Старый давно забытый текст
А Людмила Викторовна рекомендует «женский путь» - быть открытой всему, в том числе и страданию, но при этом не терять связь с высшим и «позитивное мышление».
Я перед отъездом обратилась к одной из наших главных, Наташе, очень умной и толковой, с этим вопросом - как относиться к страданию. Мы имели интереснейшую беседу, я даже не ожидала, насколько она окажется интересной.
Знаешь, мне все больше нравится христианство. Интуитивно я чувствую, что, если бы я пошла в христианство, я бы перестала так бояться. Как раз вопрос об «истинности» христианства меня меньше волнует. Есть теория, не все ли равно, как она появилась. Мы не знаем законов Космоса, может быть серьёзные массовые эгрегоры реализуются, так сказать, «задним числом». И гениальный сын плотника получает почти божественную власть. И что значит вообще реализация вне физического мира?
Но я чувствую, если я пойду в христианство, я потеряю этот мир такой, каким сейчас он есть для меня. Он станет мне временным, чужим, вроде мира атеистов - мертвого для меня мира. Мне жаль терять этот мир и жаль терять остаток жизни в ожидании мира загробного.
Этот мир - он прекрасен и ужасен одновременно и поворачивается к нам то той, то другой стороной. Как воспринять его в целостности?
Знаешь, сейчас все умные люди говорят о содружестве религий, Джон Янг кстати тоже, но не видит пути. Сейчас умным людям уже понятно, что нельзя утверждать истинность одной религии - это тупик. Но искать общее между разными религиями по- видимому тоже тупик. И мне выходом кажется одно: рассматривать каждую религию как истинную. Это не только все пути к Богу, но и пути, так сказать, в разные места служения Богу. Так что, если ты станешь истинной христианкой, а я останусь в своей, как я ее называю, религии Реального Божественного мира (правильно сказала Людмила, нет у меня ментальной садханы, совсем обнаглела), то мы не встретимся больше. Тебя, изменив, уведет Иисус на какой-то Его путь служения в высшем качестве. А я останусь здесь, чтобы этот прекрасный Реальный Божественный мир делать менее ужасным.
Кстати, может, так и надо его воспринимать - и радоваться, и страдать, и делать все возможное, чтобы он стал менее ужасным. Ведь мир твориться нашими руками, мы - сотворцы Бога, Он творит мир через нас, и мир такой на 90%, каким мы его творим.
И, как правильно говорит Антарова, для этого совсем не надо делать что-то особое. Особое (как серьезные научные открытия) будут делать те, кому это дано, а остальные создают условия для возможности их творчества. Но каждый может делать этот мир лучше, внося доброту и радость в повседневные дела и общение с людьми.
Интересно, если так ставить вопрос о религиях, чтобы люди сознательно решали, в какую религию пойти, что они хотят в будущем - уйти отсюда или продолжать работу здесь?
Но ты ведь тоже очень любишь этот мир, этот физический мир. Так что, хоть ты и христианка, я думаю, у нас еще будет много встреч...
*****
2000 г. Московская Тетрада.
Отрывки из работы "Домашнее задание"
Надя. Ты любишь этот мир?
Я. Да.
Надя. А что именно ты любишь?
Я. Все. Небо, деревья, травы, запахи, все...
Надя. И цветы?
Я. Да, и цветы.
Надя (показывает на одуванчик, мимо которого мы проходим). И этот цветок?
Я. Да.
Надя. И тебе не жалко, что вот он есть, но через пару недель его не будет, не будет никогда?
Я. Нет, не жалко.
Надя. И ты говоришь, что любишь его, именно его?
Я. У тебя есть конкретные предложения Богу? Проходят миллионы лет, а мы все ходим по этой, точно такой же дороге, и на ней все стоит этот одуванчик?
Надя. Я все понимаю, но я не могу примириться с тем, что его не будет.
…
Майя - сказали древние индийцы, этот мир - иллюзия, майя, он ничего не стоит, вот оно есть и уже его нет, майя, иллюзия. Этот мир ничего не стоит, любить надо лишь вечное, то, что не меняется, именно оно и есть реальность и эта реальность - Бог.
Процесс - сказала я, мы живем не в мире, а в процессе, реализуемом как мир хрупких форм, и этот процесс есть развивающееся тело Бога. Как жить в мире хрупких форм? Как любить человека, не привязавшись к нему? А может быть наша привязка к любимому - механизм защиты порученных нам клеток Божественного тела, а ее уничтожение - недопустимое снижение уровня защиты? Мать все, включая и свою жизнь отдает ради ребенка, будет ли так же поступать любящая, но "не привязанная" мать? Или это все же животный, бессознательный механизм, и он должен быть заменен - чем? Что заставит человека отдать все ради другого человека, к которому он "не привязан", и почему именно ради него, а не сотни других?
…
Надя. Ну хорошо, я понимаю, цветок - это форма, есть нечто общее, суть, а это разные формы. Но люди?
Надя. Ну хорошо, я понимаю, дерево - это форма, есть нечто общее, суть, а это разные формы. Но люди?
Я. Но ведь и человек - форма.
Надя. Да, но что может компенсировать страдание? Вот погибли 80 шахтеров, вот мать, она простая женщина, она ничего этого не знает, всех этих рассуждений, что может компенсировать даже один миг ее страдания?
Я. У тебя есть реальные предложения Богу? Ты повторяешь мои слова, это я написала: когда умирает ребенок, я этого принять не могу, но у тебя есть реальные предложения Богу? Этот мир - такой, мир хрупких форм, уничтожение формы заложено в его основе так же, как и созидание, у тебя есть иное предложение Богу?
Надя. Я не Бог.
Я когда узнала об этой трагедии, ты не поверишь, я сидела и рыдала. Ничто не может оправдать страдание этой матери.
Я. ??? Если мы смертны - ничто, но я ведь не этот мир люблю. Если мы смертны - я к такому миру агрессивна, я считаю его преступным и считаю, что чем раньше он уничтожиться, тем лучше. Но если мы бессмертны, то ведь фактически ничего не произошло, никто не умер, а временно перетерпеть можно любое страдание.
Надя. Нет!
Я. Да!
Надя. Нет!
Я. Да! Ведь ты же стала рожать второго ребенка!
Надя. Нет, все равно нельзя. Это недопустимо!
Я. Тогда уходи из этой религии. Что ты делаешь в чужой религии? Твоя религия - христианство. Ты хочешь, чтобы Бог любил тебя, но здесь ты не сможешь стать такой, чтобы Он тебя любил, здесь ты всегда связана со злом. Это не твоя проблема - этот мир, это наша проблема, что ты делаешь в чужой религии, почему не идешь в христианство?
Надя (глаза ее вдруг наполняются слезами, вот так да, попала в точку). Как определить для человека, какая религия его?
Я. ??? Я бы спросила, вот перед тобой выбор - после смерти вернуться опять сюда или перейти в иное состояние, неизвестно какое, но иное. Это не уничтожение, ты будешь существовать, но травы, деревьев - ничего этого там не будет - что ты предпочитаешь? Трава, деревья - это все хрупкие формы, и твоя возможность любоваться ими основана на их уничтожении, их страдании - выбирай.
Надя. ??? Хороший вопрос. Я бы сказала, я слаба и я не знаю. Я не знаю, что будет
там, и не знаю, как жить здесь.
Я. Тогда оставайся здесь, потому что здесь ты хотя бы знаешь, с чем имеешь дело. И я
не знаю, чем утешить мать-атеистку. Если она атеистка, как она вообще посмела родить ребенка, она что, не понимала, кого рожает? Я потому и хочу, чтобы все стали религиозны, религия - это не нечто для развлечения девочек из богатых семей от нечего делать, религия - это то, без чего невозможно жить. Я не могу утешить эту мать, если она "не знает", но не должно быть такого положения, что она "не знает".
Надя. Тогда, значит, нужно медицину задействовать, пусть под контролем, какие-то наркотики принимать, пока есть такое страдание, но страдание - недопустимо.
Я. Вполне может быть. Но прежде всего надо объяснить матери, что никто не умер. А потом, если есть непереносимая боль, может быть да, применять химию, пока не спадет острота страдания. Но сначала объяснить, чтобы она "знала", иного выхода просто нет.
Так говорила я с Надей. И говорила вполне искренне, решая вопрос целиком по моей учительнице Антаровой. Этот вопрос, второй конец диполя, разрушение формы и связанные с этим страдания - этот вопрос решали все религии. И решая его, вместе с мутной водой страдания выплеснули и ребенка - этот прекрасный мир хрупких форм. Так что это уже не их вопрос. Но это наш вопрос - Вопрос Тетрады, Урусвати, моего РБМ, он должен решаться и должен быть решен. Его решала прекрасно моя учительница Антарова и я пыталась решать его по Антаровой, но так и не смогла преступить некую черту, за которой, я чувствовала, вместе с разрушением левого конца диполя разрушается и сам диполь целиком. И наступает "сплошная электрификация", когда все "до лампочки" - умер, ну и что, перевоплотится. И я не уверена, что это такое - я не могу переступить черту в силу своего несовершенства или эту черту и не надо переступать. В Урусвати этот вопрос, гениально его чувствуя, пытается решить Людмила Викторовна. И у нее решение по Антаровой - "путь под анестезией", "Мужской путь", и она, гениально чувствуя проблему, пытается найти иной путь, который называет "женским" и который позволил бы совместить чуткость восприятия с высокой планкой позитивного отношения к этому миру. Сейчас я смотрю очень интересные для меня, опять же в силу моей неразвитости, латиноамериканские фильмы. Вот сейчас идет фильм Селеста, и мне очень интересно, героиня фильма, на 100% верующая христианка, считает, что у нее погиб ребенок. И глубочайшая трагедия, но ведь она верующая, то есть ребенок не погиб, почему же трагедия? Выходит, христианство не "запрещает" страдать, наоборот, здесь страдание - скорее путь к Богу. Но ведь христианин и не живет фактически в этом мире, во всяком случае, после смерти, его можно убедить отстрадать, но как быть, если страдать надо вечно, страдать и в то же время любить?
Я совершенно поверила Наде, что она рыдала, узнав о гибели 80 шахтеров. А вот я не рыдала, должна признаться, я восприняла это как-то довольно спокойно, ну совсем по Антаровой. Я рыдала в начале года, когда по телевизору увидела передачу про маленького мальчика, который пошел 1 января в гости к бабушке, и она (мать мужа, ненавидевшая его жену - мать ребенка) выбросила его с балкона. Я тогда буквально ходила сама не своя, я как-то вдруг почувствовала себя этим мальчиком, был прекрасный солнечный день и было так интересно идти в гости к бабушке, я шла к ней в гости, доверчиво держа ее за руку, в прекрасный солнечный день прекрасного праздника - нового года. И когда я отвечала на 1-3 пункты, из глубины души у меня вставал не вопрос, а образ этого мальчика, которым была я.
2000 г. Урусвати. Храм Матери.
Отрывок из работы "Домашнее задание"
Третью неделю я хожу как в тумане. Я пытаюсь понять.
Я пытаюсь понять, что это такое, что он постиг, и что не дано постигнуть мне. Что это такое? Что это за состояние, ради которого он, как бесполезную старую подошву выбросил весь мой великолепный мир. Что это?
Третью неделю я хожу как в тумане. Я читаю Меррелл-Вольфа. Я пытаюсь понять.
Конечно, Меррелл-Вольф - не первый апологет классической восточной религии, с которым я сталкиваюсь. Но впервые я почувствовала, что он действительно знает, о чем говорит, что он действительно вошел в это состояние, перед которым весь мир - ничто.
Что же это такое, перед чем весь мир - ничто?
Как он вообще попадает в него, в это состояние. Ясно, что не через этот мир. И непохоже, чтобы через вхождение в точку, в свое Я. Там все же не то, этот балдеж от чувства своего существования - непохоже, чтобы это было то, что постиг Меррелл-Вольф. Я иду по своей подарочной аллее. Еще один подарок, великолепный подарок сегодня. Вокруг меня - сокровища, и все это мое, все это дано мне во владение.
Я даже не пытаюсь сосчитать сокровища вокруг меня. Их невозможно сосчитать. Их бесконечно много. По обе стороны от дороги рассыпаны алмазы, бесконечно много алмазов, каждый горит и переливается. Звенит все пространство, пронзенное солнцем, океан света в звенящем пространстве. А вот алмазы вдруг исчезли, и лезут, лезут вверх изумрудные стебельки новой травы - теплоцентраль. А вверху голубой бездонный шатер, и все это горит, сверкает, меняется каждую минуту, и все это мое, все я могу увидеть, потрогать, понюхать, ощутить. И вдруг передо мной два столба, с изумительными прозрачно-желтыми плафонами, прозрачно-желтые плафоны на голубом небе, просто замечательные два столба. Вакуум, непостижимый, неощутимый вакуум неизречимо чудесным образом проявился для меня, проявился в замечательных ощущениях всех моих чувств. Я не пытаюсь сосчитать сокровища, которыми владею, их бесконечно много, это даже не счетное множество, это континиум, континиум сокровищ, которыми осыпает меня Божественным чудом проявившийся вакуум.
Континиум, теорема Кантора...
И вдруг закрадывается подозрение.
Ведь Меррелл-Вольф математик, может быть, это состояние, в которое он смог войти сродни тому, что я ощущала в молодости при доказательствах теорем, но значительно сильнее, в значительно более сильной степени? Но ведь тогда, тогда это действительно достойный конкурент моему миру...
Но как смог он войти в него, войти без физического проводника, то есть не на доказательстве, даже не на музыке? Разве это возможно, так, на пустом месте, на одном сознании войти?
Нет, непохоже, ведь Меррелл-Вольф математик, значит ему как математику должно быть известно это ощущение, он бы тогда об этом так и сказал...
На занятиях в Урусвати я дочитываю Меррел-Вольфа. Я читаю: "Человек перестанет быть человеком в ограниченном смысле этого слова задолго до того, как он пробудится в смысле Сознания на самых прогрессивных Уровнях, представленных математическими понятиями и символическими формулами. Таким образом, математика - это своеобразная путеводная нить к Высшему, которую человечество никогда не теряло, даже погружаясь в грандиознейшие глубины материалистического сознания. Но очень немногие поняли, что это за Царственная Нить".
!!!???...
Да, очень немногие. Интересно, знает ли об этом Людмила, или она даже не подозревает, чего лишает женщину, запрещая ей логически мыслить, потому что эта дверь, при всей ее гениальности в ощущении пространства, никогда не была приоткрыта для нее? Как была она приоткрыта для меня, на короткий период, какие-нибудь 5 лет, эта дверь была для меня приоткрыта.
Я снова иду по подарочной аллее. Я пытаюсь понять, стоит ли Это того, чтобы ради него отдать весь мир. И не могу найти ответа.
Как не могла найти его 37 лет назад, когда часа два стояла в длинной очереди на подготовительные курсы в университет с двумя заявлениями - на биофак и на мехмат и никак не могла решить, какое из них подать, и лишь когда дошла моя очередь, уже не рассуждая, автоматически протянула заявление на мехмат. Тогда, 37 лет назад, я сделала этот выбор. Тогда передо мной равно были открыты оба пути.
Я закончила читать Меррелл-Вольфа. Своего прекрасного идейного противника. Это меня назвал он низким существом, "только для самых низких существ смерть не является избавлением". Для меня смерть никогда не являлась избавлением, и я очень надеюсь не дожить до того дня, когда она станет таковой.
Кто может рассудить нас? Кто из нас неправ в нашем извечном споре двух мироощущений? Я ли, будучи существом низким и не имея возможности выйти туда, воспевающая этот никчемный мир. Или он, не умеющий в моем понимании жить и не умеющий получать от этого грандиозного проявления Вакуума то, что получаю от него я, отвергающий это проявление и выходящий в "балдеж" единственно доступным ему способом. Кто из нас неправ перед Ним, Богом? Или не правы мы оба?
2000 г. Урусвати. Храм Матери.
Отрывок из работы "Домашнее задание"
Нет, я просто не могу принять такое мироощущение. Я этот вопрос решаю для себя в свете классического индуизма - мое дело работать с максимальной отдачей, плоды труда не в моей власти, они, как и все в этом мире, принадлежат Богу и Его дело решать, мне достигнуть успеха в своих трудах или другому человеку. Этот мир - мир хрупких форм, с формой в любой момент может случиться все, что угодно, о какой ставке на успех здесь вообще может идти речь? Вся работа построена на том, что работать должны все, а достигнут немногие. Посмотрите, как работает дерево по воспроизводству вида - оно сеет вокруг миллионы семян, но лишь два (!) из них в среднем дают новые деревья. Так что же - остальные не нужны, оставим на дереве только эти два семени - те что долетели? Во что превратится жизнь человека в таком мироощущении - серые беспросветные будни при вечном страхе - скорее, времени нет, опередят, не смогу, не сумею, форма погибнет? Врагу не пожелаешь такой жизни. О каком же поддержании огня может идти речь. Ведь для огня нужно топливо, если топлива нет, огонь угаснет, а топливом может служить только этот мир. Но этот мир - это не вращающаяся в вакууме глыба "достижений", это живое развивающееся тело Бога, иначе говоря - процесс, разбитый на миллионы маленьких процессиков, и если не уметь получать удовольствие от процесса, то что будет топливом, за счет чего поддерживать огонек. За счет медитаций на искусственной полянке? Но полянка хороша, и очень хороша, но лишь как тренинг, как способ передать "не умеющим жить" то ощущение, которое они должны научиться получать, но получать это ощущение они должны не на искусственной полянке раз в неделю, а в реально существующем мире, и получить его иначе как на процессах - процессе самой жизни и процессе работы (Служения) невозможно.
Я буквально на каждом шагу вижу пагубные последствия этого неумения получать удовольствие от процессов, не только жизни, но и работы. Для меня принять подобное мироощущение - это превратиться в соседку, бабушку, замечательную, между прочим бабушку. Это ее "коронная фраза" - "дети себя не окупают". Я тут опять повторяюсь, я описала бабушку в своем "ОЦМ". Она говорит мне: "Что вы делаете, я же вижу, вы работаете на износ. Поймите меня правильно, вы мне очень симпатичны, я хочу помочь вам, предостеречь - вы будете хороши своим детям только пока нужны. ". Что я могу сказать ей? Что я не "работаю на износ", а наслаждаюсь на износ?
Что я могу сказать всем этим пожилым людям, жизнь которых уже фактически прошла? Что это не я, а они несчастны? Я не только не хочу воспринять подобное мироощущение, наоборот, я очень хотела бы передать свое мироощущение другим, я бы многое отдала за то, чтобы суметь передать его, но я не знаю, как это сделать.
Я не знаю, как объяснить бабушке, которой уже за 60, что она права, абсолютно права, "дети себя не окупают". И не должны окупать. Что за мою работу мне уже давно заплачено, заплачено авансом, наперед, в виде жизни и этого прекрасного мира, и что плата продолжает идти, каждую минуту, каждое мгновение моей работы. Что этот мир устроен так, что не Бог в долгу у человека, а человек в долгу у Бога. Что любому человеку заплачено авансом, при его рождении, и что задача человека не зарабатывать зарплату, а отдавать долг. И если человек не смог получить свой аванс - это его, человека, а не Бога, проблема, и, кстати говоря, проблема той религии, в которой человек состоит, так как одна из главных задач религии как раз и состоит в том, чтобы научить человека принимать эту плату.
24.01.2001. Храм Матери
Отрывок из работы "Домашнее задание"
Лики Матери
Лик Белой Тары - сущность всех явлений
Глубинный смысл проявленного мира,
Я перед Ним в восторге, в изумлении
И выше нету для меня Кумира.
Лик Афродиты - творчества искания,
Космической гармонии явленье.
Божественный экстаз Ее касания
Не выразить словами восхищенья.
Лик грозной Кали - кармы проявление,
Неумолимый, как судьбы веленье,
Я перед Ней склоняюся в смирении
Моля простить мне жизни заблужденья.
Но, отдавая Им всю дань признания
Я не хочу забыть ни на мгновенье
Зеленой Тары чудо созидания
Божественного Плана воплощенья.
В конце марта 2001 г. Иисус непостижимым образом нашел меня, взял за руку и привел в свою церковь, тогда "Слово веры" за полгода до изменения ее названия на "Посольство Божье" в связи с получением откровения о Миссии несения Царства Божьего на землю.
20 июля 2003 г.
Церковь Посольство Божье, пастор Сандей Аделаджа
Поручив все проблемы Иисусу, я провела довольно приятный отпуск на базе, во всяком случае куда более приятный, чем в прошлом году. Удивительным образом все проблемы как-то решались без моего участия. Но я отчаянно скучала по церкви, и вот, поехав за билетами, решила зайти хотя бы в православную. Попала как раз к началу службы. Службу вел интеллигентного вида священник, а прихожане - десятка два старушек усиленно крестились и пели "Господи, помилуй". Усиленно крестясь вместе со всеми и взывая "Господи, помилуй", я все же смогла минут через 10 установить ощущение, что Он слышит меня. Тогда я опустилась на колени и так и стояла, взывая к Богу и думая, что сейчас "Господи, помилуй" - это возможно, как раз то, что мне и нужно. Отстояв службу и заработав от бдительной старушки только одно замечание (сложила руки за спиной), поехала за билетами дальше. Возле автовокзала увидела какую-то бумажку, валяющуюся на тротуаре, почему-то подняла ее и стала читать. Приглашение на службу, на обороте молитва покаяния. Сердце забилось - не может быть! Неужели наша церковь? Забыв о билетах, бегу по указанному адресу - служение уже началось.
Владимир Владимирович, Вы не думайте, что я что-то сочиняю. Я пишу точно, как есть. Конечно, вполне может быть, что все это случайность - ну валялась бумажка, ну почему-то подняла, стала читать, хотя раньше такого не делала. Вполне может быть случайность. Только вот когда таких случайностей много и очень много... И любой в нашей церкви подтвердит Вам это.
За несколько метров до входа сомнения исчезают. Звучит наш гима - один из самых любимых моих гимнов.
Только Ты один можешь мне помочь - Разгони, Господь, эти тучи прочь, Небеса открой и приди ко мне.
Напои меня святым вином,
Посади меня за своим столом,
Накорми меня жизнью Своею.
Влетаю в зал и как в животворящий прохладный бассейн в летнюю жару штопором вхожу в поклонении. И прихожу в себя, лишь когда смолкла музыка и услыхала удивленный голос женщины-пастора: "представьтесь, пожалуйста".
Оглядываюсь - небольшой зал, десятка три человек. Конечно, все знают друг друга в лицо.
Но чудеса продолжаются. Женщина-пастор произносит удивительную проповедь - специально для меня. Как сохранить мир в душе, как не дать сатане украсть этот мир.
Сатана ходить как лев рыкающий, ища, кого бы поглотить, у кого украсть мир в душе. Не позволь ему этого. Что бы ни случилось, даже если такое горе, как гибель близкого человека. Что бы ни случилось - мы спасены, для нас нет смерти, мы просто переходим в иное состояние, мы идем к Господу. Страдания - проявление недоверия Господу.
Замечательная проповедь, и как раз в самый раз - думаю я, идя по окончанию служения за билетами. И как раз так, как мне нужно - не харизматическое - "доверьтесь Богу и Он решит все ваши проблемы", а как раз моя позиция - что бы ни случилось, по большому счету ничего плохого не происходит. Так чего же не хватает мне?
Умом я, конечно, понимаю, как все происходит. Срабатывает заложенный механизм - мозг сигнализирует о тяжелой ситуации, вырабатываются определенные вещества и человек страдает. Это как боль - понятен и механизм действия, и зачем работает этот механизм. Понятен, но когда механизм работает - не до рассуждений - болит! Что может снять эту боль? Только степень доверия Господу. Тогда, значит, это прямая компетенция Иисуса, и мое дело - лишь обратиться к Нему с соответствующей просьбой. Что я прямо сейчас и сделаю.
"Иисус" - говорю я. И замолкаю...
Что-то мешает мне перейти эту грань, просить Бога послать такую степень доверия, которая уничтожит боль страдания. Я чувствую - нельзя переходить эту грань, я могу потерять нечто очень ценное, очень ценное именно в Его глазах. Нельзя.
Снова тот же замкнутый круг, лишь с заменой фразы "ну и что, монада бессмертна" на "ну и что, я же спасен". Снижение уровня защиты порученных мне людей.
Я чувствую - я словно хочу просить Бога превратить меня в инвалида. Отними, Господь, правую руку, она так ноет перед плохой погодой, мешает радоваться жизни. Отними, Господь, и я буду в радости служить Тебе.
Круг замкнулся. Я нашла христианскую церковь, не уводящую меня от служения Ему на земле. Но я не могу решить тот же вопрос - как относится к страданию.
А кроме того, кроме слова "страдание" есть еще такое же слово, но с приставкой "со". Бабушка сбросила внука с балкона? Какой ужас! Она явно не спасена, нужно немедленно привести ее в нашу церковь! А внук - он был спасен? Ага, хорошо, тогда слава Богу.
И не вздрогнет сердце человека, не сожмется в тоске от невиданного злодейства.
Мне нечего Вам ответить, Владимир Владимирович. Даже в прекрасной церкви Посольство Божье я не могу решить все ту же проблему.
Вечером, уже засыпая, краем уха ловлю слова радиопередачи: "И это позволяет нам сменить "господи, помилуй" на торжествующее "Аллилуя"". Да, Господь - улыбаюсь я, я слышу, я знаю, что Ты есть, и Живой, и Бог чудес.
1.08.2003 г.
Читаю Ваши, Владимир Владимирович, замечания.
3.08.2003 г.
Этот день должен был быть для меня, в соответствии с моими проблемами, днем печали. С утра я поехала на дачу, надеясь как-то, с помощью Господа, его пережить, дотянуть до вечера. Но на даче, очищая участок от месячных зарослей сорняков, я стала обдумывать свой ответ на Ваш вопрос. И так увлеклась, что мои проблемы куда-то исчезли, стушевались, отошли на задний план.
Владимир Владимирович, знаете ли вы, какое это блаженство - вырывать на даче в жаркий летний день сорную траву? Как пахнет земля и трава, как солнце печет обнаженную спину, как поют птицы? Какое это блаженство, и при всем при том я еще и украшаю свой участок, освобождаю его от сорняков, вношу свою долю микроизменений в этот прекрасный мир - прекрасное Творение Бога.
В этот прекрасный жаркий летний день я работала на своем дачном участке- в храме Бога живого. И обдумывала ответ на Ваш вопрос.
И так как мои мозги, обдумывая ответ на Ваш вопрос, отвлеклись от моих проблем, мне стало хорошо. Очень хорошо.
Я дергала и дергала траву. Как хорошо. Почему-то вспомнилось посещение Лаврских пещер, страшное впечатление, которое произвели на меня склепы, где монахи заживо замуровывали себя. Как могли они поступать так, и главное, зачем? И вдруг пришел ответ - они делали так из любви к Богу.
Из любви к Богу они предавали себя страданиям, которых от них не требовал никто - ни судьба, ни люди, ни обстоятельства, ни Бог. Но разве я меньше люблю Бога?
Они предавали себя страданиям, потому что считали, что так угодно Господу. То есть что они делали то, что нужно, как они считали, Господу, что Господь хочет от них. Но разве я не считаю, что Господь хочет, чтобы человек работал в материальном мире?
Я дергала и дергала траву. Как хорошо. Почему-то вспомнилась книга Иова, мое удивление, когда я читала ее. Иов был праведник, и когда с ним случились беды, он долго терпел, но наконец не выдержал, и обвинил Бога в несправедливости. Он громко вопил к Богу, обвиняя Его в несправедливости. Иов был праведник, и беды, обрушившиеся на него, были им совершенно не заслужены.
Друзья Иова увещевали его - ты совершенно не прав, Бог благ. Но Иов продолжал кричать, обвиняя Бога в несправедливости.
И, наконец, Бог ответил Иову, и был удивительным Его ответ, как бы не по существу вопроса, и еще более удивительный поступок - наказание друзей Иова, которые Его, Бога, защищали, говоря, что Он благ. Перечитайте книгу Иова, Владимир Владимирович.
Я дергала и дергала траву. Как хорошо. Солнце жгло кожу, дрожал и мерцал нагретый воздух. Я вспоминала историю Иова и мне казалось, что, отвечая Иову, Господь говорит и мне:
"Я, Бог, Творец Неба и земли. Я сотворил все это, и запустил процесс воплощения Моего Творения в конкретных материальных формах. Сейчас закончен первый этап - считывания и самореализации заложенной информации и начинается второй, требующий уже непосредственного Моего участия. И в этом процессе вам, людям, отведена важная роль - Вы должны обеспечить воплощение Моих планов в материальный мир. Но, пока этот процесс идет, работа в материальном мире тяжела и опасна, и положение стократ осложняется неправильным поведением людей. Все может случиться с материальным телом, твоим и дорогих тебе людей, и разрушение тела связано со страданием, которое, как и боль, на данном этапе нельзя отменить. Готова ли ты принять участие в этом процессе, готова ли сознательно пойти на возможные страдания ради Меня и Моего дела, нет, теперь уже нашего дела? Я не могу сообщить тебе, какая доля страданий выпадет на твою жизнь, но готова ли ты довериться Мне, взять свой крест, какой бы он ни был, и идти за Мной? Или предпочитаешь ждать, когда Я сделаю все Сам, без твоего участия?".
Я дергала и дергала траву на даче. Мне было очень хорошо.
О Господь - ответила я. Но разве есть в этом мире что-либо прекраснее моления о Чаше Иисуса Христа?
Этот день должен был быть для меня днем скорби. Я благодарна Вам, Владимир Владимирович, за Ваш вопрос, который превратил этот день еще в один день радости.
Я не могу сказать, что я нашла ответ на Ваш вопрос, если я не нашла его в течение всей жизни, вряд ли я нашла его в это воскресенье. Но я благодарна Вам за Ваш вопрос.
И еще. Никогда не заигрывайте со злом. Зло и страдание - вещи разные. Страдание, если оно не приводит к разрыву с Богом, очищает душу. Зло выжигает ее.
Ольга. 5.08.2003 г.
Года через три Иисус, предварительно спросив мое соглание перейти в православие, привел меня в церковь св. Катерины. Вопрос «как относиться к страданию» остался у меня до сих пор без ответа.