Чуть-чуть биографического и статья начала 90-х
Корни семейства по отцовской линии уходили в старообрядческое Заволжье. Люба узнала об этом поздно, уже взрослой, и, смеясь, такой генетикой объясняла некоторые особенности своего характера и восприятия церковной жизни. О прошлом, как и во многих советских домах, много не говорили, но детская память сохранила образ бабушки, молящейся по книгам.
Дочек было двое - Любовь и Надежда.
С именинами в один день, о чем они, кажется, долго не знали - обе крестились уже взрослыми. Отец был военным, часто перебирались с места на место. Девочки меняли школы, так что школьных друзей почти не осталось.
Школа позади. Любовь к природе и интерес к таинственным основам жизни, свойственный иногда трезвым и вместе романтическим натурам, определил дальнейший выбор - биология. Люба поступила на биолого-почвенный факультет Ленинградского университета, еще в студенческие годы складывается и область ее основных научных интересов - эмбриология. Несмотря на ходатайство кафедры эмбриологии об оставлении Любови Карпычевой в качестве научного сотрудника и преподавателя, по окончании университета Люба получила распределение на Морскую биологическую станцию на Белом море, являющуюся учебно-научной базой биологического факультета. Тем не менее, научная деятельность на отдаленной биостанции затруднена, и через некоторое время Люба возвращается к работе на кафедре. Но с севером и Белым морем уже никогда не порывает.
Помещаемая ниже статья-интервью написана позже, вероятно в начале 90-х, и кажется мне очень характерной для того времени и с точки зрения проблематики, и с точки зрения подходов к теме. Не знаю, была ли она опубликована. Вероятно, сейчас Люба иначе расставила бы акценты, если бы вообще случилось возвращаться к этим вопросам. Мне же статья интересна еще и тем, что рисует автора как биолога.
ТАИНСТВО РОЖДЕНИЯ
или "сотворение человеков в пробирке"?
"- Тайна появления нового существа, великая тайна и необъяснимая... Было двое и вдруг третий человек, новый дух, цельный, законченный, как не бывает от рук человеческих; новая мысль, новая любовь, даже страшно... И нет ничего выше на свете!..
- Эк напорол. Просто дальнейшее развитие организма, и ничего тут нет, никакой тайны."
Ф.М.Достоевский. Роман "Бесы". Из диалога Шатова и акушерки Виргинской, "дамы самых последних взглядов".
Как часто в своем маловерии жаждем мы от Господа все новых чудес, проходя мимо повседневно являемого Им чуда - зарождения новых живых существ и тем более чуда - зачатия и рождения нового человека. Вдумайтесь только: каждый из нас был когда-то во чреве матери одной единственной клеткой, невидимой простым глазом, в которую Господь непостижимым образом вдохнул душу живую, приведенную из небытия в бытие. В результате очень сложного процесса развития из этой клетки сформировались все наши телесные органы. Непредубежденный взгляд восхищается его удивительной гармонией и продуманностью, прозревая созидающую Причину. Впервые увидев развитие какого-нибудь червяка, студент-биолог в восхищенном удивлении способен часами наблюдать за ним под микроскопом. Живая душа замирает, соприкасаясь с тайной бытия... В прежние времена государственного безбожия ученые мрачновато шутили: "Идеализм - профессиональное заболевание эмбриологов". Нередко и тогда среди них встречались люди верующие. Автору этих строк известный петербургский протоиерей о.Василий Лесняк рассказывал о крупнейшем отечественном эмбриологе Павле Григорьевиче Светлове, который в конце 60-х годов приходил к нему на исповедь и беседы. Батюшка признавался, что он, тогда еще молодой священник, по-человечески робел перед этим пожилым человеком, отмечая его необыкновенный ум, глубокую образованность и удивительную нравственную чистоту. До сих пор труды П.Г.Светлова считаются классическими, а имя - поминается специалистами с неизменным пиететом. То направление в науке, которое он отстаивал, рассматривало развитие организма как целостный процесс, творческий и целенаправленный одновременно. К сожалению, в последние десятилетия возобладал иной, методологический подход, когда живой организм представляют скорее некой фабрикой веществ, клеток, тканей и органов. Наука, имеющая возможность "через рассмотрение твари" видеть Творца, превращается в бездушную технологию.
Один из биотехнологических методов - экстракорпоральное (по-русски - внетелесное) оплодотворение (ЭКО) был разработан с целью "преодоления бесплодия". Впервые успешно на практике он был применен в 1978 году. Сообщение об искусственно зачатой Еве Браун обошло все газеты мира - это была поистине "революция в деторождении". Суть метода ЭКО заключается в том, что извлеченные из мужского и женского организма половые клетки сливаются, попросту говоря, "в пробирке". Затем полученный зародыш (на практике для надежности - несколько) вводится во внутренние половые органы женщины, где развивается уже естественным образом. Иногда, если женщина не в состоянии выносить плод, используется приемная, на период беременности, мать, что именуется в науке "суррогатным материнством". Оставшиеся в пробирке "лишние" зародыши замораживаются и могут длительно храниться на случай повторения операции или использования в научных целях.
Сейчас в мире живут десятки тысяч детей, зачатых "в пробирке". Их количество стремительно растет, в том числе и в России, где уже около десятка клиник применяют ЭКО. Ситуация осложняется тем, что в нашей стране практически отсутствует законодательство, регламентирующее научную разработку и применение этого метода. Нравственной общественной оценки также не существует. Суждения немногих православных священников, решающихся выступить в печати по вопросу ЭКО, едва доносятся до верующего и неверующего народа. Авторы , в основном, уделяют внимание "побочным" морально-этическим вопросам ЭКО: суррогатному материнству, "лишним" зародышам, донорству половых клеток, "рукоблудию" при получения спермы. Однако все они вполне разрешимы совершенствованием самой биотехнологии. Упускается из виду такой "частный" момент, что сам-то метод основан и продолжает совершенствоваться на научных экспериментах, в которых погибли и погибают десятки тысяч ранних человеческих зародышей! В стороне остаются главные вопросы: имеем ли мы право вмешиваться в столь сокровенную сферу бытия как зачатие и рождение человека? Медицинской или духовной проблемой является бесплодие?
Справедливости ради следует отметить, что позиция католиков здесь более обоснована и последовательна, по крайней мере, на бумаге. В папских посланиях и документах Второго Ватиканского собора, изданных еще в 60-е годы, все методы искусственного оплодотворения и исследования в этой области однозначно осуждаются. "Зачатие, оплодотворение и рождение маленького человеческого существа должно совершаться согласно законам, которые Творец сообщил природе вообще и человеческой природе в частности", - читаем в одном из них. Усмотрев в такой формулировке только очередное проявление латинского юридизма, мы нисколько не приблизимся к истинному осмыслению вопроса. В обосновании позиции православной Церкви в отношении "пробирочного" оплодотворения необходимо активное участие священников и мирян, прежде всего, ученых и врачей.
Как православная христианка и как специалист, много лет проработавший на кафедре эмбриологии СПбГу, рискну сформулировать и свое мнение. Предолевая бесплодие "в пробирке", не стремимся ли мы преодолеть и волю Божию? Одно дело - лечение, среди прочих, болезней, препятствующих деторождению, когда можно дать "место врачу, ибо и его создал Господь" (Сир.38,12). Но ведь бесплодие само по себе не является болезнью, ни с медицинской, ни с библейской точки зрения. В Священном Писании оно единственный раз упоминается как наказание за определенный грех - Авимелеху (Быт.20,18). В других же случаях - Господь, казалось, вопреки обетованию благословлять потомством верных Ему, оставляет бесплодными святых жен: Сарру, Рахиль, Анну, Елисавету... Они праведны, несмотря на "поношение между людьми", прежде всего в смиренном приятии Божественной воли - и в бесплодии, и в зачатии детей по особому Его промыслу. Эти примеры свидетельствуют о том, что только Господу принадлежит исключительное право "отверзать" и "заключать чрево".
Правильным мне представляется отказ от биотехнологии ЭКО, ибо зачатие и рождение человека явление сокровенное и таинственное. С радостью узнала, что в этом со мной согласен православный пастырь - о.Кирилл Копейкин. Церковная деятельность о.Кирилла, кандидата богословия и кандидата физико-математических наук, очень многообразна: служа постоянно на приходе, он успевает читать курс основного и догматического богословия в Православном Богословско-Педагогическом обществе, окормлять Университетскую общину и многое другое. Но по интересующему меня вопросу я обратилась к нему как настоятелю домовой церкви Рождества Пресвятой Богородицы в НИИ акушерства и гинекологии им. Д.О. Отта (РАМН).
ВОПРОС: Отец Кирилл, расскажите, пожалуйста, об истории появления православного храма в этой старейшей и широко известной в России клинике. ОТВЕТ: Храм этот был обустроен в 1993 году стараниями директора Института Эдуарда (во святом крещении Иоанна) Карповича Айламазяна. Как-то раз, перелистывая старые альбомы, Эдуард Карпович обнаружил фотографию больничной часовни, где теперь находилась бельевая. По его инициативе и с помощью сотрудников института эта часовня-крестильня приобрела тот же вид, как до закрытия в 1918 году. Затем было принято решение превратить ее в домовую церковь, на освящение которой приехал митрополит Иоанн. Владыка по достоинству оценил добрую волю медиков, а их, в свою очередь, покорил духовной мудростью и простотой общения. С тех пор между церковнослужителями и сотрудниками института установились самые добрые отношения. Промыслом Божиим оказалось, что и мой сын родился именно в этой клинике, а я вскоре, по благословению митрополита Ионна, стал окормлять приход церкви Рождества Пресвятой Богородицы.
ВОПРОС: Мне кажется, что с времен акушерки Вергинской из романа "Бесы"
наша медицина почти перестала воспринимать рождение человека как чудо и таинство и видит в нем только "естественное развитие организма". Может быть, поэтому часто и роды принимаются в традиции Арины Прохоровны - "без благоговения, без радости, брезгливо, с бранью, богохульством"?
ОТВЕТ: К счастью, это не совсем так. В клинике Отта я убедился, что многие врачи-акушеры, которые соприкасаются с одной из глубочайших тайн сотворенного Богом бытия - появлением новой жизни - люди верующие. Часто и для женщин рождение ребенка связано с таким глубоким переживанием, что многие из них становятся верующими. Рождение на свет Божий нового человека - это таинство, и таинство именно для христианина. С точки зрения же языческой или атеистической - это, действительно, процесс "естественный". Но для нас - христиан - чудо воплощения Божия, таинство Его Рождества освятило всю нашу жизнь и сам процесс человеческого рождения. Он полон для нас глубокого смысла потому, что Христос воплотился. Само воплощение Божие, соединение полноты Божества с полнотой человечества, в корне изменяет наше представление о мире, предназначении твари, о предназначении человека. Прп.Максим Исповедник говорит, что только соединение человека с Богом является естественным состоянием человека, а отпадение человека от Бога - состояние противоестественное. И смысл Церкви, смысл Ее бытия в этом мире в том, чтобы привести человека к этому естественному состоянию.
ВОПРОС: Известно, что клиника Отта ведет научную разработку метода экстракорпорального оплодотворения и успешно применяет его на практике. Как к этой сравнительно новой биомедицинской технологии относятся православные люди?
ОТВЕТ: Мне кажется, именно потому, что рождение человека является таинством, мы должны чрезвычайно бережно и внимательно к нему относиться, ибо вторжение в эту сферу может оказаться кощунственным. Человек сейчас с помощью достижений своей технократической цивилизации вторгается во многие стороны жизни и изменяет их. Сегодня торжество гуманизма обернулось де-гуманизацией жизни: мы живем в искусственном цивилизованном мире, почти полностью сотворенном человеком и насквозь бес-человечном. И, если наше вторжение в мир не ограничено какими-то пределами, которые мы должны полагать, руководствуясь своей совестью, то это может привести к печальным последствиям. Мы, скажем, строим плотины на реках, и это позволяет нам добывать электроэнергию, но, к сожалению, губительно воздействует на природу. А дерзни мы повернуть реки в другую сторону - это привело бы к необратимым гибельным последствиям. И мне кажется, что попытки зачать новую человеческую жизнь искусственным образом - это попытки такого же рода. Если почему-то у супругов нет детей, то нужно воспринять это, прежде всего как духовную проблему: почему Бог не дает мне ребенка? Может быть, мне предстоит еще созреть для того, чтобы стать достойным такого плодоношения? Или, быть может, неправильно мое отношение к жизни, которая дарована мне Богом, и потому во мне не зачинается новая жизнь? В таком случае в человеке должны произойти прежде всего внутренние духовные перемены. А все внешние средства могут привести лишь к тому, что клубок греха, завязавшийся в жизни человека, будет сильнее затянут. И еще: дерзая зачинать детей в "пробирке", мы совершенно не представляем, к каким последствиям это приведет и в их жизни, и в жизни будущих поколений. Мы хотим ребенка для себя, не думая о том, чем это может обернуться для него. Но, к сожалению, об этом мало кто задумывается, а метод экстракорпорального зачатия процветает, просто потому, что это кому-то выгодно. Люди, которые хотят иметь детей во чтобы то ни стало, готовы заплатить любые деньги, а врачи извлекают выгоду из людского горя. Поэтому в тех случаях, когда, все-таки, оказывается невозможным родить собственного ребенка, то не помочь ли тогда детям брошенным, несчастным, оставшимся без родителей? Не будет ли такое отношение к жизни более осмысленным, а решение вопроса бесплодия более правильным?
В моей пастырской практике были случаи, когда бездетные супруги, решив, что Господь не благословляет их собственными детьми, брали ребенка из детского дома. И вскоре после этого у них рождались дети. Вот как Господь призревал на их милосердие, и тому я был свидетелем.
Любовь Карпычева, сестра милосердия Санкт-Петербургского православного благотворительного
братства святой Анастасии Узорешительницы, член Православной университетской общины