Свобода, лоси и Нью-Йорк!
Всем зелено-яблочный хэлоу, меня зовут Даша, я арт-директор с функциями пиарщика в двух московских барах и в последнее время со мной случается Нью-Йорк о котором я никогда не мечтала, но в связи с работой полюбила очень такой американской, мечтательной любовью и это один мой похмельный, ветреный, нью-йоркский день, 26 января (воскресенье).
Местное время - 10:08, но если я выложу скрин часов, то у меня не поместятся все фотографии, которые важнее, поэтому поверьте на слово! 10:08 am.
Просыпаюсь от того, что на меня кричат. Ну то есть кричат что пора просыпаться. Виды - знатные: некий цветок, эротическое зеркало (эротическое - это потому что для меня все, что отражает кровать априори эротическое), горы косметики и шмоток. Сплю я чрезвычайно бурно, судя по постельному белью. Ну и живу бурно, судя по хаотичности комнаты:
1.
Спала я не одна. На второй половинке кровати - моя коллега, которая в Нью-Йорке всем представляется как Anastezia, девочка-анестезия. Анестезия уже в душе, в то время как я ритуально проверяю почту:
2.
Дальше ванная освободилась и я в нее уныло поплелась. Уныло, потому что ночь у нас была с ума сойти какая алкогольная. Умываюсь, принимаю душ и вуаля! Не сильно свежа, но для церкви (oh my God!), ради которой мы и встали в 10 утра - самое оно! Замолю грехи там, пожалуй. Я конечно тот еще похмельный идиот! Надела в церковь футболку с надписью: "God Hates Wild":
3.
Выползаю из ванной, а там мой похмельный коллега и по совместительству шеф-пекарь Валерьян требует чего-то и просит послать все к черту:
4.
Уютно делаю себе некий коктейль из апельсинового сока и ледяной воды. Поскольку я работаю в коктейльном баре, мое главное призвание - миксология, как видите:
5.
Потом мы с Валерьяном долго уговаривали Анестезию поехать с нами, она не соглашалась, мы снова уговаривали, потом из соседней комнаты с нами начала уговаривать наш босс, которая в этот день хотела побыть одна, без всего нашего пионер-москоу-кэмпа. В общем, уговорили. Выходим из дома. Там, за ветками - Empire State, но нам не туда, нам в Гарлем:
6.
Валерьян ловит тачку. Анестезия злиться, потому что у нее похмелье, а мы ржем, а мы ржем, потому что у нас похмелье и это вообще замкнутый круг какой-то:
7.
Валерьян тем временем очень модный, нью-йоркский, ибо одет в стиле знаменитого желтого такси:
8.
Едем в Гарлем. Уютный таксист поет песни:
9.
По дороге встречаю вот эту железную растяжку в качестве украшения, про которую я всегда думала, что это чисто советское изобретение, но оказалось, что не все то советское, что висит:
10.
Приезжаем в Гарлем, а там такая тишина и пустота, как будто не Манхэттен вовсе...
11.
Приходим домомй к Паше, который является переводчиком нашего Валерьяна на работе и, цитирую: "гидом по беззаботной жизни Нью-Йорка". Паша угощает всех чаем и меня волшебной шипучкой, от которой легче не стало, честно говоря:
12.
Паша принарядился и ведет нас в церковь, ради которой мы встали в 10 утра (при том, что легли в 6), черт возьми!
13.
Идем мимо всяких гарлемских странностей и больше всего на свете мечтаем о борще или том яме, а не о церкви...
14.
Ну и приходим, значит...
15.
И там нам говорят, что: ребята, мол… Если зайдете, то вам придется полтора часа просидеть, ибо просто так зайти посмотреть и выйти не получится. Нужно всю службу отсидеть… И еще фиг вам, а не фотографировать:
16.
Окей, идем в другую церковь по соседству...
17.
Ну и там в итоге захватываем весь колорит того, ради чего мы вообще встали в 10 утра! Ради того, чтобы послушать в Гарлеме баптистские пения. Зрелище правда чрезвычайно крутое! Черные, прекрасные и разнообразно наряженные люди поют и пританцовывают какие-то обнадеживающие песни, хор выдает какую-то космическую, джазовую импровизацию в то время как Валерьян пытается разобрать английский текст и ноты в книге, которую нам выдали, чтобы подпевать всем:
18.
Напевшись, Паша сообщил, что ему холодно, что он чувствует себя гопником в своем наряде и что нужно срочно идти домой, переодеваться. Идем обратно, к Паше. По пути встречаем немного амстердамщины в безлюдном Гарлеме:
19.
Ну и еще я встречаю свою лучшую подружку. Она как всегда приветлива и никуда от меня не убегает:
20:
И дачу Александра Гамильтона, в которую очередь, в которую мы решили не вставать:
21.
22.
А потом мы приходим к Паше и Анестезия запрещает мне фотографировать саму себя в зеркале, потому что это моветон:
23.
И я фоткаю квартиру Паши, тем более - там есть на что посмотреть:
24.
Но стоило Анестезии отвернуться, как - опа! И я совершила свой грязный моветон:
25.
А потом Анестезия повернулась, а я опять - хоп! и фотографирую квартиру Паши на серьезных щах..
26.
Ну а потом мы выходим и какие там виды Нью-Йорка, если Анестезия опять на меня не смотрит и можно пофоткать себя:
27.
Тем временем, Паша поймал такси и мы все вместе катим ближе к центру, дабы поесть какой-то еды, почему-то вьетнамской и где мой борщ вообще?!
28.
Валерьян напевшись церковных песен и увидев белочку решил поспать:
29.
Приезжаем на Union Square, где нас встречает величественно-трогательный Махатма Ганди:
30.
Ну и просто стандартная картинка нью-йоркского сабвея:
31.
Тем временем, вся моя тусовка спешит есть, а я люблю на все глазеть, поэтому вечно отстаю:
32.
Пришли в ресторан и со мной там случилось нечто, под названием "Spicy Coconut Chicken". Беда моя в том, что я люблю острое, кокос и курицу, но по отдельности, факин щет! А тут все сразу и настолько остро, что от меня сразу все мои подружки-белочки убежали! И настолько кокосово, что сразу так жарко, как будто я не в Нью-Йорке, а на острове Баунти! Ну и курино настолько, что сразу "ко-ко-ко-ко"…
33.
Ну а потом у меня была пятиминутная встреча с художником, которому я должна была передать жесткий диск с фильмом и каталог, который я благополучно забыла. Да и все-равно мне было на все после нудла с коконат и чикен!
А потом еще и Анестезия нас покинула, сказав, что плохо себя чувствует, а мы с Пашей и Валерьяном решили поехать к Статуе Свободы… Но пока шли к метро - походы по магазинам были неизбежны. Вот какое-то изобилие кухонной утвари близ Бродвея:
34.
Там я приобрела трех мини-лосей. Лоси - это вообще мой фетиш, после сов-сплюшек и пингвинов:
35.
А потом Валерьян встретил свое родное место, с которой вся его пекарьская деятельность и началась… Ну и там сразу понеслось: - А сфоткай меня на фоне! Да не так! Во весь рост бери кадр! Иди на дорогу и оттуда снимай! Да не так! С вывеской!
36.
Внутри полюбовались сладеньким и пошли дальше:
37.
Потом мужчины зашли в еще какой-то магазин (те еще шопоголики), а я осталась курить и фоткала всякое такое:
38.
А потом Паша выбежал из магазина и закричал, что там куча разнообразных биттеров и я побежала внутрь, потому что я работаю в миксологическом баре и биттеры для нашего бара - как воздух, только чрезвычайно дозировано:
39.
А помимо биттеров, там были всякие сладкие артефакты, а поскольку мы в данный момент работаем над открытием новой пекарни-кондитерской в Москве - это для нас ого-го как интересно! Зависаем с Валерьяном...
40.
Идем дальше. По дороге встречаем надпись о том, что: детка, круто мол внутри...
41.
Заходим. И правда круто…
42.
Выходим. По пути встречаем какое-то воздушное изобилие...
43.
И еще одно воздушное изобилие… Решаем зайти внутрь, потому что в другом баре, в котором я работаю одна из проблем насущных - форма сотрудниц. И Валерьян говорит: - Даша, это то, что нужно!
44.
Глядя на все это, мне почему-то вспомнились ботильоны, которые я увидела вчера в одном магазине, но не решилась купить, потому что дорогие очень, а тут что-то стукнуло (быть может белочка) и я заявила, что мы сейчас обязаны пойти туда и купить мои ботильоны…
45.
Так стремительно мы шли к Статуе Свободы… На Бродвее встретили парик в поддержку оппозиции на Майдане. Почему-то не купили.
46.
Потом зашли в какую-то гостиницу, туалет, кофейню, магазин (но там было неинтересно):
47.
Ну лично мне неинтересно. Поэтому, я фоткала своего карманного лося в разных позах. Кстати, трех я купила не потому что кому-то из моих друзей нужны лоси из Нью-Йорка, а потому что если первые два потеряются - то всегда есть третий:
48.
Ну а тут, у входа в одну из самых модных кофеен Нью-Йорка, висит Аллен Гинзберг, употребляющий молоко:
49.
Выходим из мрака в магазин, за моими вожделенными ботильонами (ну то есть, продолжаем стремиться к свободе, в смысле к статуе)...
50.
А рядом идет подготовка к кубку Рейнджерсов с Айлендерсами (но не думайте что я вот это все прям знала и такая умная вам вещаю, это мне Паша сказал) и если это вдруг не так, то все вопросы к нему:
51.
Зашли внутрь шоппингомании. Тут я разбираюсь лучше чем в спорте, увы:
52.
И вот они, мои сладкие, адские пупсики (правда жмут страшно, сволочи) и это только потом я пойму, что буду совершать подвиги, надевая их раз за разом, но девочке, которая тащится от лосей и странной обуви никакая боль не страшна. Пока я кручусь у зеркала, парни лежат на диванах магазина и засыпают друг у друга на плечах:
53.
Купив мою "боль", мы все же садимся в метро и едем к нашей свободе...
54.
Пока я на все глазею, эти двое спят:
55.
Потом мы выходим и идем на паром Staten Island Ferry, которые каждые 30 минут курсирует между Манхэттеном и Стэйтен Айлендом и на котором нью-йоркцы ездят из дома на работу, а такие как мы берут пиво с сангрией и глазеют на Статую Свободы под легкое покачивание Гудзона...
56.
Пока я наслаждаюсь своей не очень то вкусной, химической сангрией…
57.
… Валерьян резко начинает остервенело фотографировать и пока я ему говорю, что он неправильно держит в руках зеркалку...
58.
На горизонте появляется она…
(вообще-то вид на нее намного меньше, это я сильно увеличила кадр):
59.
Потом мы выходим на открытую палубу и смотрим на горизонт Манхэттена…
60.
Приплываем на Стэйтен Айленд и пересаживаемся на другой паром, чтобы вернуться обратно на Манхэттен. Машем капитану парома и он, как ни странно машет нам в ответ. Ну и плывем, значит, обратно:
61.
Плывем-плывем:
62.
И приплываем обратно на Манхэттен. Там дальше я собралась домой, а Паша с Валерьяном - в баню. Ну то есть правда, решили ребята в русскую баню на Манхэттене сгонять. Но позвонила наш босс и сказала, что вы идиоты! Вы пойдете и заболеете и фиг вам, а не баня! И мы с Валерьяном поехали домой и Паша тоже поехал домой.
63.
Ловим такси и едем домой:
64.
Приезжаем домой, босс говорит: "хватит гулять! немедленно работать!". Работаем работу:
65.
А потом мы начинаем ныть, что хотим есть и босс говорит, что ок, поехали есть и мы приезжаем есть в ресторан. Ну и пить. Брют вот, например. Еду не выложу. Она неэстетична для девочки, которая надела новые ботильоны, которые ей так жмут, что она еле сидит и ест неэстетичный бургер с картошкой фри:
66.
Потом мы заехали в кондитерскую, ради которой мы все в Нью-Йорке и собрались:
67.
Сладкие вкусняшки:
68.
Наконец-то домой, ибо мои ноги в моих прекрасных ботильонах реально начали петь американский гимн, так ноют, что таксист, который нас везет, кажется начал подпевать:
69.
Душ (который я не фоткаю, потому что по правилам сообщества обнаженка запрещена) и прощальное, ночное нью-йоркское окно. Nighty-night, детки!
70.
Местное время - 10:08, но если я выложу скрин часов, то у меня не поместятся все фотографии, которые важнее, поэтому поверьте на слово! 10:08 am.
Просыпаюсь от того, что на меня кричат. Ну то есть кричат что пора просыпаться. Виды - знатные: некий цветок, эротическое зеркало (эротическое - это потому что для меня все, что отражает кровать априори эротическое), горы косметики и шмоток. Сплю я чрезвычайно бурно, судя по постельному белью. Ну и живу бурно, судя по хаотичности комнаты:
1.
Спала я не одна. На второй половинке кровати - моя коллега, которая в Нью-Йорке всем представляется как Anastezia, девочка-анестезия. Анестезия уже в душе, в то время как я ритуально проверяю почту:
2.
Дальше ванная освободилась и я в нее уныло поплелась. Уныло, потому что ночь у нас была с ума сойти какая алкогольная. Умываюсь, принимаю душ и вуаля! Не сильно свежа, но для церкви (oh my God!), ради которой мы и встали в 10 утра - самое оно! Замолю грехи там, пожалуй. Я конечно тот еще похмельный идиот! Надела в церковь футболку с надписью: "God Hates Wild":
3.
Выползаю из ванной, а там мой похмельный коллега и по совместительству шеф-пекарь Валерьян требует чего-то и просит послать все к черту:
4.
Уютно делаю себе некий коктейль из апельсинового сока и ледяной воды. Поскольку я работаю в коктейльном баре, мое главное призвание - миксология, как видите:
5.
Потом мы с Валерьяном долго уговаривали Анестезию поехать с нами, она не соглашалась, мы снова уговаривали, потом из соседней комнаты с нами начала уговаривать наш босс, которая в этот день хотела побыть одна, без всего нашего пионер-москоу-кэмпа. В общем, уговорили. Выходим из дома. Там, за ветками - Empire State, но нам не туда, нам в Гарлем:
6.
Валерьян ловит тачку. Анестезия злиться, потому что у нее похмелье, а мы ржем, а мы ржем, потому что у нас похмелье и это вообще замкнутый круг какой-то:
7.
Валерьян тем временем очень модный, нью-йоркский, ибо одет в стиле знаменитого желтого такси:
8.
Едем в Гарлем. Уютный таксист поет песни:
9.
По дороге встречаю вот эту железную растяжку в качестве украшения, про которую я всегда думала, что это чисто советское изобретение, но оказалось, что не все то советское, что висит:
10.
Приезжаем в Гарлем, а там такая тишина и пустота, как будто не Манхэттен вовсе...
11.
Приходим домомй к Паше, который является переводчиком нашего Валерьяна на работе и, цитирую: "гидом по беззаботной жизни Нью-Йорка". Паша угощает всех чаем и меня волшебной шипучкой, от которой легче не стало, честно говоря:
12.
Паша принарядился и ведет нас в церковь, ради которой мы встали в 10 утра (при том, что легли в 6), черт возьми!
13.
Идем мимо всяких гарлемских странностей и больше всего на свете мечтаем о борще или том яме, а не о церкви...
14.
Ну и приходим, значит...
15.
И там нам говорят, что: ребята, мол… Если зайдете, то вам придется полтора часа просидеть, ибо просто так зайти посмотреть и выйти не получится. Нужно всю службу отсидеть… И еще фиг вам, а не фотографировать:
16.
Окей, идем в другую церковь по соседству...
17.
Ну и там в итоге захватываем весь колорит того, ради чего мы вообще встали в 10 утра! Ради того, чтобы послушать в Гарлеме баптистские пения. Зрелище правда чрезвычайно крутое! Черные, прекрасные и разнообразно наряженные люди поют и пританцовывают какие-то обнадеживающие песни, хор выдает какую-то космическую, джазовую импровизацию в то время как Валерьян пытается разобрать английский текст и ноты в книге, которую нам выдали, чтобы подпевать всем:
18.
Напевшись, Паша сообщил, что ему холодно, что он чувствует себя гопником в своем наряде и что нужно срочно идти домой, переодеваться. Идем обратно, к Паше. По пути встречаем немного амстердамщины в безлюдном Гарлеме:
19.
Ну и еще я встречаю свою лучшую подружку. Она как всегда приветлива и никуда от меня не убегает:
20:
И дачу Александра Гамильтона, в которую очередь, в которую мы решили не вставать:
21.
22.
А потом мы приходим к Паше и Анестезия запрещает мне фотографировать саму себя в зеркале, потому что это моветон:
23.
И я фоткаю квартиру Паши, тем более - там есть на что посмотреть:
24.
Но стоило Анестезии отвернуться, как - опа! И я совершила свой грязный моветон:
25.
А потом Анестезия повернулась, а я опять - хоп! и фотографирую квартиру Паши на серьезных щах..
26.
Ну а потом мы выходим и какие там виды Нью-Йорка, если Анестезия опять на меня не смотрит и можно пофоткать себя:
27.
Тем временем, Паша поймал такси и мы все вместе катим ближе к центру, дабы поесть какой-то еды, почему-то вьетнамской и где мой борщ вообще?!
28.
Валерьян напевшись церковных песен и увидев белочку решил поспать:
29.
Приезжаем на Union Square, где нас встречает величественно-трогательный Махатма Ганди:
30.
Ну и просто стандартная картинка нью-йоркского сабвея:
31.
Тем временем, вся моя тусовка спешит есть, а я люблю на все глазеть, поэтому вечно отстаю:
32.
Пришли в ресторан и со мной там случилось нечто, под названием "Spicy Coconut Chicken". Беда моя в том, что я люблю острое, кокос и курицу, но по отдельности, факин щет! А тут все сразу и настолько остро, что от меня сразу все мои подружки-белочки убежали! И настолько кокосово, что сразу так жарко, как будто я не в Нью-Йорке, а на острове Баунти! Ну и курино настолько, что сразу "ко-ко-ко-ко"…
33.
Ну а потом у меня была пятиминутная встреча с художником, которому я должна была передать жесткий диск с фильмом и каталог, который я благополучно забыла. Да и все-равно мне было на все после нудла с коконат и чикен!
А потом еще и Анестезия нас покинула, сказав, что плохо себя чувствует, а мы с Пашей и Валерьяном решили поехать к Статуе Свободы… Но пока шли к метро - походы по магазинам были неизбежны. Вот какое-то изобилие кухонной утвари близ Бродвея:
34.
Там я приобрела трех мини-лосей. Лоси - это вообще мой фетиш, после сов-сплюшек и пингвинов:
35.
А потом Валерьян встретил свое родное место, с которой вся его пекарьская деятельность и началась… Ну и там сразу понеслось: - А сфоткай меня на фоне! Да не так! Во весь рост бери кадр! Иди на дорогу и оттуда снимай! Да не так! С вывеской!
36.
Внутри полюбовались сладеньким и пошли дальше:
37.
Потом мужчины зашли в еще какой-то магазин (те еще шопоголики), а я осталась курить и фоткала всякое такое:
38.
А потом Паша выбежал из магазина и закричал, что там куча разнообразных биттеров и я побежала внутрь, потому что я работаю в миксологическом баре и биттеры для нашего бара - как воздух, только чрезвычайно дозировано:
39.
А помимо биттеров, там были всякие сладкие артефакты, а поскольку мы в данный момент работаем над открытием новой пекарни-кондитерской в Москве - это для нас ого-го как интересно! Зависаем с Валерьяном...
40.
Идем дальше. По дороге встречаем надпись о том, что: детка, круто мол внутри...
41.
Заходим. И правда круто…
42.
Выходим. По пути встречаем какое-то воздушное изобилие...
43.
И еще одно воздушное изобилие… Решаем зайти внутрь, потому что в другом баре, в котором я работаю одна из проблем насущных - форма сотрудниц. И Валерьян говорит: - Даша, это то, что нужно!
44.
Глядя на все это, мне почему-то вспомнились ботильоны, которые я увидела вчера в одном магазине, но не решилась купить, потому что дорогие очень, а тут что-то стукнуло (быть может белочка) и я заявила, что мы сейчас обязаны пойти туда и купить мои ботильоны…
45.
Так стремительно мы шли к Статуе Свободы… На Бродвее встретили парик в поддержку оппозиции на Майдане. Почему-то не купили.
46.
Потом зашли в какую-то гостиницу, туалет, кофейню, магазин (но там было неинтересно):
47.
Ну лично мне неинтересно. Поэтому, я фоткала своего карманного лося в разных позах. Кстати, трех я купила не потому что кому-то из моих друзей нужны лоси из Нью-Йорка, а потому что если первые два потеряются - то всегда есть третий:
48.
Ну а тут, у входа в одну из самых модных кофеен Нью-Йорка, висит Аллен Гинзберг, употребляющий молоко:
49.
Выходим из мрака в магазин, за моими вожделенными ботильонами (ну то есть, продолжаем стремиться к свободе, в смысле к статуе)...
50.
А рядом идет подготовка к кубку Рейнджерсов с Айлендерсами (но не думайте что я вот это все прям знала и такая умная вам вещаю, это мне Паша сказал) и если это вдруг не так, то все вопросы к нему:
51.
Зашли внутрь шоппингомании. Тут я разбираюсь лучше чем в спорте, увы:
52.
И вот они, мои сладкие, адские пупсики (правда жмут страшно, сволочи) и это только потом я пойму, что буду совершать подвиги, надевая их раз за разом, но девочке, которая тащится от лосей и странной обуви никакая боль не страшна. Пока я кручусь у зеркала, парни лежат на диванах магазина и засыпают друг у друга на плечах:
53.
Купив мою "боль", мы все же садимся в метро и едем к нашей свободе...
54.
Пока я на все глазею, эти двое спят:
55.
Потом мы выходим и идем на паром Staten Island Ferry, которые каждые 30 минут курсирует между Манхэттеном и Стэйтен Айлендом и на котором нью-йоркцы ездят из дома на работу, а такие как мы берут пиво с сангрией и глазеют на Статую Свободы под легкое покачивание Гудзона...
56.
Пока я наслаждаюсь своей не очень то вкусной, химической сангрией…
57.
… Валерьян резко начинает остервенело фотографировать и пока я ему говорю, что он неправильно держит в руках зеркалку...
58.
На горизонте появляется она…
(вообще-то вид на нее намного меньше, это я сильно увеличила кадр):
59.
Потом мы выходим на открытую палубу и смотрим на горизонт Манхэттена…
60.
Приплываем на Стэйтен Айленд и пересаживаемся на другой паром, чтобы вернуться обратно на Манхэттен. Машем капитану парома и он, как ни странно машет нам в ответ. Ну и плывем, значит, обратно:
61.
Плывем-плывем:
62.
И приплываем обратно на Манхэттен. Там дальше я собралась домой, а Паша с Валерьяном - в баню. Ну то есть правда, решили ребята в русскую баню на Манхэттене сгонять. Но позвонила наш босс и сказала, что вы идиоты! Вы пойдете и заболеете и фиг вам, а не баня! И мы с Валерьяном поехали домой и Паша тоже поехал домой.
63.
Ловим такси и едем домой:
64.
Приезжаем домой, босс говорит: "хватит гулять! немедленно работать!". Работаем работу:
65.
А потом мы начинаем ныть, что хотим есть и босс говорит, что ок, поехали есть и мы приезжаем есть в ресторан. Ну и пить. Брют вот, например. Еду не выложу. Она неэстетична для девочки, которая надела новые ботильоны, которые ей так жмут, что она еле сидит и ест неэстетичный бургер с картошкой фри:
66.
Потом мы заехали в кондитерскую, ради которой мы все в Нью-Йорке и собрались:
67.
Сладкие вкусняшки:
68.
Наконец-то домой, ибо мои ноги в моих прекрасных ботильонах реально начали петь американский гимн, так ноют, что таксист, который нас везет, кажется начал подпевать:
69.
Душ (который я не фоткаю, потому что по правилам сообщества обнаженка запрещена) и прощальное, ночное нью-йоркское окно. Nighty-night, детки!
70.