О защите, чувствах и верующих
Оригинал взят у zabelin_e_titus в О защите, чувствах и верующих
Проскомидия подходила к концу, когда они ворвались в храм. Семь человек в камуфляже, в масках и с автоматами. Дав короткую очередь в воздух, их предводитель заорал:
- Те, кто хотят умереть за своего Христа - могут остаться! Порубаем в капусту! Остальные на выход! Одна минута, овцы, время пошло!
Первыми на улицу выскочили члены братства Православных Хоругвеносцев. Они быстро сбились в кучку и побежали в сторону центра города. Через полчаса они установили пикеты возле здания местной синагоги и стали проводить митинг протеста, зорко высматривая несогласных. Несогласных иногда били. Ими оказывались, в основном, женщины и старики.
Следом за Православными Хоругвеносцами замелькали лампасами штаны Современных Казаков. Казаки попрыгали по машинам и уехали на экстренное заседание Штаба Казачьего Войска. На заседании были срочно награждены отличившиеся во время отступления из храма. За доблесть и героизм были выданы: Два Георгия 1 степени, четыре Георгия 2 степени и пять позолоченых шнурков на шашки. Шашки в деревянных коробках раздали всем заранее вместе с шахматами и картами. Официальная церемония завершилась братским банкетом.
За Современными Казаками к выходу, давясь и толкаясь, продирались остальные. Они выбегали, садились в свои шевроле, минивэны, лексусы и спешно уезжали. Одни, чтобы никогда больше в церковь не вернуться. Другие ехали в соседние храмы, железно подтверждая, что согласно официальной переписи, в нашей стране 90 процентов православных. Нужно было договариваться о венчаниях, крестинах и поминках, освящении крестиков. Переносить события было нельзя, так как гостей уже позвали и наготовили столы с едой и напитками. Терактами сейчас никого не удивить, а вот если обидятся родственники...
В храме осталось не больше десятка человек. Они не были героями. Сидевшая в углу баба Маня была глуха и почти ничего не видела. Она заметила, что люди ринулись к выходу, но что-то подсказало, что ей это ни к чему. Она и осталась. Лысый Витька забился в пономарку и надеялся, что его не заметят. Он не был готов умирать сейчас, но и бежать отчего-то не смог. Вот и спрятался.
Стоявшая возле иконы Николая женщина, не смогла убежать из-за своих маленьких детей. Ее выводок насчитывал пятеро ребят от восьми лет и меньше. В такой давке их бы просто растоптали. Но после того, как выход освободился, первый порыв - убежать - вдруг прошел. И она осталась стоять, а вокруг жались к ней дети.
Посредине храма стоял худой Васька. Злой с похмелья, он сразу проорал боевикам, что ни куда нафиг не уйдет и что пошли они нафиг со своими автоматами и куда они их могут себе засунуть. Васька был тихий алкоголик, очень переживавший свой недуг, периодически в нем каявшийся... и опять падающий. Но в это утро на него что-то накатило.
В сумраке алтаря отец Настоятель медленно поправлял на себе епитрахиль. Бежать он даже не думал. Не потому, что не боялся или не хотел. Боялся. И хотел. Только сквозь страх вдруг пришло ясное понимание того, что бежать ему некуда. То, что сейчас ворвалось в его жизнь, рано или поздно все равно догонит, это не отвратимо. И еще он твердо знал, что вот это самое понимание, эта мысль - она не его. Изменить ситуацию он уже не в силах . От него зависело только одно: встретить неминуемое лицом. Или задом.
Отец Настоятель снял камилавку, взял в руки напрестольный крест и вышел из алтаря.
При появлении священника, террористы наглухо закрыли двери храма, сняли маски и прислонили автоматы к стене. Главный обратился к оставшимся людям и попросил у них прощения. После этого он повернулся к отцу Настоятелю:
- А теперь, отче, давайте служить Литургию...
Проскомидия подходила к концу, когда они ворвались в храм. Семь человек в камуфляже, в масках и с автоматами. Дав короткую очередь в воздух, их предводитель заорал:
- Те, кто хотят умереть за своего Христа - могут остаться! Порубаем в капусту! Остальные на выход! Одна минута, овцы, время пошло!
Первыми на улицу выскочили члены братства Православных Хоругвеносцев. Они быстро сбились в кучку и побежали в сторону центра города. Через полчаса они установили пикеты возле здания местной синагоги и стали проводить митинг протеста, зорко высматривая несогласных. Несогласных иногда били. Ими оказывались, в основном, женщины и старики.
Следом за Православными Хоругвеносцами замелькали лампасами штаны Современных Казаков. Казаки попрыгали по машинам и уехали на экстренное заседание Штаба Казачьего Войска. На заседании были срочно награждены отличившиеся во время отступления из храма. За доблесть и героизм были выданы: Два Георгия 1 степени, четыре Георгия 2 степени и пять позолоченых шнурков на шашки. Шашки в деревянных коробках раздали всем заранее вместе с шахматами и картами. Официальная церемония завершилась братским банкетом.
За Современными Казаками к выходу, давясь и толкаясь, продирались остальные. Они выбегали, садились в свои шевроле, минивэны, лексусы и спешно уезжали. Одни, чтобы никогда больше в церковь не вернуться. Другие ехали в соседние храмы, железно подтверждая, что согласно официальной переписи, в нашей стране 90 процентов православных. Нужно было договариваться о венчаниях, крестинах и поминках, освящении крестиков. Переносить события было нельзя, так как гостей уже позвали и наготовили столы с едой и напитками. Терактами сейчас никого не удивить, а вот если обидятся родственники...
В храме осталось не больше десятка человек. Они не были героями. Сидевшая в углу баба Маня была глуха и почти ничего не видела. Она заметила, что люди ринулись к выходу, но что-то подсказало, что ей это ни к чему. Она и осталась. Лысый Витька забился в пономарку и надеялся, что его не заметят. Он не был готов умирать сейчас, но и бежать отчего-то не смог. Вот и спрятался.
Стоявшая возле иконы Николая женщина, не смогла убежать из-за своих маленьких детей. Ее выводок насчитывал пятеро ребят от восьми лет и меньше. В такой давке их бы просто растоптали. Но после того, как выход освободился, первый порыв - убежать - вдруг прошел. И она осталась стоять, а вокруг жались к ней дети.
Посредине храма стоял худой Васька. Злой с похмелья, он сразу проорал боевикам, что ни куда нафиг не уйдет и что пошли они нафиг со своими автоматами и куда они их могут себе засунуть. Васька был тихий алкоголик, очень переживавший свой недуг, периодически в нем каявшийся... и опять падающий. Но в это утро на него что-то накатило.
В сумраке алтаря отец Настоятель медленно поправлял на себе епитрахиль. Бежать он даже не думал. Не потому, что не боялся или не хотел. Боялся. И хотел. Только сквозь страх вдруг пришло ясное понимание того, что бежать ему некуда. То, что сейчас ворвалось в его жизнь, рано или поздно все равно догонит, это не отвратимо. И еще он твердо знал, что вот это самое понимание, эта мысль - она не его. Изменить ситуацию он уже не в силах . От него зависело только одно: встретить неминуемое лицом. Или задом.
Отец Настоятель снял камилавку, взял в руки напрестольный крест и вышел из алтаря.
При появлении священника, террористы наглухо закрыли двери храма, сняли маски и прислонили автоматы к стене. Главный обратился к оставшимся людям и попросил у них прощения. После этого он повернулся к отцу Настоятелю:
- А теперь, отче, давайте служить Литургию...