(no subject)
Первое в современной социологической мысли обоснование геноцида:
"The classes and the races too weak to master the new conditions of life must give way… [this] unredeemable ethnic trash [Völkerabfälle], the ruins of people... being counter-revolutionary, they must perish in the revolutionary holocaust."
"Значит, война. Непрестанная война на смерть со славянством, которое предает революцию, борьба на его полное уничтожение с помощью беспощадного терроризма -- не в интересах Германии, но в интересах Революции. Следующая мировая война приведёт к исчезновению с лица земли не только реакционных классов, но целых реакционных народов. И это будет прогрессом."
"Среди всех наций и мелких этнических народцев в Австрии есть лишь три являющихся носителями прогресса... немцы, поляки и венгры. По этой причине они революционны. Основное историческое предназначение остальных рас и народов - больших и малых - сгинуть в революционном голокосте".
"Эти останки наций безжалостно растоптанных течением истории, по выражению Гегеля, этот этнический мусор всегда становится и остаётся, до его полного уничтожения или денационализации, наиболее фанатическим носителем контрреволюции, поскольку само его существование есть ничто большее как протест против великой исторической революции... Таковыми в Австрии являются южные славяне представляющие из себя не более чем исторические отбросы крайне тупикового развития продолжавшегося тысячелетиями".
- Karl Marx (1853, см. в Diane Paul, "In the Interests of Civilization": Marxist Views of Race and Culture in the Nineteenth Century // Journal of the History of Ideas, University of Pennsylvania Press, Vol. 42, No. 1 (Jan. - Mar., 1981), pp. 115-138, цитаты на стр. 136-138)
Познавательно, что Гитлер указывал Герману Раухнингу, что национал-социализм основывается на Марксе:
There is more that binds us to Bolshevism than separates us from it. There is, above all, genuine, revolutionary feeling, which is alive everywhere in Russia except where there are Jewish Marxists. I have always made allowance for this circumstance, and given orders that former Communists are to be admitted to the party at once. The petit bourgeois Social-Democrat and the trade-union boss will never make a National Socialist, but the Communists always will.
Of what importance is all that, if I range men firmly within a discipline they cannot escape? Let them own land or factories as much as they please. The decisive factor is that the State, through the Party, is supreme over them regardless of whether they are owners or workers. All that is unessential; our socialism goes far deeper. It establishes a relationship of the individual to the State, the national community. Why need we trouble to socialize banks and factories? We socialize human beings.
Я не только покоритель, но и исполнитель марксизма -- той его части, что естественна и оправдана, будучи очищенной от еврейско-талмудических догм.
Я научился многому у марксизма... Я научился марксистским методам... Весь национал-социализм основан на марксизме
в молодости, и даже в первые годы моего мюнхенского периода после войны, я никогда не чуждался компании маркистов... мелкобуржуазный демократ или профсоюзный босс никогда не станет национал-социалистом, но коммунист всегда станет им
(Адольф Гитлер // Hermann Rauschning, "Hitler Speaks", тж. "The Voice of Destruction", FWIW)
* * *
Чарльз Моррас, идеолог французского фашизма:
- Что такое фашизм? Это социализм эмансипированный от демократии.
(Как, разумеется, и советский коммунизм.
Моррас, однако, неточен: фашизм -- это социализм эмансипированный от гражданской и политической свободы.
Являющийся при этом тоталитарной демократией.)
* * *
Маркс был первым. Он был прародителем современного политического геноцида. Я не знаю ни одного современного европейского мыслителя до Маркса и Энгельса открыто защищавшего расовое уничтожение. Я не смог найти ничего ранее, поэтому я полагаю, что это началась с них. Учения Маркса и Энгельса были тщательно изучены Лениным, человеком, который создал первое марксистское государство на земле.
Через год после смерти Ленина Нью-Йорк Таймс опубликовала небольшую статью, которая прошла незамеченной. Она была о только что созданной в Германии национал-социалистической рабочей партии, основатель которой настаивал, что Ленин и Гитлер похожи. Автором статьи был некто др. Гебельс, писавший о том, что Ленин был величайшим человеком после Гитлера и разница между коммунизмом и идеями Гитлера небольшая. ... Эти мысли не нашли поддержки у избирателей и нацисты поменяли тактику. Первоначальные плакаты тихо исчезли, и нацисты больше не говорили открыто о схожести с коммунизмом. В закрытом кругу нацисты говорили более открыто. Гитлер говорит что его идеи взяты у Маркса, из чтения Маркса.
* * *
Мизес:
The Marxians are not prepared to admit that the Nazis are socialists too. In their eyes Nazism is the worst of all evils of capitalism. On the other hand, the Nazis describe the Russian system as the meanest of all types of capitalist exploitation and as a devilish machination of World Jewry for the domination of the gentiles. Yet it is clear that both systems, the German and the Russian, must be considered from an economic point of view as socialist. And it is only the economic point of view that matters in debating whether or not a party or system is socialist. Socialism is and has always been considered a system of economic organization of society. It is the system under which the government has full control of production and distribution. As far as socialism existing merely within individual countries can be called genuine, both Russia and Germany are right in calling their systems socialist.
The Bolshevists set the precedent. The success of the Lenin clique encouraged the Mussolini gang and the Hitler troops. Both Italian Fascism and German Nazism adopted the political methods of Soviet Russia. The only difference between Nazism and Bolshevism is that the Nazis got a much bigger minority in the elections preceding their coup d'état than the Bolsheviks got in the Russian elections in the fall of 1917.
The Nazis have not only imitated the Bolshevist tactics of seizing power. They have copied much more. They have imported from Russia the one-party system and the privileged role of this party and its members in public life; the paramount position of the secret police; the organization of affiliated parties abroad which are employed in fighting their domestic governments and in sabotage and espionage, assisted by public funds and the protection of the diplomatic and consular service; the administrative execution and imprisonment of political adversaries; concentration camps; the punishment inflicted on the families of exiles; the methods of propaganda. They have borrowed from the Marxians even such absurdities as the mode of address, party comrade (Parteigenosse), derived from the Marxian comrade (Genosse), and the use of a military terminology for all items of civil and economic life. The question is not in which respects both systems are alike but in which they differ..."
The Nazis did not, as their foreign admirers contend, enforce price control within a market economy. With them price control was only one device within the frame of an all-around system of central planning. In the Nazi economy there was no question of private initiative and free enterprise. All production activities were directed by the Reichswirtschaftsministerium. No enterprise was free to deviate in the conduct of its operations from the orders issued by the government. Price control was only a device in the complex of innumerable decrees and orders regulating the minutest details of every business activity and precisely fixing every individual's tasks on the one hand and his income and standard of living on the other.
What made it difficult for many people to grasp the very nature of the Nazi economic system was the fact that the Nazis did not expropriate the entrepreneurs and capitalists openly and that they did not adopt the principle of income equality which the Bolshevists espoused in the first years of Soviet rule and discarded only later. Yet the Nazis removed the bourgeois completely from control. Those entrepreneurs who were neither Jewish nor suspect of liberal and pacifist leanings retained their positions in the economic structure. But they were virtually merely salaried civil servants bound to comply unconditionally with the orders of their superiors, the bureaucrats of the Reich and the Nazi party.
"The classes and the races too weak to master the new conditions of life must give way… [this] unredeemable ethnic trash [Völkerabfälle], the ruins of people... being counter-revolutionary, they must perish in the revolutionary holocaust."
"Значит, война. Непрестанная война на смерть со славянством, которое предает революцию, борьба на его полное уничтожение с помощью беспощадного терроризма -- не в интересах Германии, но в интересах Революции. Следующая мировая война приведёт к исчезновению с лица земли не только реакционных классов, но целых реакционных народов. И это будет прогрессом."
"Среди всех наций и мелких этнических народцев в Австрии есть лишь три являющихся носителями прогресса... немцы, поляки и венгры. По этой причине они революционны. Основное историческое предназначение остальных рас и народов - больших и малых - сгинуть в революционном голокосте".
"Эти останки наций безжалостно растоптанных течением истории, по выражению Гегеля, этот этнический мусор всегда становится и остаётся, до его полного уничтожения или денационализации, наиболее фанатическим носителем контрреволюции, поскольку само его существование есть ничто большее как протест против великой исторической революции... Таковыми в Австрии являются южные славяне представляющие из себя не более чем исторические отбросы крайне тупикового развития продолжавшегося тысячелетиями".
- Karl Marx (1853, см. в Diane Paul, "In the Interests of Civilization": Marxist Views of Race and Culture in the Nineteenth Century // Journal of the History of Ideas, University of Pennsylvania Press, Vol. 42, No. 1 (Jan. - Mar., 1981), pp. 115-138, цитаты на стр. 136-138)
Познавательно, что Гитлер указывал Герману Раухнингу, что национал-социализм основывается на Марксе:
There is more that binds us to Bolshevism than separates us from it. There is, above all, genuine, revolutionary feeling, which is alive everywhere in Russia except where there are Jewish Marxists. I have always made allowance for this circumstance, and given orders that former Communists are to be admitted to the party at once. The petit bourgeois Social-Democrat and the trade-union boss will never make a National Socialist, but the Communists always will.
Of what importance is all that, if I range men firmly within a discipline they cannot escape? Let them own land or factories as much as they please. The decisive factor is that the State, through the Party, is supreme over them regardless of whether they are owners or workers. All that is unessential; our socialism goes far deeper. It establishes a relationship of the individual to the State, the national community. Why need we trouble to socialize banks and factories? We socialize human beings.
Я не только покоритель, но и исполнитель марксизма -- той его части, что естественна и оправдана, будучи очищенной от еврейско-талмудических догм.
Я научился многому у марксизма... Я научился марксистским методам... Весь национал-социализм основан на марксизме
в молодости, и даже в первые годы моего мюнхенского периода после войны, я никогда не чуждался компании маркистов... мелкобуржуазный демократ или профсоюзный босс никогда не станет национал-социалистом, но коммунист всегда станет им
(Адольф Гитлер // Hermann Rauschning, "Hitler Speaks", тж. "The Voice of Destruction", FWIW)
* * *
Чарльз Моррас, идеолог французского фашизма:
- Что такое фашизм? Это социализм эмансипированный от демократии.
(Как, разумеется, и советский коммунизм.
Моррас, однако, неточен: фашизм -- это социализм эмансипированный от гражданской и политической свободы.
Являющийся при этом тоталитарной демократией.)
* * *
Маркс был первым. Он был прародителем современного политического геноцида. Я не знаю ни одного современного европейского мыслителя до Маркса и Энгельса открыто защищавшего расовое уничтожение. Я не смог найти ничего ранее, поэтому я полагаю, что это началась с них. Учения Маркса и Энгельса были тщательно изучены Лениным, человеком, который создал первое марксистское государство на земле.
Через год после смерти Ленина Нью-Йорк Таймс опубликовала небольшую статью, которая прошла незамеченной. Она была о только что созданной в Германии национал-социалистической рабочей партии, основатель которой настаивал, что Ленин и Гитлер похожи. Автором статьи был некто др. Гебельс, писавший о том, что Ленин был величайшим человеком после Гитлера и разница между коммунизмом и идеями Гитлера небольшая. ... Эти мысли не нашли поддержки у избирателей и нацисты поменяли тактику. Первоначальные плакаты тихо исчезли, и нацисты больше не говорили открыто о схожести с коммунизмом. В закрытом кругу нацисты говорили более открыто. Гитлер говорит что его идеи взяты у Маркса, из чтения Маркса.
* * *
Мизес:
The Marxians are not prepared to admit that the Nazis are socialists too. In their eyes Nazism is the worst of all evils of capitalism. On the other hand, the Nazis describe the Russian system as the meanest of all types of capitalist exploitation and as a devilish machination of World Jewry for the domination of the gentiles. Yet it is clear that both systems, the German and the Russian, must be considered from an economic point of view as socialist. And it is only the economic point of view that matters in debating whether or not a party or system is socialist. Socialism is and has always been considered a system of economic organization of society. It is the system under which the government has full control of production and distribution. As far as socialism existing merely within individual countries can be called genuine, both Russia and Germany are right in calling their systems socialist.
The Bolshevists set the precedent. The success of the Lenin clique encouraged the Mussolini gang and the Hitler troops. Both Italian Fascism and German Nazism adopted the political methods of Soviet Russia. The only difference between Nazism and Bolshevism is that the Nazis got a much bigger minority in the elections preceding their coup d'état than the Bolsheviks got in the Russian elections in the fall of 1917.
The Nazis have not only imitated the Bolshevist tactics of seizing power. They have copied much more. They have imported from Russia the one-party system and the privileged role of this party and its members in public life; the paramount position of the secret police; the organization of affiliated parties abroad which are employed in fighting their domestic governments and in sabotage and espionage, assisted by public funds and the protection of the diplomatic and consular service; the administrative execution and imprisonment of political adversaries; concentration camps; the punishment inflicted on the families of exiles; the methods of propaganda. They have borrowed from the Marxians even such absurdities as the mode of address, party comrade (Parteigenosse), derived from the Marxian comrade (Genosse), and the use of a military terminology for all items of civil and economic life. The question is not in which respects both systems are alike but in which they differ..."
The Nazis did not, as their foreign admirers contend, enforce price control within a market economy. With them price control was only one device within the frame of an all-around system of central planning. In the Nazi economy there was no question of private initiative and free enterprise. All production activities were directed by the Reichswirtschaftsministerium. No enterprise was free to deviate in the conduct of its operations from the orders issued by the government. Price control was only a device in the complex of innumerable decrees and orders regulating the minutest details of every business activity and precisely fixing every individual's tasks on the one hand and his income and standard of living on the other.
What made it difficult for many people to grasp the very nature of the Nazi economic system was the fact that the Nazis did not expropriate the entrepreneurs and capitalists openly and that they did not adopt the principle of income equality which the Bolshevists espoused in the first years of Soviet rule and discarded only later. Yet the Nazis removed the bourgeois completely from control. Those entrepreneurs who were neither Jewish nor suspect of liberal and pacifist leanings retained their positions in the economic structure. But they were virtually merely salaried civil servants bound to comply unconditionally with the orders of their superiors, the bureaucrats of the Reich and the Nazi party.