Геи

[mark9x]

Символом, эмблемой и логотипом гомосексуализма должен являться жираф. Здесь уж без вариантов. По последним наблюдениям, 94% взаимоотношений между этими животными являются однополыми.

Сегодня мы видим какое-то неимоверное количество спекуляций вокруг этой темы. Причем спекулируют сразу в оба нравственно противоположных направления. Как в сторону либеральных ценностей, толерантности и трансгуманизма, проводя через геев границу между цивилизованным и нецивилизованным миром. Так и в сторону ценностей традиционных, заявляя какую-то нелепую духовность исключительно на основании непримиримого отношения к гомосексуализму и объявляя несчастных геев врагами государственной безопасности. Лучший способ не обмануться на этих спекуляциях, это объективно взглянуть на данный феномен и понять его биологическую подоплеку. И если мы признаем, что на ровне с жирафами являемся продуктом одной и той же эволюционной биологии, то и дорога к пониманию становится для нас гораздо шире.

Есть немало научных изысканий о причинах этого феномена, но в большинстве своем все они узкоспециализированные. Гадают и спорят о его врождённых или приобретенных свойствах. О его психологических или физиологических причинах. Одни ищут начало в генетических мутациях. Другие усматривают нарушение гормональной системы. Третьи - нарушение эндокринной. Четвертые - нарушение работы мозга. Однако биологи так вопрос не ставят. Ну в самом деле, что такого могло случиться с жирафами? Нарушение функций мозга их постигло или эндокринной системы? Да нет конечно. Любой биолог первокурсник без запинки назовет гомосексуализм обязательным элементом половой деятельности многих видов на нашей планете и определит его как один из способов регулирования численности популяции в природе.

Как известно, живые организмы на шашней земле пользуются в основном двумя стратегиями выживания. Так называемой R - стратегией. И К - стратегией.

Жил в начале XIX века математик Пьер Франсуа Ферхюльст. Занимался он всякими скучными вещами, и между делом вывел уравнение популяционной динамики Ферхюльста. Продемонстрировать его здесь мне не позволяют возможности текстового редактора, но нам это и не нужно. Буквой К в этом уравнении обозначена максимальная численность популяции. А буквой r - скорость роста. Именно эти буквы и послужили символами для обозначения обоих стратегий. Общий смыс уравнения в том, что чем ближе численность популяции к своему максимуму, тем медленнее она растет. А то и вовсе убывает, если ресурсов на всех не хватает. Весьма логично и без всякой математики.

Возможно, многие и так знают о биологических принципах и различиях данных стратегий, но если кто-то слышит о них впервые, объясню на пальцах.

R - стратеги.

Их девиз: "Размножайся изо всех сил!». И не важно есть ли для этого занятия подходящие условия - место, пища, свет, тепло. Важно как можно быстрее и интенсивнее самокопироваться. Этих стратегов легко узнать по следующим характерным признакам: они чаще всего некрупного размера, живут очень недолго, половой зрелости достигают очень рано, потомство их исчисляется сотнями, тысячами и десятками тысяч, причем выращиванием его они не занимается. Ну и дохнет это потомство со скоростью катастрофической. Так вот, в нетрадиционных отношениях эти ребята замечены не были. Разве что по ошибке.

Такая стратегия незаменима, когда нужно быстро заселить пустую территорию. Но есть в ней и свои очевидные минусы. Например, привычка сжирать дочиста любую пищу. Поэтому обычно все происходит примерно так. Сначала есть два r-стратега. Потом их два миллиона. Потом двести миллиардов. А затем начинается голод, и численность их сокращается опять до двух полудохлых особей. Официально эта печальная история именуется «популяционный взрыв - коллапс - стабилизация». И эволюционно она была не слишком успешной. По крайней мере для животных крупнее пуговицы. Поэтому большинство животных на нашей планете придерживаются иной стратегии - К.

К-стратегия рассчитана на то, чтобы популяция всегда сохраняла оптимальную, близкую к максимальной численность. Вот если на этой полянке могут прокормиться только четыре зверушки, то на ней и будут жить четыре зверушки, ни больше ни меньше. Это разумно и гармонично. Поэтому К-стратеги, а это почти все млекопитающие, почти все птицы, а также некоторые растения, рыбы и насекомые, размножаются только тогда, когда у них есть для этого ресурсы. И резко сокращают деторождение, когда популяция приближается к своему максимуму.

Работники зоопарка знают, что многих животных очень тяжело размножить в условиях неволи. Животным не нравится недостаток площади, излишняя суета вокруг, шум и еще сто пятьдесят других параметров их бытия. Даже если зачатие состоялось, то еще не факт, что мамаша не выкинет плод. А если доносит до конца, то не обязательно будет выкармливать потомство. А может и вообще попросту слопать его. Поэтому беременную панду отделяют от остальных, огораживают ее клетку звуконепроницаемыми непрозрачными щитами и ходят вокруг на цыпочках. Все для того, чтобы панда прочувствовала покой вокруг и свое неизбывное одиночество, а ее популяционный счетчик дал добро на выращивание потомства.

К-стратеги, которые не прислушиваются к голосу счетчика, мгновенно вылетают из эволюционной гонки. Малочисленные детеныши К-стратегов требуют очень долгого и трудного выращивания, кучи свободного времени и ресурсов. И если родители произвели потомство в неподходящее время и в неподходящем месте, то они затратят силы впустую, ибо детеныши все равно не выживут. Так что разумнее не торопиться и подождать более подходящего момента для столь рискованной авантюры, как деторождение.

И такая политика дает К-стратегам эволюционное преимущество. Интересно то, что просто наличие множества пищи не заставляет счетчик заработать. Гораздо более важным показателем являются свободное пространство и не слишком большое количество представителей твоего вида (а также других видов со схожим образом жизни) вокруг.

Каким же образом К-стратеги сражаются с популяционным давлением? Для этого у них есть множество инструментов. Но к самым популярным относятся следующие:

Инфатицид - убийство своего потомства или отказ от его выращивания.

Отказ самок от спаривания с самцами, у которых нет личных охотничьих угодий.

Асексуализм - самцы и самки перестают испытывать половое влечение при резком росте численности популяции.

Истребление себе подобных.

Гомосексуализм.

Почему же К-стратеги не ограничиваются простым отказом от секса при перенаселении, а пользуются всеми вышеперечисленными инструментами? Ответ очевиден. Потому что жажда секса неистребима.

Практически все самцы и многие самки видов с К-стратегией бисексуальны. И не только бисексуальны, но и способны иной раз устремлять свой половой интерес на самые неподходящие объекты. Все это обусловлено эволюционно. Половой инстинкт у высших животных штука мощнейшая, на которую работает немалая часть биохимии организма. Этот сложнейший аппарат не может простаивать вхолостую.

Виды с К-стратегией научились обманывать его при помощи всевозможных фокусов: например, мастурбации, секса с неодушевленными объектами, секса с неподходящими по полу партнерами. Конечно, чаще всего эти фокусы приходится использовать при отсутствии подходящего партнера. Попугай, насилующий хозяйское ухо, или кот, страстно обнимающий тряпочку, охотно бы устремили свои взгляды в сторону очаровательных самок своего вида. Точно так же попавшиеся на содомском грехе моряки, заключенные и монахи обычно имеют нормальнейшую из ориентаций. «По существу, здесь не гомосексуальное поведение в строгом смысле слова, - писал доктор биологических наук, профессор Е. Н. Панов в своей работе «Анатомия однополого секса», - а попросту реакция самца на некий суррогат полового партнера, поскольку к самке в настоящий момент нет доступа. И в качестве подобного суррогата могут выступать даже неодушевленные объекты». Так что бисексуальность - это включающийся/выключающийся механизм. Но, что важно, чем выше популяционное давление, тем чаще К-стратегия будет держать этот механизм включенным. Вплоть до появления чистых гомосексуалистов, у которых сексуальная инициатива представителя другого пола вызывает ярко выраженную реакцию отвращения. Что интересно, судя по некоторым опытам с грызунами, такая строгая гомосексуальность чаще всего закладывается еще в эмбриональном состоянии - при содержании самки-матери в неподходящих условиях, например при перенаселенности клетки.

Профессора Д. Флеминг и Р. Рис из Университета Бригама Янга, США, вывели популяцию женоподобных крыс-самцов, создавая их мамашам стрессовые условия, в том числе содержа их в перенаселенных клетках. Похожие опыты проводили и российские исследователи. Например, авторы работы «Влияние стресса в пренатальный период на половое возбуждение и половую ориентацию самцов мышей» Т. Амстиславская, Е. Кузнецова, В. Булыгина и Н. Попова.

Если обратиться непосредственно к людям, то люди как звери. Соответственно, все эти эволюционные механизмы неизбежно встроены и в нас, как бы мы ни делали вид, что наши моральные принципы способны задавить низменную природу нашей плоти.

В древности в случае перенаселенности мы убивали лишнее потомство, принося детей в жертву или обрекая младенцев на смерть в результате сознательного небрежного ухода. По мнению основоположника психоистории Ллойда Демоса, автора книги «Психология детства», за всю нашу историю в среднем два ребенка из каждых трех, не доживших до совершеннолетия, были жертвами убийства своими родителями. В более цивилизованную эпоху мы делаем аборты, пользуемся контрацепцией, поощряем институты монашества и стародевичества, накладываем жесткие ограничения на желающих стать родителями в перенаселенных зонах. Да-да, ювенальная юстиция гораздо больше работает не на благо детей, а на сокращение их числа, чтобы там, где раньше носились десять чумазых ребятишек с разбитыми коленками, чинно гулял под присмотром двух запуганных взрослых один тщательно умытый ребенок в велосипедном шлеме. Ну и конечно гомосексуализм более чем эффективно работает на пользу К-стратегии.

Как сказано выше, любой вид с К-стратегией держит свою численность на максимально допустимом для данных условий уровне. Тигру сделать это относительно легко. Он знает, что у него есть двадцать гектаров леса, а значит, можно и нужно ухаживать за соседкой-тигрицей. А если пришел другой, более толстый тигр и выгнал его взашей, то он либо ищет другое угодье, либо обходится без секса.

У животных социальных все несколько сложнее. Мы живем крупными группами, спим все вместе на одном дереве, безостановочно чирикаем друг с другом - и нашему популяционному счетчику приходится учитывать множество тонких моментов. Уровень шума. Наличие личного пространства. Физическое количество представителей одного вида вокруг. Время, проводимое в одиночестве. Ощущение пустоты, простора и свободы. И так далее. Так вот, большинство жителей современных мегаполисов живут со счетчиком перенаселенности, давно достигшим самой красной из возможных отметок.

Житель Москвы может понимать умом, что Россия - это не самая населенная страна в мире и что с демографией у нас не всё хорошо, но, стоя каждый день в пробках, толкаясь в метро, живя в огромном здании на сотни квартир, он неизбежно чувствует перенаселение. Любой крупный город имеет минусовой естественный прирост населения и живет за счет мигрантов, которые уже во втором поколении тоже перестают размножаться. Идеология, религия и традиции не играют тут никакой роли. Мегаполис всегда будет черной демографической дырой. И в нём всегда будет рождаться много гомосексуалов, а деревня традиционно будет изумляться развращенным нравам всяких там Вавилонов и Римов, где мужчины лежат с мужчинами, а женщины - с женщинами.

Конечно, интересы природы часто идут вразрез с интересами государства. Когда племени нужны воины для изничтожения другого племени, когда семье нужны землепашцы и погонщики кобылиц, политикам нужны избиратели, а жрецам - адепты их религии, то очень хочется наступить на горло своей биологии. Тем более что подавляющее большинство наших традиционных культурных норм и религиозных предписаний пришло к нам из эпохи деревень, из тех блаженных времен, когда К-стратегия ласково трепала нас по загривку, приговаривая: «Плодитесь и размножайтесь!» Но сейчас все очень и очень поменялось. Семь с лишним миллиардов обитателей нашей планеты - живое свидетельство того, что с размножением нам пока не стоит слишком усердствовать.

Когда индивид живет внутри племени, численностью в каких-то пару тысяч человек, а рядом клацают зубами агрессивные соседи, то тут, понятное дело, нужно провозглашать мастурбацию и контрацепцию убийством, а содомский грех мерзостью перед лицом Господа. Но если вам на стол кладут доклады о проблемах продовольственной безопасности, когда демографическое давление разрывает социальный бюджет, когда качество населения становится в сотни раз важнее его количества - вот тогда можно начинать взирать на гомосексуалов взглядом вполне себе милостивым. Так что, вооружившись правами гомосексуалов и нормами ювенальной юстиции, современная действительность пытается примирить общественное мнение с существующим порядком вещей. Хотите иметь детей? На здоровье! Только обеспечьте их безопасность и качество жизни. Не хотите? Никаких претензий, пусть размножаются те, кто на самом деле этого хочет. Конечно, такое положение дел нравится не всем. Но, положа руку на сердце, это все-таки лучше, чем китайский вариант с государственным контролем над рождаемостью, когда нелегально беременных в наручниках везут в тюремные абортарии.

В России, в стране с серьезными демографическими проблемами, дела обстоят ещё сложнее. 70% нашего населения живет в мегаполисах в условиях перенаселения. При этом каждый десятый официально или неофициально живет в Москве. Остальная страна фактически пустая и заброшенная. Развивать пустые территории - прокладывать дороги, строить дома, обеспечивать отопление зданий, что в северных регионах влетает в огромную копеищу, проводить газ и воду, создавать дорогостоящую инфраструктуру пригородов, рабочие места, детские сады, клиники и так далее - мы пока не торопимся. Но зато мы усиленно сражаемся с гомосексуалистами, которых становится все больше и больше. Разумеется, из-за тлетворного влияния Запада. Совсем не потому, что остатки провинциальной России съезжаются в 10 крупнейших городов, превращая их в урбанистический популяционный кошмар.