(no subject)

[oboguev]

М. Бойков пишет, что на советскую ”Песнь о родине” (1936 год) из кинофильма "Цирк”, политические заключённые сразу же ответили своей песней. А украинский политзаключённый Семен Балдаш вспоминает , что в Степлаге (Казахстан) эту песню в 50-е годы часто по вечерам запевал “кто-то из русаков”. Однако и сама массовая советская песня без изменения исполнялась в 30-е годы в лагерях, особенно молодыми женщинами в недавнем коммунистками. Среди них было немало таких, которые с упорством маньяков твердили, что Сталин ничего не знает о творящихся беззакониях. Это хорошо демонстрирует заявление в стихах на имя Сталина, одной из политзаключённых: ”...Сталин, солнце моё золотое; Если б даже ждала меня смерть, Я хочу лепестком на дороге, на дороге страны умереть...”.

Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так в рабстве стонет человек.

От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит, словно Каин,
Необъятный путь концлагерей.

Мы живём на каторге советской;
С каждым днём всё тягостнее жить.
Коммунизмом нас терзают с детства,
Заставляя Сталина любить.

Широка страна моя родная,
Много тюрем в ней и лагерей,
Я другой страны такой не знаю,
Где б так зверски мучили людей.

М. и Л. Джекобсон, "Песенный фольклор ГУЛАГа как исторический источник (1917-1939)", М. 1988, стр. 366.

Бойков М. Люди советской тюрьмы, 1957, стр. 362.
Балдаш С. “Колыма ты моя, Колыма... ". Документальная повесть. New York, 1986, стр. 61,
Гинзбург Е. Крутой маршрут. 1967, стр. 287.