прерванная цепь
Второй раз я ее увидела примерно в том же состоянии, что и в первый. Только она не плакала, но будто бы приготовилась. Я подсела поближе, выдержала неловкую паузу вежливости, потом завела общий на всех разговор с прицелом на веселье. В тот вечер меня едва не порвало от собственного остроумия, лишь бы она чувствовала себя комфортно.
Симпатии к ней я не питаю, потому что у меня не было возможности узнать ее в каком-то качестве, кроме бывшей девушки моего парня, хотя мне бывало любопытно. Их история длилась что-то около трех лет, за которые она успела вытащить его из дурдома, перевезти с Дальнего Востока в Петербург и направить в журналистику. Ну, то есть сделать то, что позволило нам с Егором встретиться и сейчас быть друг у друга. Право утверждать это не отнимет тут даже самая хладнокровная логика.
Как счастливая женщина, я плохо себе представляю союз своего возлюбленного с кем-то кроме меня. Но просто отмахнуться от существования этой девушки было бы нехорошо, да и глупо. Я не застала их расставания, но посттравматический стресс по глотку пропила вместе с Егором. Ему было трудно, и несмотря на то, что из их общего пике она выходила, вроде бы, перпендикулярно вверх, ей наверняка было тоже непросто.
Не сказать, что это меня особо касается, но я за то, чтобы обрабатывать раны, а не оставлять их кровоточить и гноиться в надежде, что они как-нибудь сами затянутся. Чем уродливее рубцы, тем вероятнее их захочется когда-нибудь вскрыть.
Вечер складывался хорошо, вокруг именинника царило оживление. Окружающие искренне радовали меня, и я с удовольствием смотрела на их смеющиеся лица. Лицо занимавшей меня девушки было чуть вытянутым и забранным в веснушчатую кожу, как будто на несколько размеров больше, чем того требовалось. Кожа вся приходила в движение и собиралась во множество складок на висках и у рта, обозначая широкую улыбку. Улыбку как бы извинительную и нуждающуюся в одобрении и подтверждении. Навскидку можно было предположить, что очарование робкой непосредственности этого лица скрывает под собой кого-то в духе экстраверсивного эгоцентрика.
В какой-то момент мне удалось поймать взгляд девушки, я попыталась заглянуть в нее глубже, и неожиданно для себя поняла то, что однажды в приступе откровения сказала мне одна из ее подруг: "Рыжая очень плохой человек и очень хороший одновременно". Для меня в таких выводах главное значение имеет слово "очень". Оно, как правило, нешуточные трудности под собой подразумевает. Кто знает, возможно, шаг навстречу духовности - лучший для нее выбор. Но это уже точно не мое дело. И хорошо.
Симпатии к ней я не питаю, потому что у меня не было возможности узнать ее в каком-то качестве, кроме бывшей девушки моего парня, хотя мне бывало любопытно. Их история длилась что-то около трех лет, за которые она успела вытащить его из дурдома, перевезти с Дальнего Востока в Петербург и направить в журналистику. Ну, то есть сделать то, что позволило нам с Егором встретиться и сейчас быть друг у друга. Право утверждать это не отнимет тут даже самая хладнокровная логика.
Как счастливая женщина, я плохо себе представляю союз своего возлюбленного с кем-то кроме меня. Но просто отмахнуться от существования этой девушки было бы нехорошо, да и глупо. Я не застала их расставания, но посттравматический стресс по глотку пропила вместе с Егором. Ему было трудно, и несмотря на то, что из их общего пике она выходила, вроде бы, перпендикулярно вверх, ей наверняка было тоже непросто.
Не сказать, что это меня особо касается, но я за то, чтобы обрабатывать раны, а не оставлять их кровоточить и гноиться в надежде, что они как-нибудь сами затянутся. Чем уродливее рубцы, тем вероятнее их захочется когда-нибудь вскрыть.
Вечер складывался хорошо, вокруг именинника царило оживление. Окружающие искренне радовали меня, и я с удовольствием смотрела на их смеющиеся лица. Лицо занимавшей меня девушки было чуть вытянутым и забранным в веснушчатую кожу, как будто на несколько размеров больше, чем того требовалось. Кожа вся приходила в движение и собиралась во множество складок на висках и у рта, обозначая широкую улыбку. Улыбку как бы извинительную и нуждающуюся в одобрении и подтверждении. Навскидку можно было предположить, что очарование робкой непосредственности этого лица скрывает под собой кого-то в духе экстраверсивного эгоцентрика.
В какой-то момент мне удалось поймать взгляд девушки, я попыталась заглянуть в нее глубже, и неожиданно для себя поняла то, что однажды в приступе откровения сказала мне одна из ее подруг: "Рыжая очень плохой человек и очень хороший одновременно". Для меня в таких выводах главное значение имеет слово "очень". Оно, как правило, нешуточные трудности под собой подразумевает. Кто знает, возможно, шаг навстречу духовности - лучший для нее выбор. Но это уже точно не мое дело. И хорошо.