Третье заседание, никаких сюрпризов
Такое ощущение, что не все, принимавшие участие в заседании, в полной мере осознавали, что происходит. Однако по порядку.
Обретя планы прогуляться до братеевского отделения полиции после окончания заседания, я явился в ТИК с небольшим опозданием, но к самому интересному: на проходной зарождался скандал, связанный с недопуском представителя средства массовой информации. Закон наделяет людей в таком статусе правом присутствовать на заседаниях комиссии, однако по странному недоразумению вахтёр твёрдо стоял на позиции «Не пускать». Мотивировка была в том, что а) «заседание», б) «вас в списке нет». Предложение ознакомиться с пунктом 1 статьи 30 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав…» энтузиазма не вызывало. Ну то есть закон даже в руки человек брать отказался, что вызвало адекватную реакцию обижаемого представителя СМИ. По счастливой случайности, мнение одного члена комиссии для вахтёра являлось авторитетным, по несчастливому совпадению, этим членом комиссии был не я и не Константин Петрович Сибирцев, находившийся рядом.
Проинформировав представителя СМИ, что всё равно после заседания намереваюсь идти в полицию, предложил ему в случае неразрешения вопроса обеспечения доступа на заседание комиссии пойти со мной и подать заявление по подходящей статье КоАП, я проследовал в зал заседаний и обнаружил там своих коллег, которые почему-то скорбно молчали. Председателя комиссии при этом среди них не было. Уважая чувства людей, тихим голосом поинтересовался у секретаря комиссии, не началось ли заседание. Оказалось, нет, ждут остальных. Предлагаю дать волю своей фантазии в предположении, сколько яда я уместил во фразу, целью которой было информирование о нарушении закона на вахте и побуждения заняться её решением. Надо сказать, решено было оперативно и эффективно: минут через пять секретарь вернулась с членом комиссии, к словам которого вахтёр не прислушивался (ну да, как и к моим), а также с представителем СМИ.
Дальше началось любопытное. Оказалось, что среди присутствующих нет не только председателя, но и заместителя председателя (у нас сегодня в префектуре не собирали народ, никто не знает?), в роли председательствующего собралась выступать секретарь. Я позволил себе выступление по этому вопросу, обратив внимание, что регламент, на который была сделана ссылка, не действует. Правда-правда, смотрите, что в статье 7 Конвенции о стандартах демократических выборов, избирательных прав и свобод в государствах - участниках Содружества Независимых Государств написано. По ходу заседания выяснилось, что решение об утверждение регламента даже не отсылалось для публикации.
Почему-то моё стремление уберечь комиссию от того, что мне казалось процедурным ляпом, вызвало неодобрение секретаря и я был огорошен ссылками на ФЗ-67 и ИКМ, в которых якобы указано то же самое, что в регламенте относительно ведения заседания секретарём. Моя просьба указать конкретное место в законе или хотя бы статью не возымело действия. Закон-то под рукой был, даже в двух экземплярах.
Видимо, посчитав, что сказанное в процессе дискуссии явилось более чем убедительным, чтобы голосование по председательствующему не проводить, со стороны секретаря комиссии последовало предложение поголосовать относительно того, кто будет вести протокол, выдвинув Дениса Сергеевича Веселова. В данном голосовании я голосовал за, решение было принято единогласно.
Далее было предложение изменить порядок вопросов в проекте повестки, рассмотрев сначала проект постановления относительно решения Московского городского регионального отделения Всероссийской политической партии «Единой России» сменить члена нашей комиссии с правом совещательного голоса. Вместо Елены Михайловны Капустиной таковым назначалась Елена Васильевна Уколова. В своём выступлении, признавая право данной партии на подобную рокировку, меня интересовало два момента:
Документы мне посмотреть не дали, со вторым вопросом сказали, что я тороплю события и мы это обсудим потом. Без возможности ознакомления с документами, не прояснив вопрос с игрой формулировок относительно публикации мне ничего не оставалось как воздержаться от голосования.
Второй вопрос повестки касался как раз-таки замены слов о публикации в СМИ, учреждённом МГИКом. У меня к Ольге Леонидовне было два вопроса:
Ответы оставили у меня обескураживающее впечатление и, полагая, что мои коллеги слышали то же, что и я, я попросил поставить на голосование вопрос об альтернативном проекте решения, отличающегося от предлагаемого заменой названия СМИ на «Интернет-газету „Братеево“». Однако все кроме меня проголосовали против. При голосовании по предложенному проекту постановления я счёл правильным воздержаться.
Третий вопрос повестки касался проекта регламента по работе со СМИ при подготовке и проведений заседаний комиссии. Я пояснил, что нахожу проблемой отсутствие системной работы по помощи местным журналистам в том, что касается освещения нашей деятельности; обратил внимание на то, что за всё время, прошедшее с момента рассылки проекта регламента было лишь одно замечание терминологического свойства со стороны Ирины Павловны Степановой, с которым я с удовольствием согласился и предложил вариант замены термина. В своём выступлении я попытался донести до коллег мысль, что не считаю свой вариант единственно правильным способом решения проблемы и буду рад любым замечаниям или переосмыслениям, если таковые будут, а в проекте решения я предлагал принять документ за основу. Для любителей монструозных регламентов закинул предложение интегрировать этот регламент в тот, который касается нескольких аспектов деятельности комиссии, который приняли на втором заседании и который не вступил в силу.
На вопрос Дениса Сергеевича Веселова про то, нужен ли этот регламент, чтобы я работал со СМИ, мною было пояснено, что задача регламента - получение полезного комиссии результата при работе с ним человека с любой квалификацией, что при взятии на себя решения найденной проблемы я никаких бы регламентов не писал, а просто решал бы её, но мой вклад в решение ограничивается методологической помощью.
На вопрос Дениса Сергеевича, содержащий предположение о том, что работа со СМИ исчрепывающе описана в том регламенте, который принят на втором заседании, а также в статье 30 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав…» я ответил, что предлагаемый проект регламента касается деятельности комиссии, не отрегулированной регламентом, принятом на втором заседании, пересечения по тексту ни с ним, ни с федеральным законом нет.
Проголосовали по моему предложению перенести рассмотрение вопроса о данном проекте на то время, когда дискуссию будут способны поддерживать более, чем три человека. Я был за, остальные против. Больше по этому вопросу, как впрочем ни по какому ещё, не голосовали.
В конце заседания пригласил всех желающих посмотреть на ошибки, допускаемые при заверении протоколов об итогах голосования. Интерес проявили только Ольга Леонидовна и Константин Петрович. Могло быть хуже.
Сдача в братеевское отделение полиции тринадцати заявлений о правонарушениях, предусмотренных частью 2 статьи 5.6 КоАП РФ, заняла в 4 - 5 раз больше времени, чем всё описанное заседание, но это уже другая история…
Обретя планы прогуляться до братеевского отделения полиции после окончания заседания, я явился в ТИК с небольшим опозданием, но к самому интересному: на проходной зарождался скандал, связанный с недопуском представителя средства массовой информации. Закон наделяет людей в таком статусе правом присутствовать на заседаниях комиссии, однако по странному недоразумению вахтёр твёрдо стоял на позиции «Не пускать». Мотивировка была в том, что а) «заседание», б) «вас в списке нет». Предложение ознакомиться с пунктом 1 статьи 30 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав…» энтузиазма не вызывало. Ну то есть закон даже в руки человек брать отказался, что вызвало адекватную реакцию обижаемого представителя СМИ. По счастливой случайности, мнение одного члена комиссии для вахтёра являлось авторитетным, по несчастливому совпадению, этим членом комиссии был не я и не Константин Петрович Сибирцев, находившийся рядом.
Проинформировав представителя СМИ, что всё равно после заседания намереваюсь идти в полицию, предложил ему в случае неразрешения вопроса обеспечения доступа на заседание комиссии пойти со мной и подать заявление по подходящей статье КоАП, я проследовал в зал заседаний и обнаружил там своих коллег, которые почему-то скорбно молчали. Председателя комиссии при этом среди них не было. Уважая чувства людей, тихим голосом поинтересовался у секретаря комиссии, не началось ли заседание. Оказалось, нет, ждут остальных. Предлагаю дать волю своей фантазии в предположении, сколько яда я уместил во фразу, целью которой было информирование о нарушении закона на вахте и побуждения заняться её решением. Надо сказать, решено было оперативно и эффективно: минут через пять секретарь вернулась с членом комиссии, к словам которого вахтёр не прислушивался (ну да, как и к моим), а также с представителем СМИ.
Дальше началось любопытное. Оказалось, что среди присутствующих нет не только председателя, но и заместителя председателя (у нас сегодня в префектуре не собирали народ, никто не знает?), в роли председательствующего собралась выступать секретарь. Я позволил себе выступление по этому вопросу, обратив внимание, что регламент, на который была сделана ссылка, не действует. Правда-правда, смотрите, что в статье 7 Конвенции о стандартах демократических выборов, избирательных прав и свобод в государствах - участниках Содружества Независимых Государств написано. По ходу заседания выяснилось, что решение об утверждение регламента даже не отсылалось для публикации.
Почему-то моё стремление уберечь комиссию от того, что мне казалось процедурным ляпом, вызвало неодобрение секретаря и я был огорошен ссылками на ФЗ-67 и ИКМ, в которых якобы указано то же самое, что в регламенте относительно ведения заседания секретарём. Моя просьба указать конкретное место в законе или хотя бы статью не возымело действия. Закон-то под рукой был, даже в двух экземплярах.
Видимо, посчитав, что сказанное в процессе дискуссии явилось более чем убедительным, чтобы голосование по председательствующему не проводить, со стороны секретаря комиссии последовало предложение поголосовать относительно того, кто будет вести протокол, выдвинув Дениса Сергеевича Веселова. В данном голосовании я голосовал за, решение было принято единогласно.
Далее было предложение изменить порядок вопросов в проекте повестки, рассмотрев сначала проект постановления относительно решения Московского городского регионального отделения Всероссийской политической партии «Единой России» сменить члена нашей комиссии с правом совещательного голоса. Вместо Елены Михайловны Капустиной таковым назначалась Елена Васильевна Уколова. В своём выступлении, признавая право данной партии на подобную рокировку, меня интересовало два момента:
- Мне хотелось взглянуть на представленные в комиссию документы относительно принятого решения
- У меня вызывало недоумение включение в решение пункта «Опубликовать настоящее решение в электронном периодическом издании „Вестник Московской городской избирательной комиссии“» при том, что следующим вопросом мы должны были рассматривать изменение такой же формулировки в решении о принятии регламента на формулировку «Направить заверенную копию настоящего решения в Московскую городскую избирательную комиссию для публикации в электронном периодическом издании „Вестник Московской городской избирательной комиссии“»
Документы мне посмотреть не дали, со вторым вопросом сказали, что я тороплю события и мы это обсудим потом. Без возможности ознакомления с документами, не прояснив вопрос с игрой формулировок относительно публикации мне ничего не оставалось как воздержаться от голосования.
Второй вопрос повестки касался как раз-таки замены слов о публикации в СМИ, учреждённом МГИКом. У меня к Ольге Леонидовне было два вопроса:
- Почему именно «Вестник Московской городской избирательной комиссии», если у нас своя районная газета есть,
- Какое именно НПА (слегка подсказал про инструкцию, принятую постановлением МГИК) и в какой части позволяет надеяться, что наше решение с принятием регламента «Вестником Московской городской избирательной комиссии» будет наконец опубликовано.
Ответы оставили у меня обескураживающее впечатление и, полагая, что мои коллеги слышали то же, что и я, я попросил поставить на голосование вопрос об альтернативном проекте решения, отличающегося от предлагаемого заменой названия СМИ на «Интернет-газету „Братеево“». Однако все кроме меня проголосовали против. При голосовании по предложенному проекту постановления я счёл правильным воздержаться.
Третий вопрос повестки касался проекта регламента по работе со СМИ при подготовке и проведений заседаний комиссии. Я пояснил, что нахожу проблемой отсутствие системной работы по помощи местным журналистам в том, что касается освещения нашей деятельности; обратил внимание на то, что за всё время, прошедшее с момента рассылки проекта регламента было лишь одно замечание терминологического свойства со стороны Ирины Павловны Степановой, с которым я с удовольствием согласился и предложил вариант замены термина. В своём выступлении я попытался донести до коллег мысль, что не считаю свой вариант единственно правильным способом решения проблемы и буду рад любым замечаниям или переосмыслениям, если таковые будут, а в проекте решения я предлагал принять документ за основу. Для любителей монструозных регламентов закинул предложение интегрировать этот регламент в тот, который касается нескольких аспектов деятельности комиссии, который приняли на втором заседании и который не вступил в силу.
На вопрос Дениса Сергеевича Веселова про то, нужен ли этот регламент, чтобы я работал со СМИ, мною было пояснено, что задача регламента - получение полезного комиссии результата при работе с ним человека с любой квалификацией, что при взятии на себя решения найденной проблемы я никаких бы регламентов не писал, а просто решал бы её, но мой вклад в решение ограничивается методологической помощью.
На вопрос Дениса Сергеевича, содержащий предположение о том, что работа со СМИ исчрепывающе описана в том регламенте, который принят на втором заседании, а также в статье 30 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав…» я ответил, что предлагаемый проект регламента касается деятельности комиссии, не отрегулированной регламентом, принятом на втором заседании, пересечения по тексту ни с ним, ни с федеральным законом нет.
Проголосовали по моему предложению перенести рассмотрение вопроса о данном проекте на то время, когда дискуссию будут способны поддерживать более, чем три человека. Я был за, остальные против. Больше по этому вопросу, как впрочем ни по какому ещё, не голосовали.
В конце заседания пригласил всех желающих посмотреть на ошибки, допускаемые при заверении протоколов об итогах голосования. Интерес проявили только Ольга Леонидовна и Константин Петрович. Могло быть хуже.
Сдача в братеевское отделение полиции тринадцати заявлений о правонарушениях, предусмотренных частью 2 статьи 5.6 КоАП РФ, заняла в 4 - 5 раз больше времени, чем всё описанное заседание, но это уже другая история…