Власть как товар и её рынки. 3-я редакция (одна из моих первых статей, 2005 год)
Основная цель данной работы - привлечь внимание к неизвестной широкой публике, но чрезвычайно интересной и важной “теории административных рынков”. В основном статья носит обзорный характер, но в последнем разделе даются некоторые неочевидные результаты. Кроме прочего, развенчивается миф о командно-административной системе позднего СССР, описываются механизмы демократии и делается прогноз будущего мироустройства.
Предисловие
Есть много вещей, совершенно «элементарных», если над ними не задумываться, но очень сложных, если попытаться их понять и описать. Бросая снежок в цель мы не задумываясь производим сложнейшие баллистические вычисления, а разговаривая, мы легко используем язык, являющийся невероятно сложным объектом исследования для лингвистов.
Так же дело обстоит и с «рынками власти». Формальная теория там сложна и требует серьезного математического аппарата, но все мы без всякой теории прекрасно знаем, что это такое и с разным успехом этим используемся. Чиновники и инспектора ГИБДД легко конвертируют данные им полномочия в хрустящую наличность, в Советском Союзе все пользовались «блатом», а «связи» и сейчас не потеряли актуальность.
Кинематограф прекрасно отрефлексировал «рынки власти», породив несколько фильмов, не лишенных научной ценности. В фильме "Прохиндиада" (1984), показан виртуозный брокер рынка связей и блата, простой сотрудник НИИ Сан Саныч (А. Калягин), без всяких денег сводящий разные интересы и совершающий самые немыслимые сделки. В фильме с А. Мироновым "Блондинка за углом" (1983), героиня Татьяны Догилевой, являясь простой продавщицей гастронома, может почти всё. Эта же тема обыгрывается в фильме "Ты - мне, я - тебе" (1976) где Леонид Куравлёв играет банщика-массажиста с широкими связями.
Но настоящими, серьёзными игроками рыков власти являются не продавцы гастрономов или банщики, а государственные служащие и «народные избранники». Про них дальше и пойдет речь.
Удивительно, но в данном случае наука почти не отстала от кинематографа. Теория рынков власти, она же теория административных рынков, стала постепенно складываться стараниями двух групп учёных в Москве и Новосибирске в самом конце 70-х годов и к середине 80-х созрела до серьёзных публикаций.
Принято считать, что советские экономисты никакого вклада в мировую экономическую науку не внесли, кроме, разве что, «больших циклов» репрессированного эсера Н.Д. Кондратьева и линейного программирования математика Л.В. Канторовича. Но это не так. Теория административных рынков - именно такой вклад, причём способный серьезно повлиять не только на экономику, но и на политику.
На Западе давно и активно развивается вирджинская школа общественного выбора, представителями которой являются Джеймс М. Бьюкенен (Buchanan, Ноб. премия по экономике за 1986 год), Гордон Таллок (Tullock), Кеннет Дж. Эрроу (Arrow, Ноб. премия по экономике за 1972 год), Манкур Олсон (Мансур Олсон, Olson) [9]-[13]. Эта школа занимается во многом близкими к «рынкам власти» экономическим анализом политической деятельности и теорией принятия политических решений. Однако, можно утверждать, что российские исследователи независимо достигли серьезных результатов, причем, благодаря специфике предмета исследования (советской экономике), совершенно уникальных.
К "предтечам" теории общественного выбора и теории административных рынков можно отнести австрийца Людвига фон Мизеса, который в своих книгах "Бюрократия" (1944) и "Запланированный хаос" (1947) [14] подробно описал мир бюрократии и законы её функционирования вполне в духе указанных теорий. Кроме того, Мизес в своей книге «Социализм» (1922) теоретически доказал невозможность плановой экономики и теория административных рынков это косвенно подтверждает. Рынки власти делают невозможную систему возможной, фактически заменяя товарные рынки.
Неким аналогом указанных теорий для частных корпораций является «модель Карнеги принятия решений», которую создали связанные с университетом Карнеги-Меллона Р. Кайерт (Cyert), Дж. Марч (March) и Г. Саймон (Simon). В этой модели решения возникают как результат борьбы, торга и компромиссов между различными коалициями менеджеров в которые могут входить и важные клиенты, инвесторы или представители профсоюзов.
Примеры
Приведу несколько типичных примеров административных рынков:
1. Фракции в Думе договариваются: «вы голосуете за наш законопроект, а мы за ваш». Чиновники: «ты ставишь мне визу на этом документе, а я визирую нужный тебе документ». Это «логроллинг», в буквальном переводе - перекатка брёвен. Почти все законы, указы и постановления - результат логроллинга и поскольку это один из главных способов «надругаться» над интересами общества, остановлюсь на нём подробнее. Пусть в парламенте 3 примерно равных по численности фракции. Фракцию А удовлетворяет status quo. Фракция Б хотела бы увеличить социальные расходы, но ничего более. Фракция В желает увеличения расходов на ВПК, но ничего более. По идее, никто не набирает большинства и всё должно остаться как есть, но реально фракции Б и В договорятся о взаимной поддержке и вместо неувеличения расходов ни на что, будут увеличены расходы на всё, а если при этом не увеличить налоги, то будет расти госдолг.
2. В советское время секретарь райкома партии мог "придержать прокурора", чтобы председатель колхоза мог незаконно нанять бригаду шабашников, которая позволит вытянуть план и колхозу, и району.
3. Сейчас Центр выделяет трансферты тому или иному региону в обмен на политическую поддержку “партии власти” на выборах. Происходит обмен финансовых полномочий на голоса. [17]
4. Сейчас частота проверок соблюдения законности и целевого расходования бюджетных средств со стороны Центра "обменивается" на интенсивность местных судебных разбирательств в отношении прав собственности на предприятия тех или иных общенациональных бизнес-групп. [17]
5. В советское время квалифицированный рабочий в обмен на выполнение задания мог требовать от начальства на выбор: отпуск в удобное время, повышение разряда, путевку в санаторий, отгулы, возможность во время работы делать что-то для себя и т.д., вплоть до [негласного] разрешения воровать. Ниша для торга возникала из-за негибкости системы оплаты труда, дефицита рабочих рук и сложностей с увольнением - увольнять работников было не принято - это снижало показатели и могло повлечь неприятности для начальства. В фильме с Роланом Быковым "Амнистия" ("Троянский конь", 1981), взятый на поруки герой Георгия Буркова шантажирует руководство фабрики детских игрушек, требуя разных благ.
6. Межбюджетные отношения представляют собой почти идеальный пример действующего административного рынка. [17]
Создатели
Создателями теории административных рынков (рынков власти, бюрократических рынков) являются (в алфавитном порядке): П.О. Авен (сейчас президент "Альфа-банка"), С.А. Белановский, В.М. Константинов, С.Г. Кордонский, В.А. Найшуль, С.Ю. Павленко, Ю.М. Родный, В.М. Широнин. В основном математики и социологи.
Московская группа (Найшуль, Константинов, Родный) состояла из математиков, работающих в вычислительном институте Госплана и изучала Госплан, а новосибирская группа (Кордонский, Павленко, Широнин, Авен) изучала сельский район Алтайского края и обе, независимо, пришли к сходным выводам. Группы узнали друг о друге только в 1985 (по др. данным в 1987) году.
К официальным публикациям советского периода о механизмах бюрократической торговли в советской экономике, выходящими за рамки узкого исследования и носящие обобщающий характер можно отнести статьи [1]-[6].
В 1985 году, Виталий Найшуль опубликовал (под псевдонимом) в самиздате книгу "Другая жизнь" (доступна в Интернете), где он, сравнивая Советский Союз и США, описывал механизмы советских бюрократических торгов и высказал идею приватизационного чека.
Вероятно, самым крупным специалистам по административным рынкам является Симон Кордонский (не зря он сейчас работает в администрации президента). Он же дальше всех продвинулся в создании формального аппарата теории, придумав "веерные матрицы и соответствующие матрицам графы". «По мнению специалистов, веерные матрицы являются частным случаем теории типов в смысле Хао Вана или, может быть, одним из видов фракталов. Аппарат веерных матриц даёт возможность совместить, казалось бы, несовместимые представления и обеспечивает некоторые объясняющие и предсказывающие возможности.»
В 2000 году вышла книга Кордонского [7], где он собрал свои (частично опубликованные) работы за 1987?95 годы. Её отдельные главы доступны в Интернете.
К свежим работам по теме, не принадлежащим отцам-основателям можно отнести книгу известного социолога Л.М. Тимофеева [16] и отдельные статьи профессора П.А. Ореховского, например [17], [18].
О терминах
Дж.М. Бьюкенен, применительно к административным структурам США, использовал термины "бюрократическая торговля" и "бюрократический рынок" [9]. Однако, по мнению Виталия Найшуля, "администрация, занимающаяся торговлей, уже не является классической бюрократией и поэтому термин «административный рынок» точнее". Термин "бюрократический рынок" всё же употребляется чаще, как международно-признанный.
Наряду с упомянутыми, различными авторами так же употребляются термины "экономика торга", "экономика согласований" и "рентоориентированная экономика" (rent-seeking society). Близкими по существу явления можно считать "перераспределительную" или "редистрибутивную" экономику, поскольку всякое властное перераспределение порождает торг властей.
Властью (административными полномочиями) в данном контексте можно считать возможность распоряжаться (перераспределять, запрещать или ограничивать перемещение и т.д.) ресурсами, не являясь их собственником (или непосредственным начальником, если речь о людских ресурсах).
Торговать властью - значит использовать имеющиеся полномочия для приобретения личной выгоды (или избежания неприятностей). Личная выгода - это чаще всего сохранение и укрепление своего служебного положения, карьерный рост, вхождение в "бюрократические коалиции" (стать "своим", не быть белой вороной), достижение "бюрократического консенсуса" (подробнее в [19]).
Кстати, раз уж власть - просто товар, то можно даже рисовать графики равновесия на рынке ("коробки Эджуорта") - примеры в статье [17].
Гр. Сапов предложил, а В. Найшуль популяризировал термин "административная валюта". Многообразные административные валюты - это как раз то, что циркулирует на административных рынках.
В советское время основным источником доходов для подавляющей части граждан было оплачиваемое государством рабочее время. Обладание властью было вторым основным источником доходов. Мерой власти являлось количество административной валюты, находящейся в распоряжении конкретного лица. Знание кто какой валютой обладает, наличие «связей», посреднические услуги тоже могли приносить доход.
Из публичной лекции В.А. Найшуля (апрель 2004 г.): «административный рынок - это иерархическая система, которая построена на отношениях торговли: это горизонтальная торговля, торговля между не подчиняющимися друг другу субъектами, и торговля вертикальная, торговля между подчиняющимися друг другу субъектами. Очень интересное явление, ведь отношения между начальником и подчиненным тоже были торговыми. Эта экономика сформировалась после Сталина и была нашим великим завоеванием, положительным результатом которого было то, что страна подготовилась к обменным отношениям задолго до того, как Гайдар пришел со своими реформами. Можно сказать, что брежневская эпоха - это эпоха торговли.»
Из [17]: «Под теорией административного рынка в отечественной экономической науке понималась концепция, объясняющая специфический вид торговли, в процессе которой властные полномочия обменивались на ресурсы, необходимые сторонам, заключающим контракт. В рамках данной теории объяснялось возникновение и функционирование разветвленной системы теневых регуляторов, влияющих на весь ход советской хозяйственной жизни.»
Из [5]: «Бюрократический рынок, так же как и товарно-денежный, обладает стихийной способностью к саморегуляции. То, что на нем происходит, зависит от всех участников торга вместе и ни от кого в частности. Советский бюрократический рынок устойчиво гасит действия даже таких крупных диллеров, как ЦК КПСС или Совет Министров СССР. […] В то же самое время бюрократический рынок имеет ряд свойств, которые резко отличают его от обычного рынка и делают их антиподами. Основой обычного рынка являются экономические права участников, бюрократического - обязанности, экономическая активность в одном случае инициируется избытком, в другом - дефицитом, конкуренция действует соответственно в сфере производства и в сфере потребления.»
Экономика Советского Союза
Из [7]: «Любой человек, выросший при социализме, понимает, что он жил вовсе не при тоталитарном режиме, а в стране, где можно было практически все, но при определенных условиях.»
Из публичной лекции Симона Кордонского (2004 г.): «Наверное, в годах 1985-86, у меня был такой бзик, было много свободного времени, и я решил построить схему устройства государственной власти в СССР, начиная от Генерального секретаря ЦК КПСС до секретаря парторганизации совхоза или сельхоза. И от председателя Совета министров до председателя поселкового совета. При самом мелком читаемом шрифте у меня получилась таблица длиной в 1,7 м., ну, выше моего роста, которую приходилось сворачивать в рулон. Там было более 70 уровней иерархии, и это только список наименований должностей по структуре подчиненности по 4-м вертикалям власти, которые были в СССР.»
Далее я приведу несколько цитат из статей, интервью и лекций В. Найшуля, который, работая в Госплане, видел всё изнутри.
Из [6]: «Согласно нашей точке зрения, однако, уже в 60-х, и тем более в 70-80-х годах (административно) командной экономики в СССР в действительности уже не существовало, а действовала другая система, основанная на ведомственных согласованиях.»
Из публичной лекции (апрель 2004 г.): «В конце 70-х годов не только наша группа, но и ещё несколько толковых человек в Госплане знали, что страна находится в смертельном экономическом кризисе. Нам это было понятно гораздо раньше, чем об этом начали говорить диссиденты или какие-то “голоса”. Как мы об этом узнали? Точка, в которой чувствуется состояние дел в рыночной экономике - stock exchange. Точка, в которой чувствуются все проблемы плановой экономики - это Госплан. Госплан лихорадило, лихорадило не как организацию, а как схему работы - Госплан всё время пересчитывал собственные планы. Итак, в конце 70-х годов в Госплане ощущалось, что система находится в кризисе, из которого у неё, по всей видимости, нет выхода. Второе, что обнаружила наша группа, работая в Госплане - это то, что у нас вовсе не командная экономика, а какая-то совсем другая. Не командная экономика, а экономика согласований, которая позже была названа административным рынком.»
Из [6]: «Типичная схема управления экономикой в брежневскую эпоху выглядела следующим образом. Предприятия делали заявки на ресурсы, которые суммировались, поднимаясь вверх по административной лестнице, пока не достигали органа власти, полномочного дать задания производителям. Затем эти задания распределялись между предприятиями-изготовителями, которые в ответ предъявляли встречные требования к поставкам входных ресурсов, так что цикл планирования повторялся снова и снова.
Планирование начиналось не "сверху", как в сталинской командной системе, а "снизу" и носило не директивный, а согласующий и итеративный, повторяющийся характер. Движение заявок - "вверх" и заданий - "вниз" сопровождалось ожесточенными торгами начальства с подчиненными за минимальные производственные задания и максимальное ресурсное обеспечение.
Сложность управления народным хозяйством привела к тому, что в распределении ресурсов участвовала не одна, а несколько союзно-отраслевых, регионально-отраслевых, нормативных и контрольных иерархий. Функцию окончательного согласования деятельности различных иерархий между собой и с "потребностями жизни" выполняла гибкая, адаптивная партийная иерархия. Она же являлась наиболее прямым каналом доведения "вниз" решений вышестоящих органов. Коммунистическая партия в своем реальном обличье действительно была главной интегрирующей силой советского общества. […]
Система вертикальных торгов дополнялась нелегальными, легализируемыми или легальными горизонтальными торгами - обменами между организациями. По мере роста и усложнения экономики и увеличения потоков заявок в верхних эшелонах власти возникла настоящая управленческая "пробка", и распределение ресурсов с помощью вертикальных торгов становилось все более затруднительным. Поэтому значение горизонтальных обменов непрерывно росло. (В перестроечные времена эти горизонтальные обмены спасли экономику от краха, породив современный советский региональный бартерный рынок.)
Вертикальные и горизонтальные торги в сильнейшей степени зависели от бюрократического статуса партнеров. Поэтому на развитом советском административном рынке поздней брежневской эпохи торговали не только товарами и услугами, как на Западе, но и всем, что имеет цену в иерархическом обществе: положением в обществе, властью и подчинением, законами и правами их нарушать, квалификационными дипломами... […] Такие обмены не являлись и не являются коррупцией (в смысле преступления), а сложной системой всеобъемлющего административного рынка, где всё покупается и продаётся.»
Из [5]: «Вес участника бюрократической торговли, как правило, тем выше, чем больше размер организации, которую он представляет. В результате в брежневскую эпоху в нашей стране организации всегда имели перевес над частными лицами, крупные организации - над мелкими. Малый размер предприятия вообще становился синонимом его отсталости.
Поскольку вес органа власти тем больше, чем выше его иерархический уровень, решения в целом ориентируются на "верх" больше, чем на "низ". В результате система управления народным хозяйством стремится обслуживать не его нужды, а самое себя, заниматься самоублажением. Происходит отрыв системы управления от объекта управления.»
Из [6]: «Административная торговля, в которой решения принимались путем согласования, а веса его участников были прямо связаны с их уровнями в иерархии и размерами подчиненных им объектов, создавала систематический перевес собственных интересов верхних эшелонов власти. В результате система управления и особенно её верхние звенья замыкались на себя и занимались самоудовлетворением, отрываясь от нижних звеньев и объекта управления. Эта неспособность верхних структур решить проблемы нижнего уровня сломала эволюционное развитие системы, вылившись в кризис - Перестройку.»
Обращу ещё раз внимание, что административные рынки - это не просто коррупция, а социальный феномен, который компенсирует неадекватность административного механизма реально идущим процессам и в плановой экономике эти рынки фактически заменяли биржи. Поэтому там, где советская власть боролась с "коррупцией", разрушая традиционные связи, наблюдались и наблюдаются до сих пор огромные проблемы, как экономические, так и политические (например, в Грузии).
Как пишет В. Найшуль [5]: «Общим для обычного и бюрократического рынка является ещё и то, что насилия над ними имеют отрицательные последствия для экономики, причем в последнем случае они оказываются даже более разрушительными. Грубые вмешательства в нормальный процесс бюрократической торговли, сделанные с самыми честными намерениями, ухудшают и без того неблестящие результаты хозяйственной деятельности рынка "видимых рук", срывая с трудом поддерживаемые им народнохозяйственные балансы.»
Современная Россия
Работы по теории административных рынков по большей части посвящены описанию реальных механизмов функционирования советской экономики, но есть кое-что и о современной России. Приведу несколько цитат:
Из публичной лекции В.А. Найшуля (апрель 2004 г.): «Итак, это административный рынок, и я хочу вам сказать, что мы до сих пор живем в ситуации административного рынка. То, что сделал Гайдар - он его оденежил. Деньги играли не очень большую роль. Стали играть очень большую роль. Власть и другие компоненты как играли большую роль, так и продолжают её играть. Очень часто применяется термин “административные ресурсы” или “административная валюта” - это все оттуда, из этой терминологии.»
Из статьи А.Н. Илларионова "Цена социализма" в «Независимой газете» 13-14.04.1999 (доступна в Интернете): «Осенью 1991 г. многочисленные просители в коридорах российского правительства не могли поверить в то, что лимитам и фондам, "выбивание" которых стало профессией многих из них, придет конец, а их предприятия вынуждены будут самостоятельно зарабатывать деньги. Сомневались они не зря. Старые ценные бумаги - фонды и лимиты - уступили место новым ценным бумагам - бюджетным субсидиям, гарантиям, кредитам, таможенным и налоговым освобождениям, разрешениям на экспорт, взаимозачетам, федеральным программам, правительственным постановлениям, президентским указам. Предмет бюрократического торга изменился, но сам его механизм, описанный П. Авеном и В. Широниным еще в 1987 г., сохранился практически нетронутым.»
Егор Гайдар, из книги «Государство и эволюция» (1997), глава 5: «Сегодня мы можем подвести предварительный итог социально-экономическим переменам последних лет. Если постараться обобщить их в виде формулы, то её можно представить как обмен власти на собственность. […] Обмен номенклатурой власти на собственность...»
Из интервью старшего референта президента РФ Симона Кордонского (2004 г.): «Процессы, протекавшие в России в последнее время, были в основном дележом собственности бывшего СССР. В Советском Союзе были накоплены огромные ресурсы - за счет принудительного труда и естественного богатства. В ходе распада каналов, связывавших элементы Страны Советов, выделялась колоссальная энергия - ресурсы превращаются в деньги. Вся постсоветская экономика основана на выставлении на рынок разного рода ресурсов: сначала оборонка, потом пошла нефтянка, металлы, драгметаллы, химические производства, электроэнергетика. Но вот уже много лет, начиная, наверное, с 1997 года, на рынке не появляется новых материальных ресурсов. Это не значит, что их нет. Они есть, например ресурс, связанный с ЖКХ. Есть огромный ресурс земли, но он капитализируется локально, а не глобально. […]
После 1997 года, когда на рынок перестали выходить новые типы ресурсов, ресурсом стала сама власть. […] Уже семь лет основным предметом торга является сама власть … как инструмент перераспределения выведенных на рынок ресурсов. […]
Уровень вовлечения населения в административную торговлю был и остается в России беспрецедентно высоким. Возможно, лишь в Северной Корее остался сопоставимый с нашим административный рынок. […]
Но здесь возникает очень сложный вопрос социальной стабильности. Институтами административного рынка у нас поддерживается огромная социальная сфера. В ходе административного торга между центром и регионами всегда находится способ поддерживать хотя бы на минимальном уровне потребности граждан, лишенных по разным обстоятельствам возможности - или желания - участвовать в дележе ресурсов. […] … у нас нет политиков, а есть лоббисты.».
В том же духе написана статья Петра Авена "Экономика торга" в Коммерсантъ-Daily, 27.01.99 г. (доступна в Интернете, http://scd.centro.ru/Tor1.htm), где он весьма подробно рассказывает о торгах 90-х годов.
Статьи д.э.н., профессора П.А. Ореховского [17] и [18] посвящены той же теме.
Итоги и неочевидные выводы
1. В отличие от любых других товаров, которые убывают при обмене их на что-либо, власть при таком обмене чаще всего не убывает, а иногда и прибавляется.
2. Возможно, власть следовало бы рассматривать как товар с растущей предельной полезностью, а не с убывающей (т.е. чем больше есть - тем больше хочется). Это означает, что равновесие на административных рынках является крайне неустойчивым, а попытки его достичь - вечными. [17]
3. Власть, как правило, отягощена долгами, т.е. ответственностью за жизнеобеспечение населения, типа выплат пенсий, детских пособий, социальной помощи ветеранам и т.д. Каждый субъект рынка власти пытается захватить как можно больше активов (самой власти), и сбросить как можно больше пассивов (долгов), которые будет вынужден принять слабейший (чаще всего муниципалы). Для последнего это обычно означает хронический дефицит бюджетных средств.
4. Но даже обремененное долгами имущество, тем не менее, представляет собой актив (например, на местном уровне, муниципальную собственность), способный приносить доход. Поэтому убытки бюджета вполне компенсируются доходами конкретных чиновников.
5. Обладатель хронического дефицита бюджета никогда не теряет надежды превратить свои долги в обязательства власти более высокого уровня, например, используя социальное недовольство перед выборами. Это опять же устремляет торг в вечность.
6. Местные власти в торге с региональными (за нормативы распределения собранных налогов и дотации) мало что могут предложить и, как следствие, они апеллируют к федеральному центру, выставляя себя в качестве платформы российской государственности, основываясь на которой следовало бы вести борьбу против регионального сепаратизма. Как заметил С. Кордонский, в промежуточном звене территориального управления всегда наблюдается определенное противоречие, что делает многозвенные структуры государственного устройства изначально неустойчивыми. Так, короли, вступая в союз с “простыми людьми”, постепенно свели на нет власть естественных элит (князей, графов, баронов и др.). Так, в Римской империи, в период принципата успешно сочетавшей два начала - полис и империю, императорская власть постепенно подавила элементы полисной системы, что привело к кризису и возникновению домината - режима военной диктатуры с опорой на огромный бюрократический аппарат (ну чем не СССР?).
7. Как ни странно, у региональных органов управления нет самостоятельных задач по производству общественных благ, предписываемых теорией общественного сектора [17]. Следует отметить отсутствие “закона о регионах”, в отличие от достаточно подробно проработанных юридических норм, определяющих положение местного самоуправления. В отсутствие задач и закона, территориальные структуры занимаются тем, что смогли выторговать у федерального центра и отобрать у муниципальных образований (МО). Как правило это управление денежными потоками между Центром и регионом и перераспределение денег между МО. Но главная задача региональных властей - вечный торг. (Безусловно, регионы следует упразднить.)
8. Очевидно, административный торг требует посредников. Эти посредники появляются на различных уровнях. Муниципалитеты создают свои объединения (КоМО, СРГ, АСДГ и др.), регионы торгуются в основном через министерства (Миннац-Минрег, Минфин и др.) и своих депутатов в Федеральном Собрании. Важно то, что посредники заинтересованы в продолжение процесса, что опять же делает торг вечным.
9. При демократии, когда источником власти объявлен народ, торг может происходить не только внутри власти, но и между властью и представителями различных социальных групп (т.е., опять же, посредниками). Таковыми можно считать партии, общественные объединения и профсоюзы. У этого торга есть свои закономерности. Поскольку существует принцип "один человек - один голос", власть, в целях самосохранения, пытается угодить более многолюдным социальным группам за счёт малочисленных. Например, помогает профсоюзам безнаказанно шантажировать работодателей или путём прогрессивного налогообложения грабит малочисленных богатых в пользу многочисленных "бедных". С ростом же социальных пособий увеличивается и число желающих их получать - т.е. растет социальная база партий, желающих "отнять и поделить", а это, влечёт рост перераспределения и так по кругу. (Если при царях, до 1913 года власти перераспределяли 5-6% ВВП, то при демократии, в конце XX века 50-60% ВВП.) Этот "политический денежный насос" довольно быстро ведёт "социальные государства" к стагнации и краху. Более подробно об этом в [20].
10. Итак, административный торг - это постоянный самовоспроизводящийся процесс, где все участники заинтересованы в продолжении "игры" и сохранении ситуации неравновесия. Никаких встроенных механизмов, сдвигающих систему к равновесию нет, но зато есть механизмы, направляющие систему в сторону углубления неравновесия - в отличие от обычных рынков, где веса (статус, ранг) игроков равны, на рынках власти веса игроков разные и более “тяжёлые” игроки всегда хоть немного переигрывают более “лёгких”. Дотянувшись до чего могут, центральные власти отрываются от объекта управления, пытаясь замкнуть вокруг себя пространство и остановить время - именно так СССР пришёл к кризису, вызвавшему Перестройку.
11. Виргинская школа общественного выбора утверждает, что у государственных органов есть "естественное" стремление максимизировать власть, увеличивать налоги и ограничивать права частной собственности во имя мифического "общественного блага", но считает, что хорошая конституция может этому стремлению противостоять. Подтверждающих примеров, однако, не приводится (конституция США лишь тормозит процесс, но не останавливает), зато не счесть примеров обратного, которые, вероятно, можно списать на недостаточное качество конституций. Полагаю, хорошую конституцию написать и принять можно и даже, наверное, можно заставить работать, но если она будет слишком мешать "естественным" устремлениям властей, то после массированной пропаганды её просто изменят. Если уж и народ и власти хотят "отнять и поделить", то никакая конституция этому не помешает.
12. Неоавстрийская школа (ученик Людвига фон Мизеса Мюррей Ротбард, его ученик Ганс-Герман Хоппе и др.), вероятно, дальше всех продвинулась в анализе механизмов и разрушительной роли государственной власти. Особой критике подверглись демократии, доминирующие сейчас в западном мире. Государству, обладая территориальной монополией на производство неких услуг (оно само решает каких), возможностью принуждать к их оплате (налоги) и средствами пропаганды (СМИ, школы и др.), вообще трудно удержаться от экспансии и злоупотреблений. Демократия же, делая правителей временщиками, обладающими индульгенцией в виде "воли большинства", делает это неизбежным и порождает процессы, в перспективе ведущие к деградации и вырождению населения страны и банкротству и распаду самого государства. (Отчасти механизм описан в п.9, а подробная аргументация достойна отдельной статьи.)
Окончательные выводы таковы: 1) Уже в ближайшие десятилетия мы будем свидетелями краха современных перераспределяющих демократий (социальных государств), схожего с крахом СССР. 2) Чтобы власть была устойчивой она должна быть одноуровневой. 3) Даже одноуровневая власть не должна вступать в "торговые" отношения с различными социальными группами, т.е. не должно быть никакой демократии.
Способ избежать торга - контракт с каждым "подданным" по отдельности. При этом одноуровневых властей может быть много и они могут конкурировать за "подданных". Это называется «конкурирующие контрактные юрисдикции» и ближе всего к ним страхование, “крышевание” и франчайзинг. Плюрализм юрисдикций при единстве норм уже известен нам по христианскому Средневековью, а в будущем нас ждёт плюрализм юрисдикций при единстве процедур разрешения конфликтов (арбитраж известен всем культурам).
Литература по теме
[1] Константинов В.М., Найшуль В.А., Технология планового управления, препринт, М.: ЦЭМИ АН СССР, 1986.
[2] Авен П., Широнин В. Реформа хозяйственного механизма: реальность намечаемых преобразований. Известия СО АН СССР, сер. «Экономика и прикл. социология», вып. 3, Новосиб., 1987. http://www.shironin.com/a-sh.htm
[3] Павленко С.Ю. Неформальные управленческие взаимодействия, в сб. Постижение, М.: Прогресс, 1989.
[4] Найшуль В.А. Сможет ли советская экономика остаться более социалистической, чем американская, в сб. Пять лет перестройки, М.: Прогресс, 1990. http://www.inme.ru/previous/suus.htm
[5] Найшуль В.А. Высшая и последняя стадия социализма, в кн. Погружение в трясину, Москва: Прогресс, 1991. http://www.inme.ru/previous/brez.htm
[6] Найшуль В.А. Либерализм, обычные права и экономические реформы. Октябрь 1991. http://www.inme.ru/previous/naishul.htm
[7] Кордонский С.Г. Рынки власти: Административные рынки СССР и России. М.: ОГИ, 2000 (доступна в Интернете, частично здесь: http://www.russ.ru/ist_sovr/intr-pr.html)
[8] Кордонский С.Г. Постперестроечное экономическое пространство. Трансформации административного рынка. http://www.russ.ru/antolog/inoe/kordon.htm
[9] Buchanan J.M., Tullock G. The Calculus of Consent, Logical Foundations of Constitutional Democracy, Ann Arbor, Univ. of Michigan Press, 1962. Русский перевод - “Расчет согласия.” - в книге "Нобелевские лауреаты по экономике. Джеймс Бьюкенен", М., Таурус Альфа, 1997.
[10] Toward a Theory of the Rent-Seeking Society, ed. by Buchanan J.M. et al., College Station, Texas A and M Univ. Press, 1980.
[11] Buchanan J.M. The Limits of Liberty: Between Anarchy and Leviathan, Chicago: University of Chicago Press, 1975. Русский перевод - Бьюкенен Дж. Границы свободы. Между анархией и Левиафаном. М.: 1997
[12] Олсон М. Логика коллективных действий. Общественные блага и теория групп. - М.: Фонд экономической инициативы, 1995.
[13] Олсон М. Возвышение и упадок народов. Экономический рост, стагфляция и социальный склероз. Новосибирск: Экор, 1998
[14] Мизес Л. фон. Бюрократия. Запланированный хаос. Антикапиталистическая ментальность.: Пер. с англ. - М.: Дело, 1993.
[15] Тимофеев Л.М. Черный рынок как политическая система. М.: Весть, 1993.-272с.
[16] Тимофеев Л.М. Институциональная коррупция. М.: РГГУ, 2000.-365с.
[17] Ореховский П.А. Теория административного рынка и финансы муниципальных образований РФ (в 1990-2000 гг.). Журнал «Муницип. экономика» №1, 2003 http://lab.obninsk.ru/public/articles.php?htmlfile=orekhovsky-11.htm
[18] Ореховский П.А. Планирование как форма административного рынка. Особенности инноваций в экономике России. http://lab.obninsk.ru/public/articles.php?htmlfile=orekhovsky-15.htm
[19] Павленко С.Ю. Элемент демократии или закулисные сделки? // Pro et Contra. 1999. Т.4. №1. с.68-83. http://www.carnegie.ru/ru/print/55725-print.htm
[20] Кузнецов Ю.В. Роковой выбор. Журнал «Отечественный записки» №3, 2003 http://www.strana-oz.ru/?numid=12&article=519
[21] Авен П.О. Экономика торга. Коммерсантъ-Daily, 27.01.99 г. http://scd.centro.ru/Tor1.htm
[22] Кордонский С.Г. Ресурсное государство: реконструкция прошлого. http://www.liberal.ru/sitan.asp?Num=641
[23] Рецензия на книгу Энтони де Яшаи «Государство» http://www.econlib.org/Library/LFBooks/Jasay/jsyStt.html
Предисловие
Есть много вещей, совершенно «элементарных», если над ними не задумываться, но очень сложных, если попытаться их понять и описать. Бросая снежок в цель мы не задумываясь производим сложнейшие баллистические вычисления, а разговаривая, мы легко используем язык, являющийся невероятно сложным объектом исследования для лингвистов.
Так же дело обстоит и с «рынками власти». Формальная теория там сложна и требует серьезного математического аппарата, но все мы без всякой теории прекрасно знаем, что это такое и с разным успехом этим используемся. Чиновники и инспектора ГИБДД легко конвертируют данные им полномочия в хрустящую наличность, в Советском Союзе все пользовались «блатом», а «связи» и сейчас не потеряли актуальность.
Кинематограф прекрасно отрефлексировал «рынки власти», породив несколько фильмов, не лишенных научной ценности. В фильме "Прохиндиада" (1984), показан виртуозный брокер рынка связей и блата, простой сотрудник НИИ Сан Саныч (А. Калягин), без всяких денег сводящий разные интересы и совершающий самые немыслимые сделки. В фильме с А. Мироновым "Блондинка за углом" (1983), героиня Татьяны Догилевой, являясь простой продавщицей гастронома, может почти всё. Эта же тема обыгрывается в фильме "Ты - мне, я - тебе" (1976) где Леонид Куравлёв играет банщика-массажиста с широкими связями.
Но настоящими, серьёзными игроками рыков власти являются не продавцы гастрономов или банщики, а государственные служащие и «народные избранники». Про них дальше и пойдет речь.
Удивительно, но в данном случае наука почти не отстала от кинематографа. Теория рынков власти, она же теория административных рынков, стала постепенно складываться стараниями двух групп учёных в Москве и Новосибирске в самом конце 70-х годов и к середине 80-х созрела до серьёзных публикаций.
Принято считать, что советские экономисты никакого вклада в мировую экономическую науку не внесли, кроме, разве что, «больших циклов» репрессированного эсера Н.Д. Кондратьева и линейного программирования математика Л.В. Канторовича. Но это не так. Теория административных рынков - именно такой вклад, причём способный серьезно повлиять не только на экономику, но и на политику.
На Западе давно и активно развивается вирджинская школа общественного выбора, представителями которой являются Джеймс М. Бьюкенен (Buchanan, Ноб. премия по экономике за 1986 год), Гордон Таллок (Tullock), Кеннет Дж. Эрроу (Arrow, Ноб. премия по экономике за 1972 год), Манкур Олсон (Мансур Олсон, Olson) [9]-[13]. Эта школа занимается во многом близкими к «рынкам власти» экономическим анализом политической деятельности и теорией принятия политических решений. Однако, можно утверждать, что российские исследователи независимо достигли серьезных результатов, причем, благодаря специфике предмета исследования (советской экономике), совершенно уникальных.
К "предтечам" теории общественного выбора и теории административных рынков можно отнести австрийца Людвига фон Мизеса, который в своих книгах "Бюрократия" (1944) и "Запланированный хаос" (1947) [14] подробно описал мир бюрократии и законы её функционирования вполне в духе указанных теорий. Кроме того, Мизес в своей книге «Социализм» (1922) теоретически доказал невозможность плановой экономики и теория административных рынков это косвенно подтверждает. Рынки власти делают невозможную систему возможной, фактически заменяя товарные рынки.
Неким аналогом указанных теорий для частных корпораций является «модель Карнеги принятия решений», которую создали связанные с университетом Карнеги-Меллона Р. Кайерт (Cyert), Дж. Марч (March) и Г. Саймон (Simon). В этой модели решения возникают как результат борьбы, торга и компромиссов между различными коалициями менеджеров в которые могут входить и важные клиенты, инвесторы или представители профсоюзов.
Примеры
Приведу несколько типичных примеров административных рынков:
1. Фракции в Думе договариваются: «вы голосуете за наш законопроект, а мы за ваш». Чиновники: «ты ставишь мне визу на этом документе, а я визирую нужный тебе документ». Это «логроллинг», в буквальном переводе - перекатка брёвен. Почти все законы, указы и постановления - результат логроллинга и поскольку это один из главных способов «надругаться» над интересами общества, остановлюсь на нём подробнее. Пусть в парламенте 3 примерно равных по численности фракции. Фракцию А удовлетворяет status quo. Фракция Б хотела бы увеличить социальные расходы, но ничего более. Фракция В желает увеличения расходов на ВПК, но ничего более. По идее, никто не набирает большинства и всё должно остаться как есть, но реально фракции Б и В договорятся о взаимной поддержке и вместо неувеличения расходов ни на что, будут увеличены расходы на всё, а если при этом не увеличить налоги, то будет расти госдолг.
2. В советское время секретарь райкома партии мог "придержать прокурора", чтобы председатель колхоза мог незаконно нанять бригаду шабашников, которая позволит вытянуть план и колхозу, и району.
3. Сейчас Центр выделяет трансферты тому или иному региону в обмен на политическую поддержку “партии власти” на выборах. Происходит обмен финансовых полномочий на голоса. [17]
4. Сейчас частота проверок соблюдения законности и целевого расходования бюджетных средств со стороны Центра "обменивается" на интенсивность местных судебных разбирательств в отношении прав собственности на предприятия тех или иных общенациональных бизнес-групп. [17]
5. В советское время квалифицированный рабочий в обмен на выполнение задания мог требовать от начальства на выбор: отпуск в удобное время, повышение разряда, путевку в санаторий, отгулы, возможность во время работы делать что-то для себя и т.д., вплоть до [негласного] разрешения воровать. Ниша для торга возникала из-за негибкости системы оплаты труда, дефицита рабочих рук и сложностей с увольнением - увольнять работников было не принято - это снижало показатели и могло повлечь неприятности для начальства. В фильме с Роланом Быковым "Амнистия" ("Троянский конь", 1981), взятый на поруки герой Георгия Буркова шантажирует руководство фабрики детских игрушек, требуя разных благ.
6. Межбюджетные отношения представляют собой почти идеальный пример действующего административного рынка. [17]
Создатели
Создателями теории административных рынков (рынков власти, бюрократических рынков) являются (в алфавитном порядке): П.О. Авен (сейчас президент "Альфа-банка"), С.А. Белановский, В.М. Константинов, С.Г. Кордонский, В.А. Найшуль, С.Ю. Павленко, Ю.М. Родный, В.М. Широнин. В основном математики и социологи.
Московская группа (Найшуль, Константинов, Родный) состояла из математиков, работающих в вычислительном институте Госплана и изучала Госплан, а новосибирская группа (Кордонский, Павленко, Широнин, Авен) изучала сельский район Алтайского края и обе, независимо, пришли к сходным выводам. Группы узнали друг о друге только в 1985 (по др. данным в 1987) году.
К официальным публикациям советского периода о механизмах бюрократической торговли в советской экономике, выходящими за рамки узкого исследования и носящие обобщающий характер можно отнести статьи [1]-[6].
В 1985 году, Виталий Найшуль опубликовал (под псевдонимом) в самиздате книгу "Другая жизнь" (доступна в Интернете), где он, сравнивая Советский Союз и США, описывал механизмы советских бюрократических торгов и высказал идею приватизационного чека.
Вероятно, самым крупным специалистам по административным рынкам является Симон Кордонский (не зря он сейчас работает в администрации президента). Он же дальше всех продвинулся в создании формального аппарата теории, придумав "веерные матрицы и соответствующие матрицам графы". «По мнению специалистов, веерные матрицы являются частным случаем теории типов в смысле Хао Вана или, может быть, одним из видов фракталов. Аппарат веерных матриц даёт возможность совместить, казалось бы, несовместимые представления и обеспечивает некоторые объясняющие и предсказывающие возможности.»
В 2000 году вышла книга Кордонского [7], где он собрал свои (частично опубликованные) работы за 1987?95 годы. Её отдельные главы доступны в Интернете.
К свежим работам по теме, не принадлежащим отцам-основателям можно отнести книгу известного социолога Л.М. Тимофеева [16] и отдельные статьи профессора П.А. Ореховского, например [17], [18].
О терминах
Дж.М. Бьюкенен, применительно к административным структурам США, использовал термины "бюрократическая торговля" и "бюрократический рынок" [9]. Однако, по мнению Виталия Найшуля, "администрация, занимающаяся торговлей, уже не является классической бюрократией и поэтому термин «административный рынок» точнее". Термин "бюрократический рынок" всё же употребляется чаще, как международно-признанный.
Наряду с упомянутыми, различными авторами так же употребляются термины "экономика торга", "экономика согласований" и "рентоориентированная экономика" (rent-seeking society). Близкими по существу явления можно считать "перераспределительную" или "редистрибутивную" экономику, поскольку всякое властное перераспределение порождает торг властей.
Властью (административными полномочиями) в данном контексте можно считать возможность распоряжаться (перераспределять, запрещать или ограничивать перемещение и т.д.) ресурсами, не являясь их собственником (или непосредственным начальником, если речь о людских ресурсах).
Торговать властью - значит использовать имеющиеся полномочия для приобретения личной выгоды (или избежания неприятностей). Личная выгода - это чаще всего сохранение и укрепление своего служебного положения, карьерный рост, вхождение в "бюрократические коалиции" (стать "своим", не быть белой вороной), достижение "бюрократического консенсуса" (подробнее в [19]).
Кстати, раз уж власть - просто товар, то можно даже рисовать графики равновесия на рынке ("коробки Эджуорта") - примеры в статье [17].
Гр. Сапов предложил, а В. Найшуль популяризировал термин "административная валюта". Многообразные административные валюты - это как раз то, что циркулирует на административных рынках.
В советское время основным источником доходов для подавляющей части граждан было оплачиваемое государством рабочее время. Обладание властью было вторым основным источником доходов. Мерой власти являлось количество административной валюты, находящейся в распоряжении конкретного лица. Знание кто какой валютой обладает, наличие «связей», посреднические услуги тоже могли приносить доход.
Из публичной лекции В.А. Найшуля (апрель 2004 г.): «административный рынок - это иерархическая система, которая построена на отношениях торговли: это горизонтальная торговля, торговля между не подчиняющимися друг другу субъектами, и торговля вертикальная, торговля между подчиняющимися друг другу субъектами. Очень интересное явление, ведь отношения между начальником и подчиненным тоже были торговыми. Эта экономика сформировалась после Сталина и была нашим великим завоеванием, положительным результатом которого было то, что страна подготовилась к обменным отношениям задолго до того, как Гайдар пришел со своими реформами. Можно сказать, что брежневская эпоха - это эпоха торговли.»
Из [17]: «Под теорией административного рынка в отечественной экономической науке понималась концепция, объясняющая специфический вид торговли, в процессе которой властные полномочия обменивались на ресурсы, необходимые сторонам, заключающим контракт. В рамках данной теории объяснялось возникновение и функционирование разветвленной системы теневых регуляторов, влияющих на весь ход советской хозяйственной жизни.»
Из [5]: «Бюрократический рынок, так же как и товарно-денежный, обладает стихийной способностью к саморегуляции. То, что на нем происходит, зависит от всех участников торга вместе и ни от кого в частности. Советский бюрократический рынок устойчиво гасит действия даже таких крупных диллеров, как ЦК КПСС или Совет Министров СССР. […] В то же самое время бюрократический рынок имеет ряд свойств, которые резко отличают его от обычного рынка и делают их антиподами. Основой обычного рынка являются экономические права участников, бюрократического - обязанности, экономическая активность в одном случае инициируется избытком, в другом - дефицитом, конкуренция действует соответственно в сфере производства и в сфере потребления.»
Экономика Советского Союза
Из [7]: «Любой человек, выросший при социализме, понимает, что он жил вовсе не при тоталитарном режиме, а в стране, где можно было практически все, но при определенных условиях.»
Из публичной лекции Симона Кордонского (2004 г.): «Наверное, в годах 1985-86, у меня был такой бзик, было много свободного времени, и я решил построить схему устройства государственной власти в СССР, начиная от Генерального секретаря ЦК КПСС до секретаря парторганизации совхоза или сельхоза. И от председателя Совета министров до председателя поселкового совета. При самом мелком читаемом шрифте у меня получилась таблица длиной в 1,7 м., ну, выше моего роста, которую приходилось сворачивать в рулон. Там было более 70 уровней иерархии, и это только список наименований должностей по структуре подчиненности по 4-м вертикалям власти, которые были в СССР.»
Далее я приведу несколько цитат из статей, интервью и лекций В. Найшуля, который, работая в Госплане, видел всё изнутри.
Из [6]: «Согласно нашей точке зрения, однако, уже в 60-х, и тем более в 70-80-х годах (административно) командной экономики в СССР в действительности уже не существовало, а действовала другая система, основанная на ведомственных согласованиях.»
Из публичной лекции (апрель 2004 г.): «В конце 70-х годов не только наша группа, но и ещё несколько толковых человек в Госплане знали, что страна находится в смертельном экономическом кризисе. Нам это было понятно гораздо раньше, чем об этом начали говорить диссиденты или какие-то “голоса”. Как мы об этом узнали? Точка, в которой чувствуется состояние дел в рыночной экономике - stock exchange. Точка, в которой чувствуются все проблемы плановой экономики - это Госплан. Госплан лихорадило, лихорадило не как организацию, а как схему работы - Госплан всё время пересчитывал собственные планы. Итак, в конце 70-х годов в Госплане ощущалось, что система находится в кризисе, из которого у неё, по всей видимости, нет выхода. Второе, что обнаружила наша группа, работая в Госплане - это то, что у нас вовсе не командная экономика, а какая-то совсем другая. Не командная экономика, а экономика согласований, которая позже была названа административным рынком.»
Из [6]: «Типичная схема управления экономикой в брежневскую эпоху выглядела следующим образом. Предприятия делали заявки на ресурсы, которые суммировались, поднимаясь вверх по административной лестнице, пока не достигали органа власти, полномочного дать задания производителям. Затем эти задания распределялись между предприятиями-изготовителями, которые в ответ предъявляли встречные требования к поставкам входных ресурсов, так что цикл планирования повторялся снова и снова.
Планирование начиналось не "сверху", как в сталинской командной системе, а "снизу" и носило не директивный, а согласующий и итеративный, повторяющийся характер. Движение заявок - "вверх" и заданий - "вниз" сопровождалось ожесточенными торгами начальства с подчиненными за минимальные производственные задания и максимальное ресурсное обеспечение.
Сложность управления народным хозяйством привела к тому, что в распределении ресурсов участвовала не одна, а несколько союзно-отраслевых, регионально-отраслевых, нормативных и контрольных иерархий. Функцию окончательного согласования деятельности различных иерархий между собой и с "потребностями жизни" выполняла гибкая, адаптивная партийная иерархия. Она же являлась наиболее прямым каналом доведения "вниз" решений вышестоящих органов. Коммунистическая партия в своем реальном обличье действительно была главной интегрирующей силой советского общества. […]
Система вертикальных торгов дополнялась нелегальными, легализируемыми или легальными горизонтальными торгами - обменами между организациями. По мере роста и усложнения экономики и увеличения потоков заявок в верхних эшелонах власти возникла настоящая управленческая "пробка", и распределение ресурсов с помощью вертикальных торгов становилось все более затруднительным. Поэтому значение горизонтальных обменов непрерывно росло. (В перестроечные времена эти горизонтальные обмены спасли экономику от краха, породив современный советский региональный бартерный рынок.)
Вертикальные и горизонтальные торги в сильнейшей степени зависели от бюрократического статуса партнеров. Поэтому на развитом советском административном рынке поздней брежневской эпохи торговали не только товарами и услугами, как на Западе, но и всем, что имеет цену в иерархическом обществе: положением в обществе, властью и подчинением, законами и правами их нарушать, квалификационными дипломами... […] Такие обмены не являлись и не являются коррупцией (в смысле преступления), а сложной системой всеобъемлющего административного рынка, где всё покупается и продаётся.»
Из [5]: «Вес участника бюрократической торговли, как правило, тем выше, чем больше размер организации, которую он представляет. В результате в брежневскую эпоху в нашей стране организации всегда имели перевес над частными лицами, крупные организации - над мелкими. Малый размер предприятия вообще становился синонимом его отсталости.
Поскольку вес органа власти тем больше, чем выше его иерархический уровень, решения в целом ориентируются на "верх" больше, чем на "низ". В результате система управления народным хозяйством стремится обслуживать не его нужды, а самое себя, заниматься самоублажением. Происходит отрыв системы управления от объекта управления.»
Из [6]: «Административная торговля, в которой решения принимались путем согласования, а веса его участников были прямо связаны с их уровнями в иерархии и размерами подчиненных им объектов, создавала систематический перевес собственных интересов верхних эшелонов власти. В результате система управления и особенно её верхние звенья замыкались на себя и занимались самоудовлетворением, отрываясь от нижних звеньев и объекта управления. Эта неспособность верхних структур решить проблемы нижнего уровня сломала эволюционное развитие системы, вылившись в кризис - Перестройку.»
Обращу ещё раз внимание, что административные рынки - это не просто коррупция, а социальный феномен, который компенсирует неадекватность административного механизма реально идущим процессам и в плановой экономике эти рынки фактически заменяли биржи. Поэтому там, где советская власть боролась с "коррупцией", разрушая традиционные связи, наблюдались и наблюдаются до сих пор огромные проблемы, как экономические, так и политические (например, в Грузии).
Как пишет В. Найшуль [5]: «Общим для обычного и бюрократического рынка является ещё и то, что насилия над ними имеют отрицательные последствия для экономики, причем в последнем случае они оказываются даже более разрушительными. Грубые вмешательства в нормальный процесс бюрократической торговли, сделанные с самыми честными намерениями, ухудшают и без того неблестящие результаты хозяйственной деятельности рынка "видимых рук", срывая с трудом поддерживаемые им народнохозяйственные балансы.»
Современная Россия
Работы по теории административных рынков по большей части посвящены описанию реальных механизмов функционирования советской экономики, но есть кое-что и о современной России. Приведу несколько цитат:
Из публичной лекции В.А. Найшуля (апрель 2004 г.): «Итак, это административный рынок, и я хочу вам сказать, что мы до сих пор живем в ситуации административного рынка. То, что сделал Гайдар - он его оденежил. Деньги играли не очень большую роль. Стали играть очень большую роль. Власть и другие компоненты как играли большую роль, так и продолжают её играть. Очень часто применяется термин “административные ресурсы” или “административная валюта” - это все оттуда, из этой терминологии.»
Из статьи А.Н. Илларионова "Цена социализма" в «Независимой газете» 13-14.04.1999 (доступна в Интернете): «Осенью 1991 г. многочисленные просители в коридорах российского правительства не могли поверить в то, что лимитам и фондам, "выбивание" которых стало профессией многих из них, придет конец, а их предприятия вынуждены будут самостоятельно зарабатывать деньги. Сомневались они не зря. Старые ценные бумаги - фонды и лимиты - уступили место новым ценным бумагам - бюджетным субсидиям, гарантиям, кредитам, таможенным и налоговым освобождениям, разрешениям на экспорт, взаимозачетам, федеральным программам, правительственным постановлениям, президентским указам. Предмет бюрократического торга изменился, но сам его механизм, описанный П. Авеном и В. Широниным еще в 1987 г., сохранился практически нетронутым.»
Егор Гайдар, из книги «Государство и эволюция» (1997), глава 5: «Сегодня мы можем подвести предварительный итог социально-экономическим переменам последних лет. Если постараться обобщить их в виде формулы, то её можно представить как обмен власти на собственность. […] Обмен номенклатурой власти на собственность...»
Из интервью старшего референта президента РФ Симона Кордонского (2004 г.): «Процессы, протекавшие в России в последнее время, были в основном дележом собственности бывшего СССР. В Советском Союзе были накоплены огромные ресурсы - за счет принудительного труда и естественного богатства. В ходе распада каналов, связывавших элементы Страны Советов, выделялась колоссальная энергия - ресурсы превращаются в деньги. Вся постсоветская экономика основана на выставлении на рынок разного рода ресурсов: сначала оборонка, потом пошла нефтянка, металлы, драгметаллы, химические производства, электроэнергетика. Но вот уже много лет, начиная, наверное, с 1997 года, на рынке не появляется новых материальных ресурсов. Это не значит, что их нет. Они есть, например ресурс, связанный с ЖКХ. Есть огромный ресурс земли, но он капитализируется локально, а не глобально. […]
После 1997 года, когда на рынок перестали выходить новые типы ресурсов, ресурсом стала сама власть. […] Уже семь лет основным предметом торга является сама власть … как инструмент перераспределения выведенных на рынок ресурсов. […]
Уровень вовлечения населения в административную торговлю был и остается в России беспрецедентно высоким. Возможно, лишь в Северной Корее остался сопоставимый с нашим административный рынок. […]
Но здесь возникает очень сложный вопрос социальной стабильности. Институтами административного рынка у нас поддерживается огромная социальная сфера. В ходе административного торга между центром и регионами всегда находится способ поддерживать хотя бы на минимальном уровне потребности граждан, лишенных по разным обстоятельствам возможности - или желания - участвовать в дележе ресурсов. […] … у нас нет политиков, а есть лоббисты.».
В том же духе написана статья Петра Авена "Экономика торга" в Коммерсантъ-Daily, 27.01.99 г. (доступна в Интернете, http://scd.centro.ru/Tor1.htm), где он весьма подробно рассказывает о торгах 90-х годов.
Статьи д.э.н., профессора П.А. Ореховского [17] и [18] посвящены той же теме.
Итоги и неочевидные выводы
1. В отличие от любых других товаров, которые убывают при обмене их на что-либо, власть при таком обмене чаще всего не убывает, а иногда и прибавляется.
2. Возможно, власть следовало бы рассматривать как товар с растущей предельной полезностью, а не с убывающей (т.е. чем больше есть - тем больше хочется). Это означает, что равновесие на административных рынках является крайне неустойчивым, а попытки его достичь - вечными. [17]
3. Власть, как правило, отягощена долгами, т.е. ответственностью за жизнеобеспечение населения, типа выплат пенсий, детских пособий, социальной помощи ветеранам и т.д. Каждый субъект рынка власти пытается захватить как можно больше активов (самой власти), и сбросить как можно больше пассивов (долгов), которые будет вынужден принять слабейший (чаще всего муниципалы). Для последнего это обычно означает хронический дефицит бюджетных средств.
4. Но даже обремененное долгами имущество, тем не менее, представляет собой актив (например, на местном уровне, муниципальную собственность), способный приносить доход. Поэтому убытки бюджета вполне компенсируются доходами конкретных чиновников.
5. Обладатель хронического дефицита бюджета никогда не теряет надежды превратить свои долги в обязательства власти более высокого уровня, например, используя социальное недовольство перед выборами. Это опять же устремляет торг в вечность.
6. Местные власти в торге с региональными (за нормативы распределения собранных налогов и дотации) мало что могут предложить и, как следствие, они апеллируют к федеральному центру, выставляя себя в качестве платформы российской государственности, основываясь на которой следовало бы вести борьбу против регионального сепаратизма. Как заметил С. Кордонский, в промежуточном звене территориального управления всегда наблюдается определенное противоречие, что делает многозвенные структуры государственного устройства изначально неустойчивыми. Так, короли, вступая в союз с “простыми людьми”, постепенно свели на нет власть естественных элит (князей, графов, баронов и др.). Так, в Римской империи, в период принципата успешно сочетавшей два начала - полис и империю, императорская власть постепенно подавила элементы полисной системы, что привело к кризису и возникновению домината - режима военной диктатуры с опорой на огромный бюрократический аппарат (ну чем не СССР?).
7. Как ни странно, у региональных органов управления нет самостоятельных задач по производству общественных благ, предписываемых теорией общественного сектора [17]. Следует отметить отсутствие “закона о регионах”, в отличие от достаточно подробно проработанных юридических норм, определяющих положение местного самоуправления. В отсутствие задач и закона, территориальные структуры занимаются тем, что смогли выторговать у федерального центра и отобрать у муниципальных образований (МО). Как правило это управление денежными потоками между Центром и регионом и перераспределение денег между МО. Но главная задача региональных властей - вечный торг. (Безусловно, регионы следует упразднить.)
8. Очевидно, административный торг требует посредников. Эти посредники появляются на различных уровнях. Муниципалитеты создают свои объединения (КоМО, СРГ, АСДГ и др.), регионы торгуются в основном через министерства (Миннац-Минрег, Минфин и др.) и своих депутатов в Федеральном Собрании. Важно то, что посредники заинтересованы в продолжение процесса, что опять же делает торг вечным.
9. При демократии, когда источником власти объявлен народ, торг может происходить не только внутри власти, но и между властью и представителями различных социальных групп (т.е., опять же, посредниками). Таковыми можно считать партии, общественные объединения и профсоюзы. У этого торга есть свои закономерности. Поскольку существует принцип "один человек - один голос", власть, в целях самосохранения, пытается угодить более многолюдным социальным группам за счёт малочисленных. Например, помогает профсоюзам безнаказанно шантажировать работодателей или путём прогрессивного налогообложения грабит малочисленных богатых в пользу многочисленных "бедных". С ростом же социальных пособий увеличивается и число желающих их получать - т.е. растет социальная база партий, желающих "отнять и поделить", а это, влечёт рост перераспределения и так по кругу. (Если при царях, до 1913 года власти перераспределяли 5-6% ВВП, то при демократии, в конце XX века 50-60% ВВП.) Этот "политический денежный насос" довольно быстро ведёт "социальные государства" к стагнации и краху. Более подробно об этом в [20].
10. Итак, административный торг - это постоянный самовоспроизводящийся процесс, где все участники заинтересованы в продолжении "игры" и сохранении ситуации неравновесия. Никаких встроенных механизмов, сдвигающих систему к равновесию нет, но зато есть механизмы, направляющие систему в сторону углубления неравновесия - в отличие от обычных рынков, где веса (статус, ранг) игроков равны, на рынках власти веса игроков разные и более “тяжёлые” игроки всегда хоть немного переигрывают более “лёгких”. Дотянувшись до чего могут, центральные власти отрываются от объекта управления, пытаясь замкнуть вокруг себя пространство и остановить время - именно так СССР пришёл к кризису, вызвавшему Перестройку.
11. Виргинская школа общественного выбора утверждает, что у государственных органов есть "естественное" стремление максимизировать власть, увеличивать налоги и ограничивать права частной собственности во имя мифического "общественного блага", но считает, что хорошая конституция может этому стремлению противостоять. Подтверждающих примеров, однако, не приводится (конституция США лишь тормозит процесс, но не останавливает), зато не счесть примеров обратного, которые, вероятно, можно списать на недостаточное качество конституций. Полагаю, хорошую конституцию написать и принять можно и даже, наверное, можно заставить работать, но если она будет слишком мешать "естественным" устремлениям властей, то после массированной пропаганды её просто изменят. Если уж и народ и власти хотят "отнять и поделить", то никакая конституция этому не помешает.
12. Неоавстрийская школа (ученик Людвига фон Мизеса Мюррей Ротбард, его ученик Ганс-Герман Хоппе и др.), вероятно, дальше всех продвинулась в анализе механизмов и разрушительной роли государственной власти. Особой критике подверглись демократии, доминирующие сейчас в западном мире. Государству, обладая территориальной монополией на производство неких услуг (оно само решает каких), возможностью принуждать к их оплате (налоги) и средствами пропаганды (СМИ, школы и др.), вообще трудно удержаться от экспансии и злоупотреблений. Демократия же, делая правителей временщиками, обладающими индульгенцией в виде "воли большинства", делает это неизбежным и порождает процессы, в перспективе ведущие к деградации и вырождению населения страны и банкротству и распаду самого государства. (Отчасти механизм описан в п.9, а подробная аргументация достойна отдельной статьи.)
Окончательные выводы таковы: 1) Уже в ближайшие десятилетия мы будем свидетелями краха современных перераспределяющих демократий (социальных государств), схожего с крахом СССР. 2) Чтобы власть была устойчивой она должна быть одноуровневой. 3) Даже одноуровневая власть не должна вступать в "торговые" отношения с различными социальными группами, т.е. не должно быть никакой демократии.
Способ избежать торга - контракт с каждым "подданным" по отдельности. При этом одноуровневых властей может быть много и они могут конкурировать за "подданных". Это называется «конкурирующие контрактные юрисдикции» и ближе всего к ним страхование, “крышевание” и франчайзинг. Плюрализм юрисдикций при единстве норм уже известен нам по христианскому Средневековью, а в будущем нас ждёт плюрализм юрисдикций при единстве процедур разрешения конфликтов (арбитраж известен всем культурам).
Литература по теме
[1] Константинов В.М., Найшуль В.А., Технология планового управления, препринт, М.: ЦЭМИ АН СССР, 1986.
[2] Авен П., Широнин В. Реформа хозяйственного механизма: реальность намечаемых преобразований. Известия СО АН СССР, сер. «Экономика и прикл. социология», вып. 3, Новосиб., 1987. http://www.shironin.com/a-sh.htm
[3] Павленко С.Ю. Неформальные управленческие взаимодействия, в сб. Постижение, М.: Прогресс, 1989.
[4] Найшуль В.А. Сможет ли советская экономика остаться более социалистической, чем американская, в сб. Пять лет перестройки, М.: Прогресс, 1990. http://www.inme.ru/previous/suus.htm
[5] Найшуль В.А. Высшая и последняя стадия социализма, в кн. Погружение в трясину, Москва: Прогресс, 1991. http://www.inme.ru/previous/brez.htm
[6] Найшуль В.А. Либерализм, обычные права и экономические реформы. Октябрь 1991. http://www.inme.ru/previous/naishul.htm
[7] Кордонский С.Г. Рынки власти: Административные рынки СССР и России. М.: ОГИ, 2000 (доступна в Интернете, частично здесь: http://www.russ.ru/ist_sovr/intr-pr.html)
[8] Кордонский С.Г. Постперестроечное экономическое пространство. Трансформации административного рынка. http://www.russ.ru/antolog/inoe/kordon.htm
[9] Buchanan J.M., Tullock G. The Calculus of Consent, Logical Foundations of Constitutional Democracy, Ann Arbor, Univ. of Michigan Press, 1962. Русский перевод - “Расчет согласия.” - в книге "Нобелевские лауреаты по экономике. Джеймс Бьюкенен", М., Таурус Альфа, 1997.
[10] Toward a Theory of the Rent-Seeking Society, ed. by Buchanan J.M. et al., College Station, Texas A and M Univ. Press, 1980.
[11] Buchanan J.M. The Limits of Liberty: Between Anarchy and Leviathan, Chicago: University of Chicago Press, 1975. Русский перевод - Бьюкенен Дж. Границы свободы. Между анархией и Левиафаном. М.: 1997
[12] Олсон М. Логика коллективных действий. Общественные блага и теория групп. - М.: Фонд экономической инициативы, 1995.
[13] Олсон М. Возвышение и упадок народов. Экономический рост, стагфляция и социальный склероз. Новосибирск: Экор, 1998
[14] Мизес Л. фон. Бюрократия. Запланированный хаос. Антикапиталистическая ментальность.: Пер. с англ. - М.: Дело, 1993.
[15] Тимофеев Л.М. Черный рынок как политическая система. М.: Весть, 1993.-272с.
[16] Тимофеев Л.М. Институциональная коррупция. М.: РГГУ, 2000.-365с.
[17] Ореховский П.А. Теория административного рынка и финансы муниципальных образований РФ (в 1990-2000 гг.). Журнал «Муницип. экономика» №1, 2003 http://lab.obninsk.ru/public/articles.php?htmlfile=orekhovsky-11.htm
[18] Ореховский П.А. Планирование как форма административного рынка. Особенности инноваций в экономике России. http://lab.obninsk.ru/public/articles.php?htmlfile=orekhovsky-15.htm
[19] Павленко С.Ю. Элемент демократии или закулисные сделки? // Pro et Contra. 1999. Т.4. №1. с.68-83. http://www.carnegie.ru/ru/print/55725-print.htm
[20] Кузнецов Ю.В. Роковой выбор. Журнал «Отечественный записки» №3, 2003 http://www.strana-oz.ru/?numid=12&article=519
[21] Авен П.О. Экономика торга. Коммерсантъ-Daily, 27.01.99 г. http://scd.centro.ru/Tor1.htm
[22] Кордонский С.Г. Ресурсное государство: реконструкция прошлого. http://www.liberal.ru/sitan.asp?Num=641
[23] Рецензия на книгу Энтони де Яшаи «Государство» http://www.econlib.org/Library/LFBooks/Jasay/jsyStt.html