Стихи, которые мне нравятся.
Несколько любимых стихотворений современных авторов.
Стрелки застыли на без пяти, заново круг не рискнув начать. Медленно, с треском летит в утиль первая сломанная печать, и появляется всадник бел (лучше бы всадник без головы).
Я отправляю письмо тебе, в нём только фраза "Иду на Вы", адрес, конечно же, Неверлэнд, но и туда долетит письмо; это подсказка и аргумент, чтобы меня отыскать ты смог к часу, когда придёт всадник рыж, в землю вторую печать втоптав.
Градом ложится на скаты крыш рой разрывных стальнокрылых птах, мир балансирует на краю (да и понятия "мира" нет). Не убегай: и восток, и юг скоро в кровавом сгорят огне, и континенты, легко дробясь, за Атлантидой уйдут на дно. Только раз верю ещё в тебя - выживем оба, без всяких "но", даже когда Бог сорвёт печать третью, четвёртую - вслед за ней.
Слышишь тяжёлый шаг палача - гулкую дробь четырёх коней? Встанешь со мною к плечу плечом? Времени мало, скорей решай! Будет пронзительно, горячо, горько до дрожи, но будет шанс выжить пророкам любым на зло, сдав на "отлично" экзамен Жизнь. Нас проверяют сейчас на слом - мол, что ты стоишь? Ну, докажи!
Стрелка улиткой ползёт вперёд, свой посекундный отсчёт начав.
Стало неважным, что ты обрёл - пятая, видишь, горит печать? Души беснуются взаперти, в клетке из рёбер, в границах тел.
Счёт начинается от пяти до растворения в пустоте.
Пять.
Что ты скажешь, не-друг, не-враг, всем ли доволен в том, что успел? Ангелы выстроились у врат, слёзы их - огненная капель, пламя Господне.
Четыре.
Ты - всё, что есть ценного у меня, но ты однажды взорвал мосты и без сомнения променял верность и преданность на покой, чтоб не бурлило ничто внутри. Очень надеюсь, тебе легко было, а мне... Нет, не важно.
Три.
Кто-то шестую печать сорвал, словно игрушку весь мир трясёт. Мне остаются одни слова, чтоб попытаться исправить всё, только пожалуйста, приходи, повод для встречи - Армагеддон.
Два.
Обрывается всё в груди, нам остаётся "секунда до", нам остаётся совсем чуть-чуть, чтобы как раньше вдвоём молчать.
Дальше -
Один.
Потушив свечу, кто-то седьмую сорвёт печать, даже Господь станет глуп и слаб, ненависть, ярость испив до дна. Был бы лишь шанс - я тебя спасла б.
Счёт завершается.
Тишина.
Автор:Джезебел Морган, она же Юлия Рубина
Иногда бывает нельзя молчать, пусть легенды, сказки - но говори.
Тишина срывает опять печать, и четыре всадника у двери
Ждут, когда наступит Армагеддон, чтоб на мир обрушить поток огня,
Только час его не наступит до
дня, как сказки кончатся у меня.
Я качаю дьявола колыбель и шепчу над ним: "мой младенец, спи,
Ты не будешь рад ведь своей судьбе, не по вкусу будет кровавый пир"
Я шепчу ему, как красив Багдад, как богат халиф и хитёр визирь,
Я шепчу об острове Никогда, как герой циклопа легко сразил.
"Посмотри, как небо горит в ночи, как идёт по лесу единорог,
Как бродяга-вор теребит ключи, как гадалка вновь подчиняет рок,
Как младой принцессе хвалу поют добродушный рыцарь и злой дракон,
Гладиатор, выживший вновь в бою, переходит заново Рубикон"
Но дрожит на небе звезда Полынь, лже-пророк тихонько скребётся в дверь,
Сет блуждает в тёмной жаре пустынь, под землёй беснуется адский зверь,
Солнце рухнет скоро Фенриру в пасть, за зимою вслед придёт Рагнарёк.
Всё игра Господня: пропущен пас, значит будет время спустить курок.
"Рассказать тебе, как заморский царь стал рабом своих же прекрасных чувств?..."
...небеса дрожат и горит алтарь. Я шепчу сквозь страх, через боль шепчу:
"Ты послушай, там, на холодном дне, стерегут русалки прекрасный клад,
Холодней его и чудесней нет, но русалкам хочется лишь тепла..."
Мир готов обрушиться в никуда, начинает Шива последний бал.
Спи, Антихрист, бедный проклятый дар, что поделать, раз такова судьба.
Я тебя укрою своим плащом, за последней сказкой уйдёт весна...
Всем своим легендам веду я счёт.
Их осталась тысяча и одна.
Джезебел Морган
Раз, два, три - тишина звенит, разбиваясь о смыслы строф.
Скоро солнце войдет в зенит, и последний в стволе патрон разрешит этот горький плен человеческих цепких уз...
Ты хотел умереть в тепле, но твой дом оказался пуст.
Ведь никто ничего не знал. Ты так тщательно все скрывал.
Может, горю виной жена - но она, как и все, мертва.
Был когда-то ты снежно-бел, что подснежник в траве лесной. Жизнь подругой была тебе и казалась счастливым сном. И лилась твоя песнь, как мед, и росой осыпался смех...
А теперь ты почти что мертв. Но сначала осталась - месть.
Ты однажды находишь дом. В чьем-то сердце находишь путь. Наклоняешься над водой - наблюдаешь ее испуг. А она - что твоя река - полноводна, легка, быстра.
Алым-алым горит закат, алым - цвет твоего костра. Очагов человечьих свет, - словно пламя заката, ал. Ты находишь надежду в ней, ты скрываться от всех устал. Улыбнувшись, она в ответ проведет по щеке рукой...
Твоя шкура алей, чем медь, и теплее, чем молоко.
Алой лентой - родная кровь.
Как не помнить об этом дне?!
Разбиваясь о камни строф, смысл теряется в тишине.
В этом доме был - детский смех, топот маленьких резвых ног...
И чернеет, обуглясь, медь.
Изогнувшись, чернеет рог.
Ты пытаешься их найти, - и однажды находишь след.
Что за злобный такой кретин жизнь чужую забрать посмел? Лучше взял бы тебя - живьем, рог под корень бы отпилил... Но - пришел и забрал твое. Вдаль дорога - лежит в пыли, ты идешь по следам туда, где живет твой - отныне враг.
Твой - по праву - бесценный дар он посмел у тебя забрать.
Жизнь за жизнь, кровь за кровь - так пусть он подавится, сукин сын!
И змеится вдоль рельсов путь, - в мир, где копоть и рев машин.
Прерывается цепь следов, - не придется теперь искать. Вот он - маленький, ветхий дом на окраине городка. Пыльный двор и плохой забор, и качели из старых шин.
И, волной накрывает боль, обездвижив и оглушив.
Ты очнешься в густой траве. Вот - два глаза глядят в упор. Эта девочка - всех живей, что ты видел до этих пор. И, головку склонив чуть-чуть, говорит тебе: "Кто таков?"
Как же много различных чувств. Как же много различных слов... Есть ли где-то на небе Бог - или это рука судьбы?
Дочь убийцы - перед тобой. Ты не можешь ее убить.
Знаешь, это почти что смысл. Обрывается и молчит.
Обрывается желтый лист. Догорает костер в ночи.
Догорает в окошке свет, так и все мы - когда-нибудь...
Ты лежишь на спине, в траве, проклиная свою судьбу.
Бог с ним, право, пускай живет. Просто - беден, несчастен, слеп. Ты уйдешь. Разрядишь ружье. В реку выбросишь пистолет. После - сядешь над быстриной, будешь звезды считая, петь.
Жизнь когда-то казалась сном, только сон - это жизнь - теперь. Знаешь, девочка, ты живи, спи, покуда не пробил час - пусть душа твоя рвется ввысь, - будешь сильно по мне скучать. Ты живи, не считай до ста, глаз прозрачных не закрывай. Я же верить всему устал...
На холме - шелестит трава, раз, два, три - пустота звенит, разбиваясь о камни строк...
Где-то ветер поет навзрыд.
Умирает Единорог.
Автор София Незабвенная
Кто перевяжет твои порезы? Кто залатает прорехи в душах?
Право великих - клеймить железом. Участь безликих - молчать и слушать.
Зимы становятся все длиннее, нет им подобных на белом свете.
Взрослые медленно цепенеют, значит, к оружию встанут дети.
Злее отточенной стали ветер. Снег под ногами болотно-вязок.
Дети еще не узнали смерти. Смерть - это нечто из мира сказок.
Страхом и паникой правит холод. Стекла дрожат под напором стужи.
Дети обходят дозором город. Мир за пределами им не нужен.
Дети идут босиком по камню. Воздух колючий - не надышаться.
Тот, кто в ночи не закроет ставни, не оставляет себе ни шанса.
Время лепить из себя героя. Время подмять под себя основы.
Дети идут обреченным строем, будто бы в новый поход крестовый.
Боже, храни нас от всякой хвори! Тщетны молитвы на смертном ложе.
Горькие вести летят за море: помощи нет и надежды тоже.
Кто ожидает конца устало, кто забивается глубже в норы.
Крысы бегут из своих подвалов, только и крыс не отпустит город.
Боже, храни нас от наших судеб! Этой зиме ни конца, ни края.
Каждую ночь замерзают люди, просто ложатся и умирают.
Перед глазами - тела распятых, стон мертвецов раздирает уши.
Дети приносят такую клятву, чтобы никто не посмел нарушить.
Дети идут. Я несу их знамя. Я раздаю им тепло до крохи.
Пусть из искры разгорится пламя, предвосхищая конец эпохи...
Если безумия черен омут, если беда расставляет сети,
Если родители впали в кому, значит, на улицы выйдут дети.
Автор: Вивиана
Самая важная памятка
всегда побеждает волк, которого ты кормишь
И от нас, чем мы старше, реже будут требовать крупных жертв
Ни измен, что по сердцу режут, ни прыжков из вулканных жерл,
Не заставят уйти из дома, поменять весь привычный быт,
Ни войны, ни глухого грома, ни тягучей дурной судьбы.
Нет, всё будет гораздо проще, без кошмаров и мыльных драм,
Будут тихими дни и ночи, будут сны без огня и драк
И закат в одеяньи алом будет спать на твоих плечах...
...Но готовься сражаться в малом - в самых крохотных мелочах.
Не влюбляйся в пустые вещи и не слушай чужую тьму,
Помни - часто ты сам тюремщик, что бросает себя в тюрьму,
Даже если не мысли - сажа, даже если не стон, а крик
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри.
Знаешь, это сложней гораздо, путь нехожен, забыт, колюч
Каждый в сердце лелеет сказку, эта сказка - твой главный ключ
И неважно, что там с сюжетом, кто в ней дышит и кто живёт.
Просто помни, что только это может двигать тебя вперёд.
Будь спокойным, как пух и лучик, никогда не борись с людьми
Ты - часть мира: коль станешь лучше, значит этим меняешь мир
Мир велик и неодинаков, он маяк, но и он - свеча.
Если ты ожидаешь знака
Вот он, знак:
начинай
сейчас.
Автор: Сергей Лачинов
Круг
если ночь настигла в глухом лесу, не ходи за дровами вглубь,
отыщи у ели корявый сук, что-то острое: нож, иглу.
острием веди по сырой земле, на промозглом чужом ветру,
не пугайся воя, давай смелей: ты рисуешь защитный круг.
проследи, чтоб не был забит листвой, ни травинки, ни муравья -
и простое старое колдовство защитит тебя от навья.
на края насыпь белену и соль (если сера - то самый блеск),
и едва закатится колесо, как к тебе подкрадется лес.
не ходи на свет, где журчит вода, никого не зови к огню,
если ты не струсишь, им никогда не нарушить твою броню,
не пугайся криков, не верь в мольбы (пусть за кругом - отец и брат!)
а иначе в чашу твоей судьбы не насыпать и серебра.
а теперь послушай - мы здесь одни, только мы и клочок костра,
если их прогонишь - уйдут они, позовут на подмогу страх -
он вопит на разные голоса, обращает дыханье в лёд;
отыщи отвагу в моих глазах, и не вздумай шагать вперёд
чтобы там не чудилось - мертвецы, гобелены шипящих змей,
или призрак, чёрный, как антрацит, чья-то кровь на льняной тесьме,
или даже пули - тускла латунь, ярок блеск золотых монет...
...если просто станет невмоготу, то покрепче прижмись ко мне.
это старый фокус, но он спасёт, не позволит сойти с ума -
закрывай глаза, поцелуй в висок, не пускай на порог обман.
если словно в венах течет стекло, и взведенный готов курок,
вот моя ладонь, вот твоё тепло - им не страшен любой морок.
****
вот и в этом городе мы вдвоем, словно тысячу лет подряд -
здесь недобро смотрит любой проём и бессилен любой обряд,
только принцип тот же - коснись и верь, на ладонях - изгибы рек,
и у наших ног, как волшебный зверь, загорается оберег.
и пока он светит - полынь и мёд, можжевельник, морской прибой,
нас ничто не ранит и не возьмет, не разлучит меня с тобой.
даже если кажется - все горит, и проблемы не по плечу:
нам осталось высидеть до зари, нам осталось совсем чуть-чуть.
заржавеет нож и растает соль, догорят, затрещав, угли,
и взойдет ленивое колесо, и исчезнет оно вдали,
и оставит нас на конце пути, где примята росой трава,
где проснусь с тобою под пенье птиц и начну тебя целовать.
Автор: С. Лачинов
Стрелки застыли на без пяти, заново круг не рискнув начать. Медленно, с треском летит в утиль первая сломанная печать, и появляется всадник бел (лучше бы всадник без головы).
Я отправляю письмо тебе, в нём только фраза "Иду на Вы", адрес, конечно же, Неверлэнд, но и туда долетит письмо; это подсказка и аргумент, чтобы меня отыскать ты смог к часу, когда придёт всадник рыж, в землю вторую печать втоптав.
Градом ложится на скаты крыш рой разрывных стальнокрылых птах, мир балансирует на краю (да и понятия "мира" нет). Не убегай: и восток, и юг скоро в кровавом сгорят огне, и континенты, легко дробясь, за Атлантидой уйдут на дно. Только раз верю ещё в тебя - выживем оба, без всяких "но", даже когда Бог сорвёт печать третью, четвёртую - вслед за ней.
Слышишь тяжёлый шаг палача - гулкую дробь четырёх коней? Встанешь со мною к плечу плечом? Времени мало, скорей решай! Будет пронзительно, горячо, горько до дрожи, но будет шанс выжить пророкам любым на зло, сдав на "отлично" экзамен Жизнь. Нас проверяют сейчас на слом - мол, что ты стоишь? Ну, докажи!
Стрелка улиткой ползёт вперёд, свой посекундный отсчёт начав.
Стало неважным, что ты обрёл - пятая, видишь, горит печать? Души беснуются взаперти, в клетке из рёбер, в границах тел.
Счёт начинается от пяти до растворения в пустоте.
Пять.
Что ты скажешь, не-друг, не-враг, всем ли доволен в том, что успел? Ангелы выстроились у врат, слёзы их - огненная капель, пламя Господне.
Четыре.
Ты - всё, что есть ценного у меня, но ты однажды взорвал мосты и без сомнения променял верность и преданность на покой, чтоб не бурлило ничто внутри. Очень надеюсь, тебе легко было, а мне... Нет, не важно.
Три.
Кто-то шестую печать сорвал, словно игрушку весь мир трясёт. Мне остаются одни слова, чтоб попытаться исправить всё, только пожалуйста, приходи, повод для встречи - Армагеддон.
Два.
Обрывается всё в груди, нам остаётся "секунда до", нам остаётся совсем чуть-чуть, чтобы как раньше вдвоём молчать.
Дальше -
Один.
Потушив свечу, кто-то седьмую сорвёт печать, даже Господь станет глуп и слаб, ненависть, ярость испив до дна. Был бы лишь шанс - я тебя спасла б.
Счёт завершается.
Тишина.
Автор:Джезебел Морган, она же Юлия Рубина
Иногда бывает нельзя молчать, пусть легенды, сказки - но говори.
Тишина срывает опять печать, и четыре всадника у двери
Ждут, когда наступит Армагеддон, чтоб на мир обрушить поток огня,
Только час его не наступит до
дня, как сказки кончатся у меня.
Я качаю дьявола колыбель и шепчу над ним: "мой младенец, спи,
Ты не будешь рад ведь своей судьбе, не по вкусу будет кровавый пир"
Я шепчу ему, как красив Багдад, как богат халиф и хитёр визирь,
Я шепчу об острове Никогда, как герой циклопа легко сразил.
"Посмотри, как небо горит в ночи, как идёт по лесу единорог,
Как бродяга-вор теребит ключи, как гадалка вновь подчиняет рок,
Как младой принцессе хвалу поют добродушный рыцарь и злой дракон,
Гладиатор, выживший вновь в бою, переходит заново Рубикон"
Но дрожит на небе звезда Полынь, лже-пророк тихонько скребётся в дверь,
Сет блуждает в тёмной жаре пустынь, под землёй беснуется адский зверь,
Солнце рухнет скоро Фенриру в пасть, за зимою вслед придёт Рагнарёк.
Всё игра Господня: пропущен пас, значит будет время спустить курок.
"Рассказать тебе, как заморский царь стал рабом своих же прекрасных чувств?..."
...небеса дрожат и горит алтарь. Я шепчу сквозь страх, через боль шепчу:
"Ты послушай, там, на холодном дне, стерегут русалки прекрасный клад,
Холодней его и чудесней нет, но русалкам хочется лишь тепла..."
Мир готов обрушиться в никуда, начинает Шива последний бал.
Спи, Антихрист, бедный проклятый дар, что поделать, раз такова судьба.
Я тебя укрою своим плащом, за последней сказкой уйдёт весна...
Всем своим легендам веду я счёт.
Их осталась тысяча и одна.
Джезебел Морган
Раз, два, три - тишина звенит, разбиваясь о смыслы строф.
Скоро солнце войдет в зенит, и последний в стволе патрон разрешит этот горький плен человеческих цепких уз...
Ты хотел умереть в тепле, но твой дом оказался пуст.
Ведь никто ничего не знал. Ты так тщательно все скрывал.
Может, горю виной жена - но она, как и все, мертва.
Был когда-то ты снежно-бел, что подснежник в траве лесной. Жизнь подругой была тебе и казалась счастливым сном. И лилась твоя песнь, как мед, и росой осыпался смех...
А теперь ты почти что мертв. Но сначала осталась - месть.
Ты однажды находишь дом. В чьем-то сердце находишь путь. Наклоняешься над водой - наблюдаешь ее испуг. А она - что твоя река - полноводна, легка, быстра.
Алым-алым горит закат, алым - цвет твоего костра. Очагов человечьих свет, - словно пламя заката, ал. Ты находишь надежду в ней, ты скрываться от всех устал. Улыбнувшись, она в ответ проведет по щеке рукой...
Твоя шкура алей, чем медь, и теплее, чем молоко.
Алой лентой - родная кровь.
Как не помнить об этом дне?!
Разбиваясь о камни строф, смысл теряется в тишине.
В этом доме был - детский смех, топот маленьких резвых ног...
И чернеет, обуглясь, медь.
Изогнувшись, чернеет рог.
Ты пытаешься их найти, - и однажды находишь след.
Что за злобный такой кретин жизнь чужую забрать посмел? Лучше взял бы тебя - живьем, рог под корень бы отпилил... Но - пришел и забрал твое. Вдаль дорога - лежит в пыли, ты идешь по следам туда, где живет твой - отныне враг.
Твой - по праву - бесценный дар он посмел у тебя забрать.
Жизнь за жизнь, кровь за кровь - так пусть он подавится, сукин сын!
И змеится вдоль рельсов путь, - в мир, где копоть и рев машин.
Прерывается цепь следов, - не придется теперь искать. Вот он - маленький, ветхий дом на окраине городка. Пыльный двор и плохой забор, и качели из старых шин.
И, волной накрывает боль, обездвижив и оглушив.
Ты очнешься в густой траве. Вот - два глаза глядят в упор. Эта девочка - всех живей, что ты видел до этих пор. И, головку склонив чуть-чуть, говорит тебе: "Кто таков?"
Как же много различных чувств. Как же много различных слов... Есть ли где-то на небе Бог - или это рука судьбы?
Дочь убийцы - перед тобой. Ты не можешь ее убить.
Знаешь, это почти что смысл. Обрывается и молчит.
Обрывается желтый лист. Догорает костер в ночи.
Догорает в окошке свет, так и все мы - когда-нибудь...
Ты лежишь на спине, в траве, проклиная свою судьбу.
Бог с ним, право, пускай живет. Просто - беден, несчастен, слеп. Ты уйдешь. Разрядишь ружье. В реку выбросишь пистолет. После - сядешь над быстриной, будешь звезды считая, петь.
Жизнь когда-то казалась сном, только сон - это жизнь - теперь. Знаешь, девочка, ты живи, спи, покуда не пробил час - пусть душа твоя рвется ввысь, - будешь сильно по мне скучать. Ты живи, не считай до ста, глаз прозрачных не закрывай. Я же верить всему устал...
На холме - шелестит трава, раз, два, три - пустота звенит, разбиваясь о камни строк...
Где-то ветер поет навзрыд.
Умирает Единорог.
Автор София Незабвенная
Кто перевяжет твои порезы? Кто залатает прорехи в душах?
Право великих - клеймить железом. Участь безликих - молчать и слушать.
Зимы становятся все длиннее, нет им подобных на белом свете.
Взрослые медленно цепенеют, значит, к оружию встанут дети.
Злее отточенной стали ветер. Снег под ногами болотно-вязок.
Дети еще не узнали смерти. Смерть - это нечто из мира сказок.
Страхом и паникой правит холод. Стекла дрожат под напором стужи.
Дети обходят дозором город. Мир за пределами им не нужен.
Дети идут босиком по камню. Воздух колючий - не надышаться.
Тот, кто в ночи не закроет ставни, не оставляет себе ни шанса.
Время лепить из себя героя. Время подмять под себя основы.
Дети идут обреченным строем, будто бы в новый поход крестовый.
Боже, храни нас от всякой хвори! Тщетны молитвы на смертном ложе.
Горькие вести летят за море: помощи нет и надежды тоже.
Кто ожидает конца устало, кто забивается глубже в норы.
Крысы бегут из своих подвалов, только и крыс не отпустит город.
Боже, храни нас от наших судеб! Этой зиме ни конца, ни края.
Каждую ночь замерзают люди, просто ложатся и умирают.
Перед глазами - тела распятых, стон мертвецов раздирает уши.
Дети приносят такую клятву, чтобы никто не посмел нарушить.
Дети идут. Я несу их знамя. Я раздаю им тепло до крохи.
Пусть из искры разгорится пламя, предвосхищая конец эпохи...
Если безумия черен омут, если беда расставляет сети,
Если родители впали в кому, значит, на улицы выйдут дети.
Автор: Вивиана
Самая важная памятка
всегда побеждает волк, которого ты кормишь
И от нас, чем мы старше, реже будут требовать крупных жертв
Ни измен, что по сердцу режут, ни прыжков из вулканных жерл,
Не заставят уйти из дома, поменять весь привычный быт,
Ни войны, ни глухого грома, ни тягучей дурной судьбы.
Нет, всё будет гораздо проще, без кошмаров и мыльных драм,
Будут тихими дни и ночи, будут сны без огня и драк
И закат в одеяньи алом будет спать на твоих плечах...
...Но готовься сражаться в малом - в самых крохотных мелочах.
Не влюбляйся в пустые вещи и не слушай чужую тьму,
Помни - часто ты сам тюремщик, что бросает себя в тюрьму,
Даже если не мысли - сажа, даже если не стон, а крик
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри.
Знаешь, это сложней гораздо, путь нехожен, забыт, колюч
Каждый в сердце лелеет сказку, эта сказка - твой главный ключ
И неважно, что там с сюжетом, кто в ней дышит и кто живёт.
Просто помни, что только это может двигать тебя вперёд.
Будь спокойным, как пух и лучик, никогда не борись с людьми
Ты - часть мира: коль станешь лучше, значит этим меняешь мир
Мир велик и неодинаков, он маяк, но и он - свеча.
Если ты ожидаешь знака
Вот он, знак:
начинай
сейчас.
Автор: Сергей Лачинов
Круг
если ночь настигла в глухом лесу, не ходи за дровами вглубь,
отыщи у ели корявый сук, что-то острое: нож, иглу.
острием веди по сырой земле, на промозглом чужом ветру,
не пугайся воя, давай смелей: ты рисуешь защитный круг.
проследи, чтоб не был забит листвой, ни травинки, ни муравья -
и простое старое колдовство защитит тебя от навья.
на края насыпь белену и соль (если сера - то самый блеск),
и едва закатится колесо, как к тебе подкрадется лес.
не ходи на свет, где журчит вода, никого не зови к огню,
если ты не струсишь, им никогда не нарушить твою броню,
не пугайся криков, не верь в мольбы (пусть за кругом - отец и брат!)
а иначе в чашу твоей судьбы не насыпать и серебра.
а теперь послушай - мы здесь одни, только мы и клочок костра,
если их прогонишь - уйдут они, позовут на подмогу страх -
он вопит на разные голоса, обращает дыханье в лёд;
отыщи отвагу в моих глазах, и не вздумай шагать вперёд
чтобы там не чудилось - мертвецы, гобелены шипящих змей,
или призрак, чёрный, как антрацит, чья-то кровь на льняной тесьме,
или даже пули - тускла латунь, ярок блеск золотых монет...
...если просто станет невмоготу, то покрепче прижмись ко мне.
это старый фокус, но он спасёт, не позволит сойти с ума -
закрывай глаза, поцелуй в висок, не пускай на порог обман.
если словно в венах течет стекло, и взведенный готов курок,
вот моя ладонь, вот твоё тепло - им не страшен любой морок.
****
вот и в этом городе мы вдвоем, словно тысячу лет подряд -
здесь недобро смотрит любой проём и бессилен любой обряд,
только принцип тот же - коснись и верь, на ладонях - изгибы рек,
и у наших ног, как волшебный зверь, загорается оберег.
и пока он светит - полынь и мёд, можжевельник, морской прибой,
нас ничто не ранит и не возьмет, не разлучит меня с тобой.
даже если кажется - все горит, и проблемы не по плечу:
нам осталось высидеть до зари, нам осталось совсем чуть-чуть.
заржавеет нож и растает соль, догорят, затрещав, угли,
и взойдет ленивое колесо, и исчезнет оно вдали,
и оставит нас на конце пути, где примята росой трава,
где проснусь с тобою под пенье птиц и начну тебя целовать.
Автор: С. Лачинов