07-07-07 Никола на Липне или «О влиянии болот на целеполагание»
В минувшую субботу, мы с Лешиком прибыли на заветный вокзал Великого Новгорода, с тем, чтобы выдвинуться к затерянной в дельте Мсты церкви Николы на Липне. О том, как разрабатывался маршрут, подробно рассказывалось тут: http://obmorock.livejournal.com/9760.html#cutid1
Билеты нам достались в последний вагон, и мы с удовольствием толклись в тамбуре, созерцая уходящие назад рельсы, слушали невероятный треп попутчиков и наблюдали, как хиппового вида художники, едущие в какую-то творческую коммуну, курили пафосные трубки с неуместно длинными чубуками.
За истекшие пять лет поезд перестал быть фирменным, но стал лучше, и пришел он по расписанию. Сходили мы с поезда уже предвкушая то, что мы должны, просто не могли не увидеть, выходя из последнего вагона. Ожидания не обманули. Все-таки приятно, когда что-то остается прежним.
Штука в том, что деревья, растущие вдоль перрона, заслоняют вокзал, когда выходишь из первого вагона. Вместо вокзала видна вот эта будка:
Когда не видишь вокзала, запросто подумать, что это обычная станция на глухой платформе. Ну а в 2002-м году, когда поезд был фирменным и назывался Ильмень (что бесхитростно рифмуется со словом «пельмень»), мы наслаждались мыслью что приехали на пельмене в кипяток.
На самом деле, кроме этой будки, вокзал Новгорода нежно хранит и колокол, которым отбивали прибытие поездов.
Изменения, впрочем, были, так часы на фасаде вокзала починили, и они перестали показывать вечные 12 часов.
На самом деле, о Новгороде в силу безграничной любви к этому городу, я могу рассказывать бесконечно. Придет время и я все-таки изваяю повесть о всем лучшем, что привязывает меня к нему. В общем же, суть в том, что для Лешика это был пятый визит в город, для меня - шестой. Так что теперь мы испытывали крепкий приступ ностальгии и ядреной смеси старых и новых впечатлений. С наслаждением дышали знакомым густым воздухом и пялились по сторонам, как туристы.
Впрочем, первым делом завернули на автовокзал и озаботились билетами до Спаса на Нередице, откуда до цели должно было остаться всего километров девять.
Поезд прибывает в Новгород около шести утра. В это время город как раз просыпается, но пока еще пуст. В это короткое время можно встретить чаек в скверах и на газонах. Через полчаса их уже не будет - они пугливы и когда людей становится больше, уже почти не садятся. Меня и в первый раз, и сейчас это крайне впечатляет. Близость Ильменя (на первый слог ударение, на первый!) не чувствуется, город выглядит как обычный город вдали от большой воды, и тут вдруг ты сходишь с поезда и видишь чайку на проспекте Карла Маркса. Эдакого боцмана среди голубей…
Замечательное ощущение.
Ну а кроме чаек я вновь радовался посещению Новгорода. Все-таки бывая в городе на один-два дня никогда не успеваешь увидеть его целиком. К тому же что-то меняется, так что всегда подвернется что-то новое.
Вот как архаичная вывеска на Десятинной улице:
А вот так забавно устроены балконы между двумя домами. Тут меня порадовали и запорожец и столик со стульчиком на самом верхнем балконе. Скромненько, но симпатишно:
Вот еще:
Что связывает в сознании хозяев бриз и мебель и почему вывеска розовая - так и осталось загадкой
А эта церква довольно характерна для Новгорода. Их много в нем таких - маленьких и больших, чудных или скромных, разбросанных по всему городу и попадающихся довольно неожиданно:
Церковь Двенадцати Апостолов на Пропастех середина 15-го века.
В гостиницу мы вписались довольно удачно. Девушка заявила что бронь у меня оформлена была неправильно, мол из нее следовало, что мы прибываем после 12-ти а мы приперлись до. Поэтому она выписала нам номер более высокой категории за те же 1300. Потому что бронь за него не взяла - номер-то мы не бронировали по сути.
Надо ли говорить, что удачно вписавшись, обнаружив в номере сносную мебель и традиционный посадский трехпрограммный радиоприемник и телевизор «Садко», мы возрадовались и выдвинулись к вокзалу в наилучшем настроении. Даже срезали через валы окольного города:
вот по этим самым валам раньше шли стены города. Слева был сам город, справа - посады и слободы.
Вот, кстати, последний островок, оставшийся с тех времен между современных домов:
На радостях мы даже на вокзал прибыли во время. Запаслись продуктами и питьем, погрузились в автобус. Отметили, что среди пассажиров было несколько разрозненных молодых людей с рулонами. Художники, решили мы, интеллигентные люди, не иначе - на этюды едут.
Уже в девять часов мы были за городом, на другой стороне Волхова - близ Спаса на Нередице.
Почти все пассажиры выстроились гуськом и потопали к храму. Богомольцы - стало ясно нам. Предчувствуя шоу, я звал Лешика за ними, он же расслабился и закурил.
На нас снисходила благодать. Исчез шум города, и звуки были отделены друг от друга тишиной. Воздух был густым и полным живых запахов. Вот разве что погода припугивала дождичком, но вдруг обойдется?
В общем, хорошо нам было.
Окончательно стряхнув с себя столичную суетность, и мы потопали вслед богомольцам. А то и правда пропустили бы шоу. Шоу действительно было. Спас на Нередице XII века - не действующая церковь, а музейный объект. Подмоченные дождливой моросью, богомольцы забились под навес сарая и сбившись как овцы за спиной молоденького попика-бурсака, молились.
Вот так. А мы-то думали, что они художники, интеллигентные люди!
Мы побогохульствовали сами с собой на этот счет и двинулись дальше. И так вышло, что Лешика бог все-таки покарал малодушием.
Насидевшись на крылечке и наглядевшись на богомольцев, мы спустились с Нередицкого холма к ручью, отфотографировали знатного козла и, наконец, двинулись к Николе.
Знатный козел:
От Нередицы до Николы на Липне оставалось порядка девяти километров. Сначала предстояло выбраться на берег Сиверсова канала, форсировать его, для чего мы запаслись кой-какой снарягой, а потом топать кругом леса по подболоченным луговинам. Все вместе должно было занять порядка 9-ти километров. В Валдае к Иверскому монастырю мы и больше проходили. Правда по дороге. Это обстоятельство оказалось крайне важным.
близится конец цивилизации
Мелкий дождик так и не переставал накрапывать. В такую погоду нырять голым задом в мокрую воду - удовольствие сомнительное. Но на подходе к каналу мною овладело какое-то замечательное безразличие к путевым трудностям. Стало все равно - мерзнуть, так мерзнуть.
Впрочем как только мы вышли к берегу, обнаружилось, что рыбаки в лодках все-таки есть. Периодически мимо берега проносилась одна-другая моторка.
Выяснилось, что это только в кино когда машешь с берега, тебя замечают на лодке и правят к берегу. Вот ни фига! Не только не правят, так еще, видимо и не замечают. Стоишь, машешь как дурак, и чувствуешь, что ни черта они не видят и не слышат, за гулом мотора.
Поднялись чуть выше, там дрейфовал еще один рыбак. Вышли на траверз, махали рукой и орали, опять-таки как дураки. Наконец, над каналом раздался его голос, глухой и ясный, словно говорил он тихо и спокойно: «Чего тебе?». Мы тут же объяснили, что нам туда надо, мы заплатим, мы вообще, и надо нам ой как! Он ничего не ответил, и мы все стояли, ждали, смотрели, как он потихоньку сворачивал удочки, укладывал их в лодке, и все гадали, то ли подъедет он к нам, то ли просто решил переставить снасть на другой борт. Однако же он завел мотор и вырулил к нам. Мы так изумились, что даже радоваться забыли.
От денег он благородно отказался, заявив, что и так собирался домой, так что мы оставили ему бутылку пива в благодарность. На лодке мы моментально оказались на том берегу.
Жизнь определенно налаживалась. Самое тяжелое, как нам казалось изначально, препятствие было позади.
это вид уже с «той» стороны водной преграды. Странно представить как тут на острове люди живут. Без нормальной дороги и перевоза. У крайней околицы даже машина стояла. Разве что на понтоне ее переправили…
Тут же, у крайнего дома я нашел дядьку с бородатым лицом отставного интеллигента и кроткими глазами и уточнил дорогу к Николе. Он сразу заявил, что мы туда не пройдем. Со стороны Волхова топко, через лес не пройти, вот разве что луговиной по восточной опушке, в обход. Но в такой обуви и одежде все равно не пройти. Да и зачем нам туда?
Поблагодарили и пошли дальше, вверх по каналу. Настроение, как я уже сказал, у нас было хорошее. Радовались каждому мигу.
Пройдя мимо деревни Сковородка, еще более запущенно стоящей на берегу канала вновь недоумевали, как тут в двух шагах от цивилизации, но в полном от нее отрыве люди живут, среди таких вот почти кин-дза-дзашных декораций:
За деревней свернули в поле, и только цепной пес, прячущийся от дождика под навесом проводил нас удивленным взором. Даже облаивать не стал.
Должен признаться, тут я дал маху. Надо было пройти дальше берегом канала и все-таки пересечь лес. Я же принял прогалину за опушку и свернул слишком рано. Это нас подвело. Луговина оказалась довольно топкой. Да и трава от дождя была сырой, так что до колена мы вымокли довольно быстро, но пока ничего особенно грустного не было, и с веселой злостью мы продолжали путь, цветочки нюхали:
А потом прогалина кончилась. Именно тогда я осознал, что дал маху, не обойдя, все-таки лес. Однако же у Лешика был с собой GPS-навигатор, он сильно прибавлял храбрости, и мы решили пересечь лес и выйти на противоположную опушку.
Углубились.
Этот пойменный лес вещь довольно неприятная. Деревья не вырастали тут выше трех-четырех метров и сгнивали. Местами под ногами было по колено, а то и по пояс сплетенных стволов, а между живыми стволами надо было протискиваться.
вот так невинно он выглядит на фото
реально же все время приходилось пролезать под одними стволами и перелезать через другие. Было очень душно и влажно, то и дело капал дождь. Еще нас подъедали комары. Одно утешало Лешика - в таких мерзких условиях ему нечего было опасаться змей. До поездки он начитался про этот лес, которые местные называют Черным и сообщают, что даже лоси здесь не ходят. Откуда тут могут быть лоси - загадка. Может быть, потому и не ходят, что их нет?
Впрочем, лосю тут действительно было бы трудно. Крайне трудно.
Трудно было и нам.
Постепенно я утратил верное направление и Лешик возмущенно заявил, что я сбился. Как раз в этот момент выглянуло солнце и мне удалось соориентироваться по нему - имея ввиду, что сейчас час дня, прикинул, где должен быть юг и понял, что да. Действительно сбился.
GPS навигатор панацеей не оказался. Надо было уметь с ним обращаться, а не делать как мы. Точку на карте он ставил. Только направления нам не показывал. Вернее, потом-то я выяснил, как его заставить это делать. Но это было уже после того, как все закончилось. А тогда Лешика начал одолевать приступ малодушия. Где-то с пол-часа я еще шел по солнцу, а потом оно вновь скрылось за облаками и стало совсем плохо. По ветру направление удавалось определить слишком уж примерно. На четвертом часу преодолевания леса со скоростью пол-километра в час он стал сдавать. Он устал и ему перестало быть интересно. Начал бухтеть и даже ныть. Причем в довольно резкой форме. В том числе и о том, что не фига было идти через лес, и о том, что раз я один раз сбился, то теперь все. Нет мне веры.
Чем дальше мы шли тем серьезнее он бухтел и все больше падал духом. Наконец он заявил, что есть во всем этом и его ошибка - слишком тяжелый был выбран маршрут. Слишком тяжелый для того чтобы быть интересным. Ради чего преодолевать такие сложности? Ради груды камней тринадцатого века? Да нет уже от них ничего! Разрушена она была в Великую Отечественную и отреставрирована уже после (действительно от стен после войны оставалось, где три четверти по высоте, а где всего две трети).
Должен признаться, что меня это уже начинало подбешивать. Вот так я выглядел (фото Лешика):
Когда же до опушки оставалось всего пятьдесят метров, он и вовсе дошел до ручки. Заявил, что собирается вызывать спасателей. Такого позора я пережить не мог. Но на него не действовали ни соображения о позоре, ни заявления о том тут в таком густом лесу, к нам просто не смогут ничего спустить. Лешик устал и требовал, чтобы его спасли с комфортом.
Тем не менее у него пока хватало пороху продолжать путь. Труднее всего было то, что он не верил, что опушка рядом и самое главное - что нам удастся к ней выйти. Да, шли мы к ней действительно кривым зигзагом, но шли! Он же был убежден, что мы так и будем плутать, а в итоге завертимся на одной точке и вовсе никуда не выйдем.
Но нам это все-таки удалось. После очередного рывка я увидел, что кусты кончились. Они не расступились, как бывает в книжках, а я просто вышел из куста и увидел, что мы уже не в лесу. Вот оно, счастье! Всего мы на два километра леса потратили порядка трех-трех с половиной часов и сильно вымотались.
Лешик заявил что все, больше он никуда не пойдет. Он устал и сбил ноги. И самое главное - все это не имеет смысла. Я вышел чуть дальше, за выступ леса и, наконец, увидел Николу.
Храм этот согласно легенде выстроили на месте, где чудесным образом обрели икону. Князя Мстислава Удалого помял медведь, однако спокойно помереть ему не дали. Во сне явился Святитель Николай и велел ему послать в Киеву за его иконой. Она его, дескать, излечит. Князь гонцов послал, те, однако, даже в Ильмень из Волхова не вышли - буря загнала их обратно. Только после бури в рукаве Мсты они обнаружили круглую византийскую икону. Дальше не поехали, и князь исцелился. А на острове близ обретения иконы заложили церковь Николая. Потом, в 1292-м выстроили ее в камне. Утверждается что это первый каменный храм после монгольского нашествия. И как первый после перерыва в его облике много определяет дальнейшие тенденции.
Касательно же легенды более вероятно, что на самом деле штука в другом. Смысл ставить храм так далеко от всякого жилья был в том, что, скорее всего, он выполнял функцию маяка. В Ильмень приходили по Мсте и именно тут, у острова Липно была протока, по которой можно, почти не заходя в Ильмень, свернуть сразу в Волхов. Потом у церкви учредили небольшой монастырь без стен и каменных построек. Ну а сейчас тут остался только хутор смотрителей - двух старух и их сына. Здесь возникает ощущение, что никого нигде больше нет. Как написал один из тех, кто отважился добраться сюда: «если вы потеряли гармонию в Новгороде, здесь вы ее снова обретете».
Так вот, все это теперь казалось Лешику бессмысленным. Он заявил, что настолько глубоко утратил гармонию, что никакая «груда мертвого кирпича» уже не могла ему вернуть ее. Он упал в траву и перестал двигаться.
Между тем до церкви и хутора, с которого нас мог забрать какой-нибудь катер, нам оставалось пройти километра два. В другую же сторону пройти нужно было все семь, а то и восемь километров, по такой же заболоченной луговине.
Лешику это все казалось бессмысленным. Кой черт нам идти к хутору, говорил он, если там все равно никакой лодки не будет и придется идти обратно? Так лучше прямо сейчас повернуть назад! Выглядело это логично, но, во-первых, я не мог просто так развернуться, не дойдя всего двух километров до цели, а во-вторых, верил, что что-нибудь подвернется, и мы найдем лодку до Юрьева.
Лешик же упорствовал. Он даже все-таки поднялся на ноги, но был зол и не сговорчив. Категорически отказывался идти вообще куда-либо. Он действительно сбил ноги в промокших кедах и идти ему было тяжело.
Понимаешь, говорил он, став семейным я стал сильнее (он действительно стал гораздо крепче за последние годы), но если мне что-то перестает быть интересным, оно летит в корзину. Да, я ошибся согласившись на этот маршрут, а ты ошибся с дорогой. Но теперь все уже не имеет смысла.
В общем, он мог преодолеть себя и идти дальше. Только он больше не хотел прикладывать никаких усилий. Вариант он видел только один - вызов спасателей. Он был убежден, что спасут его быстро и бесплатно. И ему очень хотелось покататься бесплатно на вертолете. Сколько я ни говорил, что это не будет бесплатно и быстро - это не действовало. Смотри, говорил я ему - через час мы будем на хуторе, а через три часа в Новгороде. Ты уже давно будешь в Москве, а тут спасатели еще три дня будут искать тебя тут!
Ну и что, мотал он головой, они за это деньги получают! Это их работа! Так пусть сделают ее - вытащат меня отсюда!
К счастью, все это он говорил потихоньку продвигаясь к церкви. Правда, постоянно останавливаясь, чтобы сказать какой-нибудь особенно прочувствованный монолог. Я же топал все дальше.
Лешик все звонил с мобильника спасателям, объяснял им что он заблудился в дельте Мсты и видит перед собой некий храм. Только до толковых объяснений не доходило. Раз за разом связь обрывалась. Он перезванивал, начинал все сначала и связь снова обрывалась.
Меня же все больше и больше доставало его бухтенье. Подводило еще и то, что я привык считать, что раз человек говорит что-то, то оно так и есть, Лешик же больше говорил, чтобы выговориться. Это мое заблуждение сильно отравляло жизнь. Но плюнуть на все я не мог - все-таки я его сюда привел, мне и вытаскивать.
Он все больше отставал, а церковь не приближалась. Наконец он убедил меня оставить его здесь, продолжать вызывать спасателей. Я решил, что пойду к хутору, выясню вопрос на счет лодки и вернусь. Если ее там нет - тогда точно смысла ему идти никакого нет. Если есть, то я брошу тяжелую куртку и вернусь налегке, дотащу его.
Пошел вперед.
Трава была уже по грудь, и оттого сложно было определить истинное расстояние до церкви.
Мне и самому уже надоело идти. Где-то в километре от церкви, видимо раньше проходил рукав, отделявший остров Липно, а теперь заболоченный. Под ногами было топко и ноги по щиколотку проваливались в грязь. Я вымок от травы до пояса и сильно устал. Но почему-то так сильно трудности не давили. Ну да, не все так просто, но можно ведь идти дальше.
Конечно, я сердился на Лешика, но потихоньку пришла мысль, что может быть это я не прав, а не он? Все-таки действительно, так ли стоит упорно переться к цели, не взирая на препятствия? Зачем доводить себя до изнеможения, ради чего? Ну поглядим мы на церковь, и что?
И потом, разве столкнувшись с трудностями и утратив интерес я сам не бросал начатое? Я ведь так и не выучил ни одного иностранного языка, не научился играть на гитаре и так далее. Легко преодолевать вот такие простые препятствия, а когда дело доходит до чего-то серьезного, я и сам веду себя как Лешик, придумываю, что мне не интересно и оно того не стоит, и даже не поворачиваю назад, а просто все бросаю. Так что не мне его винить.
Собственно и не винил. Просто тупо шел к церкви, волнуясь только, что может быть надо сразу вернуться и забрать его или все-таки убедиться, что там рыбы нет, и вернуться за ним, чтобы идти обратно. Оглядывался, обнаруживал, что он с постоянными остановками, но все-таки движется вперед, и сам шел дальше.
Где-то к трем часам я наконец добрался до сухой земли. Цель была рядом!
Оказавшись на хуторе я обнаружил там людей и крайне им обрадовался. Чего нельзя сказать о них. Увы, я был сто тридцать первым. Сто тридцать человек до меня вышли к хутору с несчастными глазами и просьбой о помощи. Сегодня же катер со старшим сыном уже ушел в Юрьев, и ничего другого не было. Я требовал помощи, помня что на болоте остался Лешик, а они ничем не могли помочь, и это их злило.
Наконец они вспомнили, что с полудня «на песках», то есть на пляже в рукаве Мсты стоит шхуна с отдыхающими и посоветовали обратиться к ним.
Я метнулся в указанное место, пробежав мимо вожделенной церкви и обнаружив шхуну, вывалил на них ту же речь, о том, как нам надо попасть на большую землю и о Лешике, выбившимся из сил на болоте. Они были веселы и удивлены и все спрашивали, как мы сюда попали и на что вообще рассчитывали. Что я мог им объяснить?
Все-таки они заявили, что заберут нас и я помчался обратно, вытаскивать Лешика с болота. Второй раз пробежав мимо храма и добежав до болота уже бросил куртку и собрался нырять, только Лешика не увидел. Это меня, честно признаться встревожило не на шутку. Схватился за телефон. Где ты, говорю. А он отвечает - уже у церкви. Я - обратно.
Надо отдать ему должное - после того, как спасатели совсем не шли на контакт он нашел сил добраться до церкви. Теперь же стоял - ждал меня. Радостно найдя его, я потащил его к шхуне, они уже собирались отходить.
Вот такие мы были красавцы:
грязные, но осчастливленные тем, что нашли спасителей.
Лешик, кстати, пока меня ждал, успел даже рассмотреть церковь
Она действительно интересна. Из-за своей формы кажется игрушкой, а на самом деле весьма велика.
А над входом ласточки гнезда свили.
И остров, должен сказать, тоже хорош. Если бы не горячка, с каким бы наслаждением можно было бы провести тут пару часов!
Но увы, пора была в обратный путь. Я поблагодарил хуторян за совет. Они потребовали, чтобы я извинился за причиненное беспокойство и я извинился.
Лешик удивился, неужели я действительно собирался его спасать с болота. Только теперь я осознал, что слишком серьезно воспринимал его слова и он на самом деле не так обессилел, как мне казалось.
Со спасителями удалось сторговаться за пятьсот рублей и пару бутылок пива в качестве чаевых, что тоже было неплохо. Так что мы наскоро отмылись и погрузились на борт.
хозяева шхуны обычно на ней ловили рыбу. Только иногда, вот как сейчас катали питерских геодезистов-практикантов, которые во главе со своим преподавателем, больше предавались пьянству и только иногда пялились в экранчик GPS-навигатора. Ни одной рейки мною у них замечено не было.
Вскоре мы тронулись обратно. судя по количеству сетей, рыбы в Ильмене, Мсте и Волхове действительно хватало, чтобы такие люди как хозяева шхуны могли жить рыбалкой.
Плыть было приятно и места красивые.
эту часть Мсты только сильная заболоченность берегов портит. И соответствующий запах от воды. Впрочем от нас сейчас пахло ничуть не лучше.
Вот такие мы были счастливые и довольные на борту обетованном:
Лешик так утомился, что ко времени выхода в Ильмень даже приснул:
Я же наслаждался прогулкой. Выйдя в Ильмень, рыбаки даже попытались распустить парус, но ветер, который исправно дул весь день, как назло почти стих и его не хватало для движения судна.
Зато над озером было красиво. Никогда не видел такого чудного сочетания темного и белого дождя в одной картинке:
опять-таки особый кайф был связан с тем, что Ильмень достаточно широк, чтобы не видеть берегов, но довольно мелок и ее мутная волна довольно тяжела, отчего качка ощутима, а озеро в принципе, опасно.
там в центре фото - тот самый Никола. Как и положено маяку, его очень далеко видно. Опять-таки название храма - Никола - старинный покровитель всех, кто в пути.
Так и не поймав ветра, мы двинулись в обратный путь. Я радовался как ребенок - за все предыдущие визиты я въезжал в город по железке и по всем трем дорогам. Теперь же предстояло попасть в город по реке. Замыкался очередной круг. Красота!
Юрьев монастырь с Волхова. Около него останавливается автобус и в селе рядом имеет смысл брать лодку, чтобы не упираться как мы, а по-человечески добраться до Николы по воде.
Перед самым Новгородом пошел дождь и только что высохший Лешик вымок до нитки и свирепо замерз. Когда мы сошли на берег возле детинца (не путать с кремлем. Нет в Новгороде кремля, зато есть детинец!) и устроились в летней кафешке, ему страшно хотелось есть и била крупная дрожь. В кафешке мерзко звучал Шуфутинский и какой-то местный певец фальшиво певший под как будто бы гитару не менее чудовищные тексты а бармены подогревались спиртным. Тут мы переждали дождь и побегли в гостиницу, собираясь отогреться и поесть уже по-настоящему.
южные башни детинца
Уже возле гостиницы Лешик сообщил, что ему уже все не нравится. Новгород его разочаровал на долгие годы, он устал и больше ничего не хочет. Сдуру я предложил вариант уехать прямо сегодня. А он вдруг согласился. Он так вымок и продрог, что действительно мог заболеть. Отправить его одного в поезде, с перспективой заболеть я не мог.
Так мы и уехали. Купили билеты, выписались из гостиницы и весело пованивая болотцем сели в купе, которое целиком принадлежало нам до самого Вышнего Волочка.
Когда мы прибыли на Ленинградский вокзал в половину шестого утра, почти в то же самое время прибыл и очередной новгородский поезд в Новгород, по поводу чего Лешик пошутил:
"А в это время сто тридцать вторые сошли с поезда и готовятся сесть в автобус до Спаса на Нередице".
Не смотря на все трудности, мне понравился путь к Николе. Для меня в этом походе трудности и усталость как-то отделились и существовали отдельно от впечатлений от дороги и всего остального. Я не жалел о том, что проделал этот путь.
Опять-таки это все заставило меня поверить, что мне по плечу пеший переход через карпатскую Гуцулию.
Только очень жаль что в Старую Руссу я так и не попал и крайне жаль, что теперь Лешика в Новгород не заманишь. Хотя город нам дал все что мы хотели. Хотели Николу - мы дошли до нее и даже нашли лодку на обратный путь. Захотели уехать в тот же день, нашлись билеты на поезд.
В общем, я решил для себя, что постараюсь все-таки доехать в этом сезоне до Руссы. А вернусь через Новгород.
Потому что надо все-таки попить медовухи в Детинце и поужинать в Тет-а-Тете. Пройтись по Ильине улице, постоять на Великом мосту…
Я люблю возвращаться в Новгород…
Билеты нам достались в последний вагон, и мы с удовольствием толклись в тамбуре, созерцая уходящие назад рельсы, слушали невероятный треп попутчиков и наблюдали, как хиппового вида художники, едущие в какую-то творческую коммуну, курили пафосные трубки с неуместно длинными чубуками.
За истекшие пять лет поезд перестал быть фирменным, но стал лучше, и пришел он по расписанию. Сходили мы с поезда уже предвкушая то, что мы должны, просто не могли не увидеть, выходя из последнего вагона. Ожидания не обманули. Все-таки приятно, когда что-то остается прежним.
Штука в том, что деревья, растущие вдоль перрона, заслоняют вокзал, когда выходишь из первого вагона. Вместо вокзала видна вот эта будка:
Когда не видишь вокзала, запросто подумать, что это обычная станция на глухой платформе. Ну а в 2002-м году, когда поезд был фирменным и назывался Ильмень (что бесхитростно рифмуется со словом «пельмень»), мы наслаждались мыслью что приехали на пельмене в кипяток.
На самом деле, кроме этой будки, вокзал Новгорода нежно хранит и колокол, которым отбивали прибытие поездов.
Изменения, впрочем, были, так часы на фасаде вокзала починили, и они перестали показывать вечные 12 часов.
На самом деле, о Новгороде в силу безграничной любви к этому городу, я могу рассказывать бесконечно. Придет время и я все-таки изваяю повесть о всем лучшем, что привязывает меня к нему. В общем же, суть в том, что для Лешика это был пятый визит в город, для меня - шестой. Так что теперь мы испытывали крепкий приступ ностальгии и ядреной смеси старых и новых впечатлений. С наслаждением дышали знакомым густым воздухом и пялились по сторонам, как туристы.
Впрочем, первым делом завернули на автовокзал и озаботились билетами до Спаса на Нередице, откуда до цели должно было остаться всего километров девять.
Поезд прибывает в Новгород около шести утра. В это время город как раз просыпается, но пока еще пуст. В это короткое время можно встретить чаек в скверах и на газонах. Через полчаса их уже не будет - они пугливы и когда людей становится больше, уже почти не садятся. Меня и в первый раз, и сейчас это крайне впечатляет. Близость Ильменя (на первый слог ударение, на первый!) не чувствуется, город выглядит как обычный город вдали от большой воды, и тут вдруг ты сходишь с поезда и видишь чайку на проспекте Карла Маркса. Эдакого боцмана среди голубей…
Замечательное ощущение.
Ну а кроме чаек я вновь радовался посещению Новгорода. Все-таки бывая в городе на один-два дня никогда не успеваешь увидеть его целиком. К тому же что-то меняется, так что всегда подвернется что-то новое.
Вот как архаичная вывеска на Десятинной улице:
А вот так забавно устроены балконы между двумя домами. Тут меня порадовали и запорожец и столик со стульчиком на самом верхнем балконе. Скромненько, но симпатишно:
Вот еще:
Что связывает в сознании хозяев бриз и мебель и почему вывеска розовая - так и осталось загадкой
А эта церква довольно характерна для Новгорода. Их много в нем таких - маленьких и больших, чудных или скромных, разбросанных по всему городу и попадающихся довольно неожиданно:
Церковь Двенадцати Апостолов на Пропастех середина 15-го века.
В гостиницу мы вписались довольно удачно. Девушка заявила что бронь у меня оформлена была неправильно, мол из нее следовало, что мы прибываем после 12-ти а мы приперлись до. Поэтому она выписала нам номер более высокой категории за те же 1300. Потому что бронь за него не взяла - номер-то мы не бронировали по сути.
Надо ли говорить, что удачно вписавшись, обнаружив в номере сносную мебель и традиционный посадский трехпрограммный радиоприемник и телевизор «Садко», мы возрадовались и выдвинулись к вокзалу в наилучшем настроении. Даже срезали через валы окольного города:
вот по этим самым валам раньше шли стены города. Слева был сам город, справа - посады и слободы.
Вот, кстати, последний островок, оставшийся с тех времен между современных домов:
На радостях мы даже на вокзал прибыли во время. Запаслись продуктами и питьем, погрузились в автобус. Отметили, что среди пассажиров было несколько разрозненных молодых людей с рулонами. Художники, решили мы, интеллигентные люди, не иначе - на этюды едут.
Уже в девять часов мы были за городом, на другой стороне Волхова - близ Спаса на Нередице.
Почти все пассажиры выстроились гуськом и потопали к храму. Богомольцы - стало ясно нам. Предчувствуя шоу, я звал Лешика за ними, он же расслабился и закурил.
На нас снисходила благодать. Исчез шум города, и звуки были отделены друг от друга тишиной. Воздух был густым и полным живых запахов. Вот разве что погода припугивала дождичком, но вдруг обойдется?
В общем, хорошо нам было.
Окончательно стряхнув с себя столичную суетность, и мы потопали вслед богомольцам. А то и правда пропустили бы шоу. Шоу действительно было. Спас на Нередице XII века - не действующая церковь, а музейный объект. Подмоченные дождливой моросью, богомольцы забились под навес сарая и сбившись как овцы за спиной молоденького попика-бурсака, молились.
Вот так. А мы-то думали, что они художники, интеллигентные люди!
Мы побогохульствовали сами с собой на этот счет и двинулись дальше. И так вышло, что Лешика бог все-таки покарал малодушием.
Насидевшись на крылечке и наглядевшись на богомольцев, мы спустились с Нередицкого холма к ручью, отфотографировали знатного козла и, наконец, двинулись к Николе.
Знатный козел:
От Нередицы до Николы на Липне оставалось порядка девяти километров. Сначала предстояло выбраться на берег Сиверсова канала, форсировать его, для чего мы запаслись кой-какой снарягой, а потом топать кругом леса по подболоченным луговинам. Все вместе должно было занять порядка 9-ти километров. В Валдае к Иверскому монастырю мы и больше проходили. Правда по дороге. Это обстоятельство оказалось крайне важным.
близится конец цивилизации
Мелкий дождик так и не переставал накрапывать. В такую погоду нырять голым задом в мокрую воду - удовольствие сомнительное. Но на подходе к каналу мною овладело какое-то замечательное безразличие к путевым трудностям. Стало все равно - мерзнуть, так мерзнуть.
Впрочем как только мы вышли к берегу, обнаружилось, что рыбаки в лодках все-таки есть. Периодически мимо берега проносилась одна-другая моторка.
Выяснилось, что это только в кино когда машешь с берега, тебя замечают на лодке и правят к берегу. Вот ни фига! Не только не правят, так еще, видимо и не замечают. Стоишь, машешь как дурак, и чувствуешь, что ни черта они не видят и не слышат, за гулом мотора.
Поднялись чуть выше, там дрейфовал еще один рыбак. Вышли на траверз, махали рукой и орали, опять-таки как дураки. Наконец, над каналом раздался его голос, глухой и ясный, словно говорил он тихо и спокойно: «Чего тебе?». Мы тут же объяснили, что нам туда надо, мы заплатим, мы вообще, и надо нам ой как! Он ничего не ответил, и мы все стояли, ждали, смотрели, как он потихоньку сворачивал удочки, укладывал их в лодке, и все гадали, то ли подъедет он к нам, то ли просто решил переставить снасть на другой борт. Однако же он завел мотор и вырулил к нам. Мы так изумились, что даже радоваться забыли.
От денег он благородно отказался, заявив, что и так собирался домой, так что мы оставили ему бутылку пива в благодарность. На лодке мы моментально оказались на том берегу.
Жизнь определенно налаживалась. Самое тяжелое, как нам казалось изначально, препятствие было позади.
это вид уже с «той» стороны водной преграды. Странно представить как тут на острове люди живут. Без нормальной дороги и перевоза. У крайней околицы даже машина стояла. Разве что на понтоне ее переправили…
Тут же, у крайнего дома я нашел дядьку с бородатым лицом отставного интеллигента и кроткими глазами и уточнил дорогу к Николе. Он сразу заявил, что мы туда не пройдем. Со стороны Волхова топко, через лес не пройти, вот разве что луговиной по восточной опушке, в обход. Но в такой обуви и одежде все равно не пройти. Да и зачем нам туда?
Поблагодарили и пошли дальше, вверх по каналу. Настроение, как я уже сказал, у нас было хорошее. Радовались каждому мигу.
Пройдя мимо деревни Сковородка, еще более запущенно стоящей на берегу канала вновь недоумевали, как тут в двух шагах от цивилизации, но в полном от нее отрыве люди живут, среди таких вот почти кин-дза-дзашных декораций:
За деревней свернули в поле, и только цепной пес, прячущийся от дождика под навесом проводил нас удивленным взором. Даже облаивать не стал.
Должен признаться, тут я дал маху. Надо было пройти дальше берегом канала и все-таки пересечь лес. Я же принял прогалину за опушку и свернул слишком рано. Это нас подвело. Луговина оказалась довольно топкой. Да и трава от дождя была сырой, так что до колена мы вымокли довольно быстро, но пока ничего особенно грустного не было, и с веселой злостью мы продолжали путь, цветочки нюхали:
А потом прогалина кончилась. Именно тогда я осознал, что дал маху, не обойдя, все-таки лес. Однако же у Лешика был с собой GPS-навигатор, он сильно прибавлял храбрости, и мы решили пересечь лес и выйти на противоположную опушку.
Углубились.
Этот пойменный лес вещь довольно неприятная. Деревья не вырастали тут выше трех-четырех метров и сгнивали. Местами под ногами было по колено, а то и по пояс сплетенных стволов, а между живыми стволами надо было протискиваться.
вот так невинно он выглядит на фото
реально же все время приходилось пролезать под одними стволами и перелезать через другие. Было очень душно и влажно, то и дело капал дождь. Еще нас подъедали комары. Одно утешало Лешика - в таких мерзких условиях ему нечего было опасаться змей. До поездки он начитался про этот лес, которые местные называют Черным и сообщают, что даже лоси здесь не ходят. Откуда тут могут быть лоси - загадка. Может быть, потому и не ходят, что их нет?
Впрочем, лосю тут действительно было бы трудно. Крайне трудно.
Трудно было и нам.
Постепенно я утратил верное направление и Лешик возмущенно заявил, что я сбился. Как раз в этот момент выглянуло солнце и мне удалось соориентироваться по нему - имея ввиду, что сейчас час дня, прикинул, где должен быть юг и понял, что да. Действительно сбился.
GPS навигатор панацеей не оказался. Надо было уметь с ним обращаться, а не делать как мы. Точку на карте он ставил. Только направления нам не показывал. Вернее, потом-то я выяснил, как его заставить это делать. Но это было уже после того, как все закончилось. А тогда Лешика начал одолевать приступ малодушия. Где-то с пол-часа я еще шел по солнцу, а потом оно вновь скрылось за облаками и стало совсем плохо. По ветру направление удавалось определить слишком уж примерно. На четвертом часу преодолевания леса со скоростью пол-километра в час он стал сдавать. Он устал и ему перестало быть интересно. Начал бухтеть и даже ныть. Причем в довольно резкой форме. В том числе и о том, что не фига было идти через лес, и о том, что раз я один раз сбился, то теперь все. Нет мне веры.
Чем дальше мы шли тем серьезнее он бухтел и все больше падал духом. Наконец он заявил, что есть во всем этом и его ошибка - слишком тяжелый был выбран маршрут. Слишком тяжелый для того чтобы быть интересным. Ради чего преодолевать такие сложности? Ради груды камней тринадцатого века? Да нет уже от них ничего! Разрушена она была в Великую Отечественную и отреставрирована уже после (действительно от стен после войны оставалось, где три четверти по высоте, а где всего две трети).
Должен признаться, что меня это уже начинало подбешивать. Вот так я выглядел (фото Лешика):
Когда же до опушки оставалось всего пятьдесят метров, он и вовсе дошел до ручки. Заявил, что собирается вызывать спасателей. Такого позора я пережить не мог. Но на него не действовали ни соображения о позоре, ни заявления о том тут в таком густом лесу, к нам просто не смогут ничего спустить. Лешик устал и требовал, чтобы его спасли с комфортом.
Тем не менее у него пока хватало пороху продолжать путь. Труднее всего было то, что он не верил, что опушка рядом и самое главное - что нам удастся к ней выйти. Да, шли мы к ней действительно кривым зигзагом, но шли! Он же был убежден, что мы так и будем плутать, а в итоге завертимся на одной точке и вовсе никуда не выйдем.
Но нам это все-таки удалось. После очередного рывка я увидел, что кусты кончились. Они не расступились, как бывает в книжках, а я просто вышел из куста и увидел, что мы уже не в лесу. Вот оно, счастье! Всего мы на два километра леса потратили порядка трех-трех с половиной часов и сильно вымотались.
Лешик заявил что все, больше он никуда не пойдет. Он устал и сбил ноги. И самое главное - все это не имеет смысла. Я вышел чуть дальше, за выступ леса и, наконец, увидел Николу.
Храм этот согласно легенде выстроили на месте, где чудесным образом обрели икону. Князя Мстислава Удалого помял медведь, однако спокойно помереть ему не дали. Во сне явился Святитель Николай и велел ему послать в Киеву за его иконой. Она его, дескать, излечит. Князь гонцов послал, те, однако, даже в Ильмень из Волхова не вышли - буря загнала их обратно. Только после бури в рукаве Мсты они обнаружили круглую византийскую икону. Дальше не поехали, и князь исцелился. А на острове близ обретения иконы заложили церковь Николая. Потом, в 1292-м выстроили ее в камне. Утверждается что это первый каменный храм после монгольского нашествия. И как первый после перерыва в его облике много определяет дальнейшие тенденции.
Касательно же легенды более вероятно, что на самом деле штука в другом. Смысл ставить храм так далеко от всякого жилья был в том, что, скорее всего, он выполнял функцию маяка. В Ильмень приходили по Мсте и именно тут, у острова Липно была протока, по которой можно, почти не заходя в Ильмень, свернуть сразу в Волхов. Потом у церкви учредили небольшой монастырь без стен и каменных построек. Ну а сейчас тут остался только хутор смотрителей - двух старух и их сына. Здесь возникает ощущение, что никого нигде больше нет. Как написал один из тех, кто отважился добраться сюда: «если вы потеряли гармонию в Новгороде, здесь вы ее снова обретете».
Так вот, все это теперь казалось Лешику бессмысленным. Он заявил, что настолько глубоко утратил гармонию, что никакая «груда мертвого кирпича» уже не могла ему вернуть ее. Он упал в траву и перестал двигаться.
Между тем до церкви и хутора, с которого нас мог забрать какой-нибудь катер, нам оставалось пройти километра два. В другую же сторону пройти нужно было все семь, а то и восемь километров, по такой же заболоченной луговине.
Лешику это все казалось бессмысленным. Кой черт нам идти к хутору, говорил он, если там все равно никакой лодки не будет и придется идти обратно? Так лучше прямо сейчас повернуть назад! Выглядело это логично, но, во-первых, я не мог просто так развернуться, не дойдя всего двух километров до цели, а во-вторых, верил, что что-нибудь подвернется, и мы найдем лодку до Юрьева.
Лешик же упорствовал. Он даже все-таки поднялся на ноги, но был зол и не сговорчив. Категорически отказывался идти вообще куда-либо. Он действительно сбил ноги в промокших кедах и идти ему было тяжело.
Понимаешь, говорил он, став семейным я стал сильнее (он действительно стал гораздо крепче за последние годы), но если мне что-то перестает быть интересным, оно летит в корзину. Да, я ошибся согласившись на этот маршрут, а ты ошибся с дорогой. Но теперь все уже не имеет смысла.
В общем, он мог преодолеть себя и идти дальше. Только он больше не хотел прикладывать никаких усилий. Вариант он видел только один - вызов спасателей. Он был убежден, что спасут его быстро и бесплатно. И ему очень хотелось покататься бесплатно на вертолете. Сколько я ни говорил, что это не будет бесплатно и быстро - это не действовало. Смотри, говорил я ему - через час мы будем на хуторе, а через три часа в Новгороде. Ты уже давно будешь в Москве, а тут спасатели еще три дня будут искать тебя тут!
Ну и что, мотал он головой, они за это деньги получают! Это их работа! Так пусть сделают ее - вытащат меня отсюда!
К счастью, все это он говорил потихоньку продвигаясь к церкви. Правда, постоянно останавливаясь, чтобы сказать какой-нибудь особенно прочувствованный монолог. Я же топал все дальше.
Лешик все звонил с мобильника спасателям, объяснял им что он заблудился в дельте Мсты и видит перед собой некий храм. Только до толковых объяснений не доходило. Раз за разом связь обрывалась. Он перезванивал, начинал все сначала и связь снова обрывалась.
Меня же все больше и больше доставало его бухтенье. Подводило еще и то, что я привык считать, что раз человек говорит что-то, то оно так и есть, Лешик же больше говорил, чтобы выговориться. Это мое заблуждение сильно отравляло жизнь. Но плюнуть на все я не мог - все-таки я его сюда привел, мне и вытаскивать.
Он все больше отставал, а церковь не приближалась. Наконец он убедил меня оставить его здесь, продолжать вызывать спасателей. Я решил, что пойду к хутору, выясню вопрос на счет лодки и вернусь. Если ее там нет - тогда точно смысла ему идти никакого нет. Если есть, то я брошу тяжелую куртку и вернусь налегке, дотащу его.
Пошел вперед.
Трава была уже по грудь, и оттого сложно было определить истинное расстояние до церкви.
Мне и самому уже надоело идти. Где-то в километре от церкви, видимо раньше проходил рукав, отделявший остров Липно, а теперь заболоченный. Под ногами было топко и ноги по щиколотку проваливались в грязь. Я вымок от травы до пояса и сильно устал. Но почему-то так сильно трудности не давили. Ну да, не все так просто, но можно ведь идти дальше.
Конечно, я сердился на Лешика, но потихоньку пришла мысль, что может быть это я не прав, а не он? Все-таки действительно, так ли стоит упорно переться к цели, не взирая на препятствия? Зачем доводить себя до изнеможения, ради чего? Ну поглядим мы на церковь, и что?
И потом, разве столкнувшись с трудностями и утратив интерес я сам не бросал начатое? Я ведь так и не выучил ни одного иностранного языка, не научился играть на гитаре и так далее. Легко преодолевать вот такие простые препятствия, а когда дело доходит до чего-то серьезного, я и сам веду себя как Лешик, придумываю, что мне не интересно и оно того не стоит, и даже не поворачиваю назад, а просто все бросаю. Так что не мне его винить.
Собственно и не винил. Просто тупо шел к церкви, волнуясь только, что может быть надо сразу вернуться и забрать его или все-таки убедиться, что там рыбы нет, и вернуться за ним, чтобы идти обратно. Оглядывался, обнаруживал, что он с постоянными остановками, но все-таки движется вперед, и сам шел дальше.
Где-то к трем часам я наконец добрался до сухой земли. Цель была рядом!
Оказавшись на хуторе я обнаружил там людей и крайне им обрадовался. Чего нельзя сказать о них. Увы, я был сто тридцать первым. Сто тридцать человек до меня вышли к хутору с несчастными глазами и просьбой о помощи. Сегодня же катер со старшим сыном уже ушел в Юрьев, и ничего другого не было. Я требовал помощи, помня что на болоте остался Лешик, а они ничем не могли помочь, и это их злило.
Наконец они вспомнили, что с полудня «на песках», то есть на пляже в рукаве Мсты стоит шхуна с отдыхающими и посоветовали обратиться к ним.
Я метнулся в указанное место, пробежав мимо вожделенной церкви и обнаружив шхуну, вывалил на них ту же речь, о том, как нам надо попасть на большую землю и о Лешике, выбившимся из сил на болоте. Они были веселы и удивлены и все спрашивали, как мы сюда попали и на что вообще рассчитывали. Что я мог им объяснить?
Все-таки они заявили, что заберут нас и я помчался обратно, вытаскивать Лешика с болота. Второй раз пробежав мимо храма и добежав до болота уже бросил куртку и собрался нырять, только Лешика не увидел. Это меня, честно признаться встревожило не на шутку. Схватился за телефон. Где ты, говорю. А он отвечает - уже у церкви. Я - обратно.
Надо отдать ему должное - после того, как спасатели совсем не шли на контакт он нашел сил добраться до церкви. Теперь же стоял - ждал меня. Радостно найдя его, я потащил его к шхуне, они уже собирались отходить.
Вот такие мы были красавцы:
грязные, но осчастливленные тем, что нашли спасителей.
Лешик, кстати, пока меня ждал, успел даже рассмотреть церковь
Она действительно интересна. Из-за своей формы кажется игрушкой, а на самом деле весьма велика.
А над входом ласточки гнезда свили.
И остров, должен сказать, тоже хорош. Если бы не горячка, с каким бы наслаждением можно было бы провести тут пару часов!
Но увы, пора была в обратный путь. Я поблагодарил хуторян за совет. Они потребовали, чтобы я извинился за причиненное беспокойство и я извинился.
Лешик удивился, неужели я действительно собирался его спасать с болота. Только теперь я осознал, что слишком серьезно воспринимал его слова и он на самом деле не так обессилел, как мне казалось.
Со спасителями удалось сторговаться за пятьсот рублей и пару бутылок пива в качестве чаевых, что тоже было неплохо. Так что мы наскоро отмылись и погрузились на борт.
хозяева шхуны обычно на ней ловили рыбу. Только иногда, вот как сейчас катали питерских геодезистов-практикантов, которые во главе со своим преподавателем, больше предавались пьянству и только иногда пялились в экранчик GPS-навигатора. Ни одной рейки мною у них замечено не было.
Вскоре мы тронулись обратно. судя по количеству сетей, рыбы в Ильмене, Мсте и Волхове действительно хватало, чтобы такие люди как хозяева шхуны могли жить рыбалкой.
Плыть было приятно и места красивые.
эту часть Мсты только сильная заболоченность берегов портит. И соответствующий запах от воды. Впрочем от нас сейчас пахло ничуть не лучше.
Вот такие мы были счастливые и довольные на борту обетованном:
Лешик так утомился, что ко времени выхода в Ильмень даже приснул:
Я же наслаждался прогулкой. Выйдя в Ильмень, рыбаки даже попытались распустить парус, но ветер, который исправно дул весь день, как назло почти стих и его не хватало для движения судна.
Зато над озером было красиво. Никогда не видел такого чудного сочетания темного и белого дождя в одной картинке:
опять-таки особый кайф был связан с тем, что Ильмень достаточно широк, чтобы не видеть берегов, но довольно мелок и ее мутная волна довольно тяжела, отчего качка ощутима, а озеро в принципе, опасно.
там в центре фото - тот самый Никола. Как и положено маяку, его очень далеко видно. Опять-таки название храма - Никола - старинный покровитель всех, кто в пути.
Так и не поймав ветра, мы двинулись в обратный путь. Я радовался как ребенок - за все предыдущие визиты я въезжал в город по железке и по всем трем дорогам. Теперь же предстояло попасть в город по реке. Замыкался очередной круг. Красота!
Юрьев монастырь с Волхова. Около него останавливается автобус и в селе рядом имеет смысл брать лодку, чтобы не упираться как мы, а по-человечески добраться до Николы по воде.
Перед самым Новгородом пошел дождь и только что высохший Лешик вымок до нитки и свирепо замерз. Когда мы сошли на берег возле детинца (не путать с кремлем. Нет в Новгороде кремля, зато есть детинец!) и устроились в летней кафешке, ему страшно хотелось есть и била крупная дрожь. В кафешке мерзко звучал Шуфутинский и какой-то местный певец фальшиво певший под как будто бы гитару не менее чудовищные тексты а бармены подогревались спиртным. Тут мы переждали дождь и побегли в гостиницу, собираясь отогреться и поесть уже по-настоящему.
южные башни детинца
Уже возле гостиницы Лешик сообщил, что ему уже все не нравится. Новгород его разочаровал на долгие годы, он устал и больше ничего не хочет. Сдуру я предложил вариант уехать прямо сегодня. А он вдруг согласился. Он так вымок и продрог, что действительно мог заболеть. Отправить его одного в поезде, с перспективой заболеть я не мог.
Так мы и уехали. Купили билеты, выписались из гостиницы и весело пованивая болотцем сели в купе, которое целиком принадлежало нам до самого Вышнего Волочка.
Когда мы прибыли на Ленинградский вокзал в половину шестого утра, почти в то же самое время прибыл и очередной новгородский поезд в Новгород, по поводу чего Лешик пошутил:
"А в это время сто тридцать вторые сошли с поезда и готовятся сесть в автобус до Спаса на Нередице".
Не смотря на все трудности, мне понравился путь к Николе. Для меня в этом походе трудности и усталость как-то отделились и существовали отдельно от впечатлений от дороги и всего остального. Я не жалел о том, что проделал этот путь.
Опять-таки это все заставило меня поверить, что мне по плечу пеший переход через карпатскую Гуцулию.
Только очень жаль что в Старую Руссу я так и не попал и крайне жаль, что теперь Лешика в Новгород не заманишь. Хотя город нам дал все что мы хотели. Хотели Николу - мы дошли до нее и даже нашли лодку на обратный путь. Захотели уехать в тот же день, нашлись билеты на поезд.
В общем, я решил для себя, что постараюсь все-таки доехать в этом сезоне до Руссы. А вернусь через Новгород.
Потому что надо все-таки попить медовухи в Детинце и поужинать в Тет-а-Тете. Пройтись по Ильине улице, постоять на Великом мосту…
Я люблю возвращаться в Новгород…