Асы Люфтваффе. Герман Граф, ч.2.
Наступил Новый год и третья группа подвела итоги боев на Восточном фронте за 1941 год. Лучшим истребителем стал Герхард Коппен, вторым был Граф, третьим - Адольф Дикфельд и четвертым - Леопольд Штайнбатц. 24 января 1942 года Графу был вручен Рыцарский Крест. Штайнбатц получил свой Рыцарский Крест 14 февраля, а Коппен за 72 победы - в конце февраля. В конце апреля, после отпуска Коппен в течение нескольких дней сбил 13 самолетов. 6 мая он не вернулся с боевого вылета. В бою с Пе-2 над Азовским морем его самолет был подбит, но летчик хорошо приводнился, и его товарищи видели, как он плыл к берегу, но потом исчез бесследно.
Весной активность воздушных боев возросла. Летчики 9-го отряда проводили по 5-7 вылетов в день и механики работали день и ночь. В это время отряд получил неофициальное название "Карайя", которое привилось после того, как летчик Шюсс, вернувшись из отпуска, привез пластинку с одноименной песенкой, которая имела бешеный успех в отряде. "Karaya, Karaya, du bist aus Malaya" - раздавалось целыми днями в столовой отряда. На киле "Карая 1" - это был позывной Графа и тактический номер его самолета - уже было нарисовано 63 белых полосок, символизирующих воздушные победы. Под кабиной, на борту самолета был нарисован знак отряда: кровоточащее сердце, пронзенное стрелой и надпись "Karaya".
30 апреля Граф сбил шесть самолетов противника - его лучший до сих пор результат. Через несколько дней приветственную телеграмму прислал генерал Рихтгофен.
В один из дней отряд стартовал для сопровождения бомбардировщиков и вблизи своего аэродрома наткнулся на советские истребители, которые сразу его атаковали. В этом бою Граф сбил три самолета и довел свой счет до 72. Гриславски и Штайнбатц сбили по одному. У всех сложилось впечатление, что русские знали о времени вылета отряда и были готовы к атаке. Это мнение вскоре было подтверждено, когда служба радиоперехвата засекла неизвестную радиостанцию. Стало понятно, что за действиями отряда ведется наблюдение.
7 мая отряд вылетел в сторону фронта на очередное задание. После короткого воздушного боя отряд возвращался с запасом топлива и боезапасов. Над аэродромом кружили двенадцать советских истребителей И-16 и штурмовали наземные цели. Они вероятно были вызваны по радио вскоре после отлета отряда. В ходе завязавшегося воздушного боя все русские самолеты были сбиты. Неизвестная радиостанция замолкла навсегда. 8 мая 1942 года Граф сбил семь самолетов, установив свой личный рекорд.
Вскоре пришел приказ об очередном перебазировании. Рано утром 12 мая отряд перелетел под Харьков на аэродром Рогань. Здесь работало много русских рабочих и это явилось причиной того, что в течение дня в неудобное для немцев время прилетали И-16 и обстреливали аэродром. Граф решил проучить настырных русских и разработал свой план противодействия. Он демонстративно отдал приказ о вылете и когда самолеты уже двинулись к месту старта, последовал отбой. Летчики остались в самолетах в готовности номер один. Вскоре служба наблюдения сообщила о приближении к аэродрому большой группы советских истребителей. Последовал быстрый старт и в коротком решительном бою было сбито семь самолетов противника, пять из них записал на свой счет Герман Граф. На киле его самолета появилась девяностая отметка о воздушной победе.
На следующий день отряд несколько раз сопровождал бомбардировщики Ju 87 в район Харькова, где большое количество русских войск попали в окружение. Русские оказывали упорное сопротивление и в воздухе разгорелись ожесточенные бои. В схватках этого дня Граф одержал шесть побед. 14 мая Герман установил свой очередной рекорд - восемь побед, а общий счет побед достиг отметки 104.
Маршал Геринг поздравил Графа с этим успехом и, одновременно, к немалому огорчению Германа, издал приказ, запрещающий ему участвовать в воздушных боях - это было крайне неприятной новостью для честолюбивого пилота. Граф решил не сдаваться и лично обратился с телеграммой к Герингу с просьбой отменить этот запрет, мотивируя возросшей активностью русской авиации и тем, что его опыт оказывает большое моральное воздействие на молодых пилотов. Геринг не ответил и Граф уже 15 мая сбивает своего очередного противника, нарушив приказ высокого начальника.
17 мая пришло сообщение о награждении Графа Дубовыми листьями к Рыцарскому Кресту, а два дня спустя - беспрецедентный случай -он был награжден Мечами, став одиннадцатым солдатом Вермахта, удостоенным этой наградой. 19 мая 1942 года командир IV-го авиационного корпуса вручил виновнику торжества Мечи, которые прибыли раньше Дубовых Листьев. Пропагандистская машина Геббельса стала делать из Графа национального героя.
Приказ о запрете на боевые вылеты оставался в силе и очень беспокоил Графа. Вскоре 9-й отряд был переведен ближе к фронту. При перелете на новый аэродром Графа сопровождал его друг Шюсс. Вдруг недалеко от линии фронта Граф заметил одинокий советский бомбардировщик Пе-2, который, очевидно, производил разведку немецких позиций. Цель была слишком заманчивой и Граф решительно атаковал русского и сбил его. Приказ Геринга в очередной раз был нарушен. Командир группы майор фон Бонин был взбешен и, опасаясь, что Геринг оторвет ему голову, представил дело так, что самолет противника был сбит зенитками. Зная решительный характер Германа, фон Бонин в этот же день отправил его, от греха подальше, назад на аэродром Рогань, где проходили предфронтовую стажировку молодые пилоты. Но через час ситуация вновь вышла из-под контроля строгого командира. На одном из участков маршрута на аэродром Рогань полет проходил над территорией противника и здесь произошла встреча с истребителями противника. Состоялась короткая схватка и Граф, в лучших своих традициях, сбивает очередной самолет - 107 по счету.
В Рогани Граф с отцовской заботой занимался подготовкой молодых летчиков, передавая им свой богатый фронтовой опыт. Графу в это время было тридцать лет, а его подопечным по 19-20. На фронте это было большой разницей.
Учебное подразделение находилось недалеко от линии фронта и это было характерно для системы подготовки летчиков-истребителей в Люфтваффе. Тактическое мастерство оттачивалось в условиях, максимально приближенных к боевым. Перед молодыми пилотами, если это было возможным, ставились реальные боевые задачи, на выполнение которых их сопровождали опытные преподаватели.
В советской мемуарной литературе часто можно встретить описание воздушных боев, в которых по непонятным для советских летчиков причинам, часть немецких пилотов, находясь вблизи района боя, уклонялись от ведения активных боевых действий. С большой долей уверенности можно сказать, что это были молодые пилоты, которым запрещалось вступать в воздушные схватки и которые проходили стажировку в учебных подразделениях, подобных тому, в котором преподавал Герман Граф. В это время Люфтваффе еще очень аккуратно вводило в бой молодые кадры. Во время стажировки пилот обязан был налетать примерно 200 часов и только после этого он направлялся в боевую часть.
Во время одного из учебно-боевых вылетов Граф заметил, как на группу бомбардировщиков Ju 88, которые атаковали мост через реку, навалились советские истребители. Нависла реальная угроза разгрома и Граф, ни секунды не раздумывая, поспешил на помощь. В скоротечном бою он сбил командира русских и сразу зашел в хвост следующему истребителю. Противник не ожидал такого напора и вышел из боя. Атака истребителей была сорвана. Однако, на лицо было очередное нарушение приказа. Фон Бонин понял, что надо предпринимать что-то экстраординарное, например, убрать Графа подальше в тыл и вспомнил о Дубовых листьях, которые до сего дня не были вручены Графу. Вскоре подвернулся удобный случай. В ставку Гитлера для награждения Дубовыми листьями был вызван Адольф Дикфельд. Фон Бонин, отсылая по инстанции сообщение о командировании Дикфельда, напомнил о неврученной награде Графа. В этот же день пришел приказ: Графу предписывается явится в ставку для награждения.
В ставке Гитлер вручил летчикам награды и пообедал с ними. Затем за дело взялась служба Геббельса, которая отправила героев в пропагандистский тур по Германии. После краткого отдыха Граф возвратился в свою часть. В дороге он узнал, что погиб его друг Леопольд Штайнбатц, который 15 июня был сбит зениткой.
Война на Востоке набирала обороты. Для Красной Армии началось "черное лето" 1942 года. Победные реляции опять посыпались в главную штаб-квартиру Рейха. Главные события разворачивались на юге России. Немцы стояли у стен Севастополя.
В июне 1942 года отряд был направлен в район Харькова, где получил новые самолеты Bf 109G-2 и в течение двух месяцев проходил переобучение. Только в августе отряд был переброшен на фронт к Азовскому морю. Для пилотов и наземного персонала настало время, которое Граф позже назвал "скитанием цыган".
Противник находился очень близко и часто не было ясно, кому принадлежит тот или иной аэродром. Однажды утром, после того как отряд в полном составе вылетел на задание, весь наземный персонал с огромным удивлением следил за тем, как на посадку неожиданно зашел русский легкий биплан По-2. Приземлившись, пилот выпрыгнул из кабины, нетерпеливо махнул рукой в сторону механиков, которые молча от неожиданности наблюдали за происходящим, отошел от самолета и закурил. Только после того, как русский пилот, оказавшийся главным инженером авиаполка, был взят в кольцо возбужденных механиков, он наконец осознал, где находится. Позже он рассказал, что был полностью уверен в том, что садится на свой аэродром, и его не удивила полуобнаженная "банда" немецких механиков, которая как две капли воды была похожа на своих "бездельников". Биплан был взят на вооружение отряда и назван наземным персоналом - "Молотов". Самолет был так прост в управлении, что на нем по вечерам в свое удовольствие летали механики.
Напряженность воздушных боев все время возрастала. Боевые вылеты следовали один за одним. Русская авиация оказывала упорное сопротивление. Катастрофически не хватало опытных пилотов. Это очень хорошо иллюстрируется на примере Графа, который стартовал на выполнение одного из заданий с тяжелой ангиной и высокой температурой. К 14 августа Герман имел на своем счету 120 побед и вышел на первое место в неофициальном соревновании пилотов девятого отряда. Его ближайшие соперники лейтенанты Регер и Брюскмен погибли в воздушных боях.
Сто двадцать первую победу Граф одержал над бескрайними донскими степями, сбив в воздушном бою Як-1. Четверка Bf 109 под командованием Графа сопровождала пикирующие бомбардировщики Ju 87. Внезапно один из пилотов передал, что наблюдает "на два часа внизу" русские истребители. Действительно, сквозь просветы в облаках было видно восемь истребителей противника, которые шли параллельным курсом. Граф мгновенно оценил обстановку. Русские пока шли спокойно острым клином и это означало, что они не видят немецкие самолеты. Каждое следующее мгновение могло изменить обстановку. Численный перевес на их стороне и отсечь прикрытие от бомбардировщиков не составит им большого труда, а дальше - дело техники. Граф дал команду атаковать и нацелился на командира группы. Самолет провалился в облака, белесый туман окутал кабину. Стрелка указателя скорости энергично двинулась вправо. Если траектория перехвата выбрана правильно, то через несколько секунд Граф должен выйти на русского. Последние ошметки облаков мелькнули перед глазами, палец правой руки привычно нашел гашетку, голова склонилась к прицелу, в окуляре которого вот-вот должен показаться противник. Резкий удар по фюзеляжу заставил Графа резко уйти назад в облака. Через какое-то время Герман заставил себя оглянуться назад и осмотреть заднюю часть самолета. Скользящая очередь вспорола бок фюзеляжа. Ситуация стала выходить из-под контроля. Стало очевидным, что русские пилоты контролировали ситуацию с самого начала. Переведя дух, Граф опробовал рычаги управления - самолет беспрекословно повиновался - и снова провалился вниз. Выскочив из облаков, он увидел один горящий русский самолет. Воздушный бой вяло продолжался, но судя по всему русские пилоты непрочь были выйти из боя и держались вблизи облаков. Неожиданное появление Графа внесло некоторое оживление в рядах противника. Один из их самолетов пошел наперерез, Граф сделал резкий левый вираж с набором высоты, затем переложил самолет на правое крыло и сверху открыл огонь, трасса ударила в основание крыла. Советский пилот пытался посадить свой самолет, но поврежденное крыло отвалилось и машина рухнула на землю с малой высоты. Русских как ветром сдуло и они исчезли в облаках.
На следующий день, 17 июля 1942 года, далеко в тылу русских Граф перехватил старый безоружный бомбардировщик ТБ-3, который в одиночестве спокойно на малой высоте следовал в южном направлении. Герман впервые видел эту машину, поэтому подошел к ней на очень близкое расстояние. Русские пилоты, которые сидели в открытой кабине, с напряженными лицами внимательно следили за действиями Графа. Вдруг один из них выхватил пистолет и стал стрелять в его сторону. От неожиданности Граф отвалил в сторону, затем зашел со стороны хвоста и с близкой дистанции ударил по левому крайнему двигателю, тот сразу задымил. Русские пилоты сходу пошли на посадку. Внизу был кустарник. Подняв огромное облако пыли, самолет заскользил по земле, подминая деревья и разваливаясь на части. Наконец движение прекратилось и пыль полностью накрыла остатки самолета. Граф стал в круг над местом приземления. Наконец пыль осела и он увидел, как один русский пилот стаскивает своего товарища с крыла самолета. Тот слабо пытался ему помогать. Граф с облегчением вздохнул и развернулся домой. Затем вернулся назад и сбросил рядом с пилотами неприкосновенный запас и аптечку.
18 июля 9-й отряд перебазировался в Армавир. По пути сделали посадку на аэродроме Тацинская для дозаправки. Взлетая, Граф зацепил винтом самолета за камень и с ощутимой тряской долетел до пункта назначения.
Боевые операции на земле набирали силу. Армия Паульса форсировала Дон. В Армавире Граф дважды отличился, сбив И-153 и Р-5. 22 июля он впервые слетал к Сталинграду, где сбил И-16 и Ил-2. К 24 августа на счету Графа было 135 побед. Счет неумолимо приближался к магической цифре - 150. Этот рубеж перешагнул пока только Гордон Голлоб. Это случилось в конце августа 1942 года. За это достижение Голлоб получил Бриллианты - третьим в Вермахте и приказ о запрете боевых вылетов. Граф очень быстро стал его "доставать".
3 сентября Граф вылетел на блокировку советского аэродрома, который находился в 100 километрах за Волгой. Его ведомый на обратном пути потерялся в облаках и Граф продолжал полет в одиночестве. Над Сталинградом он встретил группу самолетов противника и в коротком бою сбил Як-1 - 146 победа. К 10 сентября на его счету было 162 победы.
После достижения 172 побед, 16 сентября, Граф был награжден Бриллиантами - пятым в Вермахте - и повышен в звании до гауптмана. Но праздника в этот день не получилось - боевые вылеты следовали один за одним. Бои на земле и в воздухе на Сталинградском фронте продолжались с небывалым упорством.
17 сентября Граф одержал восемь побед, а два дня спустя ему пришлось возвращаться на свой аэродром с поврежденным двигателем и частично действующими рулями. 23 сентября он установил свой личный рекорд - в течение одного дня сбил десять самолетов противника. Выполняя от 4-х до 6-и боевых вылетов в день, Граф имел множество возможностей отличиться. Численность советских самолетов неуклонно возрастала и найти противника в воздухе не составляло большого труда.
Об одном бое того времени Граф вспоминает: "Взлетели в очередной боевой вылет рано утром. Вскоре после старта ведомый сообщил, что у него неполадки с мотором и вернулся на аэродром. Пришлось дальше лететь одному. Через несколько минут заметил группу истребителей МиГ-3, которые направлялись в сторону нашего аэродрома. Один из них стал быстро ко мне приближаться. Думаю, что это был их командир, который предчувствовал легкую победу над одиноким "Мессершмиттом" и несколько переоценил большой численный перевес своей группы. Остальные "МиГи" поднялись выше и стали в круг, наблюдая за нами. Советский пилот шел на меня, имея небольшое превышение. Он издалека обстрелял меня и достаточно точно - трасса прошла в опасной близости от кабины и ударила по фюзеляжу и крылу. Я замер, ожидая худшего, но мой самолет продолжал полет и прекрасно слушался рулей. Не теряя ни секунды, я развернулся и нырнул под противника, который с грохотом промчался надо мной. Делаю боевой разворот и захожу ему в хвост. Русский не ожидал от меня такой прыти и на мгновение растерялся, ловлю его в прицел и открываю огонь, но он быстро пришел в себя, бочкой уходит из под моей трассы и начинает крутой правый разворот в мою сторону. По почерку чувствуется, что это настоящий профессионал - правая бочка и выход из нее в координированный правый разворот, который редко в бою применяют летчики, говорят о многом. Заставляю себя успокоиться, так как понимаю, что спасти меня могут только точный расчет и самообладание. Не теряю из вида грозно нависшую надо мной группу истребителей и надеюсь на их джентльменское невмешательство в поединок. Бытующее мнение о том, что "МиГ" хуже Bf 109 этот русский с блеском опровергает. Еще раз убеждаюсь - высокое мастерство пилота всегда сводит к минимуму превосходство противника в технике. Но у "МиГа" все-таки есть ахиллесова пята - скороподъемность. Энергично бросаю машину вниз, русский с некоторым опозданием клюнул на мою уловку и пошел за мной. Это мне и надо. Скорость очень быстро нарастает, в пятистах метров от земли беру ручку на себя, от перегрузки темнеет в глазах. Делаю крутую горку, здесь русский должен отстать от меня, по крайней мере я рассчитывал на это, если этого не произойдет, то мне не уйти от него - стрелять он умеет. Наконец достигаю высшей точки, где инерции и мощности мотора уже не хватает для подъема, самолет на мгновение замер в воздухе, теряя управляемость, я съежился за бронеспинкой - сейчас может последовать удар противника, и стал заваливаться на крыло. Русский, как я и ожидал, отстал от меня на подъеме и сейчас представлял для меня прекрасную цель. Длинная светящаяся трасса исчезла в его фюзеляже. Он загорелся, плавно опрокинулся на спину и пошел к земле. А теперь быстро домой, пока русские на верху не разделались со мной за своего командира. Так закончился этот трудный для меня бой, в котором была одержана двухсотая победа".
Вскоре была одержана 202 победа и с этого момента в боевой жизни Графа наступает перерыв - пришел приказ, окончательно запретивший ему принимать участие в воздушных схватках. Незадолго до этого погиб легендарный ас Люфтваффе - "Звезда Африки" - Ганс-Йохим Марсейль и в ведомстве Геббельса было принято решение оградить "национальных героев Рейха" от всякого риска. Подобная практика наблюдалась практически во всех воюющих странах.
На Сталинградском фронте девятый отряд воевал неполных шесть недель, а двигатель самолета Графа отработал более ста часов, перекрыв допустимые нормы наработки. Все это говорило об исключительно высокой интенсивности воздушных боев. Совершая свой последний полет над Волгой, Граф передал на станции наведения: "Всего хорошего, мои боевые друзья! "Карайя-1" прощается с Вами и заканчивает связь".
Через несколько дней транспортный самолет Ju 52 увез Графа в Германию, где пропагандистская машина Геббельса в течение полугода использовала его в своих целях. Портреты Графа не сходили со страниц газет и журналов. Он выступал с патриотическими речами в воинских частях, на заводах и фабриках, перед учащимися и ранеными. В лице Графа нацистская пропаганда имела яркий пример для молодежи. Превозносилось его простое происхождение и военная карьера - в течение трех лет он вырос от фельдфебеля до майора.
Но Граф оставался верен себе и всячески боролся за возвращение в действующую армию. В начале 1943 года он был назначен командиром группы комплектования "Восток", которая базировалась на юго-западе Франции и готовила летчиков-истребителей для Восточного фронта.
Весной 1943 года союзная авиация резко активизировала налеты на промышленные центры Германии и руководством Люфтваффе было принято решение отозвать с Восточного фронта опытных пилотов для комплектования новых авиачастей ПВО. Летом 1943 года Граф получает новое назначение - командиром вновь созданной истребительной группы JGr 50, которая должна была отработать тактику борьбы с английскими самолетами "Москито" и американскими тяжелыми бомбардировщиками. Местом базирования этой группы был выбран аэродром близ города Висбаден-Эрбенхейм. В группу были переведены давние друзья Графа по Восточному фронту, известные "эксперты" Альфред Гриславски, Эрнст Шюсс и Генрих Фулльграбе.
В Висбадене JGr 50 была переименована в отдельную команду для боев на больших высотах. На вооружение команды поступили истребители Bf 109G-6. Начались боевые действия и уже 6 сентября Граф сбил два американских тяжелых бомбардировщика B-17 "Летающая крепость". В ноябре 1943 года JGr 50 была доукомплектована до полного штата эскадры и получила название JG 11, а командиром был назначен Граф.
Большое беспокойство командования ПВО вызывали высотные полеты английских стратегических разведчиков "Москито". Немецкая авиация ПВО никак не могла отработать эффективные меры борьбы с этим самолетом, поэтому Геринг направил Графу необычный приказ - перехватить "Москито" и посадить его на германской территории. Много раз пилоты эскадры пытались выполнить этот приказ, сбили два самолета, но "поймать" "Москито" не удалось.
В течение семи месяцев до марта 1944 года Граф довел количество побед до 212. Два последних были сбиты 24 марта. Граф вспоминает об этом бое: "Вместе с ведомым Блахоу на Bf 109-х взлетели на очередной перехват американских бомбардировщиков. Поднялись на большую высоту и пошли в сторону американцев, которые были гораздо ниже нас. Неожиданно обнаружил недалеко от нас большую группу истребителей противника. В это же время к нам пристроился еще один наш Bf 109, который пилотировал штабной офицер. Мне стало ясно, что боя не избежать и что надо быстро избавиться от моих неопытных ведомых, которые непременно будут сбиты. Отдаю им приказ быстро уходить. Сделав переворот, они исчезли внизу, а я остался с "Мустангами" один на один. Бой начался на высоте более 9000 метров. Вот они торопливо стали брать меня в клещи, мешая друг другу. Использовав этот момент несогласованности в действиях противника, решительно выхожу на командира группы, который держался несколько поодаль и открываю огонь. Снаряды точно вошли в двигатель его самолета, который сразу охватило пламенем. Самолет завалился на спину и пошел к земле. Американские пилоты на мгновение растерялись, но быстро пришли в себя и как коршуны набросились на меня. Началась пляска смерти. Огненные трассы мелькают в опасной близости от меня. Верчусь как сумасшедший, уходя о огня. Вдруг самолет резко встряхнуло, порция крупнокалиберных пуль прошила крыло, оглядываюсь и вижу, что на хвосте висит противник, уходя из-под очередной трассы, делаю боевой разворот. Силы на исходе. К хвосту моего самолета пристраивается следующий "Мустанг" и быстро догоняет меня, вот он изготовился к стрельбе, начинаю крутить бочки, и трасса проходит мимо. Понимаю, что долго не выдержу этой нагрузки. Американцы наконец успокоились, в их действиях появилась осмысленность и уверенность в победе над одиноким противником. Поочередно они атакуют меня, выстраиваясь с обеих сторон моего самолета и загоняя меня в клещи. Оглушительный треск раздался в кабине моего самолета, пули забарабанили по бронеспинке и ударили по приборной доске, под ногами взорвался пол. В следующее мгновение ощущаю удар по руке и бедру, начинаю терять сознание, но быстро прихожу в себя. В голове пульсирует одна мысль - нужно покинуть самолет. Вдруг прямо передо мной вижу самолет противника, пальцы инстинктивно нажимают на гашетку, оружие молчит. Резко наклоняю самолет и крылом тараню американца в области его кабины. Отчетливо вижу, как самолет противника заштопорил и ушел вниз вместе с обломком моего крыла, которое торчало из его кабины. Все произошло настолько быстро, что я толком не успел осознать содеянное. Мой самолет беспорядочно падал и в голову вернулась мысль о спасении. Сбрасываю фонарь кабины, в голову ударил тугой поток воздуха, расстегиваю привязные ремни, краем глаза вижу окровавленную левую руку, тошнота подкатывает к горлу, но беру себя в руки и пытаюсь выбраться из кабины. Воздушный поток рвет меня наружу, но раненая правая нога застряла где-то между радиостанцией и кислородным баллоном и не пускает меня. Самолет бешено вращается, перегрузки бросают меня то вверх, то вниз на сидение, левая рука беспомощно болтается в потоке воздуха. Отчаянно пытаюсь освободить зажатую ногу, страх придает силы. Земля уже совсем близко, делаю последнее усилие и, о чудо, самолет уходит под меня, рву кольцо парашюта, раздается резкий хлопок, и я повис на ремнях. Сознание начинает покидать меня, но оглушительный звук, который раздался рядом со мной, приводит меня в себя, и я вижу уходящую группу американских истребителей. Мысленно благодарю их за то, что не расстреляли меня в воздухе. Удара о землю практически не ощутил и стал погружаться в какое-то жидкое месиво. Стало нечем дышать, задыхаюсь, но вдруг какая-то чудовищная сила вырвала меня из объятий смерти и с огромной скоростью потащила по поверхности земли. На остатках сознания вижу перед собой огромный надутый купол моего парашюта. Очнулся уже в госпитале. Как потом мне рассказали, спас меня случай. Приземлился я в болото и стал тонуть, но сильный ветер, который дул в тот день, наполнил купол парашюта и тот понес меня к берегу. Невдалеке на лошади ехал крестьянин, который и доставил меня в госпиталь". Лечение длилось пять месяцев.
Только 1 октября 1944 года Граф вернулся в строй и был назначен командиром 52-й эскадры. В составе JG 52 Граф провел свои худшие месяцы войны. Отступление, потери боевых друзей и плен. Советская контрразведка быстро опознала в Графе "национального героя Рейха" и тот долгие годы провел в советских тюрьмах и лагерях. Постоянное психологическое давление, которое методично оказывалось на Графа сотрудниками НКВД, в конце концов возымело действие, и он раскаялся в своей боевой жизни, в сотрудничестве с гитлеровским режимом.
В 1950 году Граф был отпущен на свободу и вернулся в Германию, где поселился в ее восточной части. Он умер 4 ноября 1986 года в городе Энгене.
Во время войны Герман Граф совершил 830 боевых вылетов, сбил 212 самолетов, из них 202 на Восточном фронте.