О Правилах Православной Церкви, «правом» настрое духа и разнообразии в блуде
Недавно известный «богослов» Андрей Кураев сообщил, что каноны уже устарели и их можно поцеловать и положить на полочку. И он не одинок.
На одной из страниц сайта «Параклит» «Христианской Истинно-Православной Церкви» некий о. Серафим (Медведев) приводит следующее высказывание:
«Спасается человек не через исполнение внешних обрядовых законоположений, буквы закона, которые с его точки зрения он считает правильными, не через сохранение догматов веры, на уровне умовом, рассудочном. А через воспитание правого настроя духа, через воспитание духа сокрушенного и смиренного, перед Богом».
Спаситель, однако, говорил совсем иначе: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф 4: 17). И еще: «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках» (Лк 15: 7).
Путь же к покаянию указал нам преподобный Макарий Великий: «Дело покаяния совершается тремя добродетелями: 1) очищением помыслов; 2) непрестанной молитвой; 3) терпением постигающих нас скорбей».
А святитель Игнатий Брянчанинов пояснил: «В покаянии совмещаются все заповеди Божии».
Уже этого достаточно для понимания того, что путь к спасению души лежит через покаяние - исполнение всех Христовых заповедей, а не через «воспитание правого настроя духа, … духа сокрушенного и смиренного». Потому что смирение и сокрушение о своих грехах - лишь две из бесчисленного числа добродетелей, отрицаемых бесчисленным же множеством грехов, а покаяние - отвержение всех греховных помыслов без исключения. Представление же о «правом настрое духа» у каждого человека свое, если оно не соответствует представлению православному. А коли так, попробуем разобраться в представлении о. Серафима о «правом настрое духа», предлагаемом им для спасения души.
Для этого следует обратить внимание на то место в приведенном высказывании о. Серафима, где он утверждает, что «спасается человек не через исполнение внешних обрядовых законоположений». Какой же смысл вкладывает о. Серафим в замысловатое понятие «внешние обрядовые законоположения»? На этот вопрос он сам отвечает ниже, рассказывая историю установления Церковью дня празднования Пасхи Христовой, используя для этого, главным образом, тексты, написанные другими авторами и, в частности, признанное Церковью толкование епископа Никодима Милаша.
В своем рассказе толкователь повествует о том, как Церковь в противостоянии еретикам установила день празднования Воскресения Христова таким образом, чтобы он не совпадал с иудейской Пасхой и, как пишет епископ Никодим, «для указания на различие между пасхой ветхозаветной и новозаветной, не имеющих между собою ничего общего».
Однако о. Серафим усмотрел здесь иной смысл. По его мнению, неважно, когда праздновать Пасху, поскольку по этому вопросу существовали различные точки зрения и каждая из противоборствующих сторон приводила свои аргументы, не на пустом месте основанные. При этом о. Серафим упускает из виду одну незначительную, как он думает, деталь: день празднования Пасхи установлен Святой Церковью, которая одна непогрешима и которая всегда в противостоянии еретикам и неправомыслящим - устанавливала Правила, упорядочивающие церковную жизнь, лишь с целью ограждения своих членов от пагубного влияния ересей и формирования верного отношения христиан к различным событиям в жизни Церкви.
Но для о. Серафима слова о непогрешимости Церкви, которые можно найти в любом православном катехизисе, видимо, пустые слова: он сам себе непогрешим.
А ты кто, что смеешь спорить с непогрешимой Святой Церковью?
Утвержденное I Вселенским Собором Апостольское правило 7 определяет не только день празднования Пасхи, но и церковное наказание нарушившим церковное установление клирикам:
«Если кто, епископ, или пресвитер, или диакон святой день Пасхи прежде весеннего равноденствия с иудеями праздновать будет: да будет извержен от священного чина».
А правило 1 Антиохийского Поместного Собора не только подтверждает, ввиду важности, упомянутые определение и наказание для клира, но и устанавливает необходимое наказание для нарушающих Апостольское правило мирян:
«Все, дерзающие нарушати определения святаго и великаго собора, в Никеи бывшаго, в присутствии благочестивейшаго и боголюбезнейшаго царя Константина, о святом празднике спасительныя Пасхи, да будут отлучены от общения и отвержены от церкви, аще продолжают любопрительно восставати противу добраго установления. И сие речено о мирянах. Аще же кто из предстоятелей церкви, епископ, или пресвитер, или диакон, после сего определения, дерзнет к развращению людей, и к возмущению церквей, особитися, и со иудеями совершати пасху: таковаго святый собор отныне уже осуждает, быти чуждым церкви, яко соделавшагося не токмо виною греха для самаго себя, но и виною разстройства и развращения многих. И не токмо таковых собор отрешает от священнослужения, но и всех дерзающих быти в общении с ними, по их извержении из священства. Изверженные же лишаются и внешния чести, каковыя были они причастны по святому правилу и Божию священству».
Далее о. Серафим уже в открытую пишет: «Я не признаю законнического подхода к букве правил. Ибо от этого рождается православный талмудизм. У тех, кто независимо от времен и жизненных обстоятельств старается соблюдать букву закона, - закон получается ради закона», - указывая на слова Христа: «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк 2: 27).
И ниже: «Тогда спасение поставляется в зависимость от буквы закона, т.е. человек ищет оправдание законом. А это и есть путь иудейства, в конечном итоге, приводящий к жидовству и магии буквы закона. Против вот такого вот оправдания, любым внешним законом, и воевал ап. Павел, говоря, что «делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал.2:16)».
Не думает ли о. Серафим, что святые отцы IV Вселенского Собора по незнанию процитированных им слов Христа неправо начали изложение установленных ими правил с правила 1:
«От святых отец, на каждом соборе, доныне изложенные правила соблюдати признали мы справедливым»?
Не думает ли о. Серафим, что святые отцы VI Вселенского Собора по незнанию процитированных им слов Христа неправо утвердили в правиле 2:
«Прекрасным и крайняго тщания достойным признал сей святый собор и то, чтобы отныне, ко исцелению душ и ко уврачеванию страстей, тверды и ненарушимы пребывали приятыя, и утвержденныя бывшими прежде нас святыми и блаженными отцами, а также и нам преданныя, именем святых и славных апостолов, осмьдесят пять правил… Никому да не будет позволено вышеозначенные правила изменять, или отменять, или, кроме предложенных правил, принимать другия, с подложными надписаниями составленныя некиими людьми, дерзнувшими корчемствовать истиною»?
Не думает ли о. Серафим, что святые отцы Карфагенского Поместного Собора по незнанию процитированных им слов Христа в первом же правиле 1(1) неправо подтвердили:
«Определения Никейского собора всемерно да соблюдаются»?
Не думает ли о. Серафим, что святые отцы VII Вселенского Собора по незнанию процитированных им слов Христа в важнейшем, а потому поставленном во главу принятых ими правил, правиле 1 неправо определили:
«Приявшим священническое достоинство свидетельствами и руководством служат начертанные правила и постановления… Божественные правила со услаждением приемлем, и всецелое и непоколеблемое содержим постановление сих правил, изложенных от всехвальных апостол, святых труб Духа, и от шести святых вселенских соборов, и поместно собиравшихся для издания таковых заповедей, и от святых отец наших. Ибо все они от единаго и того же Духа быв просвещены, полезное узаконили. И кого они предают анафеме, тех и мы анафематствуем; а кого извержению, тех и мы извергаем, и кого отлучением, тех и мы отлучаем; кого же подвергают епитимии, тех и мы такожде подвергаем»?
Нет, упомянутые о. Серафимом слова Христа не стали для святых отцов трех Вселенских Соборов и Поместного Собора препятствием для неизменного - на протяжении почти пяти столетий - утверждения непререкаемости и незыблемости на все времена установленных ими Правил. Утверждения именно по причине знания и глубокого понимания смысла, вложенного в слова Христа: добрые дела надо делать всегда - и в субботу тоже. Напротив, слова Спасителя указали им верный путь. Ведь, если добро надо делать всегда, то надо и всегда следовать установленным на добро Правилам Православной Церкви.
Но для о. Серафима Правила Православной Церкви - это, всего лишь, «внешние обрядовые законоположения».
И уже совсем бессовестна ссылка на вырванные из контекста слова апостола Павла, в действительности звучащие так:
«Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники; однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал 2: 15-16).
Апостол противопоставляет веру во Христа закону Моисееву, исполнением которого рассчитывали спастись иудеи, но которыми невозможно спастись по причине невозможности их исполнения человеком. Именно об этом говорит Апостол словами «делами закона не оправдается никакая плоть». И именно по причине невозможности исполнения закона человеком, поврежденным первородным грехом, этот закон был исполнен за человека Богочеловеком: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф 5: 17).
Сам Спаситель пришел исполнить закон и исполнил его. Не означает ли это, с точки зрения о. Серафима, что Христос не имел «правого настроя духа» и встал на «путь иудейства, в конечном итоге, приводящий к жидовству и магии буквы закона»?
Если же руководствоваться наставлениями о. Серафима, то следует пренебречь не только Правилами Православной Церкви, но и заповедями Христа, исполняя их не буквально, а так, как подсказывает нам собственный «правый настрой духа». К примеру, давать просящему, но не каждому, а руководствуясь своим «правым настроем духа»: знаю я этого попрошайку; работать не хочет, а живет припеваючи! А еще лучше подавать только тем, кто имеет «правый настрой духа».
Каждая буква Правил Православной Церкви пропитана христианским духом - духом православной веры, потому что и писаны они были по наитию Духа Святого на благо всем христианам. Поэтому отвержение Правил Православной Церкви, отказ от следования им есть хула на Духа Святого, которая не простится ни в нынешнем веке, ни в будущем.
Но что же будет с теми, кто, пренебрегая Правилами Православной Церкви - хуля, тем самым, Духа Святого, станет анархически устанавливать собственные правила, соответствующие их «правому настрою духа»? - Вопрос риторический.
Впрочем, для о. Серафима вопрос этот приобрел уже вполне практический смысл, что ясно из его рассказа о себе самом, в котором он поведал историю о том, как женился, принял священство, развелся, принял монашество, а затем женился во второй раз.
Тут-то и становится ясна действительная причина восстания о. Серафима против Правил Православной Церкви. Обнаруживается корень, из которого произрос его «правый настрой духа». Корень, зарытый столь неглубоко, что выросший из него хилый уродец не может не погибнуть, если не отрешится добровольно от права на существование, предав всего себя целиком воле Всемилостивого Бога.
Дело в том, что, после расставания с Московской патриархией, о. Серафим «постепенно дошел до того, что сам себя помыть уже не мог... Но ухаживать, кроме женщин, было некому» и перед ним «встал вопрос, или уйти в лес на смерть или если оставаться, то нужен вот такой уход, а это соблазн, грех». И «пришлось выяснять, а можно ли молодому священнику-монаху, живущему посреди соблазнов и не могущему это понести, жениться».
В результате о. Серафим «пришел к понятиям правильного отношения к закону», и «чтобы не впасть в грех, по причине соблазна, во время женского ухода» женился во второй раз. А что такое «правильное» отношение, если не отношение, соответствующее правилам? Вот и посмотрим, насколько правильным было отношение иеромонаха о. Серафима.
Правило 44 VI Вселенского Собора:
«Монах, обличенный в любодеянии, или поемший жену в общение брака и сожития, да подлежит по правилам епитимии блудодействующих».
Правило 60 Василия Великого:
«Обещавшаяся пребыти в девстве, и от обещания своего отпадшая, да исполнит время наказания, положенное за грех прелюбодеяния с распределением, смотря по ее жизни. Тожде и для восприявших обет жития монашескаго, но падших».
Правило 1 Неокесарийского Поместного Собора:
«Пресвитер, аще оженится, да извержен будет от своего чина».
Получается, что по Правилам о. Серафим подвергается, как минимум (есть на этот счет и другие Правила), 4-хкратному извержению из сана. Вот каково правильное отношение к о. Серафиму. Но он живет совсем по другим правилам - правилам собственного «правого настроя духа», дающего возможность действовать по своим желаниям.
И чтобы не надеялся мечтательно о. Серафим на сохранение своего, теперь уже бывшего, священного сана, нелишне напомнить ему слова из Пространного Христианского Катехизиса митрополита Филарет (Дроздова):
«Согрешающие, но очищающие себя истинным покаянием, не препятствуют Церкви быть святой; а нераскаянные грешники или видимым действием церковной власти, или невидимым действием суда Божия как мертвые члены отсекаются от тела Церкви».
И слова патриарха Никона:
«Божественные каноны не имеют принудительной санкции для их исполнения, но за нарушение оных карает Сам Бог, карает неумолимо и неотвратимо, ибо непослушание им есть непослушание апостолам и их преемникам, а отвергший их отвергает Сына Божия, а отвергающий Его отвергает и Пославшего Его».
И слова епископа Никодима Милаша из его толкования на Апостольское правило 10:
«Отлучение, о котором мы говорили в нашем толковании 5-го Ап. Правила… происходит само собою».
И слова святого Григория Великого:
«…хотя Он преступления подчиненных наказывает через пастырей, но преступления пастырей наказывает лично Сам. Вот этому только люди не могут поверить, потому что оно совершается сокровенно».
Что ж? Заблудился о. Серафим, совсем заблудился. И не просто заблудился, а заблудил по своей, отнюдь не доброй, воле.
Гораздо меньше разнообразия в блуде Кураева, состоящем всего лишь в поцелуях с последующим возлежанием на полочке.
Блуд же Алексия II, скромно и без эмоций утверждавшего, что каноны устарели, на фоне нарисованной здесь картины и вовсе угрюм.
Правила Православной Церкви не могут устареть, поскольку стареющее изменяется, а Правила неизменны.