве, Днепропетровке. Подружки в Мелитополе, Киеве. Со всех экранов телевизоров украинские каналы убеждали в том, что Россия мечтает захватить Украину, а потому надо бороться. Борьба выражалась в том, что русскоговорящие население Донбасса было вынуждено срочно перейти на украинский. Помню, как нервно смеялась подружка, заканчивающая последний курс Горно-металлургического института в Коммунарске (Алчевск Луганской области). Прям на госэкзамены пришла разнорядка сдавать билеты на украинском. И кафедра украинского языка срочно переводила выданные билеты. Помню, как плакала бабушка, когда в Киеве начали переименовывать улицы и устраивать праздники в честь Бандеры. Она маленькая застала те зверства, что творила его банда и чудом осталась в живых. Я помню свое недоумение, когда при въезде на Украину стали появляться декларации только на украинском языке. Там не было даже международного английского и мне приходилось переспрашивать у мамы, что от меня хотят. А потом выслушивала претензии пограничника, что я не заполнила ее на украинском. Помню шок деда от факельных шествий и переименований улиц Киева в честь нацистов. Бандеры, Шухевича, Клячковского, Литвиненко. Помню свой шок, когда та же самая подруга, сдавшая экзамены, вдруг заявила, что я, русская, приехавшая в гости из России, должна разговаривать на территории Украины на украинском языке.
А потом случился 2014й. Каким-то чудом бабушка за неделю до Майдана приехала в гости. Каким-то чудом мы не отпустили ее назад. И так она оказалась без дома, одежды, без всего. Ехала летом и на месяц. Покупали ей все заново. На весь ее многоквартирный дом в Макеевке осталось трое стариков. Им некуда было ехать. Рассказывали, как одно время за пенсией надо было ездить в Мариуполь. Платить въездную пошлину для «ватников», которая процентов 20 % составляла и потом на редких поездах возвращаться. Слушала подругу из Луганска, как в соседний дом прилетел снаряд. Все восемь лет коллега мамы ездит к своим на Донбасс на Новый год. И спокойно и апатично говорит, что она привыкла к обстрелам и к тому, что праздник чаще всего проходит в подвале. Слушала знакомую бабушку, которая потеряла одного из внуков - попал снаряд в песочницу. И было страшно. И было стыдно, что оградить всех нельзя, помочь нечем. И мы все ждали, когда уже наконец прекратятся обстрелы. Бабушка не дождалась. Ковид.
Но мир не выл, не стыдился, не устраивал санкций. Также как и не устраивал их после бомбежек Югославии, Афганистана, Ирака.
А еще почему-то мирный мир вполне себе оправдывает биологическое оружие, совсем не стесняется и считает оправданным тысячные поставки нового оружия на Украину, отправку наемников. И лицемерно заявляет, что именно это должно послужить скорейшему миру. Серьезно? То есть чтобы остановить драку нужно всунуть нож участнику драки? А потом еще и обвинить второго участника, что он, мол, слишком агрессивен? А потом ещё и начать травить всех родных и знакомых? Тоже во имя мира на Земле.
Радоваться военным действиям, радоваться боли, страху, мучениям, ненормально.
Я как и все хочу, чтобы поскорее наступил мир. Я хочу чтобы мир наступил у всех. А ещё хочу, чтобы даже в самых страшных ситуациях мы оставались людьми.