не пригоден ни как теория разума, ни как терапевтический подход
Влияние Фрейда основывается - по крайне мере, имплицитно, - на допущении, что его теория научно обоснована. Однако с точки зрения науки, классический психоанализ Фрейда не пригоден ни как теория разума, ни как терапевтический подход (Crews, 1998; Macmillan, 1996). Не существует эмпирических свидетельств ни одного из положений психоаналитической теории, таких как идея, что развитие проходит через оральную, анальную, фаллическую и генитальную стадию, или что маленькие мальчики испытывают страсть к матери, ненавидят и боятся своих отцов. Нет эмпирических свидетельств того, что психоанализ более эффективен, чем другие формы психотерапии, такие как постепенная десенсибилизация или тренинги уверенности в себе. Нет эмпирических свидетельств того, что механизмы, которыми психоанализ достигает своих целей, - такие, как перенос и катарсис - действительно опираются на теорию.
Конечно, Фрейд жил в конкретный период времени, и можно утверждать, что его теория была верна, применительно к европейской культуре конца прошлого века, даже если она не подтверждается сегодня. Тем не менее, исторический анализ показывает, что представленный Фрейдом материал систематически искажался и основывался на его теории неосознаваемых конфликтов и детской сексуальности, что он неправильно понимал и искажал доступные ему научные данные. Теории Фрейда не были продуктом своего времени: они вводили в заблуждение и были ошибочны даже тогда, когда он их издавал.
Дрю Вестен (Drew Westen, 1988), психолог медицинской школы Гарварда согласен, что теории Фрейда архаичны и устарели, но доказывает, что наследство Фрейда живет во множестве теоретических предположений и широко принимается учеными: существование неосознаваемых психических процессов; важность конфликтов и амбивалентности в поведении; становление детей как взрослой личности; ментальные репрезентации как посредник социального поведения; стадии психического развития. Тем не менее, некоторые из этих положений спорны. Например, нет свидетельств, что методы воспитания детей оказывают прочное влияние на их личность. Более того, аргументы Вестена обходят вопрос о безошибочности воззрений Фрейда на эти вещи. Одно дело сказать, что неосознаваемые мотивы играют роль в поведении. И совсем другое дело сказать, что все наши мысли и действия направляются подавленными сексуальными и агрессивными побуждениями; что дети испытывают эротические чувства к родителю противоположного пола; и что маленькие мальчики враждебны по отношению к отцу, которого они считают соперником в борьбе за привязанность матери. Это то, во что верил Фрейд, и насколько мы можем судить, он был неправ по всем пунктам. Например, неосознаваемые воспоминания, обнаруженные в лабораторных исследованиях автоматизма и имплицитной памяти, совершенно не похожи на неосознаваемые воспоминания в психоаналитической теории (Kihlstrom, 1999).
Вестен также доказывает, что сама психоаналитическая теория эволюционировала со времен Фрейда и соответственно, несправедливо столь тесно связывать психоанализ с воззрениями Фрейда на подавленные, инфантильные, сексуальные и агрессивные импульсы. Но опять же данные понятия используются, независимо от того верны ли теории Фрейда. Более того, остается открытым вопрос, насколько верны эти «неофрейдистские» теории по сравнению с классическими воззрениями Фрейда. Например, не совсем ясно, насколько теория психического развития Эриксона вернее теории Фрейда.
В то время как влияние Фрейда на культуру ХХ века было огромным, его влияние на психологию является как бы «мертвым грузом». Обширные темы, о которых пишет Вестен, существовали в психологии и до Фрейда или возникли относительно недавно независимо от его влияния. В лучшем случае, Фрейд представляет интерес для психологов как историческая фигура. Его лучше изучать как писателя на филологическом факультете, чем как ученого на факультете психологии. Психологи вполне могут обойтись без него.
Джон Ф. Килстром
***
“Источник всех наших затруднений последователи Фрейда видят во впечатлениях раннего детства, которые накладывают неизгладимый отпечаток на мироощущение и поведение человека на всю жизнь. Один американский журнал поместил забавный рисунок: в кабинете психоаналитика пациент жалуется: «Я не нахожу себе места, моя фирма на грани банкротства». «Так, так», - кивает эксперт, - «давайте в этой связи еще раз вспомним о том, как в детском саду подружка отобрала у вас совочек».
Стремясь разъяснить душевные терзания пациента, психоанализ укладывает его переживания в одну из нескольких схем искаженного развития личности. Зерно истины в таком подходе, безусловно, есть: кое-какие механизмы своего поведения мы усвоили очень давно, плохо их осознаем и из-за этого порой страдаем. Однако далеко не все проблемы укладываются в психоаналитические схемы. Достаточно сказать, что лечение по методу Фрейда приносит облегчение лишь при некоторых видах неврозов. Полный курс психоанализа состоит из регулярных часовых сеансов на протяжении нескольких месяцев или даже лет (сокращенный курс - это откровенная профанация).
Специалистам известно, что такой срок многие неврозы изживаются вообще без всякого вмешательства. Это заставляет усомниться в эффективности такого метода психотерапии. Но как форма респектабельного времяпрепровождения психоанализ наверняка завоюет признание обеспеченных клиентов, а в каких-то частных случаях может оказаться и небесполезен. Замечание относительно благосостояния клиентов отнюдь нелишне, поскольку психоанализ - удовольствие дорогое. Со времен Фрейда считается, что плата за сеансы - это тоже своего рода лечебное средство: расставаясь с немалыми деньгами, клиент волей-неволей серьезно подходит к делу. Объяснение может быть и проще: вложив средства в некое предприятие, не хочется признать, что оно бесполезно.
<…>
О значении теории Фрейда исписаны тонны бумаги. Большинство авторов сходятся в восторженных оценках того факта, что Фрейд по сути дела был первым, кто отважился проникнуть в глубины душевной жизни человека, вскрыть загадочную подоплеку человеческого поведения. При этом почему-то никто не акцентирует еще один совершенно явный приоритет венского психиатра. Ведь именно Фрейд провозгласил психоанализ универсальным методом решения человеческих проблем, не только желательным, но и необходимым для каждого человека. Фрейд, сам находившийся во власти глубоких комплексов и предрассудков, был убежден, что не существует никого, кто был бы от них избавлен. В этом, вероятно, проявился открытый им (и в этом его заслуга несомненна) механизм проекции, когда собственные проблемы человек склонен в преувеличенном свете усматривать в окружающих. Невротик не способен смириться с мыслью, что существует иное, нормальное состояние психики. А значит - «у каждого свой невроз». Эта фрейдистская формула фактически стала тем лозунгом, под которым начал свое победное шествие психоанализ и под которым процветает вся современная психотерапия. Остается только недоумевать, как человечество ухитрялось выживать в течение тысячелетий, пока Фрейд до этого не додумался.
<…>
Особенность психотерапии состоит в том, что почти никаких проблем пациента она не решает. То есть решать она призвана психологические проблемы. А хотя все проблемы, которые возникают у человека, так или иначе психологически окрашены, они тем не менее в большинстве своем психологическими не являются. Депрессия от безденежья, семейные ссоры в коммунальной квартире, снижение самооценки на почве безработицы и т.д., и т.п. - все это проблемы психологические лишь по форме, а по сути своей - экономические, бытовые, материальные, медицинские, социальные и т.п. Повысить самооценку безработному могла бы новая работа, а устранить конфликты в иной семье могло бы расселение разных поколений в разное жилье. Может психотерапевт решить эти проблемы?.. Так что же он может?
Фактически любое направление психотерапии явно или неявно исповедует подход, сформулированный еще столетие назад американским психологом Уильямом Джемсом: «Не всегда нам по силам изменить жизненную ситуацию, зато всегда в нашей власти изменить свое отношение к этой ситуации». На такую перестройку сознания фактически и направлено любое психотерапевтическое лечение. К чему это приводит? Ответить на этот вопрос можно несколько грубоватым, но вполне уместным анекдотом.
Встречаются двое друзей. Один крайне подавлен. «Что тебя беспокоит?» - спрашивает другой. «Знаешь, неловко признаться, но я, как маленький ребенок, писаюсь в постель». «А ты обратись к психотерапевту, они с этим справляются в два счета».
Снова встречаются через неделю. «Как дела?» «Великолепно, психотерапевт мне очень помог». «Что, больше не писаешься?» «Нет, все по-прежнему, зато теперь я этим горжусь!»
Означает ли все сказанное, что психотерапия практически бесполезна и никому не нужна? Вовсе нет. Есть люди, находящиеся в так называемом пограничном состоянии (между нормой и патологией), которым психотерапевтическое лечение может пойти на пользу. (Тяжелая патология - это уже компетенция психиатров.) Но таких людей не так уж много. По крайней мере, не столько, чтобы они прокормить расплодившуюся без счета армию психотерапевтов. И тем приходится вербовать в ряды своих клиентов людей абсолютно нормальных под тем предлогом, что в терапевтической коррекции якобы нуждаются естественные колебания настроения, обыденные межличностные конфликты, профессиональные неудачи, житейские огорчения и т.п. На случай, если этот предлог не срабатывает, прибережен последний, решающий довод: цель психотерапии - не столько лечение, сколько так называемый личностный рост. В каком смысле понимать эту расплывчатую категорию, всякий психотерапевт вам объяснит по-своему. Думается только, что большинство здравомыслящих людей согласятся: личностный рост не может быть самоцелью, и он происходит не в дискуссиях о надуманных подтекстах поведения, а в том, чтобы добросовестно делать полезное дело, к которому лежит душа, и ладить с порядочными людьми. Испокон века люди добивались этого результата без всякой посторонней помощи. Впрочем, это не совсем так. Совет мудрого человека во все времена был ценим и востребован.
С древнейших времен роль таких «учителей жизни» играли священники, раввины, муллы и гуру, которые толковали непосвященным законы бытия. Сегодня эту роль стремятся перехватить психологи. И не без оснований, потому что именно психологам ведомы те важные законы, правильное соблюдение которых зачастую обеспечивает душевную гармонию. И правы те, кто стремится приобщиться к этому знанию и ищет консультации и психолога. В чем состоит суть психологической консультации? Да в том же, что и всякой другой. Например, зачем человек обращается в юридическую консультацию? Он делает это потому, что несведущ в законах. Специалист-законник разъясняет ему его права и указывает, как наиболее рационально ими распорядиться. Суть психологической консультации - та же. Специалист-психолог разъясняет человеку те психологические законы, преимуществами которых тот по незнанию не пользуется либо страдает от невольного их нарушения. При этом человек обретает известную уверенность в себе, избавляется от заблуждений, и в этом смысле консультирование несет определенный психотерапевтический заряд. Однако это вовсе не та универсальная психотерапия, которую нам сегодня назойливо навязывают”.
Степанов С.С. «Мифы и тупики поп-психологии»,
Дубна: Издательство «Феникс+»,
- Стр. 7-9.