Приключения чёрного кота Лапченко, описанные им самим.
8. Расплата за любопытство
Я не люблю, когда меня дёргают за хвост, и с этой стороны моя нынешняя жизнь была спокойной. Жена профессора относилась ко мне не очень приветливо, и я всячески старался завоевать её симпатию. Узнав еще от Сергея, что "сила действия равна силе противодействия", я не разбил ни одной хрустальной вазы, хотя тут их было невесть сколько. Помня клевету негодника в грязном халате, я прилагал героические усилия, чтобы доказать, что я абсолютно нешкодливый.
Могу откровенно и честно, без хвастовства, но и без фальшивой скромности сказать, что мне это удалось.
Профессор по специальности был ихтиологом, то есть учёным, который занимается наукой о рыбах. От этого у меня была двойная выгода. Во-первых, я часто лакомился не только карасями или карпами, но и деликатесной рыбой - осетром, севрюгой, белугой. Во-вторых, слушая рассказы профессора и ответы студентов на зачётах, которые профессор иногда принимал дома, я скоро так наспециализировался в ихтиологии, что смог бы читать лекции малограмотным котам, которые едят рыбу, ничего не зная о её повадках, жизни и болезнях. В частности я узнал, что рыба живёт в воде, а не на базаре, как я думал ранее, введённый в заблуждение тем, что и жена дирижёра, и жена Писателя, и мать Сергея всегда приносили рыбу с базара.
В общем я тут хорошо-таки поднял уровень своего образования и расширил кругозор. Я и раньше слышал, например, о теории происхождения видов Дарвина, но только у профессора всё понял до конца. Оказывается, что сначала на Земле не было ни людей, ни кошек, ни собак, даже блох не было, а были лишь одноклеточные организмы, у которых не было ни головы, ни рук, ни ног. Словом жила амёба - микроскопическая частичка протоплазмы -, но живая! Эти одноклеточные организмы развивались, превращались в многоклеточные и, в зависимости от условий существования, становились или водными животными, или наземными. Развитие происходило в течении сотни миллионов лет, и постепенно появилось всё разнообразие живого мира.
Больше всего меня поражало в этой теории то, что амёба, этот одноклеточный, примитивный организм, является предком всех современых животных и человека. То есть не только Петренко (фамилия Петровича была Петренко), а и моим предком и предком профессора. К слову, Петренко часто наведывался к нам, причиняя мне дополнительные неприятности.
Я прозвал его "амёбой" из-за его слишком примитивных интересов. Он приходил домой к профессору, когда нужно было что-то отремонтировать в квартире, или же просто вынести вёдра с мусором или вытрясти ковёр. Делал он это не из-за любви к труду, а из-за любви к деньгам.
- Вот если бы мне зарабатывать столько денег, как вы! - говорил он профессору, лестно заглядывая в глаза.
- И чтобы тогда было бы? - смеялся тот.
- Насобирал бы целый сундук.
- А тогда?
- Эге! Денежки, то знаете...
Я уверен, что он не знал, что делал бы с теми деньгами, он проско, как скряга, тянулся к ним - и ничего больше.
- Боже! - скорбно я качал головой.- Думала ли несчастная амёба, что у ней будет такой потомок!
А когда он получал за свои услуги оплату, то так смотрел в лицо профессору, так переминался с ноги на ногу, что тот вынужден был ему давать в пять раз больше, чем стоила его работа.
- Драч! - крикнул я как-то, не выдержав.- Амёба!
Он, видимо, понял меня, и так поддал мне ногой, что я аж крякнул
К моему счастью, этот тип приходил к нам время от времени, и мои нервы портились не каждый день.
В общем же жилось мне у профессора хорошо, и я уже подумывал, что так и проживу тут в спокойствии и достатке, окруженный любовьем и уважением членов семьи профессора. Но жизнь есть жизнь...
Один раз Александра Александровна спешила и забыла или, может, как следует не закрыла холодильник. Я узнал об этом во время осмотра кватиры после очредного сна. Меня, конечно, заинтересовал холодильник: любознательность у меня в крови, а долго смотреть в холодильник раньше мне никогда не приходилось из-за того,что почему-то его очень быстро закрывали.
Я с интересом заглядывал в середину, одновременно фиксируя нюхом наличие в холодильнике копчёной курицы, копчёного окорока, свежего масла, сыра... Вдруг я почувствовал запах совсем незнакомого вещества, что исходил из маленькой баночки. Я понимал,что делаю неосторожный шаг, но природная любознательность пересилила, и я заглянул… Это было что-то необычное! Я лизнул еще и еще раз и утратил над собой контроль. Нежный аромат и неповторимый вкус вскружили мне голову, и я пришёл в себя лишь тогда, когда баночка стала пустой и лежала на паркете, а не в холодильнике.
Я понимал, что сделал нехорошо, и, измученный укорами совести, быстро заснул.
Крик Александры Александровны, что я услышал сквозь сон, вернул меня к суровой действительности.
- Я не буду терпеть в доме это чудовище! Я требую немедленно выгнать это чудище, этого бандита, этого негодника, этого мерзавца!
Я догадался, что речь идёт обо мне, и подошёл поближе, чтобы честно признать свою ошибку и попросить прощения.
- Вот он! - сожгла меня взглядом Александра Александровна.- Вот он разбойник! Вот он кровопийца! Эта мазь на вес золота! Больше! Её нигде сейчас на достанешь! Её нет ни в одном косметическом кабинете! Ты прекрасно знаешь, что Амалия уехала за границу, и я нигде не достану такую мазь! Чем я буду мазать лицо? Чем?
"Боже мой! Ято я наделал!" - ужаснулся я и на всякий случай отошёл подальше от разгневанной женщины. Отуда же я мог знать, что эта проклятая Амалия уехала за границу?..
- Ну, моя любимая...- боязливо пролепетал профессор.
- Никаких "моя любимая"! Или он, или я! Выбирай!
- Хорошо, его не будет в нашей квартире,- твёрдо заявил профессор, и моё сердце как-будто куда-то провалилось,- Я отвезу его на Днепровское море. Потерпи два дня.
- Утопить его в Днепровском море! - кипела Александра Александровна.
- Всё будет по-твоему,- заверил её муж, и я вздрогнул. "Смерть! Меня повезут топить в Днепровском море. За что? И кто! Тот, кто спас меня раз от смерти!" Грустно опустивши хвост, я поплёлся из комнаты.
9. Чистая ихтиология