Карпаты 2009-2010. Часть 1. Тячев и Усть-Чорна - немецкие грани Марамороша. 24 Мая 2009
В любимых местах особенно хорошо то, что возвращаешься туда с удовольствием. А если любимое место богато на разные мелочи, возвращаешься, чтобы узнать что-то еще, увидеть новое и еще крепче привязаться. Частенько стоит потратить редкий отпуск на место, где было замечательно хорошо, чем поехать в новое место только лишь потому, что оно новое. В конце концов, планета слишком велика чтобы можно было объехать абсолютно все интересные места, а жизнь слишком коротка, чтобы не ценить каждую возможность побыть с любимым местом.
Предыдущая поездка в Подкарпатье и Прикарпатье с
Леной «Мышкой» была столь удачна, что она даже отважилась на авантюру с переходом через горы, чтобы причаститься суровых красот в их дикой ипостаси. Более того, устав слышать от меня и
Лены песни о невозможной притягательности этого края,
Янке тоже перестала сопротивляться шепоту Феи Перекрестков и вошла в число участников концессии.
На этот раз было решено практически все время посвятить горам. Центральной частью должен был стать переход через Свидовецкий хребет, как один из самых простых, но красивейших маршрутов, дополненный непременным отдыхом в Криворивне ( тут описано как конкретно был скроен маршрут). Так что из дополнительной программы был только Львов и то благодаря тому, что есть прямой рейс Utair из Москвы. О Львове уже столько рассказано, что как-нибудь просто выложу пост с обновлением старых картинок, да и в этот день мы были полны еще мыслями об утре в Москве, оставленной работе и перелете. Мы все еще были не совсем здесь. Зато вечером сели в поезд, чтобы проснуться в Тячеве и выдвинуться к стартовой точке маршрута - Усть-Чорне.
Утро следующего дня вновь совершило маленькое чудо «перехода через ночь», когда голова, наконец, переключилась на то, что здесь и сейчас, а не то, что осталось где-то там и как-то там без нас существует.
В дополнение к этому замечательному ощущению в вагоне на соседней «боковушке» обнаружился дедок с ведром черешни. Мелкой, но такой убедительно темной, что я отважился его спросить, не на продажу ли он ее везет и в ответ получил за смешную пару или пятерку гривен банку фрукта. Причем, подозревая, что инвестиции рискованные, даже попросил не набивать доверху. Но дедок, верный одному ему ведомой честности, нагрузил неверными узловатыми пальцами литрушку с горочкой и ссыпал в пакет.
Поезд подходил к станции, но успелось разбудить заспавших девчонок и вымыть черешню в вагонном туалете. Вскоре, снаружи выяснилось, что инвестиции оправдались полностью. Фрукта оказалась хоть и мелкая, зато сладкая без приторности и сочная без водянистости, с сильным вишневым привкусом. Какое же было удовольствие солнечным и мягким подкарпатским утром идти по скромным улицам Тячева и шпанисто плеваться косточками!
Брусчатка на фотографии не благо советских времен, а наследие радостей Австрийской империи. Хотя Тячев и не мог похвастаться обилием достопримечательностей, но историю имел богатую. Добравшись до автостанции, мы как раз выяснили, что есть часа полтора и решили не терять возможности прогуляться по городку.
Если обратиться к путеводителям и интернетам, выяснится, что Тячев был основан в средние века как город немецких колонистов в предгорьях Карпат. В те времена венграм было важно сохранить за собой славянские горы, и они обратились к немцам, имевшим большой опыт в любви к славянам, точнее к землям, которые занимали славяне. Правда, опыт немцев, выработанный в восточном Полабье (где сейчас располагается Восточная Германия), предполагал, что в пылу любви к территориям можно пренебречь гуманизмом и вырезать самих славян. В случае русин венгры не могли так поступить - славяне подло уходили в горы и не позволяли подвергнуть себя прогрессивному уничтожению как те же лужичане. Соответственно, необходимо было переходить к другой технологии - строительству замков и городов в долинах, контролирующих стратегические направления. Так и поступил венгерский король. Основное стратегическое направление в Подкарпатье в те времена был соляной путь из Солотвина вдоль Тисы к Дунаю, в сердце Венгрии. Вдоль него он и построил несколько замков, таких как Хустский и Королевский, и городов, таких как Виноградово и Тячев. Венгры все еще сохраняли память о себе как о кочевом народе и не проявляли рвения к оседлости. Поэтому венгерские короли доверили немцам-градостроителям строительство городов в Подкарпатье и Трансильвании. Именно из поселений, основанных немецкими колонистами выросло трансильванское Семиградье.
Собственно, само название «Тячев» тогда, в XIII-XIV веках звучало как «Teutsch-Au» - немецкая долина.
Однако в Тячеве с тех времен практически ничего не сохранилось. Разве что собор. Некогда католический, а сейчас реформатская церковь.
Церковь как и город, ясное дело, перестраивали в более позднее время, так что от готического рождения и даже первых переделок в ней мало что можно разглядеть. Разве что стены нефа с узкими окнами и остатки кассетного потолка. Также, хотя и более поздние, но тоже старинные - часы на колокольне. Более того - сейчас ее обсадили деревьями, за которыми с главной улицы уже не видно ее готических прелестей.
Главная улица, кстати, как будто единственная, которую коснулась советская власть и заасфальтировала.
А также построила кинотеатр имени Т.Шевченка…
…в котором даже показывают кино. Когда мы проходили мимо, афиши обещали «Нерожденного» всего на месяца отстающего от России и непонятное кино «Життя зненацька» (Можно было бы перевести это как «Жизнь непредсказуема», если бы этому варианту не отвечал сериал).
Венгры не только дали немцам карт-бланш на строительство городов в землях диких славян, но и обеспечили определенные льготы. Уже в 1329-м году Тячев упоминается в числе пяти коронных городов, которым даются привилегии в торговле и налогообложении. Эти привилегии подтверждались также и позднее, пока Венгрия не пала под ударами сначала турок, а потом австрийцев. Причем присоединение к империи Габсбургов разбудило полтора столетия войн и бунтов, разоривших этот край и пресекший развитие Тячева. Стремясь к призраку свободы, местные шли за русинскими опришками и трансильванцами Ракоци. Но и тех и других ожидало поражение. К началу XVIII века в Тячеве, как и в Хусте, оставалось всего около 70-ти дворов. Причем Габсбурги не стали разбираться, кто поддерживал бунт венгров и русин, а кто нет. Тячев был лишен привилегий и горожане стали крепостными до самой середины XIX века. Сохранялась только политика в отношении русин - среди горожан приветствовались немцы, венгры, евреи, даже цыгане. Только не хозяева этой земли - русины. Им не было места в городах.
Еще из того немногого, что уцелело от исторического Тячева. Православный храм на заднем плане - новострой.
Тем не менее, городок потихоньку поднялся. В 1780-м построили новый костел, сейчас - римско-католическая церковь.
Римско-католический костел - на заднем плане слева. Часы на колокольне - нарисованные, чтобы верующие помнили, что их час пробьет. На переднем плане - лютеранский приходской дом.
Все три сооружения - молельный дом, костел и реформатская церковь расположены рядом, на одной площади.
На этой же площади можно найти еще несколько домов, сохранившихся от венгро-немецко-еврейского Тячева конца XIX века.
Для сравнения этот же квартал в начале двадцатого века:
[фото с http://www.castles.com.ua]
На той же площади другие здания не могут похвастаться и такой сохранностью
Но отдельные дома все-таки еще держатся:
Более того, именно через щель между двумя центральными раскрашенными домиками - проход на городской рынок
Жаль только, что этот день не был базарным и рынок был пуст…
(горы на горизонте - уже румынские)
…потому что мараморошские ярмарки, говорят, сохранили часть прежних красок - домотканые ковры-джерги, плетение из лозы и керамика, пестрые сорочки селян, широкополые соломенные шляпы русинских бабушек.
Которые сейчас выглядят гораздо обычнее
В австрийские времена сюда приезжала летняя школа мюнхенского художника-венгра Шимона Голлоши, здесь в реформатской церкви хранилась до 1944-го года самая богатая библиотека Марамороша, работали, сколько им позволяли австрияки, деятели русинского возрождения.
Сложно сказать, сколько осталось от того времени, что появилось нового. В любом случае городок имеет собственную атмосферу именно небольшого городка, центра округи. Утром бьет колокол на костеле и прихожане вереницами тянутся ко входу через всю площадь.
А за пределами центральной площади - тишина.
Такая же тишина, гуканье горлицы и солнце - на параллельных улочках, мощеных австрийским булыжником:
Еще попадаются вывески на украинском и венгерском…
…как отзвук давнего многоязычия города.
Даже велосипеды, столь многочисленные, что требуют особенных парковочных устройств…
[фото
Лены]
…и изобретательности пользователей…
…а также веяния нового времени, такие как казино с наивными вывесками…
…кажутся чем-то совершенно естественным.
Вообще город показался довольно тихим и милым.
Было приятно пройтись по его улочкам, найти возле щели, ведущей к рынку, еще одного продавца черешни и устроиться с пакетом добычи на пешеходной улочке.
Так мы и дождались срока прибыть на площадь автовокзала, укрытую желтой солнечной пылью и отправиться вверх по реке Тересве. Автобусы для такого района ходят довольно часто (около трех-четырех раз в день), но все равно битком.
Было полно бабушек с кошелками и внучками, дядек в картузах и теток в платках. Водитель обсуждал новости с пассажирами и вместе со всем салоном волновался за черного от солнца селянина, который мог опоздать на пересадку в поселке на перекрестке, но так и не опоздал.
Когда выходишь из такого автобуса по прибытию, кажется, что попадаешь в совершенно иной мир, в котором каждый звук отделен от другого тишиной и такое светлое солнце, что каждая деталь кажется достойной отдельного снимка.
Усть-Чорна, слияние Мокрянки и Брустурянки из которых и получается речка Тересва.
Надо сказать, что Усть-Чорна и без этого эффекта место красивое. Не случайно она имеет старое название Konigsfeld - Королевское поле. На турбазе лопоухим приезжим рассказывают красивые легенды о том, что в этих краях гулял-охотился некий король и влюбился в местную девушку, собиравшую цветы (как известно, сельской девушке летом заняться совершенно нечем), на которой предсказуемо женился. Кстати так и представляется, как по приезду женатого короля всех женщин прячут по погребам. Зато по приезду неженатого короля в какое-нить пасторальное место, незамужние девки тут же начинают неистово и живописно собирать цветы.
Тем не менее, название красивое. Село даже подновляет стелу на въезде с немецким названием.
Пусть короля наверняка и не было, но места кругом действительно красивые.
Хотя чувствуется в атмосфере некоторая строгость по сравнению с Гуцульщиной. Может быть, из-за сильно залесенных довольно крутых склонов. Именно этому лесу село и обязано немецким звучанием названия. После того как к концу первой трети XVIII века было подавлено последнее восстание Ракоци и отогнаны опришки, австрийцы взялись за освоение края. Навели порядок на соляных шахтах в Солотвине. А сюда лично Мария Терезия прислала немецких колонистов, чтобы валить лес и обеспечивать солотвинские разработки. Местные этим заниматься явно не желали. Кстати сказать, в Ясиня немецкие поселенцы появляются примерно в то же время. Причем сначала немцы селятся в Немецкой-Мокрой (теперь поселок Комсомольск), и лишь к началу XIX века расселяются в нынешней Усть-Чорне. В 1832-м прибывает новая партия поселенцев, на этот раз из венгерского города Спиша.
Улочка нынешнего поселка - следов поля той королевской красоты из легенды сейчас не найдешь.
Можно предположить, что на самом деле поселок назвали Королевским полем за то, что эти места были изначально жалованы короной. Кстати есть версия, что первые поселенцы были даже ссыльными. Тогда вариант с «королевским подарком» приобретает иронический смысл. Вот те же запорожцы выгнанные из Запорожья и, наконец, поселенные на Кубани - назвали же свою новую столицу Екатеринодаром - Даром Екатерины…
Интересно, что в те времена доставляли лес по реке. Вот по такой:
Причем сплавляли плотами. Еще в Ясиня, наблюдая узкую и каменистую Тису, удивлялся, как по такой мелкой каменистой речке плотогоны-бокораши могли проводить плоты с лесом. Но тогда еще оставался вариант с половодьем. Здесь же чувствовалось четко, даже половодье не даст достаточно глубины. Только после этой поездки встретил информацию о том, что немцы сооружали накопительные пруды, где и собирали плоты. А потом ломали дамбу и высокой водой плоты-бокоры смывало вниз.
Вот интересно, что плотогонов набирали не из немцев, а как раз из местных - отчаянных русин и гуцулов, которым что в опришки, что в бокораши.
Часть местного леса шла в качестве пиломатериалов в солотвинские шахты, а другую часть, как утверждается, грузили в Тячеве добытой солью и бокораши гнали их дальше по Тисе в Дунай к центральным районам Австро-Венгрии.
Впоследствии на замену трудоемкому и опасному сплаву начали тянуть узкоколейку. Причем дотянули ее до поселка уже чехи, к которым Подкарпатская Русь перешла после 1920-го. Они и переименовали поселок в Усть-Чорну, по впадающему в Тересву ручью Чорному. Чехи вообще предприняли тут, как и по всему остальному Подкарпатью обширное строительство - дороги, школы, общественные здания, узкоколейки вот протянули широкой сетью. В Усть-Чорне был даже вокзал, в здании которого теперь частная лесопилка.
В советское время продолжили тот же лесной промысел и организовали здесь крупнейший в союзе лесхоз (до 7000 рабочих мест!).
…что и отмечается гигантской фигурой лесоруба.
Правда, лесхоз после падения Союза оказался вдруг убыточным и его упразднили, а железную дорогу потихоньку растаскивают на лом.
Этот гигантский лесоруб интересен еще и тем, что за ним, совсем рядом, находится одно из укреплений линии Арпада, времен уже другой войны - Великой Отечественной. В горах над поселком можно встретить и другие ее остатки, окопы, например:
Хотя, конечно, подняться над поселком стоит не ради старых укреплений, а скорее ради ошеломительных карпатских красот. Из Усть-Чорны можно добраться и до полонины Красна…
Панорама с горы Стоги, полонина видна сверху хребта на заднем плане.
А можно через гору Стоги выйти на Свидовецкий хребет . Но еще удобнее то, что можно просто на пару часов прогуляться в горы и подняться при этом на высоту, с которой открываются замечательные виды.
Разместившись в гостевом доме и пообедав, мы и отправились любоваться природой. Правда перед этим девчонки сделали попытку добежать до турбазы Ялынка, славной радоновыми ванными и прочими курортными радостями, включая колыбу. Однако сезон начинался лишь через пару недель, и она была еще наглухо закрыта.
Зато появилась возможность сделать пробный подъем, чтобы оценить, выдержат ли дорогу все участники концессии.
Сначала завернули на водопадик. К нему можно пройти от церкви-новостроя:
Вдоль убранного в канал ручья:
Сам «водопад» тоже рожден цивилизацией:
Зато за ним начинается гораздо более дикого вида ущелье, ведущее на полонину Красна.
Именно это ущелье было выше на фотографии с полониной.
Путь на Стог гораздо короче, поэтому мы, запасшись прохладительным «Живчиком» развернулись обратно к прежнему вокзалу, нынешней лесопилке, за которой и начинается дорожка наверх.
Дорогой даже покуражились и сплясали на обочине:
Погода радовала редкими облаками и теплым солнцем, что позволяло надеяться и на завтрашнее погодное везение, столь важное для перехода через Свидовец. В расписании был день припасенный на «непогоду», но все-таки очень хотелось потратить его позже.
Пока поднимались по лесной дороге в гору, встретили жука-навозника. Мы немедленно объявили его скарабеем и в качестве представителя солнечного бога брызнули рядом несколько жертвенных капель «Живчика». Тут же было определено, что для лучшего результата необходимо воздать почести как минимум трем «скарабеям». Нашли пятерых. Зато в азартных поисках солярных аватаров скоротали время до полонинки, с которой и открываются чудесные синие горизонты.
Если продолжать подъем вдоль хребта, можно выйти прямиком на Свидовец. Однако этот путь получается около 40 километров и требует промежуточной ночевки. Нам именно ее и нужно было избежать, чтобы не брать палатки и радоваться жизни налегке. Поэтому в этот день мы дошли до Поляны Любви - второй поляны по ходу движения и развернулись вниз.
И во время, потому что солнце уже катилось к вечеру. Более того - в узкой долине Тересвы вечер наступает гораздо раньше.
На верхней части склона горы слева еще день, а внизу уже вечер.
Спустились как раз вовремя, чтобы запастись продуктами и найти место «для поесть». Кафешек в центре поселка нашлось целых три, но как всегда «полки завалены, а выбрать нечего». Первое оказалось очень уж маргинальным, второе чистым кабаком - то есть там не кормили. Так что в итоге нас покормили в скромненькой кафешке бесхитростно-домашней едой. Даже чайные чашки были «домашние» - все крупные, разномастные.
Помня о ужасающе раннем завтрашнем подъеме, отправили себя спать также ужасающе рано. Выходить надо было так, чтобы по-максимуму захватить световой день. Светало около пяти, значит, именно к пяти нужно было оказаться на Яблунице, в исходной точке маршрута. Кум хозяина гостевого дома, вызвавшийся нас отвезти, тоже ужасался. «Четыре-тридцать», говорит, «Это по какому времени? По киевскому? Тогда по-нашему вообще три-тридцать будет! Оооо!!!»
Он жил не в Усть-Чорне а выше и утверждал, что хотя немцы и выехали почти все после Великой Отечественной, но некоторые села все еще живут по европейскому времени. Даже вразрез с официальным украинским. Так я и не понял, шутили они про разные часовые пояса или говорили всерьез.
Они, правда, тоже все думали, что мы шутим про переход через Свидовец. Еще при бронировании комнат, хозяин все набивался на то, что возьмет у родственника уазик-буханку или шишигу и провезет нас по всему Свидовцу на колесах. Все не понимал, зачем ноги бить.
Ну а когда он с кумом увидел нашу команду, однозначно определил, что это форменное сумасшествие. Они даже вызвали меня как раз перед сном «где ваш мужчина? Пойдем, разговор есть!». Посадили за стол, предложили водки. Сами, не взирая на то, что я отказался, а куму через шесть часов за руль - хлопнули рюмашку и запили пивом.
Когда они услышали, что из всех троих в горах был раньше только я, а обе женщины - нет, на лбу хозяина прямо-таки загорелась надпись «ПСИХ!». Его даже не убедило мое заявление, что тропы-то размечены и карта у меня есть и GPS. Он только удивился «Ты разбираешься в этих чешских метках троп? Они ж с до войны еще!». Это удивило уже меня - метки на тропах выглядели свежими. Уже здесь я вычитал, что сейчас в этом краю действует общественная организация, размечающая маршруты. Что интересно - чешская!
Интересно, что они не пытались отговорить. Просто выясняли, насколько вероятно, что послезавтра им придется принимать участие в поисковых работах.
Из полезной информации выяснилось также, что стоит перед выходом на маршрут докладываться в местной спасательной службе. Во избежание. Поскольку дело было уже позднее, хозяин даже взялся доложить о нас завтра самостоятельно. К огромной нашей благодарности. И заверил, что будет завтра ждать нашего звонка после перехода.
На том и порешили.
Надпись «ПСИХИ», правда, никуда не делась…
посмотреть схему маршрута и технические данные, которые могут пригодиться можно здесь
читать дальше: Свидовецкий хребет, Ясиня и Яблунецкий перевал
Предыдущая поездка в Подкарпатье и Прикарпатье с
Леной «Мышкой» была столь удачна, что она даже отважилась на авантюру с переходом через горы, чтобы причаститься суровых красот в их дикой ипостаси. Более того, устав слышать от меня и
Лены песни о невозможной притягательности этого края,
Янке тоже перестала сопротивляться шепоту Феи Перекрестков и вошла в число участников концессии.
На этот раз было решено практически все время посвятить горам. Центральной частью должен был стать переход через Свидовецкий хребет, как один из самых простых, но красивейших маршрутов, дополненный непременным отдыхом в Криворивне ( тут описано как конкретно был скроен маршрут). Так что из дополнительной программы был только Львов и то благодаря тому, что есть прямой рейс Utair из Москвы. О Львове уже столько рассказано, что как-нибудь просто выложу пост с обновлением старых картинок, да и в этот день мы были полны еще мыслями об утре в Москве, оставленной работе и перелете. Мы все еще были не совсем здесь. Зато вечером сели в поезд, чтобы проснуться в Тячеве и выдвинуться к стартовой точке маршрута - Усть-Чорне.
Утро следующего дня вновь совершило маленькое чудо «перехода через ночь», когда голова, наконец, переключилась на то, что здесь и сейчас, а не то, что осталось где-то там и как-то там без нас существует.
В дополнение к этому замечательному ощущению в вагоне на соседней «боковушке» обнаружился дедок с ведром черешни. Мелкой, но такой убедительно темной, что я отважился его спросить, не на продажу ли он ее везет и в ответ получил за смешную пару или пятерку гривен банку фрукта. Причем, подозревая, что инвестиции рискованные, даже попросил не набивать доверху. Но дедок, верный одному ему ведомой честности, нагрузил неверными узловатыми пальцами литрушку с горочкой и ссыпал в пакет.
Поезд подходил к станции, но успелось разбудить заспавших девчонок и вымыть черешню в вагонном туалете. Вскоре, снаружи выяснилось, что инвестиции оправдались полностью. Фрукта оказалась хоть и мелкая, зато сладкая без приторности и сочная без водянистости, с сильным вишневым привкусом. Какое же было удовольствие солнечным и мягким подкарпатским утром идти по скромным улицам Тячева и шпанисто плеваться косточками!
Брусчатка на фотографии не благо советских времен, а наследие радостей Австрийской империи. Хотя Тячев и не мог похвастаться обилием достопримечательностей, но историю имел богатую. Добравшись до автостанции, мы как раз выяснили, что есть часа полтора и решили не терять возможности прогуляться по городку.
Если обратиться к путеводителям и интернетам, выяснится, что Тячев был основан в средние века как город немецких колонистов в предгорьях Карпат. В те времена венграм было важно сохранить за собой славянские горы, и они обратились к немцам, имевшим большой опыт в любви к славянам, точнее к землям, которые занимали славяне. Правда, опыт немцев, выработанный в восточном Полабье (где сейчас располагается Восточная Германия), предполагал, что в пылу любви к территориям можно пренебречь гуманизмом и вырезать самих славян. В случае русин венгры не могли так поступить - славяне подло уходили в горы и не позволяли подвергнуть себя прогрессивному уничтожению как те же лужичане. Соответственно, необходимо было переходить к другой технологии - строительству замков и городов в долинах, контролирующих стратегические направления. Так и поступил венгерский король. Основное стратегическое направление в Подкарпатье в те времена был соляной путь из Солотвина вдоль Тисы к Дунаю, в сердце Венгрии. Вдоль него он и построил несколько замков, таких как Хустский и Королевский, и городов, таких как Виноградово и Тячев. Венгры все еще сохраняли память о себе как о кочевом народе и не проявляли рвения к оседлости. Поэтому венгерские короли доверили немцам-градостроителям строительство городов в Подкарпатье и Трансильвании. Именно из поселений, основанных немецкими колонистами выросло трансильванское Семиградье.
Собственно, само название «Тячев» тогда, в XIII-XIV веках звучало как «Teutsch-Au» - немецкая долина.
Однако в Тячеве с тех времен практически ничего не сохранилось. Разве что собор. Некогда католический, а сейчас реформатская церковь.
Церковь как и город, ясное дело, перестраивали в более позднее время, так что от готического рождения и даже первых переделок в ней мало что можно разглядеть. Разве что стены нефа с узкими окнами и остатки кассетного потолка. Также, хотя и более поздние, но тоже старинные - часы на колокольне. Более того - сейчас ее обсадили деревьями, за которыми с главной улицы уже не видно ее готических прелестей.
Главная улица, кстати, как будто единственная, которую коснулась советская власть и заасфальтировала.
А также построила кинотеатр имени Т.Шевченка…
…в котором даже показывают кино. Когда мы проходили мимо, афиши обещали «Нерожденного» всего на месяца отстающего от России и непонятное кино «Життя зненацька» (Можно было бы перевести это как «Жизнь непредсказуема», если бы этому варианту не отвечал сериал).
Венгры не только дали немцам карт-бланш на строительство городов в землях диких славян, но и обеспечили определенные льготы. Уже в 1329-м году Тячев упоминается в числе пяти коронных городов, которым даются привилегии в торговле и налогообложении. Эти привилегии подтверждались также и позднее, пока Венгрия не пала под ударами сначала турок, а потом австрийцев. Причем присоединение к империи Габсбургов разбудило полтора столетия войн и бунтов, разоривших этот край и пресекший развитие Тячева. Стремясь к призраку свободы, местные шли за русинскими опришками и трансильванцами Ракоци. Но и тех и других ожидало поражение. К началу XVIII века в Тячеве, как и в Хусте, оставалось всего около 70-ти дворов. Причем Габсбурги не стали разбираться, кто поддерживал бунт венгров и русин, а кто нет. Тячев был лишен привилегий и горожане стали крепостными до самой середины XIX века. Сохранялась только политика в отношении русин - среди горожан приветствовались немцы, венгры, евреи, даже цыгане. Только не хозяева этой земли - русины. Им не было места в городах.
Еще из того немногого, что уцелело от исторического Тячева. Православный храм на заднем плане - новострой.
Тем не менее, городок потихоньку поднялся. В 1780-м построили новый костел, сейчас - римско-католическая церковь.
Римско-католический костел - на заднем плане слева. Часы на колокольне - нарисованные, чтобы верующие помнили, что их час пробьет. На переднем плане - лютеранский приходской дом.
Все три сооружения - молельный дом, костел и реформатская церковь расположены рядом, на одной площади.
На этой же площади можно найти еще несколько домов, сохранившихся от венгро-немецко-еврейского Тячева конца XIX века.
Для сравнения этот же квартал в начале двадцатого века:
[фото с http://www.castles.com.ua]
На той же площади другие здания не могут похвастаться и такой сохранностью
Но отдельные дома все-таки еще держатся:
Более того, именно через щель между двумя центральными раскрашенными домиками - проход на городской рынок
Жаль только, что этот день не был базарным и рынок был пуст…
(горы на горизонте - уже румынские)
…потому что мараморошские ярмарки, говорят, сохранили часть прежних красок - домотканые ковры-джерги, плетение из лозы и керамика, пестрые сорочки селян, широкополые соломенные шляпы русинских бабушек.
Которые сейчас выглядят гораздо обычнее
В австрийские времена сюда приезжала летняя школа мюнхенского художника-венгра Шимона Голлоши, здесь в реформатской церкви хранилась до 1944-го года самая богатая библиотека Марамороша, работали, сколько им позволяли австрияки, деятели русинского возрождения.
Сложно сказать, сколько осталось от того времени, что появилось нового. В любом случае городок имеет собственную атмосферу именно небольшого городка, центра округи. Утром бьет колокол на костеле и прихожане вереницами тянутся ко входу через всю площадь.
А за пределами центральной площади - тишина.
Такая же тишина, гуканье горлицы и солнце - на параллельных улочках, мощеных австрийским булыжником:
Еще попадаются вывески на украинском и венгерском…
…как отзвук давнего многоязычия города.
Даже велосипеды, столь многочисленные, что требуют особенных парковочных устройств…
[фото
Лены]
…и изобретательности пользователей…
…а также веяния нового времени, такие как казино с наивными вывесками…
…кажутся чем-то совершенно естественным.
Вообще город показался довольно тихим и милым.
Было приятно пройтись по его улочкам, найти возле щели, ведущей к рынку, еще одного продавца черешни и устроиться с пакетом добычи на пешеходной улочке.
Так мы и дождались срока прибыть на площадь автовокзала, укрытую желтой солнечной пылью и отправиться вверх по реке Тересве. Автобусы для такого района ходят довольно часто (около трех-четырех раз в день), но все равно битком.
Было полно бабушек с кошелками и внучками, дядек в картузах и теток в платках. Водитель обсуждал новости с пассажирами и вместе со всем салоном волновался за черного от солнца селянина, который мог опоздать на пересадку в поселке на перекрестке, но так и не опоздал.
Когда выходишь из такого автобуса по прибытию, кажется, что попадаешь в совершенно иной мир, в котором каждый звук отделен от другого тишиной и такое светлое солнце, что каждая деталь кажется достойной отдельного снимка.
Усть-Чорна, слияние Мокрянки и Брустурянки из которых и получается речка Тересва.
Надо сказать, что Усть-Чорна и без этого эффекта место красивое. Не случайно она имеет старое название Konigsfeld - Королевское поле. На турбазе лопоухим приезжим рассказывают красивые легенды о том, что в этих краях гулял-охотился некий король и влюбился в местную девушку, собиравшую цветы (как известно, сельской девушке летом заняться совершенно нечем), на которой предсказуемо женился. Кстати так и представляется, как по приезду женатого короля всех женщин прячут по погребам. Зато по приезду неженатого короля в какое-нить пасторальное место, незамужние девки тут же начинают неистово и живописно собирать цветы.
Тем не менее, название красивое. Село даже подновляет стелу на въезде с немецким названием.
Пусть короля наверняка и не было, но места кругом действительно красивые.
Хотя чувствуется в атмосфере некоторая строгость по сравнению с Гуцульщиной. Может быть, из-за сильно залесенных довольно крутых склонов. Именно этому лесу село и обязано немецким звучанием названия. После того как к концу первой трети XVIII века было подавлено последнее восстание Ракоци и отогнаны опришки, австрийцы взялись за освоение края. Навели порядок на соляных шахтах в Солотвине. А сюда лично Мария Терезия прислала немецких колонистов, чтобы валить лес и обеспечивать солотвинские разработки. Местные этим заниматься явно не желали. Кстати сказать, в Ясиня немецкие поселенцы появляются примерно в то же время. Причем сначала немцы селятся в Немецкой-Мокрой (теперь поселок Комсомольск), и лишь к началу XIX века расселяются в нынешней Усть-Чорне. В 1832-м прибывает новая партия поселенцев, на этот раз из венгерского города Спиша.
Улочка нынешнего поселка - следов поля той королевской красоты из легенды сейчас не найдешь.
Можно предположить, что на самом деле поселок назвали Королевским полем за то, что эти места были изначально жалованы короной. Кстати есть версия, что первые поселенцы были даже ссыльными. Тогда вариант с «королевским подарком» приобретает иронический смысл. Вот те же запорожцы выгнанные из Запорожья и, наконец, поселенные на Кубани - назвали же свою новую столицу Екатеринодаром - Даром Екатерины…
Интересно, что в те времена доставляли лес по реке. Вот по такой:
Причем сплавляли плотами. Еще в Ясиня, наблюдая узкую и каменистую Тису, удивлялся, как по такой мелкой каменистой речке плотогоны-бокораши могли проводить плоты с лесом. Но тогда еще оставался вариант с половодьем. Здесь же чувствовалось четко, даже половодье не даст достаточно глубины. Только после этой поездки встретил информацию о том, что немцы сооружали накопительные пруды, где и собирали плоты. А потом ломали дамбу и высокой водой плоты-бокоры смывало вниз.
Вот интересно, что плотогонов набирали не из немцев, а как раз из местных - отчаянных русин и гуцулов, которым что в опришки, что в бокораши.
Часть местного леса шла в качестве пиломатериалов в солотвинские шахты, а другую часть, как утверждается, грузили в Тячеве добытой солью и бокораши гнали их дальше по Тисе в Дунай к центральным районам Австро-Венгрии.
Впоследствии на замену трудоемкому и опасному сплаву начали тянуть узкоколейку. Причем дотянули ее до поселка уже чехи, к которым Подкарпатская Русь перешла после 1920-го. Они и переименовали поселок в Усть-Чорну, по впадающему в Тересву ручью Чорному. Чехи вообще предприняли тут, как и по всему остальному Подкарпатью обширное строительство - дороги, школы, общественные здания, узкоколейки вот протянули широкой сетью. В Усть-Чорне был даже вокзал, в здании которого теперь частная лесопилка.
В советское время продолжили тот же лесной промысел и организовали здесь крупнейший в союзе лесхоз (до 7000 рабочих мест!).
…что и отмечается гигантской фигурой лесоруба.
Правда, лесхоз после падения Союза оказался вдруг убыточным и его упразднили, а железную дорогу потихоньку растаскивают на лом.
Этот гигантский лесоруб интересен еще и тем, что за ним, совсем рядом, находится одно из укреплений линии Арпада, времен уже другой войны - Великой Отечественной. В горах над поселком можно встретить и другие ее остатки, окопы, например:
Хотя, конечно, подняться над поселком стоит не ради старых укреплений, а скорее ради ошеломительных карпатских красот. Из Усть-Чорны можно добраться и до полонины Красна…
Панорама с горы Стоги, полонина видна сверху хребта на заднем плане.
А можно через гору Стоги выйти на Свидовецкий хребет . Но еще удобнее то, что можно просто на пару часов прогуляться в горы и подняться при этом на высоту, с которой открываются замечательные виды.
Разместившись в гостевом доме и пообедав, мы и отправились любоваться природой. Правда перед этим девчонки сделали попытку добежать до турбазы Ялынка, славной радоновыми ванными и прочими курортными радостями, включая колыбу. Однако сезон начинался лишь через пару недель, и она была еще наглухо закрыта.
Зато появилась возможность сделать пробный подъем, чтобы оценить, выдержат ли дорогу все участники концессии.
Сначала завернули на водопадик. К нему можно пройти от церкви-новостроя:
Вдоль убранного в канал ручья:
Сам «водопад» тоже рожден цивилизацией:
Зато за ним начинается гораздо более дикого вида ущелье, ведущее на полонину Красна.
Именно это ущелье было выше на фотографии с полониной.
Путь на Стог гораздо короче, поэтому мы, запасшись прохладительным «Живчиком» развернулись обратно к прежнему вокзалу, нынешней лесопилке, за которой и начинается дорожка наверх.
Дорогой даже покуражились и сплясали на обочине:
Погода радовала редкими облаками и теплым солнцем, что позволяло надеяться и на завтрашнее погодное везение, столь важное для перехода через Свидовец. В расписании был день припасенный на «непогоду», но все-таки очень хотелось потратить его позже.
Пока поднимались по лесной дороге в гору, встретили жука-навозника. Мы немедленно объявили его скарабеем и в качестве представителя солнечного бога брызнули рядом несколько жертвенных капель «Живчика». Тут же было определено, что для лучшего результата необходимо воздать почести как минимум трем «скарабеям». Нашли пятерых. Зато в азартных поисках солярных аватаров скоротали время до полонинки, с которой и открываются чудесные синие горизонты.
Если продолжать подъем вдоль хребта, можно выйти прямиком на Свидовец. Однако этот путь получается около 40 километров и требует промежуточной ночевки. Нам именно ее и нужно было избежать, чтобы не брать палатки и радоваться жизни налегке. Поэтому в этот день мы дошли до Поляны Любви - второй поляны по ходу движения и развернулись вниз.
И во время, потому что солнце уже катилось к вечеру. Более того - в узкой долине Тересвы вечер наступает гораздо раньше.
На верхней части склона горы слева еще день, а внизу уже вечер.
Спустились как раз вовремя, чтобы запастись продуктами и найти место «для поесть». Кафешек в центре поселка нашлось целых три, но как всегда «полки завалены, а выбрать нечего». Первое оказалось очень уж маргинальным, второе чистым кабаком - то есть там не кормили. Так что в итоге нас покормили в скромненькой кафешке бесхитростно-домашней едой. Даже чайные чашки были «домашние» - все крупные, разномастные.
Помня о ужасающе раннем завтрашнем подъеме, отправили себя спать также ужасающе рано. Выходить надо было так, чтобы по-максимуму захватить световой день. Светало около пяти, значит, именно к пяти нужно было оказаться на Яблунице, в исходной точке маршрута. Кум хозяина гостевого дома, вызвавшийся нас отвезти, тоже ужасался. «Четыре-тридцать», говорит, «Это по какому времени? По киевскому? Тогда по-нашему вообще три-тридцать будет! Оооо!!!»
Он жил не в Усть-Чорне а выше и утверждал, что хотя немцы и выехали почти все после Великой Отечественной, но некоторые села все еще живут по европейскому времени. Даже вразрез с официальным украинским. Так я и не понял, шутили они про разные часовые пояса или говорили всерьез.
Они, правда, тоже все думали, что мы шутим про переход через Свидовец. Еще при бронировании комнат, хозяин все набивался на то, что возьмет у родственника уазик-буханку или шишигу и провезет нас по всему Свидовцу на колесах. Все не понимал, зачем ноги бить.
Ну а когда он с кумом увидел нашу команду, однозначно определил, что это форменное сумасшествие. Они даже вызвали меня как раз перед сном «где ваш мужчина? Пойдем, разговор есть!». Посадили за стол, предложили водки. Сами, не взирая на то, что я отказался, а куму через шесть часов за руль - хлопнули рюмашку и запили пивом.
Когда они услышали, что из всех троих в горах был раньше только я, а обе женщины - нет, на лбу хозяина прямо-таки загорелась надпись «ПСИХ!». Его даже не убедило мое заявление, что тропы-то размечены и карта у меня есть и GPS. Он только удивился «Ты разбираешься в этих чешских метках троп? Они ж с до войны еще!». Это удивило уже меня - метки на тропах выглядели свежими. Уже здесь я вычитал, что сейчас в этом краю действует общественная организация, размечающая маршруты. Что интересно - чешская!
Интересно, что они не пытались отговорить. Просто выясняли, насколько вероятно, что послезавтра им придется принимать участие в поисковых работах.
Из полезной информации выяснилось также, что стоит перед выходом на маршрут докладываться в местной спасательной службе. Во избежание. Поскольку дело было уже позднее, хозяин даже взялся доложить о нас завтра самостоятельно. К огромной нашей благодарности. И заверил, что будет завтра ждать нашего звонка после перехода.
На том и порешили.
Надпись «ПСИХИ», правда, никуда не делась…
посмотреть схему маршрута и технические данные, которые могут пригодиться можно здесь
читать дальше: Свидовецкий хребет, Ясиня и Яблунецкий перевал