Фиолетовые уши
Наконец-то доправила этот рассказ! Ура мне! Итак, рассказ-аллегория.
ФИОЛЕТОВЫЕ УШИ
(рассказ-аллегория)
Он резко распахнул дверь и, шагнув в комнату, огляделся.
Ближе всего к нему прямо на столе сидел парень лет двадцати пяти с улыбчивым, открытым лицом, лохматой шевелюрой и широкими ладонями Мастера. То, что это Мастер, было понятно с первого взгляда. Только они носили одежду с таким обилием карманов, карманчиков и карманищ, из которых торчали иголки, нитки, лоскуты ткани, ножницы, бумага, линейки, лаки, зажимы для волос, баллончики с краской и прочие инструменты. И только они могли разобраться, что и где у них лежит. Рядом с Мастером на стульчике сидела красивая, ярко накрашенная брюнетка в цветастом шёлковом платье с глубоким декольте. Откинувшись на спинку стула и перебирая тонкими пальцами свои локоны, молодая женщина изумлённо смотрела на вошедшего. У окна застыла с сигариллой её сестра-близнец. Только если этого не знать, никогда и не догадаешься, что они сёстры, ибо вторая была полной противоположностью первой. Строгий брючный костюм, минимум косметики, волосы забраны в тугой узел, и на лице вместо удивления или хотя бы любопытства - вежливый интерес, с каким обычно врач встречает пациента. Неподалёку от дамы на диване вольготно расположился господин средних лет в весьма дорогом, элегантном костюме-тройке. Внешность господин имел аристократическую, а вид - совершенно скучающий. В дальнем углу в большом кресле мирно дремала старушка с безмятежной улыбкой на губах.
Вошедший ещё раз оглядел комнату и нахмурился - не хватало одного члена постоянной команды. Но, быстро совладав с собой, мужчина скупо улыбнулся и произнёс:
- Здравствуйте! Меня зовут господин Надо.
Голос у него был громкий и резкий, а речь отрывиста. Это, к сожалению, не располагало окружающих к нему, зато спорили с ним редко.
Первым, конечно же, ответил Мастер:
- Здравствуйте! - приветливо улыбнулся он, даже и не подумав слезть со стола. - Чем обязаны?
Такая манера никогда не нравилась господину Надо, поэтому он произнёс как можно более суше:
- Я являюсь заместителем вдохновителя проекта, и в мои обязанности входит ведение всех дел на период отсутствия руководства.
- Понятно, - как ни в чём не бывало кивнул парнишка. - А что случилось с Вени?
Поморщившись от такого фамильярства, Надо ответил:
- Госпожа Вдохновение приболела…
Он не успел ещё договорить, а брюнетка уже взволнованно вскочила со стула.
- Заболела?!! Вени заболела?! - она смотрела на него так, будто он сообщил, как минимум, о кончине госпожи Вдохновение. - Что с ней? Что-то серьёзное?!
Брюнетка подбежала к Надо и порывисто схватила за руку, тот непроизвольно отшатнулся.
- В какой она больнице? - требовательно спросила женщина. - Её нужно проведать. Сегодня же! - И, обернувшись к остальным, решительно добавила: - Прямо сейчас!
- Ция, успокойся, - оборвал её ровный голос сестры. - Господин Надо ещё ничего не сказал, а ты уже панику наводишь.
Мысленно порадовавшись гласу разума, Надо слегка склонил голову перед дамой.
- Благодарю, госпожа Логика. Вы совершенно правы - не нужно паниковать. Госпожа Вдохновение просто переутомилась, сейчас отдыхает дома и обещала через пару дней вернуться, - произнёс он, безуспешно пытаясь вырвать руку из цепких пальчиков брюнетки.
- Ну, раз так, - растерянно протянула та, - наверное, её не нужно беспокоить. Пусть поправляется.
Выпустив наконец руку господина Надо, Ция направилась было к столу, но на полпути остановилась, оглядела собравшихся и с новым воодушевлением затараторила:
- А, может, тогда её как-нибудь поддержать? Ну там, передать коробочку любимых конфет. Вени очень обрадуется!
Логика, проводив меланхоличным взглядом струйку дыма, сделала новую затяжку. Мастер нахмурился и озабоченно почесал затылок. А господин Надо еле сдержался чтобы не заскрежетать зубами.
- Леди Эмоция, это всё очень мило и трогательно, и леди Вени, конечно же, оценит такую заботу, - с лёгкой улыбкой произнёс аристократ. - Но не кажется ли вам, что подобными делами нужно заниматься в нерабочее время?
В его голосе, мягком и глубоком, явственно звучали нотки иронии, но к кому она относилась - к Эмоции или к нему - Надо так и не понял. В любом случае, брюнетку это урезонило.
- Да, Эт, вы правы, - Эмоция шмыгнула носом и смущённо потупила глаза. - Что-то я… переволновалась. Извините…
Когда она уселась на диван, выказывая всем своим видом искреннее раскаяние, все взоры снова обратились к господину Надо. Тот откашлялся и продолжил, будто его и не прерывали:
- Так вот, пока госпожа Вдохновение болеет, с вами буду работать я. И давайте уже приступать. - Надо оглядел своих коллег. - Для начала мне необходимо войти в курс дела. Кто-нибудь, позовите пожалуйста…
- А никого и не нужно звать, - раздался из-за спины старческий, но довольно бодрый голос. - Вот он я.
Господин Надо обернулся, да так и застыл с открытым ртом.
В комнату, подволакивая одну ногу, вошёл пожилой господин. Глядя на него как-то сами собой вспоминались строки из детской песенки: жил на свете человек - скрюченные ножки, и гулял он целый век по скрюченной дорожке. Скрюченным у господина было всё: и ноги, и руки, и пальцы, и позвоночник, и даже нос. Рот растягивала вроде бы добродушная, но какая-то уж очень кривая улыбка. Глаза - один угольно чёрный, второй небесно голубой - смотрели в разные стороны, что придавало лицу дикое, сумасшедшее выражение. Волосы - кудрявые и безумно запутанные - делали голову похожей на одуванчик. Одет же господин был в пёстрый расшитый золотой нитью камзол 18 века, ботинки от Феррагамо и китайские джинсы, из под которых кокетливо выглядывали фиолетовые носки. Под камзолом виднелись штуки три мужских сорочки, одна туника и даже косоворотка, а ещё рукоять старинного револьвера. Голову венчал классический цилиндр. В одной руке господин нёс взъерошенного петуха, во второй - маленького тигрёнка. Обвившись вокруг шеи изящным кольцом, на плечах возлежал удав и задумчиво поглядывал на шляпу господина, где прямо на полях обосновалась целая семейка мышей. Сам же цилиндр чуть подрагивал и приподнимался, и оттуда высовывалась то белая лапа, то длинное ухо, то любопытный нос.
- Я присяду? Вы ж не против? А то ноги с утреца что-то совсем… - сказал господин и уселся на стул, скособочившись при этом ещё сильнее.
- Кхе кхы-ымм… - прокашлялся Надо, усилием воли возвращая себе способность говорить. - Эмм… Господин Сюжет, вы такой… ээ… скрюченный. Вам так нормально?
- Не скрюченный, - покачал головой тот и доверительно добавил: - Закрученный.
- Ну… Может, вам всё же помочь распрямиться?
- Вы что, предлагаете мне быть линейным? - хитро улыбнулся Сюжет.
- Нет-нет! - поспешно ответил Надо. - Если вам так… гм… удобно, то я не настаиваю. К тому же, у меня и другие вопросы имеются. - Надо обвёл присутствующих взглядом и остановился на Мастере: - Господин Язык, что это за зверинец?
- Это не зверинец, - слегка обиделся тот. - Это герои. Они живые и с характером.
- С характером говорите? - Надо попытался потрогать тигрёнка и чуть не схлопотал от того когтистой лапой по руке. - Кхм! Хорошо. С характером, - цепкий взгляд господина Надо пробежался по костюму Сюжета и в одном из карманов увидел торчащую голову картонной лошадки. - А вот это что такое? - спросил он, извлекая лошадку на свет божий.
- Эм… - замялся Мастер. - Это герой проходной. Он всего-то один раз появляется.
- Это не даёт вам права делать его картонным, - отчеканил Надо. - Переделать!
Мастер молча кивнул головой, потому что возразить было нечего. А господин Надо, чувствуя прилив сил, с энтузиазмом продолжил:
- Теперь одежда.
- А что одежда? - встрепенулся Язык. - Что с ней не так?
- Всё, - резанул Надо и пояснил: - Если дорогие ботинки в сочетании с джинсовой дешевкой я как-то ещё могу понять, то вот камзол - нет!
- А что, он как-то плохо сшит? - спросил Мастер.
Надо пригляделся.
- Да, вроде, нет.
- Может, сидит на Сюжете плохо?
- Да нет, сидит хорошо, - отмахнулся Надо. - Дело не в этом.
- А в чём? - искренне недоумевал Язык.
- Как вы можете сочетать камзол и джинсы?
- Легко, - Мастер пожал плечами и обернулся к коллегам в надежде, что, может, хоть они что-нибудь разъяснят.
Первой откликнулась Эмоция.
- Боже мой, ну к чему такие придирки? - всплеснув руками, вскочила она. - Ведь и слепому ясно, что 18 век - лишь антураж, декорации к спектаклю, где решаются проблемы нашего времени. Отсюда и камзол, и джинсы, и цилиндр…
- И косоворотка? - полюбопытствовал Надо.
- И косоворотка! - в запальчивости ответила Ция.
- Ну, и причём тут она? - почти кровожадно улыбнулся господин Надо.
Этот вопрос застал госпожу Эмоцию врасплох, и она несколько секунд буравила Надо глазами.
- Да притом же! - стукнула она каблучком. - Мы затрагиваем вечные проблемы. Вечные и глобальные!
- Вечные и глобальные - это хорошо, - продолжая криво улыбаться, сказал Надо. - Но связь-то где? Где - я вас спрашиваю? Если проводите параллели, то должна быть логика!
На этих словах Ция округлила глаза, а затем рассмеялась. Смех у неё был громкий до неприличия, и Надо запоздало сообразил, что сморозил глупость. О какой логике можно разговаривать с госпожой Эмоцией? С ними, с эмоциями, всё как раз в порядке. Камзол хоть и был ярким и пёстрым, но вполне сочетался и с синими джинсами, и с чёрной шляпой, и со всеми сорочками. Конфуз на лицо.
Но господин Надо не был бы господином Надо, если бы начал смущаться и извиняться. Нет. Это было не в его характере. Поэтому он повернулся к госпоже Логике и требовательно посмотрел на неё. Та сделала глубокую затяжку, выпустила струйку дыма и только тогда соизволила ответить.
- Не люблю объяснять очевидное, но, видимо, придётся.
Логика подошла к Сюжету и, наклонившись, спросила:
- Господин Сюжет, вы позволите?
- Да, конечно, милая, - лукаво улыбнулся он и положил петуха с тигрёнком себе на колени, удав послушно размотался с шеи и сполз к ногам.
- Здесь всё просто, - скучным, монотонным голосом начала Логика и указала на камзол. - Обратите внимание на отделочную строчку и узор. Точно такая же строчка идёт и по джинсам, и по шляпе, и даже по ботинкам. Это причинно следственная связь номер один. Теперь узор. Его элементы повторяются на всех сорочках, в том числе и на косоворотке. Это причинно-следственная связь номер два. И ещё подтекст, - закончила Логика, демонстрируя подкладку камзола.
Слушая Логику и следя за тем, куда она указывает, Надо действительно отмечал сходство узоров, но… но…
- Но это же ни один человек не поймёт! - наконец вырвалось у него.
- Что значит - не поймёт? - почти с призрением спросила Логика. - Если есть глаза и мозги, то поймёт.
- А если нет? - возразил господин Надо, конечно же, имея ввиду, что а вдруг всё равно не поймёт. Но сообразил, что поторопился.
- Ну… - снисходительно протянула госпожа Логика и скривила губы в улыбке. - Если нет глаз и особенно мозгов, то да - не поймёт.
- Леди Логика, вы железны! - воскликнул аристократ и склонил голову в знак глубочайшего почтения.
Этот ироничный тип, конечно же, посмеивался над господином Надо, но Надо был ему благодарен хотя бы за то, что дал повод сойти со скользкой темы.
- Ладно, этот вопрос мы обсудим потом, тем более, есть и другие, - важно сказал он и повернулся к аристократу. - Господин Этика, позвольте вас спросить - что это? - и Надо указал на чёрную рукоять торчащую из кобуры под камзолом Сюжета.
- Револьвер, - ответил аристократ в своей привычной манере и уточнил: - Смит-Вессон. Одна из первых моделей.
- Это оружие.
- Конечно, - кивнул господин Этика. - А что вас, собственно, смущает?
- Меня смущает то, что это оружие, - продолжал гнуть своё Надо. - Вы, как ответственный за этичность проекта, не должны допускать пропаганды насилия.
Выражение лица аристократа совсем не изменилось, зато вот все остальные... Логика опять возвела глаза к потолку, Язык смерил Надо недовольным взглядом, а Эмоция так и вовсе отвернулась, зажимая рот ладонью, чтобы не засмеяться в полный голос. Сюжет же сидел с ошарашенным видом и одним глазом удивлённо смотрел на господина Надо, вторым - вопрошающе на господина Этика. Тот ободряюще кивнул старику и с улыбкой спросил:
- Простите меня, милейший господин Надо, но где вы видите пропаганду насилия? То, что у господина Сюжета есть револьвер, ещё не означает насилия, и уж тем более - его пропаганду. Я бы мог обратить ваше внимание на то, что оружие не выставляется напоказ. Так же мог бы подчеркнуть и то, что револьвер хоть и рабочий, но всё ж музейный экспонат. Я мог бы сослаться на самооборону, на символизм и на многое-многое другое. Но если как следует разобраться и взглянуть на суть проблемы, то становится ясно, что нужно-то просто задать один единственный вопрос господину Сюжету. - Этика повернулся к тому и мягко спросил: - Господин Сюжет, скажите: будете ли вы пользоваться этим револьвером?
- Да бог бы с вами, господа! - махнул рукой Сюжет. - Я что же, душегуб какой-то? Или юнец сорвиголова? Да и в кого я смогу попасть? - усмехнулся он и добавил: - Только разве что сам в себя.
- Вот, собственно, и ответ на ваш вопрос, господин Надо, - подытожил Этика. - Теперь-то вы понимаете, что никакого насилия здесь быть не может?
Надо пока понимал только одно - с этим философствующим аристократом работать будет труднее всего.
- Хорошо, - скрипнул зубами господин Надо. - С насилием разобрались. Тогда объясните мне, зачем этот револьвер вообще нужен?
- Зачем? - Этика задумчиво приподнял одну бровь. - За тем, чтобы вопрос возник. Ведь для каждого ответа нужен свой вопрос. Разве нет?
Надо уже начала порядком раздражать эта компания. Мало того, что спорят все подряд, так ещё и дураком его постоянно выставляют. Нет, нужно, нужно поставить их всех на место. А для этого необходимо найти какой-нибудь промах, хоть самый мелкий, ничтожный, но найти обязательно. Вообще, Надо не любил копаться в мелочах, выискивая такие вот промашки, но сейчас его просто распирало желание ткнуть собравшихся носом в собственные ошибки.
В поисках хоть чего-нибудь, господин Надо ещё раз прошёлся придирчивым взглядом по героям, по костюму, по улыбчивому лицу господина Сюжета, по его причёске, выдернул из мелких кудряшек отломанный зубчик, раздвинул волосы и увидел уши. Нет, уши были правильной формы, большеватые немного, а так - ничего, нормальные уши. Только фиолетовые.
Надо несколько секунд просто пялился на это диво, пытаясь понять как это оно так, а потом, еле сдерживая ликование, что просто распирало его изнутри, спросил:
- А вот это зачем?
И развернулся к команде творцов.
Они молчали, смотрели на уши и молчали. И вид у них у всех был растерянный.
Это был триумф господина Надо. Настоящий триумф. Одним вопросом поставить в замешательство всех - для этого особый талант нужен. Но ещё больший талант - это не перегнуть палку, не скатиться в показное злорадствование, забыв о командной работе и общем деле. Поэтому Надо ничего не говорил и лишь выжидающе смотрел на собравшихся.
- А что там такое? - прервал гнетущее молчание Сюжет.
- У вас, господин Сюжет, уши фиолетовые, - сообщил ему Надо.
- Фиолетовые? О как! - удивился старик и скосил глаза к ушам в надежде их рассмотреть. Ничего, конечно же, не увидев, он просто потрогал их и простодушно спросил: - А зачем?
- Вот и меня интересует этот вопрос: зачем? - кивнул Надо, не отрывая взгляда от четвёрки работничков.
Первой не выдержала Эмоция. Она тряхнула своими шикарными кудрями, расправила плечи и как бы между прочим бросила:
- Если вы спросите меня - зачем это нужно, я вам честно скажу - не знаю. Не моя работа, поэтому и не знаю. Я бы никогда не посоветовала покрасить уши в фиолетовый цвет. Это же полнейшая безвкусица. Но… может, кто-нибудь другой знает ответ? - Эмоция пробежалась взглядом по лицам коллег и остановилась на сестре. - Ло?
Надо обернулся к Логике. Та, позабыв о медленно тлеющей сигарилле, замороженным взглядом смотрела на уши Сюжета.
- Я? - вышла из оцепенения Логика и нервно затянулась. - Причём здесь я? В фиолетовых ушах нет никакой логики. Я бы даже сказала - там есть полное её отсутствие. Так что с вопросами не по адресу. Но если разобраться, то в основе лежит цвет...
- И что? - дёрнулась Эмоция. - Если цвет, то сразу я, да?!
Уперев кулачки в бока, она в негодовании смотрела на сестру, а её пышная грудь вздымалась часто-часто. Логика флегматично выпустила в её сторону струйку дыма.
- Можно предположить, - коротко ответила та.
- Что предположить?! - взвилась Эмоция. - Что у меня раздвоение личности?
- Причём здесь это? - поморщилась Логика.
- Да притом! Я не помню, чтобы просила сделать уши фиолетовыми! - продолжала набирать обороты Эмоция. - Носки помню, да - просила, а уши - нет! И вообще, это не моя обязанность - искать и строить связи, - закончила она и обиженно отвернулась.
Логика хмыкнула и вернулась к окну, а господин Надо поскрёб подбородок. Нет, он, конечно, не рассчитывал, что все так сразу признают свою ошибку, но ссориться - это не дело. Ведь работать-то им нужно вместе, а как работать, если перессорятся все?
- Господа, давайте без драм, - призвал он. - Давайте успокоимся и подумаем.
Эмоция дёрнула плечиками, но всё же повернулась, а Логика, стряхнув пепел, оперлась о подоконник и задумчиво посмотрела на Мастера.
- Тогда, - начала женщина, - может, стоит задавать вопросы непосредственно тому, кто эти уши фиолетовыми сделал?
- Верно! - радостно поддержала её Эмоция. - Это же работа Мастера - вот с него и спрос!
И обе сестры, а также господин Надо требовательно уставились на Мастера. Тот аж дар речи потерял от такого оборота.
- Я... - растерянно заморгал он. - Ну да, работа моя. Только я всё равно не знаю, зачем эти уши фиолетовые.
Сёстры переглянулись, и Надо, прочтя в их лицах редкое единодушие и ярое желание вести бой дальше, понял - что-то опять идёт не так. Но в разговор вмешался господин Этика. Он поднялся с дивана и встал между сёстрами и Мастером.
- Дамы, - мягко, почти ласково обратился он к ним, - я вполне понимаю ваше желание обелить себя и переложить всю вину на коллегу, но не кажется ли вам это некрасивым?
Обе сестры снова посмотрели друг на друга, и в их взглядах уже не было прежней решительности.
- Мало того, - продолжал господин Этика, - господин Мастер вовсе не отвечает за возникающие вопросы: "зачем?", "что?" и "почему?". В ведении господина Мастера находится вопрос "как?". И если вы обратите внимание, то заметите, что уши покрашены ровно, качественно. Хорошая работа.
При этих словах Язык закивал головой и даже приосанился слегка.
- За вопросы "зачем?" и "почему?" отвечаем мы, господа, - Этика обвёл всех спокойным, чуть насмешливым взглядом. - И посоветовать сделать уши господина Сюжета фиолетовыми мог кто угодно из нас. Даже я.
Его тихий голос проникал в самые глубины души и не оставлял там места для раздражения и злости, лишь лёгкий стыд покалывал тоненькой иголочкой.
- И вопрос сейчас стоит не в том, чтобы выяснить - кто виноват, - продолжал меж тем Этика, - а в том, чтобы понять - что же нам теперь делать. Я прав, господин Надо?
- Абсолютно правы, господин Этика, - кивнул тот, про себя поражаясь тому, как этот аристократ ловко и безболезненно сумел расставить всё по своим местам. - И так, господа, что будем делать с ушами?
- Убирать! - хором ответили сёстры.
- Куда? - возмутился Сюжет. - Ишь, что выдумали! Это вы вон себе убирайте, ежели руки чешутся, а у меня оставьте, где росло.
Эмоция порывисто дёрнулась возразить, но Логика остановила её.
- А если не так кардинально? - спросил Надо. - Господин Язык, что вы можете предложить?
Мастер наклонился, пристально рассматривая уши, пробормотал что-то себе под нос и только тогда ответил:
- Я могу перекрасить их в любой другой цвет, хоть в тон кожи, или… - добавил он уже с меньшей уверенностью: - попробовать отмыть.
Надо почесал в задумчивости подбородок. Предложение выглядело разумным. Оно, конечно, ничего не объясняло, но, по крайней мере, решало проблему. И тут опять вмешался господин Этика.
- Постойте, господа! - привлекая к себе внимание, сказал он. - Перекрасить - всегда можно успеть, но не стоит ли сначала попытаться как-то подумать, поискать причину? Может статься, что и перекрашивать не придётся.
- Вы предлагаете искать связи? - заинтересовалась Логика.
- Именно, леди Логика. Именно!
Надо не возражал. Поиск причин был делом нелёгким и мог изрядно затянуться, но, в конце концов, это и есть их работа - докапываться до сути.
- Значит так, - потирая руки, важно начал господин Надо. - Перед нами стоит два вопроса. Почему уши? И почему они фиолетовые?
- Ну, если подумать… - протянула Логика. - Фиолетовые носки, фиолетовые уши - связь явно присутствует.
- Но почему уши?
Логика задумалась.
- Но если должно быть что-то фиолетовое, - вклинилась Эмоция, - почему бы и не уши?
Надо поморщился.
- Нет, господа, давайте думать и искать связи, а не отговорки. К слову, госпожа Эмоция, зачем вы настаивали на фиолетовых носках?
- Мы, вроде, про уши начали думать! - ощетинилась она.
- Раз и уши и носки одного цвета, то давайте разъясним носки, а там, глядишь, и уши разъяснятся.
Эмоция насупилась, помолчала немного, но потом всё же ответила:
- В фиолетовом цвете очень богатая эмоциональная палитра. Там и печаль, и страх, и инфантилизм, и даже мистицизм. Часто ли вы встречаете в природе этот цвет? - спросила она, широким жестом обведя всю комнату, и сама же ответила: - Нет! Поэтому он ассоциируется с потусторонним миром.
Речь госпожи Эмоции была насыщенна чувственными красками, и каждое слово играло богатством оттенков. А тонкие руки то взлетали, то опадали со стремительным изяществом, заставляя широкие шёлковые рукава трепыхать крыльями бабочки. Только Надо был господином непрошибаемым, поэтому, не смотря на все старания Ции, сухо спросил:
- Ну и зачем вам были нужны эти потусторонние носки?
Эмоция запнулась, мрачно посмотрела на Надо, а потом отвела взгляд и как-то смущённо пробормотала:
- Вообще-то, я просила сделать фиолетовыми кальсоны. Они, вроде бы, есть, но их не видно, но они есть. Это важно, - подчеркнула она, снова входя во вкус. - Но потом кальсоны убрали, а, извиняюсь за подробности, трусы у Сюжета уже были зелёные в божию коровку, и неокрашенными остались только носки. Так что выбора просто не оставалось, - развела руками Эмоция.
Надо уже совсем было открыл рот высказать едкое замечание, что логика здесь отдыхает, но вовремя вспомнил, с кем разговаривает, и закрыл рот обратно. Нет, господин Надо два раза на одни грабли не наступает. Тем более, Логика не отдыхала, а напряжённо думала.
- Кажется, есть! - сказала она, и когда все головы повернулись к ней, Логика продолжила: - Акупунктурные точки. На ушах и на ступнях их больше всего.
- А носки тут причём? - не понял Надо.
- Гм… - протянула Логика и без былой уверенности предложила: - Носки надеваются на ноги… - сама скривилась и категорично закончила: - Нет. Нужно думать дальше.
- А может, - взволнованно начала Эмоция, - может, это загадка, которую должны разгадать!
- Загадка, - развернулся к ней Надо, - это когда хоть кто-нибудь ответ знает, а так это…
- Коан? - предположила Логика.
- Что?
- Слово хорошее, - пожала она плечами.
- Нет, господа - думаем. Думаем, господа!
И всё началось по новой. Через несколько часов, потраченных на поиски причин и выдумывание разнообразных теорий, господин Надо, уже совершенно вымотанный и раздражённый, устало опустился на диван и сказал:
- Господин Язык, перекрашивайте эти чёртовы уши.
- А вдруг в них весь смысл? - возразил господин Этика. Он и Сюжет были единственными, кто сохранил бодрость духа. - А мы возьмём этот смысл и сотрём.
Эмоция подавилась последним глотком чая и, надсадно кашляя, чуть было не запустила в господина Этика пустой чашкой, но её руку вовремя перехватил Мастер. И то - только потому что это была его чашка, очень дорогая и любимая. А так - может быть, и не стал перехватывать. Даже Логика смяла в пальцах ещё не раскуренную сигариллу и зло посмотрела на аристократа.
- Да какой может быть смысл в фиолетовых ушах? - еле сдерживая себя, заскрежетал зубами Надо.
- Этого я не знаю, - спокойно сказал Этика. - Я за смысл не отвечаю.
- А кто отвечает?! - уже явственно зарычал Надо и вскочил с дивана.
Господин Этика ничего не ответил, лишь с ироничной полуулыбкой покосился в дальний угол. Тогда уж и все остальные посмотрели туда. А там в глубоком кресле по-прежнему безмятежно дремала маленькая старушка.
В комнате повисла тишина. Провисев там несколько секунд, она оборвалась стоном господина Надо.
- Кто-нибудь, - слабым голосом попросил он, падая обратно на диван, - разбудите Идею. Может, хоть она знает, почему у Сюжета фиолетовые уши.
18 октября - 6 декабря 2011
Преслер М. aka Mari-ka
ФИОЛЕТОВЫЕ УШИ
(рассказ-аллегория)
Он резко распахнул дверь и, шагнув в комнату, огляделся.
Ближе всего к нему прямо на столе сидел парень лет двадцати пяти с улыбчивым, открытым лицом, лохматой шевелюрой и широкими ладонями Мастера. То, что это Мастер, было понятно с первого взгляда. Только они носили одежду с таким обилием карманов, карманчиков и карманищ, из которых торчали иголки, нитки, лоскуты ткани, ножницы, бумага, линейки, лаки, зажимы для волос, баллончики с краской и прочие инструменты. И только они могли разобраться, что и где у них лежит. Рядом с Мастером на стульчике сидела красивая, ярко накрашенная брюнетка в цветастом шёлковом платье с глубоким декольте. Откинувшись на спинку стула и перебирая тонкими пальцами свои локоны, молодая женщина изумлённо смотрела на вошедшего. У окна застыла с сигариллой её сестра-близнец. Только если этого не знать, никогда и не догадаешься, что они сёстры, ибо вторая была полной противоположностью первой. Строгий брючный костюм, минимум косметики, волосы забраны в тугой узел, и на лице вместо удивления или хотя бы любопытства - вежливый интерес, с каким обычно врач встречает пациента. Неподалёку от дамы на диване вольготно расположился господин средних лет в весьма дорогом, элегантном костюме-тройке. Внешность господин имел аристократическую, а вид - совершенно скучающий. В дальнем углу в большом кресле мирно дремала старушка с безмятежной улыбкой на губах.
Вошедший ещё раз оглядел комнату и нахмурился - не хватало одного члена постоянной команды. Но, быстро совладав с собой, мужчина скупо улыбнулся и произнёс:
- Здравствуйте! Меня зовут господин Надо.
Голос у него был громкий и резкий, а речь отрывиста. Это, к сожалению, не располагало окружающих к нему, зато спорили с ним редко.
Первым, конечно же, ответил Мастер:
- Здравствуйте! - приветливо улыбнулся он, даже и не подумав слезть со стола. - Чем обязаны?
Такая манера никогда не нравилась господину Надо, поэтому он произнёс как можно более суше:
- Я являюсь заместителем вдохновителя проекта, и в мои обязанности входит ведение всех дел на период отсутствия руководства.
- Понятно, - как ни в чём не бывало кивнул парнишка. - А что случилось с Вени?
Поморщившись от такого фамильярства, Надо ответил:
- Госпожа Вдохновение приболела…
Он не успел ещё договорить, а брюнетка уже взволнованно вскочила со стула.
- Заболела?!! Вени заболела?! - она смотрела на него так, будто он сообщил, как минимум, о кончине госпожи Вдохновение. - Что с ней? Что-то серьёзное?!
Брюнетка подбежала к Надо и порывисто схватила за руку, тот непроизвольно отшатнулся.
- В какой она больнице? - требовательно спросила женщина. - Её нужно проведать. Сегодня же! - И, обернувшись к остальным, решительно добавила: - Прямо сейчас!
- Ция, успокойся, - оборвал её ровный голос сестры. - Господин Надо ещё ничего не сказал, а ты уже панику наводишь.
Мысленно порадовавшись гласу разума, Надо слегка склонил голову перед дамой.
- Благодарю, госпожа Логика. Вы совершенно правы - не нужно паниковать. Госпожа Вдохновение просто переутомилась, сейчас отдыхает дома и обещала через пару дней вернуться, - произнёс он, безуспешно пытаясь вырвать руку из цепких пальчиков брюнетки.
- Ну, раз так, - растерянно протянула та, - наверное, её не нужно беспокоить. Пусть поправляется.
Выпустив наконец руку господина Надо, Ция направилась было к столу, но на полпути остановилась, оглядела собравшихся и с новым воодушевлением затараторила:
- А, может, тогда её как-нибудь поддержать? Ну там, передать коробочку любимых конфет. Вени очень обрадуется!
Логика, проводив меланхоличным взглядом струйку дыма, сделала новую затяжку. Мастер нахмурился и озабоченно почесал затылок. А господин Надо еле сдержался чтобы не заскрежетать зубами.
- Леди Эмоция, это всё очень мило и трогательно, и леди Вени, конечно же, оценит такую заботу, - с лёгкой улыбкой произнёс аристократ. - Но не кажется ли вам, что подобными делами нужно заниматься в нерабочее время?
В его голосе, мягком и глубоком, явственно звучали нотки иронии, но к кому она относилась - к Эмоции или к нему - Надо так и не понял. В любом случае, брюнетку это урезонило.
- Да, Эт, вы правы, - Эмоция шмыгнула носом и смущённо потупила глаза. - Что-то я… переволновалась. Извините…
Когда она уселась на диван, выказывая всем своим видом искреннее раскаяние, все взоры снова обратились к господину Надо. Тот откашлялся и продолжил, будто его и не прерывали:
- Так вот, пока госпожа Вдохновение болеет, с вами буду работать я. И давайте уже приступать. - Надо оглядел своих коллег. - Для начала мне необходимо войти в курс дела. Кто-нибудь, позовите пожалуйста…
- А никого и не нужно звать, - раздался из-за спины старческий, но довольно бодрый голос. - Вот он я.
Господин Надо обернулся, да так и застыл с открытым ртом.
В комнату, подволакивая одну ногу, вошёл пожилой господин. Глядя на него как-то сами собой вспоминались строки из детской песенки: жил на свете человек - скрюченные ножки, и гулял он целый век по скрюченной дорожке. Скрюченным у господина было всё: и ноги, и руки, и пальцы, и позвоночник, и даже нос. Рот растягивала вроде бы добродушная, но какая-то уж очень кривая улыбка. Глаза - один угольно чёрный, второй небесно голубой - смотрели в разные стороны, что придавало лицу дикое, сумасшедшее выражение. Волосы - кудрявые и безумно запутанные - делали голову похожей на одуванчик. Одет же господин был в пёстрый расшитый золотой нитью камзол 18 века, ботинки от Феррагамо и китайские джинсы, из под которых кокетливо выглядывали фиолетовые носки. Под камзолом виднелись штуки три мужских сорочки, одна туника и даже косоворотка, а ещё рукоять старинного револьвера. Голову венчал классический цилиндр. В одной руке господин нёс взъерошенного петуха, во второй - маленького тигрёнка. Обвившись вокруг шеи изящным кольцом, на плечах возлежал удав и задумчиво поглядывал на шляпу господина, где прямо на полях обосновалась целая семейка мышей. Сам же цилиндр чуть подрагивал и приподнимался, и оттуда высовывалась то белая лапа, то длинное ухо, то любопытный нос.
- Я присяду? Вы ж не против? А то ноги с утреца что-то совсем… - сказал господин и уселся на стул, скособочившись при этом ещё сильнее.
- Кхе кхы-ымм… - прокашлялся Надо, усилием воли возвращая себе способность говорить. - Эмм… Господин Сюжет, вы такой… ээ… скрюченный. Вам так нормально?
- Не скрюченный, - покачал головой тот и доверительно добавил: - Закрученный.
- Ну… Может, вам всё же помочь распрямиться?
- Вы что, предлагаете мне быть линейным? - хитро улыбнулся Сюжет.
- Нет-нет! - поспешно ответил Надо. - Если вам так… гм… удобно, то я не настаиваю. К тому же, у меня и другие вопросы имеются. - Надо обвёл присутствующих взглядом и остановился на Мастере: - Господин Язык, что это за зверинец?
- Это не зверинец, - слегка обиделся тот. - Это герои. Они живые и с характером.
- С характером говорите? - Надо попытался потрогать тигрёнка и чуть не схлопотал от того когтистой лапой по руке. - Кхм! Хорошо. С характером, - цепкий взгляд господина Надо пробежался по костюму Сюжета и в одном из карманов увидел торчащую голову картонной лошадки. - А вот это что такое? - спросил он, извлекая лошадку на свет божий.
- Эм… - замялся Мастер. - Это герой проходной. Он всего-то один раз появляется.
- Это не даёт вам права делать его картонным, - отчеканил Надо. - Переделать!
Мастер молча кивнул головой, потому что возразить было нечего. А господин Надо, чувствуя прилив сил, с энтузиазмом продолжил:
- Теперь одежда.
- А что одежда? - встрепенулся Язык. - Что с ней не так?
- Всё, - резанул Надо и пояснил: - Если дорогие ботинки в сочетании с джинсовой дешевкой я как-то ещё могу понять, то вот камзол - нет!
- А что, он как-то плохо сшит? - спросил Мастер.
Надо пригляделся.
- Да, вроде, нет.
- Может, сидит на Сюжете плохо?
- Да нет, сидит хорошо, - отмахнулся Надо. - Дело не в этом.
- А в чём? - искренне недоумевал Язык.
- Как вы можете сочетать камзол и джинсы?
- Легко, - Мастер пожал плечами и обернулся к коллегам в надежде, что, может, хоть они что-нибудь разъяснят.
Первой откликнулась Эмоция.
- Боже мой, ну к чему такие придирки? - всплеснув руками, вскочила она. - Ведь и слепому ясно, что 18 век - лишь антураж, декорации к спектаклю, где решаются проблемы нашего времени. Отсюда и камзол, и джинсы, и цилиндр…
- И косоворотка? - полюбопытствовал Надо.
- И косоворотка! - в запальчивости ответила Ция.
- Ну, и причём тут она? - почти кровожадно улыбнулся господин Надо.
Этот вопрос застал госпожу Эмоцию врасплох, и она несколько секунд буравила Надо глазами.
- Да притом же! - стукнула она каблучком. - Мы затрагиваем вечные проблемы. Вечные и глобальные!
- Вечные и глобальные - это хорошо, - продолжая криво улыбаться, сказал Надо. - Но связь-то где? Где - я вас спрашиваю? Если проводите параллели, то должна быть логика!
На этих словах Ция округлила глаза, а затем рассмеялась. Смех у неё был громкий до неприличия, и Надо запоздало сообразил, что сморозил глупость. О какой логике можно разговаривать с госпожой Эмоцией? С ними, с эмоциями, всё как раз в порядке. Камзол хоть и был ярким и пёстрым, но вполне сочетался и с синими джинсами, и с чёрной шляпой, и со всеми сорочками. Конфуз на лицо.
Но господин Надо не был бы господином Надо, если бы начал смущаться и извиняться. Нет. Это было не в его характере. Поэтому он повернулся к госпоже Логике и требовательно посмотрел на неё. Та сделала глубокую затяжку, выпустила струйку дыма и только тогда соизволила ответить.
- Не люблю объяснять очевидное, но, видимо, придётся.
Логика подошла к Сюжету и, наклонившись, спросила:
- Господин Сюжет, вы позволите?
- Да, конечно, милая, - лукаво улыбнулся он и положил петуха с тигрёнком себе на колени, удав послушно размотался с шеи и сполз к ногам.
- Здесь всё просто, - скучным, монотонным голосом начала Логика и указала на камзол. - Обратите внимание на отделочную строчку и узор. Точно такая же строчка идёт и по джинсам, и по шляпе, и даже по ботинкам. Это причинно следственная связь номер один. Теперь узор. Его элементы повторяются на всех сорочках, в том числе и на косоворотке. Это причинно-следственная связь номер два. И ещё подтекст, - закончила Логика, демонстрируя подкладку камзола.
Слушая Логику и следя за тем, куда она указывает, Надо действительно отмечал сходство узоров, но… но…
- Но это же ни один человек не поймёт! - наконец вырвалось у него.
- Что значит - не поймёт? - почти с призрением спросила Логика. - Если есть глаза и мозги, то поймёт.
- А если нет? - возразил господин Надо, конечно же, имея ввиду, что а вдруг всё равно не поймёт. Но сообразил, что поторопился.
- Ну… - снисходительно протянула госпожа Логика и скривила губы в улыбке. - Если нет глаз и особенно мозгов, то да - не поймёт.
- Леди Логика, вы железны! - воскликнул аристократ и склонил голову в знак глубочайшего почтения.
Этот ироничный тип, конечно же, посмеивался над господином Надо, но Надо был ему благодарен хотя бы за то, что дал повод сойти со скользкой темы.
- Ладно, этот вопрос мы обсудим потом, тем более, есть и другие, - важно сказал он и повернулся к аристократу. - Господин Этика, позвольте вас спросить - что это? - и Надо указал на чёрную рукоять торчащую из кобуры под камзолом Сюжета.
- Револьвер, - ответил аристократ в своей привычной манере и уточнил: - Смит-Вессон. Одна из первых моделей.
- Это оружие.
- Конечно, - кивнул господин Этика. - А что вас, собственно, смущает?
- Меня смущает то, что это оружие, - продолжал гнуть своё Надо. - Вы, как ответственный за этичность проекта, не должны допускать пропаганды насилия.
Выражение лица аристократа совсем не изменилось, зато вот все остальные... Логика опять возвела глаза к потолку, Язык смерил Надо недовольным взглядом, а Эмоция так и вовсе отвернулась, зажимая рот ладонью, чтобы не засмеяться в полный голос. Сюжет же сидел с ошарашенным видом и одним глазом удивлённо смотрел на господина Надо, вторым - вопрошающе на господина Этика. Тот ободряюще кивнул старику и с улыбкой спросил:
- Простите меня, милейший господин Надо, но где вы видите пропаганду насилия? То, что у господина Сюжета есть револьвер, ещё не означает насилия, и уж тем более - его пропаганду. Я бы мог обратить ваше внимание на то, что оружие не выставляется напоказ. Так же мог бы подчеркнуть и то, что револьвер хоть и рабочий, но всё ж музейный экспонат. Я мог бы сослаться на самооборону, на символизм и на многое-многое другое. Но если как следует разобраться и взглянуть на суть проблемы, то становится ясно, что нужно-то просто задать один единственный вопрос господину Сюжету. - Этика повернулся к тому и мягко спросил: - Господин Сюжет, скажите: будете ли вы пользоваться этим револьвером?
- Да бог бы с вами, господа! - махнул рукой Сюжет. - Я что же, душегуб какой-то? Или юнец сорвиголова? Да и в кого я смогу попасть? - усмехнулся он и добавил: - Только разве что сам в себя.
- Вот, собственно, и ответ на ваш вопрос, господин Надо, - подытожил Этика. - Теперь-то вы понимаете, что никакого насилия здесь быть не может?
Надо пока понимал только одно - с этим философствующим аристократом работать будет труднее всего.
- Хорошо, - скрипнул зубами господин Надо. - С насилием разобрались. Тогда объясните мне, зачем этот револьвер вообще нужен?
- Зачем? - Этика задумчиво приподнял одну бровь. - За тем, чтобы вопрос возник. Ведь для каждого ответа нужен свой вопрос. Разве нет?
Надо уже начала порядком раздражать эта компания. Мало того, что спорят все подряд, так ещё и дураком его постоянно выставляют. Нет, нужно, нужно поставить их всех на место. А для этого необходимо найти какой-нибудь промах, хоть самый мелкий, ничтожный, но найти обязательно. Вообще, Надо не любил копаться в мелочах, выискивая такие вот промашки, но сейчас его просто распирало желание ткнуть собравшихся носом в собственные ошибки.
В поисках хоть чего-нибудь, господин Надо ещё раз прошёлся придирчивым взглядом по героям, по костюму, по улыбчивому лицу господина Сюжета, по его причёске, выдернул из мелких кудряшек отломанный зубчик, раздвинул волосы и увидел уши. Нет, уши были правильной формы, большеватые немного, а так - ничего, нормальные уши. Только фиолетовые.
Надо несколько секунд просто пялился на это диво, пытаясь понять как это оно так, а потом, еле сдерживая ликование, что просто распирало его изнутри, спросил:
- А вот это зачем?
И развернулся к команде творцов.
Они молчали, смотрели на уши и молчали. И вид у них у всех был растерянный.
Это был триумф господина Надо. Настоящий триумф. Одним вопросом поставить в замешательство всех - для этого особый талант нужен. Но ещё больший талант - это не перегнуть палку, не скатиться в показное злорадствование, забыв о командной работе и общем деле. Поэтому Надо ничего не говорил и лишь выжидающе смотрел на собравшихся.
- А что там такое? - прервал гнетущее молчание Сюжет.
- У вас, господин Сюжет, уши фиолетовые, - сообщил ему Надо.
- Фиолетовые? О как! - удивился старик и скосил глаза к ушам в надежде их рассмотреть. Ничего, конечно же, не увидев, он просто потрогал их и простодушно спросил: - А зачем?
- Вот и меня интересует этот вопрос: зачем? - кивнул Надо, не отрывая взгляда от четвёрки работничков.
Первой не выдержала Эмоция. Она тряхнула своими шикарными кудрями, расправила плечи и как бы между прочим бросила:
- Если вы спросите меня - зачем это нужно, я вам честно скажу - не знаю. Не моя работа, поэтому и не знаю. Я бы никогда не посоветовала покрасить уши в фиолетовый цвет. Это же полнейшая безвкусица. Но… может, кто-нибудь другой знает ответ? - Эмоция пробежалась взглядом по лицам коллег и остановилась на сестре. - Ло?
Надо обернулся к Логике. Та, позабыв о медленно тлеющей сигарилле, замороженным взглядом смотрела на уши Сюжета.
- Я? - вышла из оцепенения Логика и нервно затянулась. - Причём здесь я? В фиолетовых ушах нет никакой логики. Я бы даже сказала - там есть полное её отсутствие. Так что с вопросами не по адресу. Но если разобраться, то в основе лежит цвет...
- И что? - дёрнулась Эмоция. - Если цвет, то сразу я, да?!
Уперев кулачки в бока, она в негодовании смотрела на сестру, а её пышная грудь вздымалась часто-часто. Логика флегматично выпустила в её сторону струйку дыма.
- Можно предположить, - коротко ответила та.
- Что предположить?! - взвилась Эмоция. - Что у меня раздвоение личности?
- Причём здесь это? - поморщилась Логика.
- Да притом! Я не помню, чтобы просила сделать уши фиолетовыми! - продолжала набирать обороты Эмоция. - Носки помню, да - просила, а уши - нет! И вообще, это не моя обязанность - искать и строить связи, - закончила она и обиженно отвернулась.
Логика хмыкнула и вернулась к окну, а господин Надо поскрёб подбородок. Нет, он, конечно, не рассчитывал, что все так сразу признают свою ошибку, но ссориться - это не дело. Ведь работать-то им нужно вместе, а как работать, если перессорятся все?
- Господа, давайте без драм, - призвал он. - Давайте успокоимся и подумаем.
Эмоция дёрнула плечиками, но всё же повернулась, а Логика, стряхнув пепел, оперлась о подоконник и задумчиво посмотрела на Мастера.
- Тогда, - начала женщина, - может, стоит задавать вопросы непосредственно тому, кто эти уши фиолетовыми сделал?
- Верно! - радостно поддержала её Эмоция. - Это же работа Мастера - вот с него и спрос!
И обе сестры, а также господин Надо требовательно уставились на Мастера. Тот аж дар речи потерял от такого оборота.
- Я... - растерянно заморгал он. - Ну да, работа моя. Только я всё равно не знаю, зачем эти уши фиолетовые.
Сёстры переглянулись, и Надо, прочтя в их лицах редкое единодушие и ярое желание вести бой дальше, понял - что-то опять идёт не так. Но в разговор вмешался господин Этика. Он поднялся с дивана и встал между сёстрами и Мастером.
- Дамы, - мягко, почти ласково обратился он к ним, - я вполне понимаю ваше желание обелить себя и переложить всю вину на коллегу, но не кажется ли вам это некрасивым?
Обе сестры снова посмотрели друг на друга, и в их взглядах уже не было прежней решительности.
- Мало того, - продолжал господин Этика, - господин Мастер вовсе не отвечает за возникающие вопросы: "зачем?", "что?" и "почему?". В ведении господина Мастера находится вопрос "как?". И если вы обратите внимание, то заметите, что уши покрашены ровно, качественно. Хорошая работа.
При этих словах Язык закивал головой и даже приосанился слегка.
- За вопросы "зачем?" и "почему?" отвечаем мы, господа, - Этика обвёл всех спокойным, чуть насмешливым взглядом. - И посоветовать сделать уши господина Сюжета фиолетовыми мог кто угодно из нас. Даже я.
Его тихий голос проникал в самые глубины души и не оставлял там места для раздражения и злости, лишь лёгкий стыд покалывал тоненькой иголочкой.
- И вопрос сейчас стоит не в том, чтобы выяснить - кто виноват, - продолжал меж тем Этика, - а в том, чтобы понять - что же нам теперь делать. Я прав, господин Надо?
- Абсолютно правы, господин Этика, - кивнул тот, про себя поражаясь тому, как этот аристократ ловко и безболезненно сумел расставить всё по своим местам. - И так, господа, что будем делать с ушами?
- Убирать! - хором ответили сёстры.
- Куда? - возмутился Сюжет. - Ишь, что выдумали! Это вы вон себе убирайте, ежели руки чешутся, а у меня оставьте, где росло.
Эмоция порывисто дёрнулась возразить, но Логика остановила её.
- А если не так кардинально? - спросил Надо. - Господин Язык, что вы можете предложить?
Мастер наклонился, пристально рассматривая уши, пробормотал что-то себе под нос и только тогда ответил:
- Я могу перекрасить их в любой другой цвет, хоть в тон кожи, или… - добавил он уже с меньшей уверенностью: - попробовать отмыть.
Надо почесал в задумчивости подбородок. Предложение выглядело разумным. Оно, конечно, ничего не объясняло, но, по крайней мере, решало проблему. И тут опять вмешался господин Этика.
- Постойте, господа! - привлекая к себе внимание, сказал он. - Перекрасить - всегда можно успеть, но не стоит ли сначала попытаться как-то подумать, поискать причину? Может статься, что и перекрашивать не придётся.
- Вы предлагаете искать связи? - заинтересовалась Логика.
- Именно, леди Логика. Именно!
Надо не возражал. Поиск причин был делом нелёгким и мог изрядно затянуться, но, в конце концов, это и есть их работа - докапываться до сути.
- Значит так, - потирая руки, важно начал господин Надо. - Перед нами стоит два вопроса. Почему уши? И почему они фиолетовые?
- Ну, если подумать… - протянула Логика. - Фиолетовые носки, фиолетовые уши - связь явно присутствует.
- Но почему уши?
Логика задумалась.
- Но если должно быть что-то фиолетовое, - вклинилась Эмоция, - почему бы и не уши?
Надо поморщился.
- Нет, господа, давайте думать и искать связи, а не отговорки. К слову, госпожа Эмоция, зачем вы настаивали на фиолетовых носках?
- Мы, вроде, про уши начали думать! - ощетинилась она.
- Раз и уши и носки одного цвета, то давайте разъясним носки, а там, глядишь, и уши разъяснятся.
Эмоция насупилась, помолчала немного, но потом всё же ответила:
- В фиолетовом цвете очень богатая эмоциональная палитра. Там и печаль, и страх, и инфантилизм, и даже мистицизм. Часто ли вы встречаете в природе этот цвет? - спросила она, широким жестом обведя всю комнату, и сама же ответила: - Нет! Поэтому он ассоциируется с потусторонним миром.
Речь госпожи Эмоции была насыщенна чувственными красками, и каждое слово играло богатством оттенков. А тонкие руки то взлетали, то опадали со стремительным изяществом, заставляя широкие шёлковые рукава трепыхать крыльями бабочки. Только Надо был господином непрошибаемым, поэтому, не смотря на все старания Ции, сухо спросил:
- Ну и зачем вам были нужны эти потусторонние носки?
Эмоция запнулась, мрачно посмотрела на Надо, а потом отвела взгляд и как-то смущённо пробормотала:
- Вообще-то, я просила сделать фиолетовыми кальсоны. Они, вроде бы, есть, но их не видно, но они есть. Это важно, - подчеркнула она, снова входя во вкус. - Но потом кальсоны убрали, а, извиняюсь за подробности, трусы у Сюжета уже были зелёные в божию коровку, и неокрашенными остались только носки. Так что выбора просто не оставалось, - развела руками Эмоция.
Надо уже совсем было открыл рот высказать едкое замечание, что логика здесь отдыхает, но вовремя вспомнил, с кем разговаривает, и закрыл рот обратно. Нет, господин Надо два раза на одни грабли не наступает. Тем более, Логика не отдыхала, а напряжённо думала.
- Кажется, есть! - сказала она, и когда все головы повернулись к ней, Логика продолжила: - Акупунктурные точки. На ушах и на ступнях их больше всего.
- А носки тут причём? - не понял Надо.
- Гм… - протянула Логика и без былой уверенности предложила: - Носки надеваются на ноги… - сама скривилась и категорично закончила: - Нет. Нужно думать дальше.
- А может, - взволнованно начала Эмоция, - может, это загадка, которую должны разгадать!
- Загадка, - развернулся к ней Надо, - это когда хоть кто-нибудь ответ знает, а так это…
- Коан? - предположила Логика.
- Что?
- Слово хорошее, - пожала она плечами.
- Нет, господа - думаем. Думаем, господа!
И всё началось по новой. Через несколько часов, потраченных на поиски причин и выдумывание разнообразных теорий, господин Надо, уже совершенно вымотанный и раздражённый, устало опустился на диван и сказал:
- Господин Язык, перекрашивайте эти чёртовы уши.
- А вдруг в них весь смысл? - возразил господин Этика. Он и Сюжет были единственными, кто сохранил бодрость духа. - А мы возьмём этот смысл и сотрём.
Эмоция подавилась последним глотком чая и, надсадно кашляя, чуть было не запустила в господина Этика пустой чашкой, но её руку вовремя перехватил Мастер. И то - только потому что это была его чашка, очень дорогая и любимая. А так - может быть, и не стал перехватывать. Даже Логика смяла в пальцах ещё не раскуренную сигариллу и зло посмотрела на аристократа.
- Да какой может быть смысл в фиолетовых ушах? - еле сдерживая себя, заскрежетал зубами Надо.
- Этого я не знаю, - спокойно сказал Этика. - Я за смысл не отвечаю.
- А кто отвечает?! - уже явственно зарычал Надо и вскочил с дивана.
Господин Этика ничего не ответил, лишь с ироничной полуулыбкой покосился в дальний угол. Тогда уж и все остальные посмотрели туда. А там в глубоком кресле по-прежнему безмятежно дремала маленькая старушка.
В комнате повисла тишина. Провисев там несколько секунд, она оборвалась стоном господина Надо.
- Кто-нибудь, - слабым голосом попросил он, падая обратно на диван, - разбудите Идею. Может, хоть она знает, почему у Сюжета фиолетовые уши.
18 октября - 6 декабря 2011
Преслер М. aka Mari-ka