О названии фонтана «Межеумный» в Верхнем саду Петергофа.
"Полагают, что частая смена скульптурного убранства фонтана породила неопределенность в его названии, отчего он известен в документах с конца XVIII в. как «Межеумный» (т. е. неопределенный). Однако следует иметь в виду, что слово «межеумок» в старину означало отнюдь не «неопределенный»,а - «глупец», «дурак», «тупец», что близко по смыслу со значением нулевого Аркана Таро - «Шут» или «Дурак». «Символика Глупца - это подлинная сокровищница оккультных образов, однако, не зная точного значения этой символики, легко сбиться с пути. Оккультные школы Таро придавали огромную ценность непостижимым тайнам, заключенным в великих Арканах. Само название Аркана совершенно обманчиво. Юношеский облик Глупца символизирует его силу и динамичную открытость навстречу жизни. Собственно, и сами эти приключения представлены образом юноши, одержимого жаждой странствия и открытия окружающего мира. Этот юноша, все скромные пожитки которого умещаются в небольшом узелке, стремится к посвящению в жизнь, отважно проходя через уготованные ею испытания». Фулканелли писал относительно алхимического токования фигуры Дурака или Шута: «Нет ничего удивительного в том, что должность придворного шута - а многие из шутов вошли в историю, - имеет герметическое происхождение. Это доказывает их нелепый пестрый наряд - в частности, пузырь за поясом, который они называли фонарем, - их остроты, розыгрыши, а также редкая привилегия, связывающая их с философами: безнаказанно говорить правду в лицо мира сего. И, наконец, значение Меркурия, из-за непостоянства и летучести прозванного шутом (дураком) Великого Делания находит свое подтверждение в первом аркане колоды Таро - фигуре Шута (Дурака) или Алхимика».
В сноске к этому тексту Философ уточняет: «Некоторые оккультисты помещают Шута (Алхимика) в конце колоды после представляющей “Мир” двадцать первой карты, которой приписывают наибольшую значимость. Подобный порядок был бы допустим - аркан Шута оказался бы без номера, как бы вне ряда, - если бы мы не знали, что Таро, полный иероглиф Великого Делания, соответствует двадцати одной операции, или стадии, через которые проходит философская ртуть, прежде чем постигнуть конечного совершенства Эликсира. А так как делание осуществляет именно дурак (или приготовленная Ртуть), подчиненный воле экспериментатора, то нам кажется логичным, чтобы сначала был представлен работник, а потом результат его работы». Следовательно, уже первый фонтан, одним только сохранившимся старинным названием «Межеумный» подтверждает, что мы со своей рабочей гипотезой (о существовании "алхимического Петергофа") находимся на правильном пути. К тому же: «Наша Ртуть <> - и есть <> паломник, путешественник», а фонтан, стало быть, олицетворяет самого неофита, находящегося в начале пути «с полным дорожным снаряжением или Сумою Фортуны отбыть, намереваясь», «заносящего ногу» над пропастью неизвестного приключения, ожидающего его в Петергофском саду".
Клещевич О.В. «Иероглифика Петергофа».
В сноске к этому тексту Философ уточняет: «Некоторые оккультисты помещают Шута (Алхимика) в конце колоды после представляющей “Мир” двадцать первой карты, которой приписывают наибольшую значимость. Подобный порядок был бы допустим - аркан Шута оказался бы без номера, как бы вне ряда, - если бы мы не знали, что Таро, полный иероглиф Великого Делания, соответствует двадцати одной операции, или стадии, через которые проходит философская ртуть, прежде чем постигнуть конечного совершенства Эликсира. А так как делание осуществляет именно дурак (или приготовленная Ртуть), подчиненный воле экспериментатора, то нам кажется логичным, чтобы сначала был представлен работник, а потом результат его работы». Следовательно, уже первый фонтан, одним только сохранившимся старинным названием «Межеумный» подтверждает, что мы со своей рабочей гипотезой (о существовании "алхимического Петергофа") находимся на правильном пути. К тому же: «Наша Ртуть <> - и есть <> паломник, путешественник», а фонтан, стало быть, олицетворяет самого неофита, находящегося в начале пути «с полным дорожным снаряжением или Сумою Фортуны отбыть, намереваясь», «заносящего ногу» над пропастью неизвестного приключения, ожидающего его в Петергофском саду".
Клещевич О.В. «Иероглифика Петергофа».