Расцвет царства Одрисов. Ситалк и Севт I.
После смерти первого великого царя Одрисов Тереса, что произошло, вероятно, около 450 года до н.э., фракийский престол унаследовал его сын Ситалк.
Впервые его упоминает Геродот (IV,80), рассказывая о судьбе царя Скилла, приемника Ариапифа, зятя Тереса.
Незадолго до описываемых событий Ариапифа коварно убил Спаргапиф, царь могущественных агафирсов, народа родственного фракийцам, живущих на территории современной лесной Молдавии. Скилл был сыном Ариапифа от брака со знатной гречанкой из Истрии, которая приучила сына к эллинской культуре, обычаям и религиозным обрядам, которые он тайно справлял в своем дворце в Ольвии. Узнавшие об этом скифы увидели в происходящем оскорбление собственных обычаев, собственной веры. Геродот сообщает:
«После этого по возвращении Скилла домой скифы подняли против него восстание и провозгласили царем Октомасада, сына дочери Терея. Когда Скилл узнал о восстании и о причине его, то бежал во Фракию. Октомасад же, услышав об этом, выступил походом на фракийцев. На Истре его встретили фракийцы. Войска готовились уже вступить в сражение, когда Ситалк послал к Октомасаду сказать следующее: «Зачем нам нападать друг на друга: ведь ты сын моей сестры, у тебя в руках мой брат. Отдай мне его, а я выдам тебе твоего Скилла, но не будем подвергать взаимной опасности наши войска!» Это предложение Ситалк велел передать через глашатая. Так как у Октомасада действительно нашел убежище брат Ситалка, Октомасад принял предложение и выдал Ситалку своего дядю по матери, а взамен получил брата Скилла. Ситалк принял своего брата и удалился с войском, а Октомасад велел тут же отрубить голову Скиллу».
В этом коротком сообщении содержится много важной для нас информации, открывающей тайны взаимоотношений в семье Тереса, внутри фракийского государства и отношений между Фракией и Скифией, двумя могучими державами, определяющими политическую ситуацию в регионе.
Во-первых, мы видим, что после смерти Тереса во Фракии вспыхнула борьба между двумя группировками, одну из которых представлял Ситалк, а другую его неизвестный брат. Нам известен брат Ситалка Спарадок, сыном которого был Севт I. Судя по монетам, чеканившимся от имени Спарадока (во Фракии соправители - парадинасты царя, то есть, по сути, удельные князья, имели право чеканить собственную монету), его удел находился в западных областях Фракии, по соседству с Бисальтией и Сатрами, монеты которых, как и его восходят к фасосским прототипам. Возможно, что именно Спарадок был тем соперником Ситалка в борьбе за одрисский престол, который нашел убежище у своего племянника в Скифии, по крайней мере Геродот не говорит о том, что Ситалк убил брата, что позволяет предположить их примирение. Надо полагать у Спарадока оставалось еще немало сторонников.
Какие цели преследовали враждующие группировки? Надо полагать, что одна из них (партия Ситалка) продолжала политику Тереса. Здесь необходимо сказать, что Царство Одрисов при Тересе и Ситалке - это, прежде всего федерация племен, возглавляемая Одрисами, что подразумевает равноправие победителей и побежденных. Об этом говорит и титул Ситалка «царь фракийцев», который, как отмечала Златковская, в древнегреческой традиции давался только правителям крупных фракийских объединений. Кроме Ситалка у Геродота, этот титул носит Олор у Фукидида, а в «Илиаде» - только царь Рес. Противниками «федеративной партии» могла отстаиваться идея усиления господства Одрисов, укрепление и централизация власти в руках одрисской знати.
За то, что именно Спарадок мог быть мятежным братом Ситалка может служить доказательством то, что именно при сыне его Севте I начала осуществляться программа партии «одрисской империи». Окончательно «имперцы» пришли к власти при приемнике Севта Медоке. С этого времени титул «царь фракийцев» исчезает из обращения, на официальном уровне начинает использоваться титул «царь Одрисов», что отраженно нумизматикой. Так или иначе, после смерти Тереса победу одержала партия федератов, а соперник Ситалка был вынужден бежать из страны к своим родственникам в Скифии. Уместно предположить, что победа во многом была заслугой самого Ситалка.
Ситалк без сомнения был выдающийся правитель и политик. Деятельность его во многом напоминает деятельность македонского царя - реформатора Филиппа II. Уже переговоры с Октомасадом, переданные Геродотом, показывают Ситалка как мудрого правителя, осознающего свою силу, который несмотря на более выгодную позицию (скифам в случае сражения пришлось бы переправляться через Дунай), не стал портить отношения с сильным соседом и устраивать бойню, жертвуя своими воинами ради чужого беглеца. Он решает завершить неначатую войну наиболее выгодным способом для обеих держав и особенно для самого Ситалка. К нему вернулся сбежавший брат и соперник, а престол соседнего государства перешел к его родственнику. Насколько это не вяжется с греческим образом варвара - фракийца, только ищущего повод для войны, да и с философией самой фракийской знати, наиболее емко выраженной в словах Тереса: «Когда я не воюю, то мне кажется, что я мало отличаюсь от своих конюхов».
Тем не менее, Ситалк - это прежде всего царь - воин, полководец. Организация войска, проведенная им племенной и государственный принципы формирования. Конницу выставляли главным образом сами Одрисы и геты, при этом геты и соседние с ними племена имели вооружение одинаковое со скифами: они были конными лучниками, то есть легкой кавалерией. Отсюда можно предположить, что более богатые Одрисы выставляли тяжеловооруженную конницу. Горцы, главным образом дии, выставляли пехоту. Прочие же племена «были страшны лишь своей многочисленностью». Во время похода Ситалка на Македонию его армия составляла согласно Фукидиду 150 000 человек. Хотя скорее это не число воинов участвующих в походе, а число боеспособного населения одрисского царства, общая численность населения которого, исходя из правила, что боеспособные мужчины составляют 20 % от общей численности народа, таким образом, составляла 750 000 человек. Для сравнения население всей Эллады во время греко - персидских войн составляла примерно 1 200 000 человек, а персов при Кире Великом - 600 000. С учетом всех независимых от Ситалка племен вполне справедливыми кажутся слова Геродота, который утверждал, что фракийцы - самый многочисленный народ после индийцев.
Ситалк значительно расширил пределы Одрисского царства на западе. Граница на северо-западе доходила до земель могущественного племени трибаллов. Вплоть до среднего течения Стримона он подчинил пеонийские племена, в том числе лееев и агрианов. Вероятно, удар был нанесен и по сатрам. Фукидид знает могущественных родопских горцев диев, союзных одрисам, на северных склонах Пангея он знает независимых одомантов, дроев, дерсеев и панеев, живущих в междуречье Неста и Стримона, однако ему совершенно не известны сатры, которые еще Геродотом описаны, как ни кем и никогда непокоренное племя. Геродот писал свою «Историю» в начале Пелопонесской войны. Можно предположить, что в это время сатры еще сохраняли свою независимость, но к моменту, когда Пелопонесская война перекинулась на Юго-Западную Фракию, Союз Сатров уже перестал сущесвовать. Либо в этот период сатры переселились в Западную половину Гемских гор, где в дальнейшем они вероятно известны как Бессы (у Геродота - один из родов сатров). Их описание в римскую эпоху практически повторяет характеристику сатров. Возможно, что причиной переселения сатров - Бессов на север стала экспансия Македонии на восток.
Таким образом, подтвердив мирный договор, заключенный Тересом и Ариапифом, Ситалк сумел значительно расширить пределы своего царства на западе. У нас есть доказательства того, что скифов и одрисов связывали более тесные родственные связи нежели брак дочери Тереса и скифского царя. При раскопках кургана Големата Могила близ селения Дуванлий Пловдивской области, относящийся к V веку до нашей эры было найденно кольцо с именем владельца - «Скифодок» (Блаватская). Богатства кургана свидетельствует о его принадлежности к самой верхушке одрисской знати. Учитывая сообщения о тесных связях второго сына Тереса (Спарадока?) со Скифией, заманчиво было бы связать Скифодока именно с этой ветвью Дома Тересидов. Сам Скифодок в этом случае возможно является братом Севта I.
Есть и еще одно косвенное подтверждение родства Спарадока и Севта со Скифодоком и скифской аристократией, а следовательно и того, что именно Спарадок был тем братом, который бежал от Ситалка к Октомасаду. В раскопках скифских курганов находят чаши, украшенные сценами охоты на львов. Полагают, что скифы приезжали в гости к соседям, чтобы принять участие в львиной охоте («Школьная энциклопедия. История Древнего мира. Фракийцы.»). Геродот свидетельствует, что территория обитания львов в Европе ограничивалась на востоке рекой Нест, а на юго-западе рекой Ахелой в Акарнании, то есть во Фракии львы в то время обитали именно в областях прилегающих к уделу Спарадока, правившего западными племенами.
В тоже время, когда усилиями Ситалка росло и крепло Царство Одрисов, свои интересы во Фракии защищали Македония и Афинский Морской союз, сложившийся после победы над персами и объединявший около 200 городов - государств Восточного Средиземноморья. Любопытно, что в результате морской экспедиции Перикла в 438 году до нашей эры, фактического правителя Афинского государства, в Черное море в Боспорском царстве произошел переворот, в результате которого к власти пришел фракиец Спарток, наемник бывших правителей Боспора Археанактидов.
Об активной политике македонских царей после изгнания персов из Европы рассказывает Фукидид (II, 99, 2):
«Ведь к Македонии относятся также линкесты, элимиоты и другие племена в верхней области, союзные и подвластные македонянам, но управляемые своими царями. Приморскую область (которую мы называем Македонией) впервые завоевали Александр , отец Пердикки , и его предки Тимениды, в древности прибывшие из Аргоса, и воцарились там. (3) Они силой оружия изгнали из Пиерии пиеров, которые впоследствии поселились за Стримоном у подошвы Пангея в Фагрете и других местах (еще и поныне обращенная к морю область у подошвы Пангея называется Пиерийским приморьем). Из области же под названием Боттиея они изгнали также ее жителей боттиеев, живущих ныне по соседству с халкидянами. (4) В Пеонии македоняне овладели узкой полосой земли вниз по течению реки Аксий до Пеллы и моря. За Аксием до Стримона они владели страной Мигдония, откуда они вытеснили эдонов…» Из Эордии они изгнали эордов, из Алмопии - алмопов, подчинили Анфемунт, Крестонию, Бисальтию. Восточная граница Македонского царства при Пердикке, сыне Александра I (454 - 413 гг.) доходила до Стримона. Независимость сохранили боттиеи и города Халкидики, которые подчинил только Филипп II в 349 году до нашей эры
В 431 году в связи с разоравшейся Пелопонесской войной афинское и спартанское правительства начали дипломатическую борьбу за союз с Ситалком, помощь которого была решающим фактором, обеспечивающим успех одной из воюющих сторон во Фракии.
Важнейшим участником этой борьбы был Нимфодор , сын Пифея, аристократ из Абдер, сестра которого стала женой Ситалка. Нимфодор занимал высокое положение при дворе Ситалка. Враждебное отношение афинян к Нимфодору отражало взаимную холодность Ситалка к Афинам. Когда афиняне примирились с Нимфодором и уладили существующий между ними конфликт, Нимфодор стал верным агентом, защищающим интересы афинского государства. Он устроил союз с Ситалком и добился для его сына Садока Афинского гражданства. Афиняне рассчитывали с помощью одрисов овладеть фракийским побережьем и одолеть македонского царя Пердикку, не задолго до этого поссорившегося с Афинами из-за крепости Ферма, захваченной афинянами. Нимфодор также примирил афинян с Пердиккой, уговорив их вернуть царю Ферму (Фукидид, II, 29).
Спартанцы попытались взять реванш. Посольство, направлявшееся к персидскому царю Артаксерксу I, сыну Ксеркса, по пути прибыло к Ситалку, чтобы попытаться убедить его отказаться от союза с Афинами и освободить город Потидею, из-за которого и разгорелся конфликт, в котором тогда и находились афинские войска. Тогда же у Ситалка находились афинские послы Леарх и Амениад. Они уговорили Садока, сына Ситалка, выдать спартанцев им, опасаясь их союза с Артаксерксом. Садок согласился и, когда посольство двигалось от Ситалка к Геллеспонту, схватил их, выдав афинянам (там же, 67).
В начале зимы 429 года Ситалк выступил походом против Пердикки, который снова нарушил договор с Афинами и самим Ситалком. Этот поход подробно описан Фукидидом (II, 95):
«В тоже самое время, в начале этой зимы, одрис Ситалк, сын Тереса, царь фракийцев, выступил в поход против царя Македонии Пердикки, сына Александра, и против халкидянна фракийском пбережье, желая добиться исполнения обещанного ему и самому выполнить свое обещание: (2) Пердикка не исполнил обещаний, которые дал Ситалку, взявшемуся примирить его с афинянами (в начале войны Пердикка испытывал большие трудности) и не помогать его брату и противнику Филиппу получить престол в Македонии. С другой стороны, сам Ситалк обещал афинянам, заключая с ними союз, положить конец халкидской войне во Фракии. (3) Итак, по этим двум причинам Ситалк теперь и выступил в поход в сопровождении Аминты, сына Филиппа, которого он хотел посадить на македонский престол, и афинских послов, именно по этой причине находившихся у него вместе с военачальником Гагноном. Ведь и афиняне также должны были помогать ему в походе на халкидян своими кораблями и возможно большим войском».
Описывая далее владения Ситалка, Фукидид выделяет четыре группы племен:
1. «фракийцы, обитающие между Гемом и Родопой до берегов Евксинского Понта и Геллеспонта» - непосредственно подвластные Ситалку и входящие может быть в племенной союз одрисов; во времена Страбона имя одрисов распространялось на все племена живущие от устья Гебра (Марицы) и города Кипселы до города Одесс на Евксинском Понте, то есть племена, входящие в Одрисское царство при Керсоблепте и Севте III (конец IV века) и во II - I веках до н.э. при Котисах - Садалах, восстановивших могущество одрисов;
2. загемские племена гетов и «остальные племена, живущие по сю сторону реки Истра ближе к Евксинскому Понту»;
3. «независимые горные фракийцы», «которые называются диями и живут преимущественно на Родопе», при этом «одни племена Ситалк привлек за плату, а другие пошли за ним добровольно»;
4. пеонийские племена, в том числе агрианы и лееи, покоренные незадолго до Македонского похода.
Фукидид называет численность войска в 150 000 человек, Диодор (XII, 50, 3) приводит другие цифры - 120 000 пехотинцев и 50 000 всадников. Обе цифры очевидно преувеличены, так как для такого количества конницы невозможно было бы добывать фураж в горной стране, да к тому же зимой. Забегая вперед нужно сказать, что именно с этой проблемой столкнулся в Македонии Ситалк, что не позволило ему осуществить полномасштабное вторжение. Тем не менее, несомненно, что войско, собранное Ситалком, было для Европы тех времен невиданным и на много превосходило силы любого европейского государства.
Ситалк повел свою армию через внутренние области страны. «Сначала царь шел через свои владения, затем через безлюдную горную цепь Керкину, на границе между областью синтов и пеонов, следуя той самой дорогой, которую он велел проложить уже ранее при походе на пеонов, вырубив просеку в лесу. (2) Пройдя эту горную цепь из земли одрисов, войско двигалось, имея по правую руку область пеонов, а по левую - земли синтов и медов. Перевалив через гору, царь прибыл к Доберу в Пеонии. <…> 99. Итак, царское войско собиралось у Добера, готовое вторгнуться с горных высот в подвластную Пердикке Нижнюю Македонию. <…> 100. Македоняне не могли сопротивляться нападению столь огромного войска. Поэтому им пришлось укрыться в укреплениях, которых тогда было мало». (Фукидид, II, 98-100).
Исходя из того, что Ситалк вел свое войско кружным путем, вместо прямой дороги через Эдонию и стримонские переправы у афинской колонии Амфиполя (бывшее эдонское поселение Девять Путей), исследователи делают вывод , что поход не был согласован с афинским правительством. Однако , при этом они забывают, что пр дворе фракийского царя постоянно находились афинские послы и среди них военачальник Гагнон - основатель Амфиполя! Вполне возможно, что он выполнял при Ситалке функции военного советника.
Дальнейшее описание похода вносит некоторую ясность: «Из Добера фракийское войско вступило сначала в прежние владения Филиппа и взяло штурмом Идомену. Гортиния же, Аталанта и некоторые другие поселения добровольно открыли свои ворота из расположения к сыну Филиппа Аминте, который участвовал в походе. Фракийцы осадили также Европ, но взять его не смогли. (4) Затем они проникли и в остальные части Македонии влево от Пеллы и Кирра. Однако дальше на запад - в Боттиею и Пиерию - фракийцы не пошли, но занялись опустошением Мигдонии, Грестонии и Анфемунта. (5) Македоняне же не решались действовать против непрятеля силами пехоты, но вызвав на помощь конницу союзников из Верхней Македонии, при каждой возможности незначительными отрядами нападали на большие соединения фракийцев. (6) Никто не мог выдержать атаки македонян, так как это были искусные всадники, защищенные броней. Окружаемые во много раз превосходящими силами неприятелем, они сами бросались навстречу опасности. Но наконец, чувствуя себя не в силах выдержать бой со столь превосходящими их по численности неприятелем, они отступали». (Фукидид, II, 100, 3).
Таким образом, мы видим, что отказ от короткого прямого пути через Амфипольскую переправу был вызван не тем, что одрисы не согласовали своих действий с Афинами и Амфиполем. По сути Ситалк применил маневр персидского полководца Мегабаза, когда тот во время похода на пеонов повел свое войско не по побережью, где ожидало удара пеонское войско, а через горные области, выйдя противнику в тыл, беспрепятственно захватив их города, принудив сдаться. Кроме того мы видим, что Ситалк стремился не просто войти в Македонию, но войти именно в те области, которые принадлежали брату Пердикки Филиппу егонаследнику Аминте, находившемуся при дворе Ситалка. На первоначальном этапе план Ситалка себя оправдал: не ожидавшее нападения с севера македонское войско рассеялось по стране, фактор неожиданности позволил одрисам взять приступом несколько крепостей, присутствие Аминты обеспечило сочувствие ряда других крепостей и поселений, открывавших свои ворота добровольно. Однако на этом наступление захлебнулось. Македонцы перешли к тактике партизанской войны, что не позволяло решить дело одним генеральным сражением. Македонская кавалерия нарушала снабжение огромной армии фуражем и продовольствием для солдат. Фракийцы овладели восточными областями - Мигдонией, Крестонией и Анфемунтом, - но дальше на запад продвинуться не смогли, занимаясь грабежами. Часть войска Ситалк отправил в Халкидику, загнав боттиеев и халкидян за крепостные стены. Продолжать наступление без поддержки афинян Ситалк не мог.
Между тем зимние холода, голод и нападения превосходной македонской кавалерии нанесли фракийцам ощутимый урон. В виду того, что афинская эскадра так и не прибыла на помощь, Ситалк вступил в переговоры с Пердиккой о спорных вопросах, приведших к войне. Пердикка привлек на свою сторону племянника фракийского царя Севта, сына Спарадока, который согласно Фукидиду был наиболее влиятельным человеком в стране после Ситалка. Пердикка пообещал отдать в жены Севту свою сестру Стратонику, что впоследствии и выполнил. Следуя убеждениям Севта, Ситалк решил немедленно отступить, пробыв в Македонии и Халкидике в общем 30 дней.
Ситалк не сумел осуществить все свои замыслы, однако и проигравшим его назвать нельзя. В конце концов на западной границе сложилась ситуация аналогичная ситуации на скифской границе: на македонском престоле сидел царь, находящийся в родстве с Домом Тересидов, к тому же устрашенный мощью одрисов. Лояльность Пердикки фракийскому государству подкреплялась присутствием при дворе Тересидов македонского царевича Аминты. Наконец, Ситалк своим походом устрашил независимые племенные княжества междуречья Стримона и Неста (панеев, одомантов, дроев, дерсеев) и племена Фессалии, что было выгодно еще в большей степени Афинскому государству (Фукидид, II, 101).
Действия афинян, ограничившихся тем, что они послали Ситалку послов с подарками, но не прислали войска, объясняют тем, что афиняне не верили в то, что одрисы выступят в поход, который фракийский царь долго откладывал. Недоверие действительно имело место в Афинах. Это подтверждает Аристофан в своей комедии «Ахарняне» (425 год до н.э.):
«Глашатай: Феор - посланник при Ситалке!
Феор: Вот он я.
Дикеополь: Теперь другого привели мошенника.
Феор: Не пробыли бы долго мы во Фракии…
Дикеополь: Не пробыли когда бы не платили вам.
Феор: Когда б не занесло снегами Фракию
И реки не замерзли в пору самую,
Как Феогнид в театре приз оспаривал.
Все это время пировал с Ситалком я.
Необычайно предан он афинянам
На всех стенах в знак этой дружбы искренней
Он написал: «Афиняне хорошие»
А сын его, которого в афиняне мы здесь произвели,
Колбас аттических
Поесть желает и помочь отечеству
Просил отца. И тот клялся за выпивкой
Помочь такою ратью, что афиняне
Воскликнут: «Саранча идет во множестве…»
Дикеополь: Пусть смерть ко мне придет, коль ты правдивое
Одно хоть слово, кроме саранчи, сказал».
Дикеополь воплощает в комедии староафинских патриотов, которых как мы видим не слишком устраивала политика заигрывания перед могущественным фракийским царем, раздача гражданства членам царского рода, практика найма фракийских воинов, обходившихся казне по драхме в день на человека, что в свою очередь отражалось на содержании афинского флота.
Учитывая, что Ситалк находился в Македонии целый месяц, а при нем афинский военачальник и послы, объяснение, что афиняне не верили в поход фракийцев выглядит несколько наивно. Скорее всего за тем, что флот не был отправлен, стояли именно афинские Дикеополи. Кроме того необходимо учитывать и интересы Афин, опасавшиеся чрезмерного усиления Фракии.
Так или иначе, не получив помощи из Афин, Ситалк заключил мир с Македонией и вернулся домой. В дальнейшем одрисы не принимали участия в Пелопонесской войне, занимаясь внутренними делами государства. Между Фракией и Афинами отношения несколько охладели. Этим воспользовались спартанцы, активизировавшие свои действия на фракийском побережье.
В конечном итоге в выигрыше оказалась семья Спарадока и партия одрисских «националистов» - имперцев, возглавляемая Севтом. Он - второе лицо в государстве. Он по-видимому находился в родстве со скифской аристократией (если Скифодок его брат), а теперь и с македонским царем. Он фактически закончил бессмысленную войну, наверняка не слишком популярную среди одрисской знати. Проафинская партия «союзников», возглавляемая сыном Ситалка Садоком, потеряла свои позиции после предательства афинян во время македонской кампании.
Далее об одрисских делах нам неизвестно ничего до 424 года. В этом году Ситалк погиб во время похода на трибаллов, могущественное племя на северо-западной границе царства Тересидов. В решающей битве с трибаллами Ситалк потерпел поражение. Диодор сообщает, что Ситалк был убит.
«Царем одрисов и остальной Фракии, как и Ситалк, стал его племянник Севт, сын Спарадока» (Фукидид, IV, 101, 5). Из-за того, что Ситалку наследовал его племянник, в дальнейшем порядок наследования весьма туманен, так как у нас нет сведений о том, кем приходились друг другу и предыдущим царям правители одрисов, в науке господствует мнение, что власть у одрисов передовалась не от отца к сыну, а к старшему в роде Тересидов, то есть у них существовала лествичная система наследования, подобная той, что существовала в Киевской Руси, а еще раньше в Вандальском царстве в Африке и Тюркском каганате.
Тема наследования власти в Одрисском государстве весьма спорная, однако у нас есть все основания считать, что изначально у Тересидов был установлен майорат, то есть сын наследовал престол у отца. Ситалк наследовал Тересу. Позднее, когда в результате долгой борьбы окончательно утвердил свою власть Севт II, власть переходила исключительно от отца к сыну: Севту наследовал Котис I, ему - Керсоблепт, затем - Севт III. Также и в уделах, власть переходила от отца к сыну. Тогда возникает вопрос: почему Ситалку наследовал Севт, а не собственный сын Садок?
Ответ может быть только один - переворот. Подтверждение этому мы находим в письме Филиппа II Македонского, в котором он обвиняет афинян в том, что после смерти афинского гражданина Ситалка они тотчас же заключили союз с его убийцей (Демосфен, XII, 9).Однако, гражданином Афин был не Ситалк, сын Тереса, а его сын, о чем свидетельствуют Фукидид и Аристофан. Именно у последнего мы находим ответ. В пояснениях - схолиях к комедии «Ахарняне» мы читаем, что сын Ситалка, которого Фукидид именует Садоком, имел еще два имени: Ситалк - в честь отца и Терес - в честь деда.
Исходя из этих новых данных мы можем сделать вывод, что после смерти Ситалка Великого в войне с трибаллами, «национально-имперская» партия, возглавляемая Севтом, которого к тому же вероятно поддерживали родственники в Македонии и Скифии, перешла в наступление. Наследник Ситалка Садок - Ситалк - Терес был убит, а на престол взошел Севт I, сын Спарадока.
Политика «националистов» в корне отличалась от политики их предшественников. «Националисты» отказались от идеи объединения всех фракийских племен. С трибаллами судя по всему был заключен мир. Нам не известно ни об одной военной операции Севта. В историю он вошел как царь, при котором подати с подчиненных племен были самыми большими. По всей видимости, он сосредоточил все свое внимание на укреплении власти одрисов внутри державы, созданной Тересом и Ситалком. Фукидид (II, 97) оставил нам описание Одрисского царства времен правления этого царя:
«Что до величины державы одрисов, то она простиралась вдоль морского побережья от города Абдеры до Евксинского Понта, именно до реки Истра. Этот край можно кратчайшим путем объехать на купеческом корабле за четверо суток, если непрерывно дует попутный ветер. (2) По суше же путнику налегке надо идти из Абдер до Истра кратчайшим путем 11 дней. Таково было протяжение державы одрисов по морскому побережью. Внутри же страны, где она больше всего удалена от моря, хороший пешеход может пройти путь от Византия до земли леев и реки Стримон за 13 дней. (3) Подати со всей варварской земли и с эллинских городов при Севте, наследнике Ситалка (когда они были самыми большими), составляли в деньгах сумму около 400 талантов серебра и вносились серебром и золотом. Подносились также и дары серебром и золотом, по стоимости равноценные податям (помимо искусно и пестро расшитых и простых тканей и всякой утвари), и не только самому царю, но также соправителям и знатным одрисам. (4) В противоположность обычаям персидского царства, у них (как и вообще во Фракии) считалось благопристойным лучше брать, чем давать, и более постыдным отказать другому в просьбе, чем самому получить отказ. Однако одрисы благодаря своему могуществу пользовались этим обычаем гораздо чаще других фракийцев: без подарков от них нельзя было ничего добиться. Таким образом, царство одрисов достигло великого могущества. (5) Действительно, среди всех государств в Европе между Ионийским морем и Евксинским Понтом ни одно не могло сравниться с ним по количеству денежных доходов и прочему богатству, тогда как по военной мощи и численности войска оно далеко уступало скифскому царству».
Весьма показательно прошедшее время, в котором описывает эллинский историк времена расцвета одрисов. Фукидид писал свой труд уже после смерти Севта (он довел описание до 411/410 года до н.э.), когда «националистическая» одрисо-центристская политика, усилившаяся при Севте и его приемниках, привела к тому, что многие возмущенные произволом одрисов фракийские племена на западе, севере и юго-востоке изгнали одрисских правителей.
О внешней политике Севта мы можем только строить предположения. Учитывая дружественные отношения Севта с Пердиккой Македонским и то, что с его приходом к власти во Фракии активизирует свои действия талантливый спартанский полководец Брасид, большинство исследователей предполагают, что Севт, как и Пердикка переметнулся на сторону Пелопонесского Союза. Однако, из письма Филиппа II мы заключаем, что Севт сохранял нейтральную позицию, как и Ситалк после македонского похода. За дружественное отношение Севта к афинянам, по крайней мере в последние годы, может свидетельствовать то, что в 411 году до н.э. в Афины прибыл отряд из племени горцев - диев, которые, хотя и названы Фукидидом независимыми, входили в Царство Одрисов при Ситалке, а о том, что они вышли из повиновения при Севте источники не упоминают. Дии должны были участвовать в Сицилийском походе (415 - 413 гг. до н.э.), но опоздали. Отсюда следует, что договор с ними был заключен еще в 416/415 году. По пути домой дии разграбили беотийский город Микалесс, устроив там резню. Кроме того Севт покровительствовал афинскому полководцу Алкивиаду.
Алкивиад (450 - 40) - один из знаменитейших полководцев Пелопонесской войны. Узнав об отрешении его от должности стратега - автократора, - повествует нам римский историк Корнелий Непот - «Алкивиад не захотел возвратиться Пактию и воздвиг в тех краях три крепости - Орны, Бисанту и Неотих. Собрав небольшую армию, первым из греков вторгся он внутрь Фракии, полагая, что приличнее обогощаться за счет варваров, чем соплеменников. В результате этого он увеличил как богатство свое, так и славу, и завоевал дружбу некоторых фракийских князей». Очевидно здесь идет речь не о вторжении греков на территорию Одрисского царства, что вообще никогда не случалось в истории греко - фракийских отношений, а о том, что Алкивиад и его армия принимали участие в какой то операции одрисов по подавлению выступлений подвластных им племен. Позднее одрисские цари довольно часто использовали такие наемные греческие армии, предводители которых занимали весьма высокое положение: Ификрат при Котисе, Харидем при Керсоблепте. О том положении, которое занимал Алкивиад при Севте опять же свидетельствует Непот. Когда спартанский полководец Лисандр пытался всеми силами затянуть войну, поскольку Спарту снабжал царь Персии, а Афины были почти разорены, Алкивиад «явился к афинскому войску и там повел перед солдатами такую речь: он ручается, что если они захотят, то он принудит Лисандра или вступить в сражение, или просить мира; лакедемоняне не хотят биться в море, потому что сила их заключается в сухопутной армии, а не в кораблях, он же, Алкивиад, легко может уговорить фракийского царя Севта прогнать Лисандра с берега, после чего тому придется либо сразиться на море, либо кончить войну». Несмотря на оптимизм афинского полководца, в последующем сражении победу одержали спартанцы, а Алкивиад «решил, что оставаться на старом месте ему небезопасно и удалился вглубь Фракии, к северу от Пропонтиды, надеясь, что легко может укрыть там свое добро. Напрасно! Приметив, что он явился с большими деньгами, фракийцы устроили ему западню. То, что он привез с собой, им отнять удалось, но самого его захватить не смогли. А он, понимая, что в Греции при господстве лакедемонян для него убежища нет, перебрался в Азию к Фарнабазу и так очаровал сатрапа своей обходительностью, что сделался его лучшим другом».
Смерть Севта датируется весьма приблизительно 410 - 405 гг. Ему наследовал Медок. Со смертью этого царя закончилась целая эпоха в истории одрисов. Никогда более это государство не достигнет такого могущества, как при первых его государях Тересе, Ситалке и Севте. Тот путь, который избрал Севт привел в конце концов к упадку Одрисского царства, к кризису, усугубленному междоусобицами и соперничеством ветвей рода Тересидов, который удалось преодолеть лишь через четверть века , но инициатива была упущена - у одрисов появились могущественные соперники Македония и Скифия.
Впервые его упоминает Геродот (IV,80), рассказывая о судьбе царя Скилла, приемника Ариапифа, зятя Тереса.
Незадолго до описываемых событий Ариапифа коварно убил Спаргапиф, царь могущественных агафирсов, народа родственного фракийцам, живущих на территории современной лесной Молдавии. Скилл был сыном Ариапифа от брака со знатной гречанкой из Истрии, которая приучила сына к эллинской культуре, обычаям и религиозным обрядам, которые он тайно справлял в своем дворце в Ольвии. Узнавшие об этом скифы увидели в происходящем оскорбление собственных обычаев, собственной веры. Геродот сообщает:
«После этого по возвращении Скилла домой скифы подняли против него восстание и провозгласили царем Октомасада, сына дочери Терея. Когда Скилл узнал о восстании и о причине его, то бежал во Фракию. Октомасад же, услышав об этом, выступил походом на фракийцев. На Истре его встретили фракийцы. Войска готовились уже вступить в сражение, когда Ситалк послал к Октомасаду сказать следующее: «Зачем нам нападать друг на друга: ведь ты сын моей сестры, у тебя в руках мой брат. Отдай мне его, а я выдам тебе твоего Скилла, но не будем подвергать взаимной опасности наши войска!» Это предложение Ситалк велел передать через глашатая. Так как у Октомасада действительно нашел убежище брат Ситалка, Октомасад принял предложение и выдал Ситалку своего дядю по матери, а взамен получил брата Скилла. Ситалк принял своего брата и удалился с войском, а Октомасад велел тут же отрубить голову Скиллу».
В этом коротком сообщении содержится много важной для нас информации, открывающей тайны взаимоотношений в семье Тереса, внутри фракийского государства и отношений между Фракией и Скифией, двумя могучими державами, определяющими политическую ситуацию в регионе.
Во-первых, мы видим, что после смерти Тереса во Фракии вспыхнула борьба между двумя группировками, одну из которых представлял Ситалк, а другую его неизвестный брат. Нам известен брат Ситалка Спарадок, сыном которого был Севт I. Судя по монетам, чеканившимся от имени Спарадока (во Фракии соправители - парадинасты царя, то есть, по сути, удельные князья, имели право чеканить собственную монету), его удел находился в западных областях Фракии, по соседству с Бисальтией и Сатрами, монеты которых, как и его восходят к фасосским прототипам. Возможно, что именно Спарадок был тем соперником Ситалка в борьбе за одрисский престол, который нашел убежище у своего племянника в Скифии, по крайней мере Геродот не говорит о том, что Ситалк убил брата, что позволяет предположить их примирение. Надо полагать у Спарадока оставалось еще немало сторонников.
Какие цели преследовали враждующие группировки? Надо полагать, что одна из них (партия Ситалка) продолжала политику Тереса. Здесь необходимо сказать, что Царство Одрисов при Тересе и Ситалке - это, прежде всего федерация племен, возглавляемая Одрисами, что подразумевает равноправие победителей и побежденных. Об этом говорит и титул Ситалка «царь фракийцев», который, как отмечала Златковская, в древнегреческой традиции давался только правителям крупных фракийских объединений. Кроме Ситалка у Геродота, этот титул носит Олор у Фукидида, а в «Илиаде» - только царь Рес. Противниками «федеративной партии» могла отстаиваться идея усиления господства Одрисов, укрепление и централизация власти в руках одрисской знати.
За то, что именно Спарадок мог быть мятежным братом Ситалка может служить доказательством то, что именно при сыне его Севте I начала осуществляться программа партии «одрисской империи». Окончательно «имперцы» пришли к власти при приемнике Севта Медоке. С этого времени титул «царь фракийцев» исчезает из обращения, на официальном уровне начинает использоваться титул «царь Одрисов», что отраженно нумизматикой. Так или иначе, после смерти Тереса победу одержала партия федератов, а соперник Ситалка был вынужден бежать из страны к своим родственникам в Скифии. Уместно предположить, что победа во многом была заслугой самого Ситалка.
Ситалк без сомнения был выдающийся правитель и политик. Деятельность его во многом напоминает деятельность македонского царя - реформатора Филиппа II. Уже переговоры с Октомасадом, переданные Геродотом, показывают Ситалка как мудрого правителя, осознающего свою силу, который несмотря на более выгодную позицию (скифам в случае сражения пришлось бы переправляться через Дунай), не стал портить отношения с сильным соседом и устраивать бойню, жертвуя своими воинами ради чужого беглеца. Он решает завершить неначатую войну наиболее выгодным способом для обеих держав и особенно для самого Ситалка. К нему вернулся сбежавший брат и соперник, а престол соседнего государства перешел к его родственнику. Насколько это не вяжется с греческим образом варвара - фракийца, только ищущего повод для войны, да и с философией самой фракийской знати, наиболее емко выраженной в словах Тереса: «Когда я не воюю, то мне кажется, что я мало отличаюсь от своих конюхов».
Тем не менее, Ситалк - это прежде всего царь - воин, полководец. Организация войска, проведенная им племенной и государственный принципы формирования. Конницу выставляли главным образом сами Одрисы и геты, при этом геты и соседние с ними племена имели вооружение одинаковое со скифами: они были конными лучниками, то есть легкой кавалерией. Отсюда можно предположить, что более богатые Одрисы выставляли тяжеловооруженную конницу. Горцы, главным образом дии, выставляли пехоту. Прочие же племена «были страшны лишь своей многочисленностью». Во время похода Ситалка на Македонию его армия составляла согласно Фукидиду 150 000 человек. Хотя скорее это не число воинов участвующих в походе, а число боеспособного населения одрисского царства, общая численность населения которого, исходя из правила, что боеспособные мужчины составляют 20 % от общей численности народа, таким образом, составляла 750 000 человек. Для сравнения население всей Эллады во время греко - персидских войн составляла примерно 1 200 000 человек, а персов при Кире Великом - 600 000. С учетом всех независимых от Ситалка племен вполне справедливыми кажутся слова Геродота, который утверждал, что фракийцы - самый многочисленный народ после индийцев.
Ситалк значительно расширил пределы Одрисского царства на западе. Граница на северо-западе доходила до земель могущественного племени трибаллов. Вплоть до среднего течения Стримона он подчинил пеонийские племена, в том числе лееев и агрианов. Вероятно, удар был нанесен и по сатрам. Фукидид знает могущественных родопских горцев диев, союзных одрисам, на северных склонах Пангея он знает независимых одомантов, дроев, дерсеев и панеев, живущих в междуречье Неста и Стримона, однако ему совершенно не известны сатры, которые еще Геродотом описаны, как ни кем и никогда непокоренное племя. Геродот писал свою «Историю» в начале Пелопонесской войны. Можно предположить, что в это время сатры еще сохраняли свою независимость, но к моменту, когда Пелопонесская война перекинулась на Юго-Западную Фракию, Союз Сатров уже перестал сущесвовать. Либо в этот период сатры переселились в Западную половину Гемских гор, где в дальнейшем они вероятно известны как Бессы (у Геродота - один из родов сатров). Их описание в римскую эпоху практически повторяет характеристику сатров. Возможно, что причиной переселения сатров - Бессов на север стала экспансия Македонии на восток.
Таким образом, подтвердив мирный договор, заключенный Тересом и Ариапифом, Ситалк сумел значительно расширить пределы своего царства на западе. У нас есть доказательства того, что скифов и одрисов связывали более тесные родственные связи нежели брак дочери Тереса и скифского царя. При раскопках кургана Големата Могила близ селения Дуванлий Пловдивской области, относящийся к V веку до нашей эры было найденно кольцо с именем владельца - «Скифодок» (Блаватская). Богатства кургана свидетельствует о его принадлежности к самой верхушке одрисской знати. Учитывая сообщения о тесных связях второго сына Тереса (Спарадока?) со Скифией, заманчиво было бы связать Скифодока именно с этой ветвью Дома Тересидов. Сам Скифодок в этом случае возможно является братом Севта I.
Есть и еще одно косвенное подтверждение родства Спарадока и Севта со Скифодоком и скифской аристократией, а следовательно и того, что именно Спарадок был тем братом, который бежал от Ситалка к Октомасаду. В раскопках скифских курганов находят чаши, украшенные сценами охоты на львов. Полагают, что скифы приезжали в гости к соседям, чтобы принять участие в львиной охоте («Школьная энциклопедия. История Древнего мира. Фракийцы.»). Геродот свидетельствует, что территория обитания львов в Европе ограничивалась на востоке рекой Нест, а на юго-западе рекой Ахелой в Акарнании, то есть во Фракии львы в то время обитали именно в областях прилегающих к уделу Спарадока, правившего западными племенами.
В тоже время, когда усилиями Ситалка росло и крепло Царство Одрисов, свои интересы во Фракии защищали Македония и Афинский Морской союз, сложившийся после победы над персами и объединявший около 200 городов - государств Восточного Средиземноморья. Любопытно, что в результате морской экспедиции Перикла в 438 году до нашей эры, фактического правителя Афинского государства, в Черное море в Боспорском царстве произошел переворот, в результате которого к власти пришел фракиец Спарток, наемник бывших правителей Боспора Археанактидов.
Об активной политике македонских царей после изгнания персов из Европы рассказывает Фукидид (II, 99, 2):
«Ведь к Македонии относятся также линкесты, элимиоты и другие племена в верхней области, союзные и подвластные македонянам, но управляемые своими царями. Приморскую область (которую мы называем Македонией) впервые завоевали Александр , отец Пердикки , и его предки Тимениды, в древности прибывшие из Аргоса, и воцарились там. (3) Они силой оружия изгнали из Пиерии пиеров, которые впоследствии поселились за Стримоном у подошвы Пангея в Фагрете и других местах (еще и поныне обращенная к морю область у подошвы Пангея называется Пиерийским приморьем). Из области же под названием Боттиея они изгнали также ее жителей боттиеев, живущих ныне по соседству с халкидянами. (4) В Пеонии македоняне овладели узкой полосой земли вниз по течению реки Аксий до Пеллы и моря. За Аксием до Стримона они владели страной Мигдония, откуда они вытеснили эдонов…» Из Эордии они изгнали эордов, из Алмопии - алмопов, подчинили Анфемунт, Крестонию, Бисальтию. Восточная граница Македонского царства при Пердикке, сыне Александра I (454 - 413 гг.) доходила до Стримона. Независимость сохранили боттиеи и города Халкидики, которые подчинил только Филипп II в 349 году до нашей эры
В 431 году в связи с разоравшейся Пелопонесской войной афинское и спартанское правительства начали дипломатическую борьбу за союз с Ситалком, помощь которого была решающим фактором, обеспечивающим успех одной из воюющих сторон во Фракии.
Важнейшим участником этой борьбы был Нимфодор , сын Пифея, аристократ из Абдер, сестра которого стала женой Ситалка. Нимфодор занимал высокое положение при дворе Ситалка. Враждебное отношение афинян к Нимфодору отражало взаимную холодность Ситалка к Афинам. Когда афиняне примирились с Нимфодором и уладили существующий между ними конфликт, Нимфодор стал верным агентом, защищающим интересы афинского государства. Он устроил союз с Ситалком и добился для его сына Садока Афинского гражданства. Афиняне рассчитывали с помощью одрисов овладеть фракийским побережьем и одолеть македонского царя Пердикку, не задолго до этого поссорившегося с Афинами из-за крепости Ферма, захваченной афинянами. Нимфодор также примирил афинян с Пердиккой, уговорив их вернуть царю Ферму (Фукидид, II, 29).
Спартанцы попытались взять реванш. Посольство, направлявшееся к персидскому царю Артаксерксу I, сыну Ксеркса, по пути прибыло к Ситалку, чтобы попытаться убедить его отказаться от союза с Афинами и освободить город Потидею, из-за которого и разгорелся конфликт, в котором тогда и находились афинские войска. Тогда же у Ситалка находились афинские послы Леарх и Амениад. Они уговорили Садока, сына Ситалка, выдать спартанцев им, опасаясь их союза с Артаксерксом. Садок согласился и, когда посольство двигалось от Ситалка к Геллеспонту, схватил их, выдав афинянам (там же, 67).
В начале зимы 429 года Ситалк выступил походом против Пердикки, который снова нарушил договор с Афинами и самим Ситалком. Этот поход подробно описан Фукидидом (II, 95):
«В тоже самое время, в начале этой зимы, одрис Ситалк, сын Тереса, царь фракийцев, выступил в поход против царя Македонии Пердикки, сына Александра, и против халкидянна фракийском пбережье, желая добиться исполнения обещанного ему и самому выполнить свое обещание: (2) Пердикка не исполнил обещаний, которые дал Ситалку, взявшемуся примирить его с афинянами (в начале войны Пердикка испытывал большие трудности) и не помогать его брату и противнику Филиппу получить престол в Македонии. С другой стороны, сам Ситалк обещал афинянам, заключая с ними союз, положить конец халкидской войне во Фракии. (3) Итак, по этим двум причинам Ситалк теперь и выступил в поход в сопровождении Аминты, сына Филиппа, которого он хотел посадить на македонский престол, и афинских послов, именно по этой причине находившихся у него вместе с военачальником Гагноном. Ведь и афиняне также должны были помогать ему в походе на халкидян своими кораблями и возможно большим войском».
Описывая далее владения Ситалка, Фукидид выделяет четыре группы племен:
1. «фракийцы, обитающие между Гемом и Родопой до берегов Евксинского Понта и Геллеспонта» - непосредственно подвластные Ситалку и входящие может быть в племенной союз одрисов; во времена Страбона имя одрисов распространялось на все племена живущие от устья Гебра (Марицы) и города Кипселы до города Одесс на Евксинском Понте, то есть племена, входящие в Одрисское царство при Керсоблепте и Севте III (конец IV века) и во II - I веках до н.э. при Котисах - Садалах, восстановивших могущество одрисов;
2. загемские племена гетов и «остальные племена, живущие по сю сторону реки Истра ближе к Евксинскому Понту»;
3. «независимые горные фракийцы», «которые называются диями и живут преимущественно на Родопе», при этом «одни племена Ситалк привлек за плату, а другие пошли за ним добровольно»;
4. пеонийские племена, в том числе агрианы и лееи, покоренные незадолго до Македонского похода.
Фукидид называет численность войска в 150 000 человек, Диодор (XII, 50, 3) приводит другие цифры - 120 000 пехотинцев и 50 000 всадников. Обе цифры очевидно преувеличены, так как для такого количества конницы невозможно было бы добывать фураж в горной стране, да к тому же зимой. Забегая вперед нужно сказать, что именно с этой проблемой столкнулся в Македонии Ситалк, что не позволило ему осуществить полномасштабное вторжение. Тем не менее, несомненно, что войско, собранное Ситалком, было для Европы тех времен невиданным и на много превосходило силы любого европейского государства.
Ситалк повел свою армию через внутренние области страны. «Сначала царь шел через свои владения, затем через безлюдную горную цепь Керкину, на границе между областью синтов и пеонов, следуя той самой дорогой, которую он велел проложить уже ранее при походе на пеонов, вырубив просеку в лесу. (2) Пройдя эту горную цепь из земли одрисов, войско двигалось, имея по правую руку область пеонов, а по левую - земли синтов и медов. Перевалив через гору, царь прибыл к Доберу в Пеонии. <…> 99. Итак, царское войско собиралось у Добера, готовое вторгнуться с горных высот в подвластную Пердикке Нижнюю Македонию. <…> 100. Македоняне не могли сопротивляться нападению столь огромного войска. Поэтому им пришлось укрыться в укреплениях, которых тогда было мало». (Фукидид, II, 98-100).
Исходя из того, что Ситалк вел свое войско кружным путем, вместо прямой дороги через Эдонию и стримонские переправы у афинской колонии Амфиполя (бывшее эдонское поселение Девять Путей), исследователи делают вывод , что поход не был согласован с афинским правительством. Однако , при этом они забывают, что пр дворе фракийского царя постоянно находились афинские послы и среди них военачальник Гагнон - основатель Амфиполя! Вполне возможно, что он выполнял при Ситалке функции военного советника.
Дальнейшее описание похода вносит некоторую ясность: «Из Добера фракийское войско вступило сначала в прежние владения Филиппа и взяло штурмом Идомену. Гортиния же, Аталанта и некоторые другие поселения добровольно открыли свои ворота из расположения к сыну Филиппа Аминте, который участвовал в походе. Фракийцы осадили также Европ, но взять его не смогли. (4) Затем они проникли и в остальные части Македонии влево от Пеллы и Кирра. Однако дальше на запад - в Боттиею и Пиерию - фракийцы не пошли, но занялись опустошением Мигдонии, Грестонии и Анфемунта. (5) Македоняне же не решались действовать против непрятеля силами пехоты, но вызвав на помощь конницу союзников из Верхней Македонии, при каждой возможности незначительными отрядами нападали на большие соединения фракийцев. (6) Никто не мог выдержать атаки македонян, так как это были искусные всадники, защищенные броней. Окружаемые во много раз превосходящими силами неприятелем, они сами бросались навстречу опасности. Но наконец, чувствуя себя не в силах выдержать бой со столь превосходящими их по численности неприятелем, они отступали». (Фукидид, II, 100, 3).
Таким образом, мы видим, что отказ от короткого прямого пути через Амфипольскую переправу был вызван не тем, что одрисы не согласовали своих действий с Афинами и Амфиполем. По сути Ситалк применил маневр персидского полководца Мегабаза, когда тот во время похода на пеонов повел свое войско не по побережью, где ожидало удара пеонское войско, а через горные области, выйдя противнику в тыл, беспрепятственно захватив их города, принудив сдаться. Кроме того мы видим, что Ситалк стремился не просто войти в Македонию, но войти именно в те области, которые принадлежали брату Пердикки Филиппу егонаследнику Аминте, находившемуся при дворе Ситалка. На первоначальном этапе план Ситалка себя оправдал: не ожидавшее нападения с севера македонское войско рассеялось по стране, фактор неожиданности позволил одрисам взять приступом несколько крепостей, присутствие Аминты обеспечило сочувствие ряда других крепостей и поселений, открывавших свои ворота добровольно. Однако на этом наступление захлебнулось. Македонцы перешли к тактике партизанской войны, что не позволяло решить дело одним генеральным сражением. Македонская кавалерия нарушала снабжение огромной армии фуражем и продовольствием для солдат. Фракийцы овладели восточными областями - Мигдонией, Крестонией и Анфемунтом, - но дальше на запад продвинуться не смогли, занимаясь грабежами. Часть войска Ситалк отправил в Халкидику, загнав боттиеев и халкидян за крепостные стены. Продолжать наступление без поддержки афинян Ситалк не мог.
Между тем зимние холода, голод и нападения превосходной македонской кавалерии нанесли фракийцам ощутимый урон. В виду того, что афинская эскадра так и не прибыла на помощь, Ситалк вступил в переговоры с Пердиккой о спорных вопросах, приведших к войне. Пердикка привлек на свою сторону племянника фракийского царя Севта, сына Спарадока, который согласно Фукидиду был наиболее влиятельным человеком в стране после Ситалка. Пердикка пообещал отдать в жены Севту свою сестру Стратонику, что впоследствии и выполнил. Следуя убеждениям Севта, Ситалк решил немедленно отступить, пробыв в Македонии и Халкидике в общем 30 дней.
Ситалк не сумел осуществить все свои замыслы, однако и проигравшим его назвать нельзя. В конце концов на западной границе сложилась ситуация аналогичная ситуации на скифской границе: на македонском престоле сидел царь, находящийся в родстве с Домом Тересидов, к тому же устрашенный мощью одрисов. Лояльность Пердикки фракийскому государству подкреплялась присутствием при дворе Тересидов македонского царевича Аминты. Наконец, Ситалк своим походом устрашил независимые племенные княжества междуречья Стримона и Неста (панеев, одомантов, дроев, дерсеев) и племена Фессалии, что было выгодно еще в большей степени Афинскому государству (Фукидид, II, 101).
Действия афинян, ограничившихся тем, что они послали Ситалку послов с подарками, но не прислали войска, объясняют тем, что афиняне не верили в то, что одрисы выступят в поход, который фракийский царь долго откладывал. Недоверие действительно имело место в Афинах. Это подтверждает Аристофан в своей комедии «Ахарняне» (425 год до н.э.):
«Глашатай: Феор - посланник при Ситалке!
Феор: Вот он я.
Дикеополь: Теперь другого привели мошенника.
Феор: Не пробыли бы долго мы во Фракии…
Дикеополь: Не пробыли когда бы не платили вам.
Феор: Когда б не занесло снегами Фракию
И реки не замерзли в пору самую,
Как Феогнид в театре приз оспаривал.
Все это время пировал с Ситалком я.
Необычайно предан он афинянам
На всех стенах в знак этой дружбы искренней
Он написал: «Афиняне хорошие»
А сын его, которого в афиняне мы здесь произвели,
Колбас аттических
Поесть желает и помочь отечеству
Просил отца. И тот клялся за выпивкой
Помочь такою ратью, что афиняне
Воскликнут: «Саранча идет во множестве…»
Дикеополь: Пусть смерть ко мне придет, коль ты правдивое
Одно хоть слово, кроме саранчи, сказал».
Дикеополь воплощает в комедии староафинских патриотов, которых как мы видим не слишком устраивала политика заигрывания перед могущественным фракийским царем, раздача гражданства членам царского рода, практика найма фракийских воинов, обходившихся казне по драхме в день на человека, что в свою очередь отражалось на содержании афинского флота.
Учитывая, что Ситалк находился в Македонии целый месяц, а при нем афинский военачальник и послы, объяснение, что афиняне не верили в поход фракийцев выглядит несколько наивно. Скорее всего за тем, что флот не был отправлен, стояли именно афинские Дикеополи. Кроме того необходимо учитывать и интересы Афин, опасавшиеся чрезмерного усиления Фракии.
Так или иначе, не получив помощи из Афин, Ситалк заключил мир с Македонией и вернулся домой. В дальнейшем одрисы не принимали участия в Пелопонесской войне, занимаясь внутренними делами государства. Между Фракией и Афинами отношения несколько охладели. Этим воспользовались спартанцы, активизировавшие свои действия на фракийском побережье.
В конечном итоге в выигрыше оказалась семья Спарадока и партия одрисских «националистов» - имперцев, возглавляемая Севтом. Он - второе лицо в государстве. Он по-видимому находился в родстве со скифской аристократией (если Скифодок его брат), а теперь и с македонским царем. Он фактически закончил бессмысленную войну, наверняка не слишком популярную среди одрисской знати. Проафинская партия «союзников», возглавляемая сыном Ситалка Садоком, потеряла свои позиции после предательства афинян во время македонской кампании.
Далее об одрисских делах нам неизвестно ничего до 424 года. В этом году Ситалк погиб во время похода на трибаллов, могущественное племя на северо-западной границе царства Тересидов. В решающей битве с трибаллами Ситалк потерпел поражение. Диодор сообщает, что Ситалк был убит.
«Царем одрисов и остальной Фракии, как и Ситалк, стал его племянник Севт, сын Спарадока» (Фукидид, IV, 101, 5). Из-за того, что Ситалку наследовал его племянник, в дальнейшем порядок наследования весьма туманен, так как у нас нет сведений о том, кем приходились друг другу и предыдущим царям правители одрисов, в науке господствует мнение, что власть у одрисов передовалась не от отца к сыну, а к старшему в роде Тересидов, то есть у них существовала лествичная система наследования, подобная той, что существовала в Киевской Руси, а еще раньше в Вандальском царстве в Африке и Тюркском каганате.
Тема наследования власти в Одрисском государстве весьма спорная, однако у нас есть все основания считать, что изначально у Тересидов был установлен майорат, то есть сын наследовал престол у отца. Ситалк наследовал Тересу. Позднее, когда в результате долгой борьбы окончательно утвердил свою власть Севт II, власть переходила исключительно от отца к сыну: Севту наследовал Котис I, ему - Керсоблепт, затем - Севт III. Также и в уделах, власть переходила от отца к сыну. Тогда возникает вопрос: почему Ситалку наследовал Севт, а не собственный сын Садок?
Ответ может быть только один - переворот. Подтверждение этому мы находим в письме Филиппа II Македонского, в котором он обвиняет афинян в том, что после смерти афинского гражданина Ситалка они тотчас же заключили союз с его убийцей (Демосфен, XII, 9).Однако, гражданином Афин был не Ситалк, сын Тереса, а его сын, о чем свидетельствуют Фукидид и Аристофан. Именно у последнего мы находим ответ. В пояснениях - схолиях к комедии «Ахарняне» мы читаем, что сын Ситалка, которого Фукидид именует Садоком, имел еще два имени: Ситалк - в честь отца и Терес - в честь деда.
Исходя из этих новых данных мы можем сделать вывод, что после смерти Ситалка Великого в войне с трибаллами, «национально-имперская» партия, возглавляемая Севтом, которого к тому же вероятно поддерживали родственники в Македонии и Скифии, перешла в наступление. Наследник Ситалка Садок - Ситалк - Терес был убит, а на престол взошел Севт I, сын Спарадока.
Политика «националистов» в корне отличалась от политики их предшественников. «Националисты» отказались от идеи объединения всех фракийских племен. С трибаллами судя по всему был заключен мир. Нам не известно ни об одной военной операции Севта. В историю он вошел как царь, при котором подати с подчиненных племен были самыми большими. По всей видимости, он сосредоточил все свое внимание на укреплении власти одрисов внутри державы, созданной Тересом и Ситалком. Фукидид (II, 97) оставил нам описание Одрисского царства времен правления этого царя:
«Что до величины державы одрисов, то она простиралась вдоль морского побережья от города Абдеры до Евксинского Понта, именно до реки Истра. Этот край можно кратчайшим путем объехать на купеческом корабле за четверо суток, если непрерывно дует попутный ветер. (2) По суше же путнику налегке надо идти из Абдер до Истра кратчайшим путем 11 дней. Таково было протяжение державы одрисов по морскому побережью. Внутри же страны, где она больше всего удалена от моря, хороший пешеход может пройти путь от Византия до земли леев и реки Стримон за 13 дней. (3) Подати со всей варварской земли и с эллинских городов при Севте, наследнике Ситалка (когда они были самыми большими), составляли в деньгах сумму около 400 талантов серебра и вносились серебром и золотом. Подносились также и дары серебром и золотом, по стоимости равноценные податям (помимо искусно и пестро расшитых и простых тканей и всякой утвари), и не только самому царю, но также соправителям и знатным одрисам. (4) В противоположность обычаям персидского царства, у них (как и вообще во Фракии) считалось благопристойным лучше брать, чем давать, и более постыдным отказать другому в просьбе, чем самому получить отказ. Однако одрисы благодаря своему могуществу пользовались этим обычаем гораздо чаще других фракийцев: без подарков от них нельзя было ничего добиться. Таким образом, царство одрисов достигло великого могущества. (5) Действительно, среди всех государств в Европе между Ионийским морем и Евксинским Понтом ни одно не могло сравниться с ним по количеству денежных доходов и прочему богатству, тогда как по военной мощи и численности войска оно далеко уступало скифскому царству».
Весьма показательно прошедшее время, в котором описывает эллинский историк времена расцвета одрисов. Фукидид писал свой труд уже после смерти Севта (он довел описание до 411/410 года до н.э.), когда «националистическая» одрисо-центристская политика, усилившаяся при Севте и его приемниках, привела к тому, что многие возмущенные произволом одрисов фракийские племена на западе, севере и юго-востоке изгнали одрисских правителей.
О внешней политике Севта мы можем только строить предположения. Учитывая дружественные отношения Севта с Пердиккой Македонским и то, что с его приходом к власти во Фракии активизирует свои действия талантливый спартанский полководец Брасид, большинство исследователей предполагают, что Севт, как и Пердикка переметнулся на сторону Пелопонесского Союза. Однако, из письма Филиппа II мы заключаем, что Севт сохранял нейтральную позицию, как и Ситалк после македонского похода. За дружественное отношение Севта к афинянам, по крайней мере в последние годы, может свидетельствовать то, что в 411 году до н.э. в Афины прибыл отряд из племени горцев - диев, которые, хотя и названы Фукидидом независимыми, входили в Царство Одрисов при Ситалке, а о том, что они вышли из повиновения при Севте источники не упоминают. Дии должны были участвовать в Сицилийском походе (415 - 413 гг. до н.э.), но опоздали. Отсюда следует, что договор с ними был заключен еще в 416/415 году. По пути домой дии разграбили беотийский город Микалесс, устроив там резню. Кроме того Севт покровительствовал афинскому полководцу Алкивиаду.
Алкивиад (450 - 40) - один из знаменитейших полководцев Пелопонесской войны. Узнав об отрешении его от должности стратега - автократора, - повествует нам римский историк Корнелий Непот - «Алкивиад не захотел возвратиться Пактию и воздвиг в тех краях три крепости - Орны, Бисанту и Неотих. Собрав небольшую армию, первым из греков вторгся он внутрь Фракии, полагая, что приличнее обогощаться за счет варваров, чем соплеменников. В результате этого он увеличил как богатство свое, так и славу, и завоевал дружбу некоторых фракийских князей». Очевидно здесь идет речь не о вторжении греков на территорию Одрисского царства, что вообще никогда не случалось в истории греко - фракийских отношений, а о том, что Алкивиад и его армия принимали участие в какой то операции одрисов по подавлению выступлений подвластных им племен. Позднее одрисские цари довольно часто использовали такие наемные греческие армии, предводители которых занимали весьма высокое положение: Ификрат при Котисе, Харидем при Керсоблепте. О том положении, которое занимал Алкивиад при Севте опять же свидетельствует Непот. Когда спартанский полководец Лисандр пытался всеми силами затянуть войну, поскольку Спарту снабжал царь Персии, а Афины были почти разорены, Алкивиад «явился к афинскому войску и там повел перед солдатами такую речь: он ручается, что если они захотят, то он принудит Лисандра или вступить в сражение, или просить мира; лакедемоняне не хотят биться в море, потому что сила их заключается в сухопутной армии, а не в кораблях, он же, Алкивиад, легко может уговорить фракийского царя Севта прогнать Лисандра с берега, после чего тому придется либо сразиться на море, либо кончить войну». Несмотря на оптимизм афинского полководца, в последующем сражении победу одержали спартанцы, а Алкивиад «решил, что оставаться на старом месте ему небезопасно и удалился вглубь Фракии, к северу от Пропонтиды, надеясь, что легко может укрыть там свое добро. Напрасно! Приметив, что он явился с большими деньгами, фракийцы устроили ему западню. То, что он привез с собой, им отнять удалось, но самого его захватить не смогли. А он, понимая, что в Греции при господстве лакедемонян для него убежища нет, перебрался в Азию к Фарнабазу и так очаровал сатрапа своей обходительностью, что сделался его лучшим другом».
Смерть Севта датируется весьма приблизительно 410 - 405 гг. Ему наследовал Медок. Со смертью этого царя закончилась целая эпоха в истории одрисов. Никогда более это государство не достигнет такого могущества, как при первых его государях Тересе, Ситалке и Севте. Тот путь, который избрал Севт привел в конце концов к упадку Одрисского царства, к кризису, усугубленному междоусобицами и соперничеством ветвей рода Тересидов, который удалось преодолеть лишь через четверть века , но инициатива была упущена - у одрисов появились могущественные соперники Македония и Скифия.