ДЕЛАЕТ ИЗ КНЕСЕТА ПОСМЕШИЩЕ
По мотивам статьи ШЛОМО ПИАТРАКОВСКОГО, «Бе_ШЕВА» №776, 04.01.2018.
Череда боевых мероприятий оппозиции против закона о рекомендациях достойна признания -до того момента, когдв Яир Лапид объявил о том, что отправляется в БАГАЦ. * Судья в отставке Аарон Барак уже готовит свой следующий щедрый вклад для второго этапа юридической революции.
ДВЕ ИСТОРИИ, произошедшие на минувшей неделе, отлично иллюстрируют трагедию израильской оппозиции в 2018 году. Закон от рекомендациях, как известно, должен был быть поставлен на голосование в понедельник, после чего это было перенесено на вторник. Однако, как раз тогда скончалась супруга депутата Йеуды Глика, и хрупкое большинство, которое имелось в коалиции для (успешного) прохождения закона, ещё более ослабло. Председатель фракции «Сионистский лагерь», депутат Йоэль Хасон, не смог удержаться. И часу не прошло, как он официально объявил о кончине Яффи Глик - ему срочно потребовалось объявить, что оппозиция не согласится компенсировать отсутствие депутата Глика. А как у него с элементарной вежливостью (и человечностью? Спросим мы - прим.перев.) А что бы подождать парочку часов, объявить об этом хотя бы после похорон? А что бы подумать дважды и посоветоваться с кем-нибудь ещё из товарищей по фракции (например, с депутатом Ицхаком Герцогом, который до сих пор является главой оппозиции)? Не только для Хасона, но и для оппозиции 2018 года, все средства легитимны, чтобы добиться хоть какого-то политического профита, в т.ч. и циничное использование траура у депутата от коалиции.
За пару дней до этого, глубокой ночью, Кнесет утвердил закон о рекомендациях. Но лидер «ЕШ АТИД» депутат Яир Лапид не стал дожидаться даже окончательного утверждения закона. Ещё на этапе обсуждения Лапид объявил, что опротестует закон в БАГАЦе после его утверждения. Итак, не прошло и 12 часов с момента утверждения закона, и апелляция против закона уже была подана Лапидом в БАГАЦ, вот только вот жалко, что не было к ней присоединено клише «заготовлено заранее».
Закон о рекомендациях - важный закон. Вопреки инстинкту многих из нас, и у подозреваемых в делах, обладающих коммуникационным профилем, есть право на доброе имя. Нет ни малейшей причины, чтобы рекомендации полиции разрушили доброе имя человека, в то время, как решающей инстанцией является прокуратура, который много раз, как известно, совершенно менял решение.
Этот закон также В конечном итоге не имеет отношения к расследованию дел Нетаниягу, Хаима Каца, Арье Дери или Давида Битана (а если я забыл кого-то, я готов извиниться перед ним), так что нет тут никаких личных интересов.
Несмотря на это, неприятие оппозицией закона было совершенно нормальным и естественным. Прежде всего, несмотря на изменения, сделанные в законе (на стадии законопроекта - прим.перев.), в результате которых он не распространяется на расследование дел против Нетаниягу, невозможно опровергнуть, что они - исконный контекст этой инициативы. Также невозможно игнорировать позицию высокопоставленных в прошлом лиц в системе охраны и защиты законности, из которых не все интересанты, полагающие, что закон нанесёт ущерб системе охраны и защиты законности. Борьба против закона -это тоже не недостаток. Есть даже нечто симпатичное в оппозиции, которая раз несколько месяцев берёт закон в качестве «показательного случая», и ведёт с ним настоящее сражение, также и в том случае, когда окончательный результат заранее известен. В отличие от нескольких депутатов, я полагаю, что есть нечто очень симпатичное в депутате, который толкает речь долгими часами, только для того, чтобы выразить свой протест против законопроекта, который, по его мнению, нельзя превращать в закон.
Но всё это верно в том случае, когда совершенно очевидно, что поле (законодательной) игры - Кнесет. Кнесет - это та сцена, на которой происходят обсуждения, устав Кнесета - это именно то место, где намечаются законы игры. И когда закон утверждён в третьем чтении, все победившие и проигравшие, как один, принимают этот результат.
Но если сразу же после утверждения закона лидер партии бежит в БАГАЦ, он делает из всех мероприятий этой борьбы посмешище. Если Лапид превращает БАГАЦ в настоящее поле, где депутаты устраивают сражения, значит, все длинные речи, утверждения и заявления, отклики и на пике - «битьё посуды» - всё это по сути своей игра, клоунада, неостроумный анекдот, раздражение после двух с лишним часов... Поэтому в этом поспешном беге в БАГАЦ Лапид не плюнул в Нетаниягу и Амсалема, он плюнул в депутата Мики Леви из своей же фракции, в того самого, который долгие часы без перерыва выстоял на трибуне с целью всеми силами противостоять закону. Если депутаты Кнесета из оппозиционных фракций не начнут уважать Дом, где они работают, никто не будет уважать этот Дом на их месте.
ВОКРУГ РЕВОЛЮЦИИ
На этой неделе во вторник в юридическом училище при международном центре в Герцлии был организован 6-й Ежегодный День Теории на тему «ЦАХАЛ и израильское общество». В СМИ опубликовали ряд заголовков, состоящих из выдержек центральной речи на этом Дне Теории, произнесённой начальником Генштаба генерал-лейтенантом Гади Айзенкотом. Однако, вскоре после того, как Айзенкот закончил своё выступление, на трибуне прозвучала другая речь, произнесённая, конечно, не менее известной вам личностью. Это был профессор Аарон Барак, в прошлом президент Верховного Суда, который, если вы не знали, является штатным сотрудником юридического училища при международном центре.
Слова Айзенкота появились в заголовках в СМИ, но то, что сказал Барак, гораздо важнее. В своей речи Барак высказал революционное утверждение. По его словам, полномочия Кнесета Израиля устанавливать основные законы проистекают из Декларации Независимости, которая его на это и уполномочила. В свете этого Декларация Независимости ограничивает полномочия Кнесета устанавливать законы, или, как это ныне называется - принимать основные законы. Кнесету не дозволено принимать основные законы, противоречащие принципам Декларации Независимости, а если он принимает такие основные законы - Верховный Суд вправе их отменить.
В своей речи Барак утверждал, что если Кнесет примет основной закон, который превратит государство Израиль в не демократическое государство, или в не еврейское, или в двунациональное, такой основной закон не будет иметь законной силы. Также Барак утверждал, что и основной закон, установивший, что принципы демократии выше принципов еврейского государства, или наоборот, также не будет иметь законной силы - и Верховный Суд должен его отменить.
Эти установки Барака - ещё один слой кирпичиков во второй законотворческой революции, о которой уже не раз писалось в этой рубрике. В своей речи Барак впервые попытался дать законодательное оправдание постановлениям нескольких судей Верховного Суда в вердикте касательно двухгодичного бюджета, согласно которому у Суда есть полномочия отменять основные законы. Между прочим, Барак уже предлагает допустимые основы, которые Верховный Суд установит на будущее, потому что основной закон, согласно которому израильский суверенитет будет распространён на Иудею и Шомрон, не будет конституционным (законным).
Барак официально в юридической системе уже не занимает пост президента, но дух законодательной революции, который он передал по наследству, силён и в эти дни. Поэтому было бы ошибкой речь, подобную той, которую произнёс Барак, считать чистой воды теорией. Если в прошлом заявляли, что вторая законодательная революция уже здесь, так в настоящий момент у неё уже имеется теоретическая юридическая основа. А от этого до внедрения в жизнь слишком короток путь.
Череда боевых мероприятий оппозиции против закона о рекомендациях достойна признания -до того момента, когдв Яир Лапид объявил о том, что отправляется в БАГАЦ. * Судья в отставке Аарон Барак уже готовит свой следующий щедрый вклад для второго этапа юридической революции.
ДВЕ ИСТОРИИ, произошедшие на минувшей неделе, отлично иллюстрируют трагедию израильской оппозиции в 2018 году. Закон от рекомендациях, как известно, должен был быть поставлен на голосование в понедельник, после чего это было перенесено на вторник. Однако, как раз тогда скончалась супруга депутата Йеуды Глика, и хрупкое большинство, которое имелось в коалиции для (успешного) прохождения закона, ещё более ослабло. Председатель фракции «Сионистский лагерь», депутат Йоэль Хасон, не смог удержаться. И часу не прошло, как он официально объявил о кончине Яффи Глик - ему срочно потребовалось объявить, что оппозиция не согласится компенсировать отсутствие депутата Глика. А как у него с элементарной вежливостью (и человечностью? Спросим мы - прим.перев.) А что бы подождать парочку часов, объявить об этом хотя бы после похорон? А что бы подумать дважды и посоветоваться с кем-нибудь ещё из товарищей по фракции (например, с депутатом Ицхаком Герцогом, который до сих пор является главой оппозиции)? Не только для Хасона, но и для оппозиции 2018 года, все средства легитимны, чтобы добиться хоть какого-то политического профита, в т.ч. и циничное использование траура у депутата от коалиции.
За пару дней до этого, глубокой ночью, Кнесет утвердил закон о рекомендациях. Но лидер «ЕШ АТИД» депутат Яир Лапид не стал дожидаться даже окончательного утверждения закона. Ещё на этапе обсуждения Лапид объявил, что опротестует закон в БАГАЦе после его утверждения. Итак, не прошло и 12 часов с момента утверждения закона, и апелляция против закона уже была подана Лапидом в БАГАЦ, вот только вот жалко, что не было к ней присоединено клише «заготовлено заранее».
Закон о рекомендациях - важный закон. Вопреки инстинкту многих из нас, и у подозреваемых в делах, обладающих коммуникационным профилем, есть право на доброе имя. Нет ни малейшей причины, чтобы рекомендации полиции разрушили доброе имя человека, в то время, как решающей инстанцией является прокуратура, который много раз, как известно, совершенно менял решение.
Этот закон также В конечном итоге не имеет отношения к расследованию дел Нетаниягу, Хаима Каца, Арье Дери или Давида Битана (а если я забыл кого-то, я готов извиниться перед ним), так что нет тут никаких личных интересов.
Несмотря на это, неприятие оппозицией закона было совершенно нормальным и естественным. Прежде всего, несмотря на изменения, сделанные в законе (на стадии законопроекта - прим.перев.), в результате которых он не распространяется на расследование дел против Нетаниягу, невозможно опровергнуть, что они - исконный контекст этой инициативы. Также невозможно игнорировать позицию высокопоставленных в прошлом лиц в системе охраны и защиты законности, из которых не все интересанты, полагающие, что закон нанесёт ущерб системе охраны и защиты законности. Борьба против закона -это тоже не недостаток. Есть даже нечто симпатичное в оппозиции, которая раз несколько месяцев берёт закон в качестве «показательного случая», и ведёт с ним настоящее сражение, также и в том случае, когда окончательный результат заранее известен. В отличие от нескольких депутатов, я полагаю, что есть нечто очень симпатичное в депутате, который толкает речь долгими часами, только для того, чтобы выразить свой протест против законопроекта, который, по его мнению, нельзя превращать в закон.
Но всё это верно в том случае, когда совершенно очевидно, что поле (законодательной) игры - Кнесет. Кнесет - это та сцена, на которой происходят обсуждения, устав Кнесета - это именно то место, где намечаются законы игры. И когда закон утверждён в третьем чтении, все победившие и проигравшие, как один, принимают этот результат.
Но если сразу же после утверждения закона лидер партии бежит в БАГАЦ, он делает из всех мероприятий этой борьбы посмешище. Если Лапид превращает БАГАЦ в настоящее поле, где депутаты устраивают сражения, значит, все длинные речи, утверждения и заявления, отклики и на пике - «битьё посуды» - всё это по сути своей игра, клоунада, неостроумный анекдот, раздражение после двух с лишним часов... Поэтому в этом поспешном беге в БАГАЦ Лапид не плюнул в Нетаниягу и Амсалема, он плюнул в депутата Мики Леви из своей же фракции, в того самого, который долгие часы без перерыва выстоял на трибуне с целью всеми силами противостоять закону. Если депутаты Кнесета из оппозиционных фракций не начнут уважать Дом, где они работают, никто не будет уважать этот Дом на их месте.
ВОКРУГ РЕВОЛЮЦИИ
На этой неделе во вторник в юридическом училище при международном центре в Герцлии был организован 6-й Ежегодный День Теории на тему «ЦАХАЛ и израильское общество». В СМИ опубликовали ряд заголовков, состоящих из выдержек центральной речи на этом Дне Теории, произнесённой начальником Генштаба генерал-лейтенантом Гади Айзенкотом. Однако, вскоре после того, как Айзенкот закончил своё выступление, на трибуне прозвучала другая речь, произнесённая, конечно, не менее известной вам личностью. Это был профессор Аарон Барак, в прошлом президент Верховного Суда, который, если вы не знали, является штатным сотрудником юридического училища при международном центре.
Слова Айзенкота появились в заголовках в СМИ, но то, что сказал Барак, гораздо важнее. В своей речи Барак высказал революционное утверждение. По его словам, полномочия Кнесета Израиля устанавливать основные законы проистекают из Декларации Независимости, которая его на это и уполномочила. В свете этого Декларация Независимости ограничивает полномочия Кнесета устанавливать законы, или, как это ныне называется - принимать основные законы. Кнесету не дозволено принимать основные законы, противоречащие принципам Декларации Независимости, а если он принимает такие основные законы - Верховный Суд вправе их отменить.
В своей речи Барак утверждал, что если Кнесет примет основной закон, который превратит государство Израиль в не демократическое государство, или в не еврейское, или в двунациональное, такой основной закон не будет иметь законной силы. Также Барак утверждал, что и основной закон, установивший, что принципы демократии выше принципов еврейского государства, или наоборот, также не будет иметь законной силы - и Верховный Суд должен его отменить.
Эти установки Барака - ещё один слой кирпичиков во второй законотворческой революции, о которой уже не раз писалось в этой рубрике. В своей речи Барак впервые попытался дать законодательное оправдание постановлениям нескольких судей Верховного Суда в вердикте касательно двухгодичного бюджета, согласно которому у Суда есть полномочия отменять основные законы. Между прочим, Барак уже предлагает допустимые основы, которые Верховный Суд установит на будущее, потому что основной закон, согласно которому израильский суверенитет будет распространён на Иудею и Шомрон, не будет конституционным (законным).
Барак официально в юридической системе уже не занимает пост президента, но дух законодательной революции, который он передал по наследству, силён и в эти дни. Поэтому было бы ошибкой речь, подобную той, которую произнёс Барак, считать чистой воды теорией. Если в прошлом заявляли, что вторая законодательная революция уже здесь, так в настоящий момент у неё уже имеется теоретическая юридическая основа. А от этого до внедрения в жизнь слишком короток путь.