Любовь и муки адовы
Перед христианами всегда стоял вопрос: почему Бог, будучи Любовью, сотворил человека, зная, что далеко не все люди получат блаженство в Царствии Небесном, но многие, завершив свое земное существование, обречены на вечные гееннские муки?
Однако сколько-нибудь вразумительного ответа на этот вопрос встречать не приходилось.
Но все же ответ есть. И ответ этот прост: дать Царствие Небесное всем, когда-либо бытовавшим, людям Богу, по Своей воле, невозможно в принципе. Невозможно так же, как сотворить камень, который не сможет поднять. Потому что человек свободен. Или это не человек.
Творя человека для блаженства, недоступного прочей твари, именно по любви Своей: «заповѣ́да госпóдь бóгъ адáму, глагóля: отъ вся́каго дрéва, éже въ раи́, снѣ́дiю снѣ́си: отъ дрéва же, éже разумѣ́ти дóброе и лукáвое, не снѣ́сте отъ негó: а въ óньже áще дéнь снѣ́сте отъ негó, смéртiю ýмрете» (Быт 2:16-17).
Хочешь блаженствовать - блаженствуй; хочешь мучаться - мучайся. Это твой выбор, возможность которого дана тебе по любви.
А благой Бог не мог лишить блаженства одного человека, только по причине желания отказаться от блаженства уже облагодетельствованного другого. Не мог именно по любви к совершеннейшему Своему творению.
Однако сколько-нибудь вразумительного ответа на этот вопрос встречать не приходилось.
Но все же ответ есть. И ответ этот прост: дать Царствие Небесное всем, когда-либо бытовавшим, людям Богу, по Своей воле, невозможно в принципе. Невозможно так же, как сотворить камень, который не сможет поднять. Потому что человек свободен. Или это не человек.
Творя человека для блаженства, недоступного прочей твари, именно по любви Своей: «заповѣ́да госпóдь бóгъ адáму, глагóля: отъ вся́каго дрéва, éже въ раи́, снѣ́дiю снѣ́си: отъ дрéва же, éже разумѣ́ти дóброе и лукáвое, не снѣ́сте отъ негó: а въ óньже áще дéнь снѣ́сте отъ негó, смéртiю ýмрете» (Быт 2:16-17).
Хочешь блаженствовать - блаженствуй; хочешь мучаться - мучайся. Это твой выбор, возможность которого дана тебе по любви.
А благой Бог не мог лишить блаженства одного человека, только по причине желания отказаться от блаженства уже облагодетельствованного другого. Не мог именно по любви к совершеннейшему Своему творению.