О гноми Христа
Святой Максим Исповедник в «Диспуте с Пирром» пишет, что «замечая по Священному Писанию и святым отцам, обнаружил у них слово «γνωμη» в восемнадцати значениях, ибо оно не указывает на особенность чего-либо общего или частного, но - на смысл, вкладываемый говорящим, и определяется тем, что сказано либо до того, либо сразу после. Поэтому и нельзя ограничить такое слово только одним значением».
Святой Максим поясняет, что гномическая воля всегда подразумевает намерение - хотение, осуществляемое по выбору.
В отношении же Христа он замечает: «Так как Один и Тот же был всецело Бог вместе с человечеством, и Он же - всецело человек вместе с Божеством, Он Сам, как человек, в Себе и через Себя подчинил человеческое Богу и Отцу, предоставив нам Себя как наилучший прообраз и образец для подражания, чтобы и мы, взирая на Него как на предводителя нашего спасения, добровольно привели наше к Богу тем, что больше не хотели бы неугодного Ему».
Имея в виду отмеченное подчинение человеческой воли Христа Богу и Отцу, исключающее возможность неугодного Ему хотения, святой Максим утверждает: «Применительно же к человечеству Господа, которое осуществилось не просто так, подобно нам, но - божественно (ибо ради нас Явившийся от нас во плоти был Богом), нельзя говорить о намерении. Ведь само бытие, то есть осуществление в божественном качестве, по природе имело близость к добру и отчуждение от зла».
Отсюда ясен смысл, вкладываемый святым Максимом в слово «гноми» в разговоре с Пирром: речь идет о намерении, осуществляемом в результате выбора именно между добром и злом - нравственном выборе, невозможном для всегда послушного Отцу Сына.
Однако пришлось столкнуться с мнением, что святой Максим отрицает гноми Христа в любом смысле вообще. На вопрос: «Выбирал ли Христос, куда ступать на пути: в яму или на ровную поверхность по Своей человеческой воле или по Своей же божественной?», - был дан ответ: «По божественной».
Неосмысленное чтение святоотеческого текста приводит к скорбным результатам. Утверждение, что Христос ходил по божественной, а не по человеческой воле не просто нелепо: по существу оно прямо и богохульно указывает на ущербность Христа как человека, Его неспособность принимать простые бытовые решения, в итоге приводя к отрицанию самого существования Его человеческой воли, то есть к монофелитской ереси.
И тут не помогут сделанные тем же, уже погрязшим в ересях, «богословом» жалкие попытки оправдания своей неправославной позиции, заключающиеся в том, что Христос плакал и молился все же по человеческой воле. Ведь эти действия, как и поиск точки опоры, являются результатом человеческого выбора, то есть гноми. Да и как объяснить, чем так принципиально разнятся слезы и молитва от ходьбы, чтобы первые могли происходить по человеческой воле, а последняя - именно по божественной?
Слезы, молитва, ходьба - равно заурядные человеческие действия, не требующие божественного вмешательства для их осуществления. Плакать или нет, молиться или нет, ступать в яму или на ровную поверхность - выбор, доступный любому человеку. Так как же этот выбор, не носящий нравственного характера, может быть недоступным Христу? О каком послушании Отцу может идти речь при ходьбе по дороге? В чем смысл такого послушания? Но Бог не бессмыслен и поэтому не мешает человеку выбирать, куда ему ступить.
Здесь и имеет место человеческое гноми, подразумевающее человеческий выбор, Богу не свойственный, но в вопросах, нравственно нейтральных, свойственный Христу по Его человеческому естеству.
Святой Максим поясняет, что гномическая воля всегда подразумевает намерение - хотение, осуществляемое по выбору.
В отношении же Христа он замечает: «Так как Один и Тот же был всецело Бог вместе с человечеством, и Он же - всецело человек вместе с Божеством, Он Сам, как человек, в Себе и через Себя подчинил человеческое Богу и Отцу, предоставив нам Себя как наилучший прообраз и образец для подражания, чтобы и мы, взирая на Него как на предводителя нашего спасения, добровольно привели наше к Богу тем, что больше не хотели бы неугодного Ему».
Имея в виду отмеченное подчинение человеческой воли Христа Богу и Отцу, исключающее возможность неугодного Ему хотения, святой Максим утверждает: «Применительно же к человечеству Господа, которое осуществилось не просто так, подобно нам, но - божественно (ибо ради нас Явившийся от нас во плоти был Богом), нельзя говорить о намерении. Ведь само бытие, то есть осуществление в божественном качестве, по природе имело близость к добру и отчуждение от зла».
Отсюда ясен смысл, вкладываемый святым Максимом в слово «гноми» в разговоре с Пирром: речь идет о намерении, осуществляемом в результате выбора именно между добром и злом - нравственном выборе, невозможном для всегда послушного Отцу Сына.
Однако пришлось столкнуться с мнением, что святой Максим отрицает гноми Христа в любом смысле вообще. На вопрос: «Выбирал ли Христос, куда ступать на пути: в яму или на ровную поверхность по Своей человеческой воле или по Своей же божественной?», - был дан ответ: «По божественной».
Неосмысленное чтение святоотеческого текста приводит к скорбным результатам. Утверждение, что Христос ходил по божественной, а не по человеческой воле не просто нелепо: по существу оно прямо и богохульно указывает на ущербность Христа как человека, Его неспособность принимать простые бытовые решения, в итоге приводя к отрицанию самого существования Его человеческой воли, то есть к монофелитской ереси.
И тут не помогут сделанные тем же, уже погрязшим в ересях, «богословом» жалкие попытки оправдания своей неправославной позиции, заключающиеся в том, что Христос плакал и молился все же по человеческой воле. Ведь эти действия, как и поиск точки опоры, являются результатом человеческого выбора, то есть гноми. Да и как объяснить, чем так принципиально разнятся слезы и молитва от ходьбы, чтобы первые могли происходить по человеческой воле, а последняя - именно по божественной?
Слезы, молитва, ходьба - равно заурядные человеческие действия, не требующие божественного вмешательства для их осуществления. Плакать или нет, молиться или нет, ступать в яму или на ровную поверхность - выбор, доступный любому человеку. Так как же этот выбор, не носящий нравственного характера, может быть недоступным Христу? О каком послушании Отцу может идти речь при ходьбе по дороге? В чем смысл такого послушания? Но Бог не бессмыслен и поэтому не мешает человеку выбирать, куда ему ступить.
Здесь и имеет место человеческое гноми, подразумевающее человеческий выбор, Богу не свойственный, но в вопросах, нравственно нейтральных, свойственный Христу по Его человеческому естеству.