Гундяев и Кураев
Кураев в своем журнале покритиковал богословские взгляды Гундяева:
В своей книге «Слово пастыря» Гундяев написал:
«А что же тогда Бог Дух Святой? Это Божественная энергия, предвечно исходящая от Бога Отца. Ибо не было такого времени, когда эта энергия не исходила бы, и не будет такого времени, когда она перестанет исходить. Исхождение Духа Святого не истощает природы Отца и Его личности, как не истощает Его личности и Его природы предвечное, вневременное рождение Сына. Бог всецело присутствует в Своей энергии, которую Он передает всему творению - окружающему миру. Эта Божественная энергия не является частицей Бога Отца, но включает в себя всю Божественную жизнь, всю Божественную природу. И в этом смысле Бог Дух Святой есть Бог в абсолютном явлении Своей природы, личный Бог и третья ипостась Святой Троицы».
Понятно, что высшим богословским достижением Гундяева является должность ректора Ленинградской духовной академии и семинарии. Других богословских лавров он не снискал. Поэтому написанная бывшим ректором еретическая и, вместе с тем, противоречивая белиберда не удивляет.
Впрочем, 4 пункта комментария к этому высказыванию Гундяева, сделанного профессором богословия Кураевым, лежат недалеко от критикуемого им высказывания. Особое внимание следует обратить на пункт 1 комментария:
«Энергия (благодать) Божия это Бог "вне Бога". Но если еще нет творения, нет того, что не-Бог, то и энергии просто некуда, не к кому и незачем исходить. Тварь существует во времени, а не предвечно. Поэтому тезис о "предвечном" исхождении энергий все же порождает вопросы».
Бывший профессор богословия нисколько не возражает против гундяевского приравнивания Святого Духа к божественной энергии, но в первых же словах развивает эту мысль, утверждая, что энергия Божия - это Бог (хотя и замечает - "вне Бога").
Но иначе писал святой Григорий Палама:
«Видишь, что многое из того, что окрест Бога безначально и нетварно, и что выше и превосходнее их Божество? И по чему же Оно выше всего этого, если не по преименной (υπερωνυμον), неименуемой, непостижимой, непричаствуемой и не имеющей причины природе и сущности. <…> Так что Он выше и Своих нетварных энергий» (О божественных энергиях и их причастии, 29, 30).
Не ограничившись одной ересью, бывший профессор богословия предлагает другую. И мало того, что в унисон с Гундяевым говорит о принципиально невозможном исхождении божественных энергий (энергии Бога - это Его действия), еще и сомневается в существовании божественных энергий до Творения, тем самым допуская мысль о возможности изменения неизменяемого Бога.
А вот что пишет об этом святой Дионисий Ареопагит:
«…перейдем теперь в нашей речи уже к тому самому благоименованию, которое богословы решительным образом выделяют из всех других, применяемых к сверхбожественной божественности, называя Благостью, как мне кажется, само Богоначальное бытие, имея при этом в виду, что для Добра существовать - как для Добра по существу - означает распространять благость во все сущее. Ибо как солнце в нашем мире, не рассуждая, не выбирая, но просто существуя, освещает все, что по своим свойствам способно воспринимать его свет, так и превосходящее солнце Добро, своего рода запредельный, пребывающий выше своего неясного отпечатка архетип, в силу лишь собственного существования сообщает соразмерно всему сущему лучи всецелой Бл»гости" (О Божественных именах. Глава 4, 1).
Святой Дионисий обращает внимание на то, что само существование Бога - достаточное условие для существования Его энергий. Потому что иначе это был бы не Бог, а нелепый бог-размазня, не способный ни к какому действию вообще, но получивший энергии от сотворенного его бездействием мiра.
Бывший ректор духовной академии и бывший профессор богословия стоят друг друга. Иначе и быть не может: что же, если не приверженность ересям, объединяет, отнюдь, не бывших, а настоящих, членов одной - еретической по своей сути - организации?