Сексуальность и рождение детей
Сопоставим две цитаты Отцов.
Зло есть погрешительное суждение о познанных вещах, сопровождаемое неправильным их употреблением. Так в отношении к вещам, правильное суждение о совокуплении целью его поставляет деторождение, Но кто имеет при этом в виду одну сласть похотную, тот погрешает в суждении, недоброе почитая добрым. И таковой, совокупляясь с женой, злоупотребляет сим. Подобным образом должно рассуждать о понимании и употреблении других вещей.
(Прп. Максим Исповедник, 2-я сотница о любви, гл.17)
Брак дан для деторождения, а еще более для погашения естественнаго пламени. Свидетель этому Павел, который говорит: блудодеяния ради (во избежания блуда) кийждо свою жену имать (1 Кор. 7,2). Не сказал: для деторождения. И затем собираться вкупе (ст.5) повелевает он не для того, чтобы сделаться родителями многих детей, а для чего? Да не искушает, говорит, вас сатана. И продолжая речь, не сказал: если желают иметь детей, а что? Аще ли не удержатся, да посягают (ст.9). В начале брак имел, как я сказал, две вышеупомянутые цели, но впоследствии, когда наполнились и земля, и море, и вся вселенная, осталось одно только его назначение - искоренение невоздержания и распутства; ибо для людей, которые и теперь еще предаются этим страстям, хотят вести жизнь свиней и растлеваются в непотребных убежищах, брак немало полезен, освобождая их от нечистоты и такой потребности и сохраняя их в святости и честности.
(Свт. Иоанн Златоуст, Книга о девстве)
На первый взгляд, два святых вступают здесь в противоречие между собой.
Максим Исповедник прямо и вполне категорично пишет: назначение секса - рождение детей, а без этого секс - зло.
Иоанн Златоуст - не менее прямо и не менее категорично: после рождения Христа единственной целью брака является искоренение невоздержания и распутства.
Очень часто современный человек, сталкиваясь с подобной ситуацией, делают заключение, что "учение Святых Отцов" как нечто единое в данном вопросе отсутствует. Ему кажется, что святые спорят между собой, и потому каждый православный человек имеет полное право и даже обязан выбирать, на чьей он стороне. Между тем, сами святые в подобных случаях действовали иначе. Сталкиваясь с очевидными противоречиями в словах предшественников или даже в Писании (есть ведь и примеры подобных противоречий и в самом Священном Писании), старались найти разрешение этого кажущегося противоречия. Если нам видится в Откровении противоречие, это означает всего лишь, что Бог побуждает нас вникнуть в таинственный смысл Его слов, а не ограничиваться очевидным.
Итак, сделаем это применительно к кажущемуся противоречию Максима Исповедника и Иоанна Златоуста по вопросу о браке и деторождении.
Прежде всего, самоочевидно, что Иоанн Златоуст не отрицает, что целью брака по-прежнему является деторождение. В самом деле, ничто так крепко не связывает супругов между собой как дети. А с другой стороны, именно от прочности любовной связи супругов и зависит эффективность брака для искоренения невоздержания и распутства. Потому дети не мешают, но способствуют достижению той цели, которую Иоанн Златоуст считает назначением брака после рождения Христа. Таким образом, Иоанн Златоуст не исключает деторождение из числа целей брака, а просто подчиняет одну цель другой. Если до Рождества основной целью брака было деторождение, а борьба с блудом вытекала из этой основной цели и была подчинена ей, то после Рождества эти две цели поменялись местами. Теперь основной целью брака является искоренение блуда, а рождение детей вытекает из этой основной цели и подчинено ей.
В самом деле, блуд не искореняется ничем кроме любви. Церковь знает два основных пути к Богу, и оба имеют целью достижение любви. Монахи идут кратким и трудным, но зато простым и прямым путем любви к Единому Богу. Миряне связываются супружеством, вершиной которого также является любовь. Но та и другая любовь есть любовь, и одна из них служит в Писании образом для другой. И это не случайность. На страницах этого журнала я ставлю своей целью показать, каким образом супружеская любовь может вести супругов к Богу. И естественной частью этого пути является рождение и воспитание детей.
Не только рождение, но и воспитание.
Говоря о деторождении, Максим Исповедник имеет в виду не только последовательность актов зачатия, вынашивания и рождения ребенка, но и воспитание его. Рождение без воспитания не составляет полноту замысла Бога о назначении семьи. Между тем, полноценное воспитание детей невозможно без полноценной супружеской любви, в которой два становится одним. Глубокая и неразрывная связь родителей между собой - обязательное условие воспитания. И именно поэтому сексуальная связь супругов не сводится к единичному половому акту зачатия.
Бог связал нас узами куда более прочными и требовательными. Потребность как мужчины, так и женщины в любовной игре выходит превосходит необходимый для зачатия минимальный уровень сексуальной потребности в сотни и тысячи раз. И это не «ошибка природы» и не недосмотр Промысла, но выражение глубокой Его премудрости. Потому что в любовной игре супруги преодолевают эгоистическую ограниченность унаследованной от предков естественной страстности, возвышая её до любви.
Таким образом, кажущееся, внешнее противоречие слов Отцов оказывается, как и всегда в подобных ситуациях, лишь аллюзией на глубочайшую гармонию и единство их учения. Противоречия в Писании и Предании отталкивают от Православия поверхностный ум, и привлекают к нему ум пытливый и мужественный, не останавливающийся перед видимостью, но стремящийся проникнуть в суть вещей.
Где повреждена супружеская любовь, там находится и брешь, воздействуя через которую дьявол получает доступ к сердцу ребенка. Полноценный и глубокий супружеский секс имеет своим назначением исцеление ран, которые наносит любви эгоизм, коренящийся в естественной страстности человека. Сексуальность является предельным выражением, апофеозом естественной страстности человека. В ней эта страстность либо находит свое естественное завершение, либо опрокидывается в блуд. И целью этого журнала является помочь читателю правильно использовать свою естественную страстность, преодолевая при помощи неё эгоизм, истребляя его пламенем супружеской любви.
Естественная страстность, с одной стороны, коренится в самой природе человека. А с другой - является следствием первородного греха. По первой причине Бог Творец является и Богом этой страстности, а по второй - Он является Богом бесстрастия. Монашество угодно Богу именно потому, что оно возвращает человека к его первоначальному образу бытия. А супружество угодно Ему потому, что оно является естественным следствием естественной страстности человека. И вот почему.
Языческие божества (демоны) охотно принимают на себя вид покровителей сексуальности. Их цель при этом - чтобы энергия секса связывала человека с ними, темными духами. Между тем, правильное назначение всякой естественной энергии - служение истинному Богу и связь с Ним. И потому необходимо решить вопрос о том, каким образом естественная сексуальная энергия человека может приближать его к Богу, а не удалять от Него, связывая с демонами.
Бог стал человеком, и наивная попытка прямо обратить к Нему нашу сексуальную энергию, даже если эта попытка совершается из самых лучших религиозных побуждений, может привести лишь к смущению и недоумению. Монахи, целиком посвящающие себя Божественной любви, вместе с тем совершенно оставляют сексуальность и становятся аскетами. А сексуальность мирян Бог оформляет в браке, предавая мужа жене, а жену - мужу.
Муж для жены становится в браке образом Самого Христа. Но между образом и Первообразом есть и сходство, и различие. Сходство здесь в послушании, а различие в сексуальности. Апостол говорит, что жена должна слушаться мужа как Самого Христа, но сверх того она должна и совершенно посвятить мужу свою сексуальность, что в отношении Самого Христа невозможно. И эту тонкость необходимо осмыслить.
Бог стал человеком для того, чтобы человек мог стать Богом. В этом и заключается цель Православия, цель христианской жизни вообще (Православие - это вершина христианства). Таким образом, из того, что Христос - Бог, не следует, что Бог - это только Христос. Богами по благодати Он делает всех Своих святых. И здесь ключ к религиозному осмыслению отношений христианского супружества.
Супруг становится для жены образом Христа, но в отношении её сексуальности Христос Бог действует именно через супруга, а не через человеческую природу Христа. В сексе супруг для жены образ Бога, но не образ Христа. Потому что Христос, восприняв человеческую природу, стал не всяким человеком, а совершенно определенным человеком, Самим Собой, Иисусом Христом. Вочеловечившись, он не стал её супругом, но её Царем и Богом.
Таким образом, она должна посвятить свою сексуальность своему супругу как Самому Богу. Показывая на икону Христа или Богородицы, мы можем сказать «это Христос» или «это Богородица». В том же самом смысле жена может, сексуально помышляя о своем муже, сказать себе «это мой Бог». При всей парадоксальности такого утверждения, оно представляется верным и богословски точным. Ведь с одной стороны, достигнув цели христианской жизни, супруг станет Богом по благодати. А с другой стороны, уже с самого момента заключения брака он является для неё образом Бога. Более того - во всем за исключением секса он должен быть для неё образом Иисуса Христа.
Итак, чтобы придать нашей естественной страстности правильную форму, мы должны помышлять, что в сексуальности муж есть образ Бога для жены. Бога, но не Христа. (Как и обоженный человек - это Бог по благодати, но не Христос.) И отдаваясь своему мужу она отдается Самому Богу (по Его благодати). В этом и состоит благодать и дар православного супружества.
Но так же точно мы должны помышлять и о жене. В сексуальности жена для мужа есть образ Бога (но не Христа), и отдаваясь ей он отдается Самому Богу (по благодати Бога). Потому что Апостол в отношении сексуальности не указал никакой разницы между женой и мужем, говоря не только «жена не властна над своим телом, но муж», но и «муж не властен над своим телом, но жена». В других отношениях между супругами нет симметрии. Апостол требует, чтобы жена повиновалась мужу как Самому Христу, однако он нигде не говорит, чтобы муж повиновался жене как Самому Христу. Итак, жена для мужа есть не только образ Бога но даже, в известном смысле, Сам Бог (по действию благодати) - но именно в сексуальности, а образом Христа она для него никак не является.
Возвращаясь к началу текста, можно задаться вопросом: а как же быть православным супругам, которые по какой-либо причине лишены возможности иметь детей? Не является ли их брак «злом», по выражению Максима Исповедника? Не является! Потому что «невозможное у людей возможно Богу, ибо всё возможно у Бога». Святые супруги древности, Авраам и Сарра, как затем и родители Богородицы, до самой старости не имели утешения в детях, однако же не ослабевали во взаимной любви, уповая на Бога, и Бог дал им это утешение. Дело православных супругов - любить друг друга с полной самоотдачей, чтобы мало-помалу совершенно отдаться друг другу как Самому Богу.
Сексуальность является самым глубоким, полным и ярким выражением естественной страстности. И посвящая свою сексуальность друг другу, предаваясь друг другу в супружеской любви со всей возможной полнотой как Самому Богу, супруги тем самым реализуют замысел Бога о человеческой сексуальности и идут по правильному пути, естественным продолжением которого является рождение и воспитание детей. В таком браке действует благодать Бога и кто знает? Богу всё возможно.
Зло есть погрешительное суждение о познанных вещах, сопровождаемое неправильным их употреблением. Так в отношении к вещам, правильное суждение о совокуплении целью его поставляет деторождение, Но кто имеет при этом в виду одну сласть похотную, тот погрешает в суждении, недоброе почитая добрым. И таковой, совокупляясь с женой, злоупотребляет сим. Подобным образом должно рассуждать о понимании и употреблении других вещей.
(Прп. Максим Исповедник, 2-я сотница о любви, гл.17)
Брак дан для деторождения, а еще более для погашения естественнаго пламени. Свидетель этому Павел, который говорит: блудодеяния ради (во избежания блуда) кийждо свою жену имать (1 Кор. 7,2). Не сказал: для деторождения. И затем собираться вкупе (ст.5) повелевает он не для того, чтобы сделаться родителями многих детей, а для чего? Да не искушает, говорит, вас сатана. И продолжая речь, не сказал: если желают иметь детей, а что? Аще ли не удержатся, да посягают (ст.9). В начале брак имел, как я сказал, две вышеупомянутые цели, но впоследствии, когда наполнились и земля, и море, и вся вселенная, осталось одно только его назначение - искоренение невоздержания и распутства; ибо для людей, которые и теперь еще предаются этим страстям, хотят вести жизнь свиней и растлеваются в непотребных убежищах, брак немало полезен, освобождая их от нечистоты и такой потребности и сохраняя их в святости и честности.
(Свт. Иоанн Златоуст, Книга о девстве)
На первый взгляд, два святых вступают здесь в противоречие между собой.
Максим Исповедник прямо и вполне категорично пишет: назначение секса - рождение детей, а без этого секс - зло.
Иоанн Златоуст - не менее прямо и не менее категорично: после рождения Христа единственной целью брака является искоренение невоздержания и распутства.
Очень часто современный человек, сталкиваясь с подобной ситуацией, делают заключение, что "учение Святых Отцов" как нечто единое в данном вопросе отсутствует. Ему кажется, что святые спорят между собой, и потому каждый православный человек имеет полное право и даже обязан выбирать, на чьей он стороне. Между тем, сами святые в подобных случаях действовали иначе. Сталкиваясь с очевидными противоречиями в словах предшественников или даже в Писании (есть ведь и примеры подобных противоречий и в самом Священном Писании), старались найти разрешение этого кажущегося противоречия. Если нам видится в Откровении противоречие, это означает всего лишь, что Бог побуждает нас вникнуть в таинственный смысл Его слов, а не ограничиваться очевидным.
Итак, сделаем это применительно к кажущемуся противоречию Максима Исповедника и Иоанна Златоуста по вопросу о браке и деторождении.
Прежде всего, самоочевидно, что Иоанн Златоуст не отрицает, что целью брака по-прежнему является деторождение. В самом деле, ничто так крепко не связывает супругов между собой как дети. А с другой стороны, именно от прочности любовной связи супругов и зависит эффективность брака для искоренения невоздержания и распутства. Потому дети не мешают, но способствуют достижению той цели, которую Иоанн Златоуст считает назначением брака после рождения Христа. Таким образом, Иоанн Златоуст не исключает деторождение из числа целей брака, а просто подчиняет одну цель другой. Если до Рождества основной целью брака было деторождение, а борьба с блудом вытекала из этой основной цели и была подчинена ей, то после Рождества эти две цели поменялись местами. Теперь основной целью брака является искоренение блуда, а рождение детей вытекает из этой основной цели и подчинено ей.
В самом деле, блуд не искореняется ничем кроме любви. Церковь знает два основных пути к Богу, и оба имеют целью достижение любви. Монахи идут кратким и трудным, но зато простым и прямым путем любви к Единому Богу. Миряне связываются супружеством, вершиной которого также является любовь. Но та и другая любовь есть любовь, и одна из них служит в Писании образом для другой. И это не случайность. На страницах этого журнала я ставлю своей целью показать, каким образом супружеская любовь может вести супругов к Богу. И естественной частью этого пути является рождение и воспитание детей.
Не только рождение, но и воспитание.
Говоря о деторождении, Максим Исповедник имеет в виду не только последовательность актов зачатия, вынашивания и рождения ребенка, но и воспитание его. Рождение без воспитания не составляет полноту замысла Бога о назначении семьи. Между тем, полноценное воспитание детей невозможно без полноценной супружеской любви, в которой два становится одним. Глубокая и неразрывная связь родителей между собой - обязательное условие воспитания. И именно поэтому сексуальная связь супругов не сводится к единичному половому акту зачатия.
Бог связал нас узами куда более прочными и требовательными. Потребность как мужчины, так и женщины в любовной игре выходит превосходит необходимый для зачатия минимальный уровень сексуальной потребности в сотни и тысячи раз. И это не «ошибка природы» и не недосмотр Промысла, но выражение глубокой Его премудрости. Потому что в любовной игре супруги преодолевают эгоистическую ограниченность унаследованной от предков естественной страстности, возвышая её до любви.
Таким образом, кажущееся, внешнее противоречие слов Отцов оказывается, как и всегда в подобных ситуациях, лишь аллюзией на глубочайшую гармонию и единство их учения. Противоречия в Писании и Предании отталкивают от Православия поверхностный ум, и привлекают к нему ум пытливый и мужественный, не останавливающийся перед видимостью, но стремящийся проникнуть в суть вещей.
Где повреждена супружеская любовь, там находится и брешь, воздействуя через которую дьявол получает доступ к сердцу ребенка. Полноценный и глубокий супружеский секс имеет своим назначением исцеление ран, которые наносит любви эгоизм, коренящийся в естественной страстности человека. Сексуальность является предельным выражением, апофеозом естественной страстности человека. В ней эта страстность либо находит свое естественное завершение, либо опрокидывается в блуд. И целью этого журнала является помочь читателю правильно использовать свою естественную страстность, преодолевая при помощи неё эгоизм, истребляя его пламенем супружеской любви.
Естественная страстность, с одной стороны, коренится в самой природе человека. А с другой - является следствием первородного греха. По первой причине Бог Творец является и Богом этой страстности, а по второй - Он является Богом бесстрастия. Монашество угодно Богу именно потому, что оно возвращает человека к его первоначальному образу бытия. А супружество угодно Ему потому, что оно является естественным следствием естественной страстности человека. И вот почему.
Языческие божества (демоны) охотно принимают на себя вид покровителей сексуальности. Их цель при этом - чтобы энергия секса связывала человека с ними, темными духами. Между тем, правильное назначение всякой естественной энергии - служение истинному Богу и связь с Ним. И потому необходимо решить вопрос о том, каким образом естественная сексуальная энергия человека может приближать его к Богу, а не удалять от Него, связывая с демонами.
Бог стал человеком, и наивная попытка прямо обратить к Нему нашу сексуальную энергию, даже если эта попытка совершается из самых лучших религиозных побуждений, может привести лишь к смущению и недоумению. Монахи, целиком посвящающие себя Божественной любви, вместе с тем совершенно оставляют сексуальность и становятся аскетами. А сексуальность мирян Бог оформляет в браке, предавая мужа жене, а жену - мужу.
Муж для жены становится в браке образом Самого Христа. Но между образом и Первообразом есть и сходство, и различие. Сходство здесь в послушании, а различие в сексуальности. Апостол говорит, что жена должна слушаться мужа как Самого Христа, но сверх того она должна и совершенно посвятить мужу свою сексуальность, что в отношении Самого Христа невозможно. И эту тонкость необходимо осмыслить.
Бог стал человеком для того, чтобы человек мог стать Богом. В этом и заключается цель Православия, цель христианской жизни вообще (Православие - это вершина христианства). Таким образом, из того, что Христос - Бог, не следует, что Бог - это только Христос. Богами по благодати Он делает всех Своих святых. И здесь ключ к религиозному осмыслению отношений христианского супружества.
Супруг становится для жены образом Христа, но в отношении её сексуальности Христос Бог действует именно через супруга, а не через человеческую природу Христа. В сексе супруг для жены образ Бога, но не образ Христа. Потому что Христос, восприняв человеческую природу, стал не всяким человеком, а совершенно определенным человеком, Самим Собой, Иисусом Христом. Вочеловечившись, он не стал её супругом, но её Царем и Богом.
Таким образом, она должна посвятить свою сексуальность своему супругу как Самому Богу. Показывая на икону Христа или Богородицы, мы можем сказать «это Христос» или «это Богородица». В том же самом смысле жена может, сексуально помышляя о своем муже, сказать себе «это мой Бог». При всей парадоксальности такого утверждения, оно представляется верным и богословски точным. Ведь с одной стороны, достигнув цели христианской жизни, супруг станет Богом по благодати. А с другой стороны, уже с самого момента заключения брака он является для неё образом Бога. Более того - во всем за исключением секса он должен быть для неё образом Иисуса Христа.
Итак, чтобы придать нашей естественной страстности правильную форму, мы должны помышлять, что в сексуальности муж есть образ Бога для жены. Бога, но не Христа. (Как и обоженный человек - это Бог по благодати, но не Христос.) И отдаваясь своему мужу она отдается Самому Богу (по Его благодати). В этом и состоит благодать и дар православного супружества.
Но так же точно мы должны помышлять и о жене. В сексуальности жена для мужа есть образ Бога (но не Христа), и отдаваясь ей он отдается Самому Богу (по благодати Бога). Потому что Апостол в отношении сексуальности не указал никакой разницы между женой и мужем, говоря не только «жена не властна над своим телом, но муж», но и «муж не властен над своим телом, но жена». В других отношениях между супругами нет симметрии. Апостол требует, чтобы жена повиновалась мужу как Самому Христу, однако он нигде не говорит, чтобы муж повиновался жене как Самому Христу. Итак, жена для мужа есть не только образ Бога но даже, в известном смысле, Сам Бог (по действию благодати) - но именно в сексуальности, а образом Христа она для него никак не является.
Возвращаясь к началу текста, можно задаться вопросом: а как же быть православным супругам, которые по какой-либо причине лишены возможности иметь детей? Не является ли их брак «злом», по выражению Максима Исповедника? Не является! Потому что «невозможное у людей возможно Богу, ибо всё возможно у Бога». Святые супруги древности, Авраам и Сарра, как затем и родители Богородицы, до самой старости не имели утешения в детях, однако же не ослабевали во взаимной любви, уповая на Бога, и Бог дал им это утешение. Дело православных супругов - любить друг друга с полной самоотдачей, чтобы мало-помалу совершенно отдаться друг другу как Самому Богу.
Сексуальность является самым глубоким, полным и ярким выражением естественной страстности. И посвящая свою сексуальность друг другу, предаваясь друг другу в супружеской любви со всей возможной полнотой как Самому Богу, супруги тем самым реализуют замысел Бога о человеческой сексуальности и идут по правильному пути, естественным продолжением которого является рождение и воспитание детей. В таком браке действует благодать Бога и кто знает? Богу всё возможно.