Принцессу Грёзу видеть наяву
В прошлом году, когда был юбилей Врубеля, Лидия Ивановна Ромашкова, многолетний главный хранитель Третьяковки, рассказала мне о загадочно пропавшем и случайно найденном панно Врубеля «Принцесса Греза» и о любопытных подробностях его восстановления.
Далее с ее слов.
Если сегодня вспомнить все, что происходило с «Принцессой Грезой» с момента ее появления на свет, то может показаться почти чудом, что сегодня это полотно можно увидеть в Третьяковской галерее. Ведь много раз все могло сложиться иначе.
В 1957 году в Москве должен был состояться Всемирный фестиваль молодежи и студентов, и накануне этого события, годом раньше, столица «чистила перышки»: приводились в порядок улицы, благоустраивались скверы, высаживалось огромное количество цветов. Большой театр и весь квартал вокруг него тоже приводили в порядок - не только ремонтировали, но частично и реконструировали. Тогда с тыла здания Большого стояла невзрачная хозяйственная пристройка-сарайчик, и ее, естественно, решили сломать. Кстати, кратчайший путь от Большого театра к его филиалу, нынешнему Театру оперетты, шел как раз мимо этой пристройки, сегодня же старый путь закрыт литыми железными воротами.
Когда сарайчик стали разбирать, то там обнаружилось огромное количество старого театрального хлама: какие-то остатки декораций, реквизита и т. д. На самом дне валялся невообразимых размеров грязный скомканный холст, и никто не мог сказать, что это такое. Его даже невозможно было развернуть - такой он был огромный, видно было только, что одна из его сторон вроде бы полукруглая. Думали, что это какой-то театральный задник, но даже старые мастера из цеха, где пишут декорации для Большого, пожимали плечами и говорили, что в театре никогда не было задников такого формата, да еще с полукруглым завершением. В конце концов увидели на холсте надпись: М. Врубель. Сообщили в Третьяковскую галерею, оттуда пришли реставраторы и научные сотрудники. Но где было расстелить этот холст? Перекрыли движение перед Большим театром, на огромном шесте полотно, беспомощно свисавшее, принесли к порогу Большого театра и прямо около ступеней портика стали разворачивать и раскладывать. И когда его полностью расстелили, то рядом, напротив на фасаде гостиницы «Метрополь», увидели его двойника - майоликовую мозаику.
Всем, конечно, тут же стало ясно, что на асфальте возле Большого театра лежит знаменитое панно Врубеля «Принцесса Греза». А как оно оказалось в том сарайчике, никто не знает до сегодняшнего дня.
История создания «Принцессы Грезы» скандально известна. Савва Мамонтов, курировавший художественно-оформительские работы на Всероссийской промышленной выставке 1896 года в Нижнем Новгороде, заказал панно для павильона художественного отдела тогда еще малоизвестному Врубелю. Павильон, судя по всему, представлял собой нечто вроде большого ангара, торцы которого и должны были украшать врубелевские композиции. Художник выбрал европейский («Принцесса Греза») и национальный («Микула Селянинович») сюжеты. Сюжет «Принцессы Грезы» был взят из пьесы Ростана, написанной в 1895 году на основе средневековой легенды о любви провансальского трубадура Жофруа Рюделя к триполийской принцессе Мелисинде. Влюбившись в принцессу, никогда ее не видев, только зная по рассказам о ее красоте и добродетелях, Рюдель пустился в поход по морю в надежде увидеть воочию свою любовь. На корабле он тяжело заболел и умер на руках Мелисинды, под звуки лиры шепча свою последнюю песнь во славу прекрасной Принцессы Грезы.
Врубель видел постановку этой пьесы на сцене Суворинского театра (Театра литературно-художественного общества) в самом начале 1896 года.
Панно для Нижегородской выставки вызвали скандал еще тогда, когда Врубель их даже не успел завершить. Академия художеств, приславшая в Нижний комиссию, чтобы разобраться, что там за панно пишет какой-то никому не известный Врубель, сочла их «нехудожественными» и запретила показывать, хотя они даже не принадлежали к экспонатам художественной выставки, формируемой академией. Тогда Мамонтов соорудил вблизи входа на выставку собственный деревянный павильон с огромными буквами на крыше «Панно Врубеля» и выставил композиции там. Как всегда, что запрещено, то более всего интересно - публика валила на Врубеля валом.
После закрытия выставки судьба обоих панно туманна. Известно, что «Принцессу Грезу» перевезли в Мамонтовскую оперу, и вроде бы она украшала там фойе, но никаких документальных подтверждений этому нет. Затем было упоминание, что ее перевезли на склад гончарного завода, принадлежащего Мамонтову, а дальше уже вообще ничего не известно. Следы же «Микулы Селяниновича» затерялись полностью. Может быть, где-нибудь тоже так лежит, как лежала «Принцесса Греза»…
Ну а тогда, в 1956 году, предстояло переправить «Принцессу Грезу» в Третьяковскую галерею, а это была целая проблема. Музейщики же не могут просто повесить холст на палку и нести по городу через мосты в галерею. Необходимо было изготовить специальный вал - гигантскую катушку, на которую в виде рулона накатывается холст. Длина вала должна была соответствовать высоте холста, а высота нашего холста в самой высокой точке полукруга - 7,5 метра, длина - 14 метров. Изготовление вала - это вообще целое искусство, а уж такого размера тем более. Пришлось специально заказывать, ждать (все это время холст хранился в Большом театре, закрытом тогда на реставрацию), потом еще найти нужных размеров машину для транспортировки, дождаться хорошей теплой погоды… Так что прошел почти год, прежде чем «Принцесса Греза» наконец попала в Третьяковку.
Тогда у нас часть картин, иконы, скульптура хранились в храме Николы в Толмачах, который сейчас является храмом-музеем. Туда и поместили панно Врубеля, прямо в купольную, самую высокую часть храма. Когда его устанавливали вертикально, зрелище было впечатляющее! Накатанный на вал холст, забинтованный еще специальным коричневым репсом, оказался и в высоту, и в толщину размером с колонну Большого театра. И вот в таком виде бедная «Принцесса Греза» простояла целых тридцать лет, вопреки всем музейным правилам. Потому что примерно раз в год произведения, накатанные на вал, обязательно раскатывают, их смотрят реставраторы, проверяют состояние сохранности и т. п. Но где было раскатывать холст таких размеров? Не везти же его опять на площадь!
И только в 1987 году, когда Третьяковская галерея была закрыта на реконструкцию, «Принцессу Грезу» переправили в новое здание на Крымском Валу - только там, наконец, нашелся подходящий по размерам зал, где можно было ее раскатать. Холст был в ужасном состоянии: несмотря на то, что он столько лет пробыл на валу, все равно он был сильно смят, весь в заломах, местами с утраченным красочным слоем. Прежде всего нужно было решить: будет панно экспонироваться в галерее или нет? Если нет, то ему нужна консервация. Если да - то долгая, масштабная и кропотливая реставрация (а панно, между прочим, размером 94 кв. м. Хотя сейчас, когда «Принцесса Греза» висит в зале Врубеля, она, может быть, не выглядит такой огромной).
Была проведена целая серия реставрационных советов с приглашением самых лучших специалистов, и в результате решили реставрировать. Во-первых, холст нужно было дублировать. А ведь изготовить дублировочный холст таких размеров очень трудно, его нельзя сшить из нескольких кусков - все швы будут видны, как рубцы на красочном слое. Потом панно необходимо было очистить - убрать всю грязь, огромное количество каких-то заплат, клея.
Возглавлял эту работу Алексей Петрович Ковалев, реставратор от Бога. Помимо всего прочего, он придумал усовершенствования для валов, на которых были накатаны большие картины, - специальные тележечки, на которых рулоны можно было возить. Ведь представьте только: двойной холст плюс грунт и краска «Принцессы Грезы» - даже по приблизительным подсчетам это около 300 кг, да еще вес самого вала.
А потом, когда уже холст сдублировали, разгладили и очистили, возникла следующая проблема. Панно нужно было тонировать - деликатно, не трогая авторской живописи, замаскировать утраты красочного слоя, положив перед этим на холст новый грунт. А для этого полотно нужно было поставить вертикально - на полу этого делать нельзя.
Этим занимались уже в Лаврушинском переулке - в 1994 году вал с «Принцессой Грезой» привезли в новый Врубелевский зал (он представляет собой перекрытый внутренний двор). В Третьяковке тогда еще шли отделочные работы. Для панно нужен был подрамник, который мог бы выдержать тяжесть холста, потом сооружались специальные механизмы, чтобы холст на этот подрамник натянуть. Наконец, панно водрузили на стену, и множество реставраторов на лесах долго возились с тонировками, пока наконец «Принцесса Греза» не явилась во всем великолепии.
Далее с ее слов.
Если сегодня вспомнить все, что происходило с «Принцессой Грезой» с момента ее появления на свет, то может показаться почти чудом, что сегодня это полотно можно увидеть в Третьяковской галерее. Ведь много раз все могло сложиться иначе.
В 1957 году в Москве должен был состояться Всемирный фестиваль молодежи и студентов, и накануне этого события, годом раньше, столица «чистила перышки»: приводились в порядок улицы, благоустраивались скверы, высаживалось огромное количество цветов. Большой театр и весь квартал вокруг него тоже приводили в порядок - не только ремонтировали, но частично и реконструировали. Тогда с тыла здания Большого стояла невзрачная хозяйственная пристройка-сарайчик, и ее, естественно, решили сломать. Кстати, кратчайший путь от Большого театра к его филиалу, нынешнему Театру оперетты, шел как раз мимо этой пристройки, сегодня же старый путь закрыт литыми железными воротами.
Когда сарайчик стали разбирать, то там обнаружилось огромное количество старого театрального хлама: какие-то остатки декораций, реквизита и т. д. На самом дне валялся невообразимых размеров грязный скомканный холст, и никто не мог сказать, что это такое. Его даже невозможно было развернуть - такой он был огромный, видно было только, что одна из его сторон вроде бы полукруглая. Думали, что это какой-то театральный задник, но даже старые мастера из цеха, где пишут декорации для Большого, пожимали плечами и говорили, что в театре никогда не было задников такого формата, да еще с полукруглым завершением. В конце концов увидели на холсте надпись: М. Врубель. Сообщили в Третьяковскую галерею, оттуда пришли реставраторы и научные сотрудники. Но где было расстелить этот холст? Перекрыли движение перед Большим театром, на огромном шесте полотно, беспомощно свисавшее, принесли к порогу Большого театра и прямо около ступеней портика стали разворачивать и раскладывать. И когда его полностью расстелили, то рядом, напротив на фасаде гостиницы «Метрополь», увидели его двойника - майоликовую мозаику.
Всем, конечно, тут же стало ясно, что на асфальте возле Большого театра лежит знаменитое панно Врубеля «Принцесса Греза». А как оно оказалось в том сарайчике, никто не знает до сегодняшнего дня.
История создания «Принцессы Грезы» скандально известна. Савва Мамонтов, курировавший художественно-оформительские работы на Всероссийской промышленной выставке 1896 года в Нижнем Новгороде, заказал панно для павильона художественного отдела тогда еще малоизвестному Врубелю. Павильон, судя по всему, представлял собой нечто вроде большого ангара, торцы которого и должны были украшать врубелевские композиции. Художник выбрал европейский («Принцесса Греза») и национальный («Микула Селянинович») сюжеты. Сюжет «Принцессы Грезы» был взят из пьесы Ростана, написанной в 1895 году на основе средневековой легенды о любви провансальского трубадура Жофруа Рюделя к триполийской принцессе Мелисинде. Влюбившись в принцессу, никогда ее не видев, только зная по рассказам о ее красоте и добродетелях, Рюдель пустился в поход по морю в надежде увидеть воочию свою любовь. На корабле он тяжело заболел и умер на руках Мелисинды, под звуки лиры шепча свою последнюю песнь во славу прекрасной Принцессы Грезы.
Врубель видел постановку этой пьесы на сцене Суворинского театра (Театра литературно-художественного общества) в самом начале 1896 года.
Панно для Нижегородской выставки вызвали скандал еще тогда, когда Врубель их даже не успел завершить. Академия художеств, приславшая в Нижний комиссию, чтобы разобраться, что там за панно пишет какой-то никому не известный Врубель, сочла их «нехудожественными» и запретила показывать, хотя они даже не принадлежали к экспонатам художественной выставки, формируемой академией. Тогда Мамонтов соорудил вблизи входа на выставку собственный деревянный павильон с огромными буквами на крыше «Панно Врубеля» и выставил композиции там. Как всегда, что запрещено, то более всего интересно - публика валила на Врубеля валом.
После закрытия выставки судьба обоих панно туманна. Известно, что «Принцессу Грезу» перевезли в Мамонтовскую оперу, и вроде бы она украшала там фойе, но никаких документальных подтверждений этому нет. Затем было упоминание, что ее перевезли на склад гончарного завода, принадлежащего Мамонтову, а дальше уже вообще ничего не известно. Следы же «Микулы Селяниновича» затерялись полностью. Может быть, где-нибудь тоже так лежит, как лежала «Принцесса Греза»…
Ну а тогда, в 1956 году, предстояло переправить «Принцессу Грезу» в Третьяковскую галерею, а это была целая проблема. Музейщики же не могут просто повесить холст на палку и нести по городу через мосты в галерею. Необходимо было изготовить специальный вал - гигантскую катушку, на которую в виде рулона накатывается холст. Длина вала должна была соответствовать высоте холста, а высота нашего холста в самой высокой точке полукруга - 7,5 метра, длина - 14 метров. Изготовление вала - это вообще целое искусство, а уж такого размера тем более. Пришлось специально заказывать, ждать (все это время холст хранился в Большом театре, закрытом тогда на реставрацию), потом еще найти нужных размеров машину для транспортировки, дождаться хорошей теплой погоды… Так что прошел почти год, прежде чем «Принцесса Греза» наконец попала в Третьяковку.
Тогда у нас часть картин, иконы, скульптура хранились в храме Николы в Толмачах, который сейчас является храмом-музеем. Туда и поместили панно Врубеля, прямо в купольную, самую высокую часть храма. Когда его устанавливали вертикально, зрелище было впечатляющее! Накатанный на вал холст, забинтованный еще специальным коричневым репсом, оказался и в высоту, и в толщину размером с колонну Большого театра. И вот в таком виде бедная «Принцесса Греза» простояла целых тридцать лет, вопреки всем музейным правилам. Потому что примерно раз в год произведения, накатанные на вал, обязательно раскатывают, их смотрят реставраторы, проверяют состояние сохранности и т. п. Но где было раскатывать холст таких размеров? Не везти же его опять на площадь!
И только в 1987 году, когда Третьяковская галерея была закрыта на реконструкцию, «Принцессу Грезу» переправили в новое здание на Крымском Валу - только там, наконец, нашелся подходящий по размерам зал, где можно было ее раскатать. Холст был в ужасном состоянии: несмотря на то, что он столько лет пробыл на валу, все равно он был сильно смят, весь в заломах, местами с утраченным красочным слоем. Прежде всего нужно было решить: будет панно экспонироваться в галерее или нет? Если нет, то ему нужна консервация. Если да - то долгая, масштабная и кропотливая реставрация (а панно, между прочим, размером 94 кв. м. Хотя сейчас, когда «Принцесса Греза» висит в зале Врубеля, она, может быть, не выглядит такой огромной).
Была проведена целая серия реставрационных советов с приглашением самых лучших специалистов, и в результате решили реставрировать. Во-первых, холст нужно было дублировать. А ведь изготовить дублировочный холст таких размеров очень трудно, его нельзя сшить из нескольких кусков - все швы будут видны, как рубцы на красочном слое. Потом панно необходимо было очистить - убрать всю грязь, огромное количество каких-то заплат, клея.
Возглавлял эту работу Алексей Петрович Ковалев, реставратор от Бога. Помимо всего прочего, он придумал усовершенствования для валов, на которых были накатаны большие картины, - специальные тележечки, на которых рулоны можно было возить. Ведь представьте только: двойной холст плюс грунт и краска «Принцессы Грезы» - даже по приблизительным подсчетам это около 300 кг, да еще вес самого вала.
А потом, когда уже холст сдублировали, разгладили и очистили, возникла следующая проблема. Панно нужно было тонировать - деликатно, не трогая авторской живописи, замаскировать утраты красочного слоя, положив перед этим на холст новый грунт. А для этого полотно нужно было поставить вертикально - на полу этого делать нельзя.
Этим занимались уже в Лаврушинском переулке - в 1994 году вал с «Принцессой Грезой» привезли в новый Врубелевский зал (он представляет собой перекрытый внутренний двор). В Третьяковке тогда еще шли отделочные работы. Для панно нужен был подрамник, который мог бы выдержать тяжесть холста, потом сооружались специальные механизмы, чтобы холст на этот подрамник натянуть. Наконец, панно водрузили на стену, и множество реставраторов на лесах долго возились с тонировками, пока наконец «Принцесса Греза» не явилась во всем великолепии.