Орел. Полтора часа увольнительной в город
Новая работа с первых дней манила меня возможностью кататься по городам и весям в составе командировок. Причем выезды у нас планировались не в один и тот же город, а всякий раз в новое место. Ощущение подвоха, конечно, присутствовало, но только когда меня отправили в первую мою поездку в Орел-Курск, я ощутил масштабы бедствия всерьез.
Штука в том, что ежель ты просто в командировку выбрался, то сделал дело и гуляй себе смело. Наша же работа состоит в том, чтобы обеспечивать командировкой других. Вывозим группу москвичей и давай искать им новую работу. Раз уж их группа, то встаешь к станку с первым и отходишь от станка с последним. И с тоской смотришь, как они сочетают приятное с полезным. В общем, за два дня в Орле я часов шестнадцать работал, девять часов провел в лучших кабаках города, и только полтора часа у меня было на то, чтобы погулять по городу днем. Кормили зато бесплатно, что не может не радовать.
Эти самые полтора часа удалось выкроить только на второй день перед отъездом. Я малодушно покинул начальство в кабаке и трусцой с фотоаппаратом наперевес помчался в город. Было крайне жарко и если бы не ветер, можно было бы и не выдержать этого марш-броска.
В первую очередь в городе удивило то, что в будний день, в разгар рабочего времени, на улицах было полно людей. Причем самого разного возраста, а не только студентов и школьников и вид они имели самый что ни на есть прогулочный. Вдобавок надо сказать, что туристическим город никак не назовешь. Ни одним человеком из группы не было обнаружено ни одного магнитика на холодильник. А я не видел ни одного лоточника с сувенирами и ни одного сувенирного магазинчика. Соответственно все эти люди на улицах кто они? Выходило, что местные.
Одна из девушек нашей группы решила отметить удачный трудодень заходом в местный косметический салон. Не тут-то было. Салонов полно, и в каждом из них все забито под завязку по записи.
В общем, складывалось впечатление, что город вообще не работал.
Надо сказать, что и в процессе к подготовке нашего мероприятия орловский подрядчик не горел трудовыми подвигами. Неторопливость и мягкость движений видна начиная с походки горожан на улицах и заканчивая их манерой работать. Немудрено - жарко же! Сделаешь резкое движение, мигом вспотеешь, а это неприятно. Кстати сказать, даже на официальной части нашего мероприятия, когда москвичи парились в костюмах, орловские девчонки презрели деловой этикет и явились с голыми ногами. Опять таки - жарко же!
Зато надо отдать должное орловским девушкам - платья здесь любят. Москвичи нашей группы, утомленные московской любовью к брюкам, здесь отдыхали и радовались, глядя по сторонам.
Орел интересен тем, что вроде большой город и размаху хватает, а почему-то большим не кажется. Центр вот, пожалуйста, как хочешь ногами перемеряй. Московская сторона, Кромская и Заорликова хоть и разделены мостами, но все под боком.
То же самое и с обликом города.
Заложили город при Иване Грозном как крепость на границе. Тут кончаются леса и начинается степь. Причем город стоит на Оке, что тоже крайне удобно. Крепость поставили на стрелке у впадения Орлика (тогда и речка была поширше и название позначительней - Орёль). Само-собой в крепости посадили стрельцов, у стен образовался посад, из тех, кто этих стрельцов кормил-обувал-одевал и пошло дело. В общем, вскорости, в Смутное Время, Орел стал одним из центров восстания Болотникова.
это вот стрелка и есть. Как раз за обелиском Орлик впадает в Оку.
Острог, впрочем, поставили не на самом мысу, а чуть подале. Вот тут:
Собственно церковь и примыкающая к ней Богоявленская площадь были тогда с самого краю городка. Ну а левее за стеной - посад. Который потом тоже стеной обнесли, проходившей как раз по Гостиной улице. Вот по этой:
Потом, конечно город отодвинулся еще дальше, до Посадской улицы и еще дальше, а на Гостиной выстроили в девятнадцатом веке торговые ряды. Так в городе не появилось гостиного двора, зато осталась гостиная улица с торговыми рядам. Все одно. Зеленое здание с ложными колоннами они и есть. Таких монументальных торговых рядов я пока больше нигде не видел.
Сам собой напрашивается вывод о том, что место для города выбрали знатное и в 18-19-м деньги здесь водились.
Забавно, что и современный рынок далеко выносить не стали, а разбили тут же, за рядами на территории прежнего посада.
Тянется он от реки:
и за торговыми рядами аж до улицы Гагарина. Вот тут виден его кусок и клубящиеся в разгар рабочего дня орловчане:
А вот там, дальше по Гостиной улице стояли раньше ворота. Теперь ни рвов, ни валов, ни ворот. Зато улица широкая:
А вот эти домики могут и помнить времена, когда валы еще оставались. Теперь главная улица поднимается мимо них на мост, и их самих вот-вот забудут:
Те же дома с другого бока, осколки советской и досоветской эпох:
Торговые ряды вообще оказались зданием примечательным и помимо своих титанических размеров.
В то время как в Рязани и Москве, Ростове и Вышнем Волочке ряды эти стояли пустой руиной в центре города, тут они выполняли и прежнюю свою функцию - были в них магазинчики. Правда, может быть, уцелели они в этом качестве исключительно благодаря своим размерам. Здесь можно было открыть нормальных размеров магазин, а не буржуйскую лавочку.
А, кроме того, места тут хватило и для библиотеки:
И даже для краеведческого музея. Который обосновался тут под высоченными сводами бывших мясных складов еще в девятнадцатом веке.
Вот такой еще выхватил я кадр у тех самых рядов. Сквозной-изнаночный:
В общем, девятнадцатый век по всему судя был для города временем расцвета. Потому как через Орел торговали хлебом. Со стороны Курска шли хлебные обозы к хлебной пристани на Оке. Сейчас от нее ничего не осталось, а тогда она занимала нынешнюю набережную Дубровинского (тоже городская шутка - назвать набережную в честь человека, который утонул в реке) от Покровской улицы до Революции. Обозы шли по четырем параллельным улицам, которые и теперь называются первая, вторая, третья и четвертая Курские. Одной улицы для этого дела не хватало.
Торговля хлебом штука специфичная. Это одна из немногих отраслей в которых зарабатывали не только купцы, но и дворяне, хозяева земли. Помещики со своих земель зерно продавали, купцы им торговали и город расцветал и помещичьими особняками и купеческими домами. Тургенев, Бунин, Лесков все это отсюда. Из дворянского гнезда.
Бунин в окружении современности
В городе помещики облюбовали противоположный от пристани высокий берег Оки за Орликом вдоль дороги на Болхов, превратившейся сначала в Болховскую улицу, а затем в улицу Ленина.
Вот на этом высоком берегу и строилась дворянская часть города.
Сами склоны всегда были неуютны для строительства, так что и раньше и теперь тут парк. Сейчас - детский.
Водятся в этом парке вот такие звери:
а это сам Орлик - тихий и скромный:
к слову пришлось:
Надо сказать, что с противоположной стороны подвесного моста собирали деньги нищие. Совсем другая картина. Тут хоть люди работают. Подавали, впрочем, мало и тем и другим.
и вот еще забавное сочетание лозунга и картинки:
(все тот же Орлик)
К рубежу XIX-XX века богатство требовало уже нового выражения, и строили тут модерновые здания. Как в Европе, и как в столице.
Вот вящий пример тому:
Известна история про доходный дом на нынешней улице Комсомольской. Архитектор показал открытку особняка, который в Москве выстроил Шехтель для Рябушинского (когда выгнали Рябушинского туда Горького вселили. Теперь там его дом-музей, так что можно сходить на Никитскую и полюбоваться). Показал и предложил - такой хотите? Купцы поглядели и сказали, что хотят.
Так и построили. Как на открытке.
Дом я не сфотографировал, но видел. Сходство есть. Хотя и отдаленное.
Глядя на это, у меня появилась мысль, что, может быть, это сейчас мы считаем все эти здания образцом стиля. А тогда современники могли относиться к ним так же как мы к зданиям, которые строят для себя нувориши сегодня? Может быть, пройдет сотня лет, и эти дома тоже будут считаться примером прекрасного старого доброго прошлого?
Ключевая точка города: почта, телефон, телеграф:
Это вот Болховская-Ленина и есть. Пешеходная зона:
А это тоже довольно знаменитое здание:
Гостиница Иордан, дом №19. Тут были и знаменитая ресторация, в которой впервые в России появилось механическое пианино, почти музыкальный автомат. Здесь был книжный магазин и библиотека, любимая Буниным.
Есть в этой улице какое-то особое плавное очарование. Душевность спокойная. Все чистенько-аккуратненько. Но приятно, без истерики туристических улиц.
местные сидят-беседуют у кинотеатра «Победа»:
а есть вот такие подворотни:
и вот такие:
Современный же Орел все-таки выстроен при советской власти. Великая Отечественная прошлась по городу так густо, что остались едва ли не одни фундаменты. Город строили заново и с размахом. Отстроили заводы. Те же самые им. Медведева и Текмаш (текстильных машин) существовали и до революции, но подлинное значение приобрели только при Советах.
Сейчас в лозунгах и облике города очень многое напоминает о тех событиях.
Тот же краеведческий музей посвящен событиям Великой Отечественной и послевоенному возрождению города. А кроме того есть отдельный военно-исторический со знаменитой диорамой.
Оно и понятно, город действительно радикально изменился после тех событий, и в то же время так и не нашел себя в новое время.
После освобождения Орла и Белгорода в Москве был дан салют. Теперь где только можно в Орле видны надписи - «Орел - город Первого Салюта».
Это вот главная площадь города:
Ленина, конечно. Слева - областная администрация. По размаху видно, что в те времена город был куда значительнее сегодняшнего.
На этом здании на пл. Мира (уже на Московской стороне) был поднят флаг при освобождении города во время войны:
Площадь Мира место в городе примечательное. До революции она называлась Ильинка и здесь было средоточие злачных мест, тут было множество лавчонок и торговых рядов. Здесь выступали скоморохи и давал представления народный театр, просуществовавший лишь несколько лет. В советской статье о городе писалось: «местным властям не понравилось его демократическое направление». Надо сказать, что советская власть не восстановила театра. А скоморохов и вовсе отменила. Видимо, и им тоже не шибко было по нраву неуправляемое демократическое направление их творчества.
В 1920-м году в несколько субботников комсомольцы навели на площади новый порядок. Все лавчонки и злачные места вымели прочь.
После войны в этом сквере устроили братскую могилу погибших в боях за город танкистов. Могильный камень лежит в центре сквера, перед лавочками на которых отдыхает до глубокой ночи неагрессивная молодежь. А танк с вечным огнем вынесли вперед в том же сквере.
В наше же время именно на этой площади работает один из самых дорогих и, наверное, лучший в городе ресторан «Лабиринт». Злачные места все-таки не спроста возникают на тех или иных местах и возвращаются туда вновь и вновь.
Вот еще одно забавное злачное место рядом с площадью. С боями:
В целом же сочетание размашистой советской архитектуры с зелеными улицами создает о городе приятное впечатление. На него накладывается еще и та самая плавность местных. Ночью на улицах довольно много молодежи, совершенно не агрессивной. А еще город очень солнечный и во многом даже южный.
Но очень уж чувствуется, что не смотря на солнце и приятную архитектуру, людям в городе делать нечего. Заводы позакрывались, лишь буйство коммерции маскирует эту прореху.
В краеведческом музее поговорил со смотрительницей. Тихая бабушка с фиолетовыми волосами оказалась партизанкой, все время оккупации проведшая в отряде и я тут же развесил уши.
Она рассказала как еще задолго подходом немцев в городе были организованы истребительные батальоны и приготовлено оружие на складах. Как они в школе два года проходили военную подготовку, учились стрелять и собирать-разбирать оружие, а уроки истории давали им кой-какую теорию. Рассказала, что парней просто страшно тянуло на войну. Потому что Родина, а еще потому что война. Они очень хотели повоевать сами.
Одноклассники ее были сразу отмобилизованы, а она лишь с подходом немцев ушла в партизаны.
Явилась в штаб (а не в военкомат, заметьте) получила направление и оружие и была заброшена за линию фронта.
Когда немцы заняли город, это был отнюдь не мирное и спокойное местечко. Она рассказывала что даже дети находили себе работу. Например, немцы запрещали снимать повешенных преступников против их режима. Брат бабушки участвовал в организации отряда мальцов, которые снимали тела, хотя за это полагалось все то же повешение.
И она сама в отряде воевала не в качестве прачки или кашевара, а рядовым бойцом. Так же как все.
Очень здорово было с ней поговорить. Редко удается по-настоящему коснуться той эпохи, да еще вот так, когда многое вокруг тебя ею дышит.
Еще с большим энтузиазмом она рассказывала, как город восстанавливали после войны и налаживали новую жизнь.
А вот сейчас, сказала, все не работает. Заводы стоят, люди маются бездельем и нищают.
Да, говорю я, закрыты заводы.
Она посмотрела на меня и говорит: «Ну а вы-то, молодые? Вы то, что ж ничего не делаете?».
Что мне было ей ответить?
Штука в том, что ежель ты просто в командировку выбрался, то сделал дело и гуляй себе смело. Наша же работа состоит в том, чтобы обеспечивать командировкой других. Вывозим группу москвичей и давай искать им новую работу. Раз уж их группа, то встаешь к станку с первым и отходишь от станка с последним. И с тоской смотришь, как они сочетают приятное с полезным. В общем, за два дня в Орле я часов шестнадцать работал, девять часов провел в лучших кабаках города, и только полтора часа у меня было на то, чтобы погулять по городу днем. Кормили зато бесплатно, что не может не радовать.
Эти самые полтора часа удалось выкроить только на второй день перед отъездом. Я малодушно покинул начальство в кабаке и трусцой с фотоаппаратом наперевес помчался в город. Было крайне жарко и если бы не ветер, можно было бы и не выдержать этого марш-броска.
В первую очередь в городе удивило то, что в будний день, в разгар рабочего времени, на улицах было полно людей. Причем самого разного возраста, а не только студентов и школьников и вид они имели самый что ни на есть прогулочный. Вдобавок надо сказать, что туристическим город никак не назовешь. Ни одним человеком из группы не было обнаружено ни одного магнитика на холодильник. А я не видел ни одного лоточника с сувенирами и ни одного сувенирного магазинчика. Соответственно все эти люди на улицах кто они? Выходило, что местные.
Одна из девушек нашей группы решила отметить удачный трудодень заходом в местный косметический салон. Не тут-то было. Салонов полно, и в каждом из них все забито под завязку по записи.
В общем, складывалось впечатление, что город вообще не работал.
Надо сказать, что и в процессе к подготовке нашего мероприятия орловский подрядчик не горел трудовыми подвигами. Неторопливость и мягкость движений видна начиная с походки горожан на улицах и заканчивая их манерой работать. Немудрено - жарко же! Сделаешь резкое движение, мигом вспотеешь, а это неприятно. Кстати сказать, даже на официальной части нашего мероприятия, когда москвичи парились в костюмах, орловские девчонки презрели деловой этикет и явились с голыми ногами. Опять таки - жарко же!
Зато надо отдать должное орловским девушкам - платья здесь любят. Москвичи нашей группы, утомленные московской любовью к брюкам, здесь отдыхали и радовались, глядя по сторонам.
Орел интересен тем, что вроде большой город и размаху хватает, а почему-то большим не кажется. Центр вот, пожалуйста, как хочешь ногами перемеряй. Московская сторона, Кромская и Заорликова хоть и разделены мостами, но все под боком.
То же самое и с обликом города.
Заложили город при Иване Грозном как крепость на границе. Тут кончаются леса и начинается степь. Причем город стоит на Оке, что тоже крайне удобно. Крепость поставили на стрелке у впадения Орлика (тогда и речка была поширше и название позначительней - Орёль). Само-собой в крепости посадили стрельцов, у стен образовался посад, из тех, кто этих стрельцов кормил-обувал-одевал и пошло дело. В общем, вскорости, в Смутное Время, Орел стал одним из центров восстания Болотникова.
это вот стрелка и есть. Как раз за обелиском Орлик впадает в Оку.
Острог, впрочем, поставили не на самом мысу, а чуть подале. Вот тут:
Собственно церковь и примыкающая к ней Богоявленская площадь были тогда с самого краю городка. Ну а левее за стеной - посад. Который потом тоже стеной обнесли, проходившей как раз по Гостиной улице. Вот по этой:
Потом, конечно город отодвинулся еще дальше, до Посадской улицы и еще дальше, а на Гостиной выстроили в девятнадцатом веке торговые ряды. Так в городе не появилось гостиного двора, зато осталась гостиная улица с торговыми рядам. Все одно. Зеленое здание с ложными колоннами они и есть. Таких монументальных торговых рядов я пока больше нигде не видел.
Сам собой напрашивается вывод о том, что место для города выбрали знатное и в 18-19-м деньги здесь водились.
Забавно, что и современный рынок далеко выносить не стали, а разбили тут же, за рядами на территории прежнего посада.
Тянется он от реки:
и за торговыми рядами аж до улицы Гагарина. Вот тут виден его кусок и клубящиеся в разгар рабочего дня орловчане:
А вот там, дальше по Гостиной улице стояли раньше ворота. Теперь ни рвов, ни валов, ни ворот. Зато улица широкая:
А вот эти домики могут и помнить времена, когда валы еще оставались. Теперь главная улица поднимается мимо них на мост, и их самих вот-вот забудут:
Те же дома с другого бока, осколки советской и досоветской эпох:
Торговые ряды вообще оказались зданием примечательным и помимо своих титанических размеров.
В то время как в Рязани и Москве, Ростове и Вышнем Волочке ряды эти стояли пустой руиной в центре города, тут они выполняли и прежнюю свою функцию - были в них магазинчики. Правда, может быть, уцелели они в этом качестве исключительно благодаря своим размерам. Здесь можно было открыть нормальных размеров магазин, а не буржуйскую лавочку.
А, кроме того, места тут хватило и для библиотеки:
И даже для краеведческого музея. Который обосновался тут под высоченными сводами бывших мясных складов еще в девятнадцатом веке.
Вот такой еще выхватил я кадр у тех самых рядов. Сквозной-изнаночный:
В общем, девятнадцатый век по всему судя был для города временем расцвета. Потому как через Орел торговали хлебом. Со стороны Курска шли хлебные обозы к хлебной пристани на Оке. Сейчас от нее ничего не осталось, а тогда она занимала нынешнюю набережную Дубровинского (тоже городская шутка - назвать набережную в честь человека, который утонул в реке) от Покровской улицы до Революции. Обозы шли по четырем параллельным улицам, которые и теперь называются первая, вторая, третья и четвертая Курские. Одной улицы для этого дела не хватало.
Торговля хлебом штука специфичная. Это одна из немногих отраслей в которых зарабатывали не только купцы, но и дворяне, хозяева земли. Помещики со своих земель зерно продавали, купцы им торговали и город расцветал и помещичьими особняками и купеческими домами. Тургенев, Бунин, Лесков все это отсюда. Из дворянского гнезда.
Бунин в окружении современности
В городе помещики облюбовали противоположный от пристани высокий берег Оки за Орликом вдоль дороги на Болхов, превратившейся сначала в Болховскую улицу, а затем в улицу Ленина.
Вот на этом высоком берегу и строилась дворянская часть города.
Сами склоны всегда были неуютны для строительства, так что и раньше и теперь тут парк. Сейчас - детский.
Водятся в этом парке вот такие звери:
а это сам Орлик - тихий и скромный:
к слову пришлось:
Надо сказать, что с противоположной стороны подвесного моста собирали деньги нищие. Совсем другая картина. Тут хоть люди работают. Подавали, впрочем, мало и тем и другим.
и вот еще забавное сочетание лозунга и картинки:
(все тот же Орлик)
К рубежу XIX-XX века богатство требовало уже нового выражения, и строили тут модерновые здания. Как в Европе, и как в столице.
Вот вящий пример тому:
Известна история про доходный дом на нынешней улице Комсомольской. Архитектор показал открытку особняка, который в Москве выстроил Шехтель для Рябушинского (когда выгнали Рябушинского туда Горького вселили. Теперь там его дом-музей, так что можно сходить на Никитскую и полюбоваться). Показал и предложил - такой хотите? Купцы поглядели и сказали, что хотят.
Так и построили. Как на открытке.
Дом я не сфотографировал, но видел. Сходство есть. Хотя и отдаленное.
Глядя на это, у меня появилась мысль, что, может быть, это сейчас мы считаем все эти здания образцом стиля. А тогда современники могли относиться к ним так же как мы к зданиям, которые строят для себя нувориши сегодня? Может быть, пройдет сотня лет, и эти дома тоже будут считаться примером прекрасного старого доброго прошлого?
Ключевая точка города: почта, телефон, телеграф:
Это вот Болховская-Ленина и есть. Пешеходная зона:
А это тоже довольно знаменитое здание:
Гостиница Иордан, дом №19. Тут были и знаменитая ресторация, в которой впервые в России появилось механическое пианино, почти музыкальный автомат. Здесь был книжный магазин и библиотека, любимая Буниным.
Есть в этой улице какое-то особое плавное очарование. Душевность спокойная. Все чистенько-аккуратненько. Но приятно, без истерики туристических улиц.
местные сидят-беседуют у кинотеатра «Победа»:
а есть вот такие подворотни:
и вот такие:
Современный же Орел все-таки выстроен при советской власти. Великая Отечественная прошлась по городу так густо, что остались едва ли не одни фундаменты. Город строили заново и с размахом. Отстроили заводы. Те же самые им. Медведева и Текмаш (текстильных машин) существовали и до революции, но подлинное значение приобрели только при Советах.
Сейчас в лозунгах и облике города очень многое напоминает о тех событиях.
Тот же краеведческий музей посвящен событиям Великой Отечественной и послевоенному возрождению города. А кроме того есть отдельный военно-исторический со знаменитой диорамой.
Оно и понятно, город действительно радикально изменился после тех событий, и в то же время так и не нашел себя в новое время.
После освобождения Орла и Белгорода в Москве был дан салют. Теперь где только можно в Орле видны надписи - «Орел - город Первого Салюта».
Это вот главная площадь города:
Ленина, конечно. Слева - областная администрация. По размаху видно, что в те времена город был куда значительнее сегодняшнего.
На этом здании на пл. Мира (уже на Московской стороне) был поднят флаг при освобождении города во время войны:
Площадь Мира место в городе примечательное. До революции она называлась Ильинка и здесь было средоточие злачных мест, тут было множество лавчонок и торговых рядов. Здесь выступали скоморохи и давал представления народный театр, просуществовавший лишь несколько лет. В советской статье о городе писалось: «местным властям не понравилось его демократическое направление». Надо сказать, что советская власть не восстановила театра. А скоморохов и вовсе отменила. Видимо, и им тоже не шибко было по нраву неуправляемое демократическое направление их творчества.
В 1920-м году в несколько субботников комсомольцы навели на площади новый порядок. Все лавчонки и злачные места вымели прочь.
После войны в этом сквере устроили братскую могилу погибших в боях за город танкистов. Могильный камень лежит в центре сквера, перед лавочками на которых отдыхает до глубокой ночи неагрессивная молодежь. А танк с вечным огнем вынесли вперед в том же сквере.
В наше же время именно на этой площади работает один из самых дорогих и, наверное, лучший в городе ресторан «Лабиринт». Злачные места все-таки не спроста возникают на тех или иных местах и возвращаются туда вновь и вновь.
Вот еще одно забавное злачное место рядом с площадью. С боями:
В целом же сочетание размашистой советской архитектуры с зелеными улицами создает о городе приятное впечатление. На него накладывается еще и та самая плавность местных. Ночью на улицах довольно много молодежи, совершенно не агрессивной. А еще город очень солнечный и во многом даже южный.
Но очень уж чувствуется, что не смотря на солнце и приятную архитектуру, людям в городе делать нечего. Заводы позакрывались, лишь буйство коммерции маскирует эту прореху.
В краеведческом музее поговорил со смотрительницей. Тихая бабушка с фиолетовыми волосами оказалась партизанкой, все время оккупации проведшая в отряде и я тут же развесил уши.
Она рассказала как еще задолго подходом немцев в городе были организованы истребительные батальоны и приготовлено оружие на складах. Как они в школе два года проходили военную подготовку, учились стрелять и собирать-разбирать оружие, а уроки истории давали им кой-какую теорию. Рассказала, что парней просто страшно тянуло на войну. Потому что Родина, а еще потому что война. Они очень хотели повоевать сами.
Одноклассники ее были сразу отмобилизованы, а она лишь с подходом немцев ушла в партизаны.
Явилась в штаб (а не в военкомат, заметьте) получила направление и оружие и была заброшена за линию фронта.
Когда немцы заняли город, это был отнюдь не мирное и спокойное местечко. Она рассказывала что даже дети находили себе работу. Например, немцы запрещали снимать повешенных преступников против их режима. Брат бабушки участвовал в организации отряда мальцов, которые снимали тела, хотя за это полагалось все то же повешение.
И она сама в отряде воевала не в качестве прачки или кашевара, а рядовым бойцом. Так же как все.
Очень здорово было с ней поговорить. Редко удается по-настоящему коснуться той эпохи, да еще вот так, когда многое вокруг тебя ею дышит.
Еще с большим энтузиазмом она рассказывала, как город восстанавливали после войны и налаживали новую жизнь.
А вот сейчас, сказала, все не работает. Заводы стоят, люди маются бездельем и нищают.
Да, говорю я, закрыты заводы.
Она посмотрела на меня и говорит: «Ну а вы-то, молодые? Вы то, что ж ничего не делаете?».
Что мне было ей ответить?