Тюремный доктор Гааз.
Врач и философ Гааз по своему свободному выбору приехал в Россию, страну, далекую от его родных краев. Ради неведомой России он оставил блестящюю Вену, свой уютный Мюнстерейфель, большую и дружную семью и любящих родственников.
Из обобщенных воспоминаний современников о молодом, преуспевающем докторе: «Учен не по летам. В медицинских науках все превзошел. Латынь и греческий не хуже немецкого и французского знает; в математике, физике, астрономии весьма сведущ; по философии, по богословию любого ученого монаха за пояс заткнет.
О любом и каждом норовит сказать что-нибудь доброе, похвальное. Ласков, приветлив без корысти; с сильными и богатыми не искателен ; с простолюдинами, с прислугой кроток и милостив…»
В качестве главного врача военного госпиталя, Гааз ездил по Северному Кавказу, где открыл, исследовал и подробно описал источники целебных минеральных вод, вокруг которых позднее возникли известные курорты - Железноводск, Пятигорск, Ессентуки и Кисловодск.
Когда армия Наполеона вторглась в Россию , доктор сопровождал русские войска в походах от Москвы до Парижа: оперировал, лечил больных, контуженных, раненых, переводил с французского.
Федор Петрович, так стал называться московский доктор Гааз, став главным врачом всех городских больниц. За свои заслуги он был награжден орденом Святого Владимира четвертой степени, удостоен чина надворного советника, был желанным гостем во многих аристократических домах. Был состоятельным человеком, владельцем каменного дома, деревни, крепостных крестьян, суконной фабрики.
Но все его доходы уходили на помощь бедным. Не щадя себя боролся Федор Петрович за справедливость, за права больных, чье положение в больницах было ужасающим . Доктор Гааз гневно укорял нерадивых, обличал наживающихся на бедах людей чиновников, писал пространные записки в высшие инстанции.
И ,конечно, нажил себе немало врагов - на него писали доносы, уверяли начальство, что он находится «не в здравом душевном состоянии», насмехались, издевались над ним…
Гааз вынужден был подать в отставку, но он не был сломлен: «И один в поле воин!», - был убежден неугомонный доктор.
Как то у доктора Газа вышел такой разговор с митрополитом Филаретом:
- Вы все говорите о невинно осужденных, - сказал Председатель Тюремного комитета, всемогущий митрополит Филарет, - таких нет. Если вынесен законный приговор и человек подвергнут надлежащей каре, значит, он виновен.
- Да вы, владыко, о Христе забыли! - вскочил доктор Гааз.
Митрополит опустил голову, минуты шли тягостно - никто еще не решался так дерзить митрополиту. Наконец, тот поднял голову и сказал:
- Нет, Федор Петрович, не я забыл о Христе. Это Христос забыл меня…
Христос , думаю, не забыл о Фёдоре Петровиче Гаазе.
Из обобщенных воспоминаний современников о молодом, преуспевающем докторе: «Учен не по летам. В медицинских науках все превзошел. Латынь и греческий не хуже немецкого и французского знает; в математике, физике, астрономии весьма сведущ; по философии, по богословию любого ученого монаха за пояс заткнет.
О любом и каждом норовит сказать что-нибудь доброе, похвальное. Ласков, приветлив без корысти; с сильными и богатыми не искателен ; с простолюдинами, с прислугой кроток и милостив…»
В качестве главного врача военного госпиталя, Гааз ездил по Северному Кавказу, где открыл, исследовал и подробно описал источники целебных минеральных вод, вокруг которых позднее возникли известные курорты - Железноводск, Пятигорск, Ессентуки и Кисловодск.
Когда армия Наполеона вторглась в Россию , доктор сопровождал русские войска в походах от Москвы до Парижа: оперировал, лечил больных, контуженных, раненых, переводил с французского.
Федор Петрович, так стал называться московский доктор Гааз, став главным врачом всех городских больниц. За свои заслуги он был награжден орденом Святого Владимира четвертой степени, удостоен чина надворного советника, был желанным гостем во многих аристократических домах. Был состоятельным человеком, владельцем каменного дома, деревни, крепостных крестьян, суконной фабрики.
Но все его доходы уходили на помощь бедным. Не щадя себя боролся Федор Петрович за справедливость, за права больных, чье положение в больницах было ужасающим . Доктор Гааз гневно укорял нерадивых, обличал наживающихся на бедах людей чиновников, писал пространные записки в высшие инстанции.
И ,конечно, нажил себе немало врагов - на него писали доносы, уверяли начальство, что он находится «не в здравом душевном состоянии», насмехались, издевались над ним…
Гааз вынужден был подать в отставку, но он не был сломлен: «И один в поле воин!», - был убежден неугомонный доктор.
Как то у доктора Газа вышел такой разговор с митрополитом Филаретом:
- Вы все говорите о невинно осужденных, - сказал Председатель Тюремного комитета, всемогущий митрополит Филарет, - таких нет. Если вынесен законный приговор и человек подвергнут надлежащей каре, значит, он виновен.
- Да вы, владыко, о Христе забыли! - вскочил доктор Гааз.
Митрополит опустил голову, минуты шли тягостно - никто еще не решался так дерзить митрополиту. Наконец, тот поднял голову и сказал:
- Нет, Федор Петрович, не я забыл о Христе. Это Христос забыл меня…
Христос , думаю, не забыл о Фёдоре Петровиче Гаазе.