Почему #КПРФ - не оппортунисты #Зюганов #коммунисты #выборы #революция #КрасныйФлаг #программа
В свете нынешних споров о нужности или ненужности «критической поддержки» Партии Зюганова со стороны коммунистов, - которые, скорее всего, станут гораздо более оживлёнными после воскресных «выборов», на которых зюгановцы кое-где «выступили успешно» (и буржуазному режиму это «оживление дискуссии» будет только на руку), - целесообразно будет вернуться к вопросу о самой природе этого общественного объединения.
И... давайте забудем на некоторое время о том, что антинародный режим за последнее десятилетие вложил в Партию Зюганова сотни миллионов рублей (в конце концов, «на Западе» парламентские партии тоже получают какие-то средства из государственного бюджета), не станем обращать внимание на особое отношение к зюгановцам со стороны правящей партии и всё прочее. Встанем временно на точку зрения наиболее последовательных сторонников «единого фронта» с зюгановцами среди коммунистов, то есть биецианцев, - и согласимся, что Партия Зюганова состоит из руководства, имеющего буржуазный характер, и... «простого люда», стоящего на пролетарской точке зрения. Итак, буржуазное руководство «наверху» и масса коммунистов (пусть и не очень сознательных, раз идут за буржуазным руководством) «внизу». Всё, как в классической массовой оппортунистической партии? А вот и нет.
Оппортунистические партии - они потому и оппортунистические, что масса состоящих в них людей, в общем и целом, разделяет те взгляды, которые провозглашают вожди таких партий. Устремления рядовых членов такой партии могут быть более революционными (вплоть до желания когда-нибудь установить Советскую власть, диктатуру пролетариата), настрой - более решительным... но здесь и сейчас массы в оппортунистической партии, в общем и целом, разделяют курс вождей (признают, например, что коммунистическое строительство может быть начато лишь в очень отдалённом будущем, а пока «общество еще не созрело» и сегодня нужно бороться за «социальные реформы»). При этом, каждый рядовой партиец вполне осознаёт, что его сегодняшние действия - это именно «борьба за реформы», а не подготовка революции. Тогда, когда взаимопонимание между массами и оппортунистическими вождями теряется, - данная оппортунистическая партия разваливается, и массы либо уходят к коммунистам, либо попадают в лапы других оппортунистических вождей, предлагающих новый оппортунистический курс.
В отличие от оппортунистических партий, «низовую массу» в Партии Зюганова составляют именно коммунисты, у которых не вызывает сомнения ни необходимость коммунистических преобразований («чем быстрее, тем лучше»), ни необходимость пролетарской революции (если просто, без привязки к текущему политическому моменту, спросить рядового зюгановца, выступает ли он «за революцию» или «за реформы», «за Ленина» или «за Мартова», он, разумеется, ответит, что «за революцию» и «за Ленина»). Однако организация, в которой он состоит, работает таким образом, что этот коммунист, в конце концов, приобретает стойкое убеждение, что его вкладом в подготовку революции является... обычная «партийная работа», что обычная «партийная работа» КПРФ («предвыборные кампании», стояния на «согласованных» митингах в загончиках, подписка на партийные газеты и всё прочее) и есть непосредственная подготовка коммунистической революции (и «единственно возможный путь к революции в современных условиях»). Разумеется, тут не обходится без самообмана, личных волевых усилий жертвы зюгановщины, - но если смотреть не с точки зрения отдельного человека, а именно с точки зрения организации, всё обстоит именно так: Партия Зюганова вполне целенаправленно создаёт у попавших в её ряды коммунистов ложные представления об окружающей действительности.
Итак. Оппортунистические партии объединяют в своих рядах людей, имеющих некоторую склонность к коммунистическим убеждениям, и перенаправляют их протестную энергию (остающуюся протестной) мимо революционного пути, в удобное для капиталистов русло (грубо говоря, угрожающее основам буржуазного «расшатывание» превращается в более спокойное); коммунистическим склонностям рядовых партийцев в таких партиях не дают развиться. В отличие от них, Партия Зюганова объединяет в своих рядах коммунистов, в головах которых создаётся ложное представление о революционном пути; энергия этих коммунистов, по сути дела, направляется на работу по укреплению буржуазного государственного порядка, составной частью которого является эта партия (здесь уже ни о каком «расшатывании основ» речи нет, организация становится «важным элементом стабильности»), - но самих коммунистов заставляют считать, что эти укрепляющие буржуазный порядок действия и являются революционной работой.
Таким образом, распространённое представление, согласно которому Партия Зюганова является оппортунистической партией, является неправильным. Имея, в сравнении с оппортунистами, «гораздо более революционную программу» (на что часто указывают сторонники «сотрудничества с КПРФ»), то есть будучи гораздо более революционной на словах, внешне, - на деле она выступает, как более реакционная сила, и сама «революционная программа» превращается в одно из орудий проведения реакционной политики, в средство, с помощью которого коммунистов собирают в одно место и заставляют работать в интересах капиталистов. Учреждения, в которых коммунистов собирали вместе и заставляли работать на капиталистов, известны в истории, как фашистские концлагеря. В этом смысле Партия Зюганова похожа на концлагерь, но такое сравнение будет не вполне точным именно в силу того, что в фашистские концлагеря коммунистов собирали чисто принудительно, в случае же с Партией Зюганова, наряду с принудительной составляющей наличествует и добровольная, основанная на вышеупомянутом самообмане. Такой принцип объединения, построенный на добровольном самообмане, свойственен тоталитарным религиозным сектам, поэтому более точно Партию Зюганова можно определить, как предназначенную для коммунистов помесь концентрационного лагеря с тоталитарной сектой, или концентрационный лагерь партийного типа. (поскольку в данном случае сам самообман коммунистов основывается именно на желании «быть в Партии»).
Особая природа Партии Зюганова как организации предопределяет и особые способы работы с ней. Прежде всего, обречены на неудачу открытое проникновение в её ряды (добровольное «вступление» в концлагерь равносильно самоубийству) и всякая «агитация изнутри», включая и «критическую поддержку со стороны» (поскольку «массовый» зюгановец, поднаторевший в самообмане, будет любой «приток свежих сил» воспринимать, как «подтверждение правильности партийного курса»). Революционная работа внутри партии возможна, но может быть лишь подпольной (без поднятия флага и с соблюдением всех предосторожностей) и направленной строго на уничтожение зюгановской организации, антипартийной с её точки зрения. Жёстка критика зюгановщины «извне» тоже может принести некоторую пользу (тем большую, чем более обоснованной и менее крикливой она будет), - но до тех пор, пока её будут вести «небольшие» революционные организации, эта польза может быть исключительно точечной (выход из партии отдельных прозревших коммунистов). Лишь став, за счёт рабочих и передовых интеллигентов, находящихся вне «зюгановского поля», сопоставимой по силе (включая и определённый набор массы, хотя к этому дело не сводится, «обгонять» зюгановцев по количеству партийцев необязательно) с Партией Зюганова и проявив свою силу на деле, революционная партия сможет освободить массу узников зюгановского концлагеря.