Step 5 - Chapter 1
Шаг 5, Часть 1.
И опять переводит GreenOne, скажем ему спасибо.
IT IS U N F A I R TO TEAR SOMEBODY
APART WHEN HER HEALTH AND
EXUBERANCE THREATEN YOU.
- JENNY HOLZER,
Benches
Н Е Ч Е С Т Н О РАЗРЫВАТЬ ОТНОШЕНИЯ,
КОГДА ЕЕ ЗДОРОВЬЕ И ДОСТАТОК ЗАВИСЯТ ОТ ТЕБЯ.
Дженни Хольцер,
«Скамейки»
As Mystery and I traveled the world doing workshops, meeting all the players
in the game, the seduction community became more than just a bunch of
anonymous screen names. It became a flesh-and-blood family. Maddash was
no longer seven letters of type but a funny, Jeremy Piven-like entrepreneur
from Chicago; Stripped was an uptight book editor from Amsterdam with
male-model looks; Nightlight9 was a lovable nerd who worked for Microsoft.
Пока мы с Мистери путешествовали по миру, проводя семинары и встречаясь с другими игроками, сообщество пикаперов стало чем-то большим, чем просто списком никому ничего не говорящих имен на экранах мониторов. Оно стало семьей из плоти и крови. Maddash - больше не был просто семью буквами своего имени, он оказался веселым, похожим на Джереми Пивена предпренимателем из Чикаго, Stripped оказался нервным редактором из Амстердама с модельной внешностью, Nightlight9 - любвеобильным ботаном, работающим на Майкрософт.
Over time, the posers and keyboard jockeys were outed, and the superstars
were given their due. And Mystery and I were the superstars because
we delivered: Miami, Los Angeles, New York, Toronto, Montreal, San Francisco,
and Chicago. Every workshop made us better, stronger, more driven.
All the other gurus I had met clung to the safety of the seminar room. They
had never been forced to prove their teachings in the field city after city,
night after night, woman after woman.
Со временем позеры и дрочеры (те, кто пишет посты, не имея опыта) были выдворены со сцены, а на их место взошли суперзвезды. Мы с Мистерии были этими звездами, потому что мы завоевали Майями, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Торонто, Монреаль, Сан-Франциско и Чикаго. Каждый семинар делал нас лучше, сильнее, напористей. Все остальные гуру, которых я встречал, вцеплялись мертвой хваткой в безопасность своих семинарских классов. Они ни разу не пытались показать свое мастерство в поле, город за городом, ночь за ночью, женщина за женщиной.
Every time we left a city, a lair sprung up if one didn't exist already,
bringing together students eager to practice their new skills. Through word
of mouth, the lairs soon doubled, tripled, and quadrupled in size. And all
these guys worshipped Mystery and Style: We were living the life they
wanted, or so they thought.
Каждый раз, как мы покидали город, там обязательно появлялась «берлога» , если таковой не было ранее («берлога» - имеется в виду сообщество людей в одном городе, может кто-то предложить термин получше? - прим. outminded). Она собирала все больше и больше учеников, жаждущих испробовать свои новые умения. О ней начинали говорить, и вскоре количество этих «берлог» увеличилось в два, три, четыре раза. Все эти парни поклонялись Мистери и Стайлу, потому что мы жили так, как хотелось бы им, ну или, во всяком случае, они так думали.
Each workshop generated more online reviews praising my newly acquired
game. Each field report I posted triggered a flood of e-mails from
students wanting to be my wing. The list of sargers in my phone book was
actually starting to surpass the number of girls I'd met.
Каждый проведенный семинар приносил все большее и большее количество отзывов в сети, которые восхваляли мою игру. Каждый филд-репорт, который я постил, вызывал лавину писем от учеников, которые хотели работать со мной, стать моим напарником. Список пикаперов в моей записной книжке начинал потихоньку обгонять список девочек, с которыми я знакомился.
Most of the time when my phone rang, it was a guy asking for Style.
And, dispensing with introductions, he'd ask, "When you call a girl, should
you block your number or not?" or "I was in a three-set, and the obstacle
ended up liking me and giving me her phone number. Do I still have a
chance with the target?"
Почти каждый раз, как звонил телефон, это был какой-нибудь парень, который просил подойти Стайла. Разделавшись с приветствиями, он спрашивал: «Когда ты звонишь девушке, надо ли блокировать определение своего номера или нет?» или «Я был в три-сете (три человека, он и две девочки), и помеха (девочка, которая не является целью) прекратила мой подход оказывая мне знаки внимания и дав свой номер телефона. Скажи, у меня все еще есть шанс с целью?»
The game was consuming my old life. But it was worth it, because it was
part of the process of becoming that guy in the club-the one I'd always envied,
the one in the corner making out with a girl he'd just met. The Dustin.
Игра стерла всю мою прежнюю жизнь. Но оно того стоило, потому что это было частью процесса, который делал меня таким, как тот парень в клубе. Тот самый, которому я завидовал, тот, который целовался с только что встреченной девушкой в темном углу. Это был Дастин (Dustin).
Before I discovered the community, the only time I'd ever made out
with a girl I met in a club was when I first arrived in Los Angeles. But in
the middle of kissing, she pulled away and said, "Everyone must think
you're a producer or something." The subtext was that she was otherwise
too hot to be making out with a slob like me. It shattered me for months.
I was too insecure to handle what was, in retrospect, her own form of neg.
До того, как я открыл для себя сообщество (PUA), я целовался с только что встреченной в клубе девушкой всего один раз, когда впервые приехал в Лос-Анджелес. Но посередине поцелуя она отстранилась и сказала: «Все должны думать, что ты режиссер, или что-то в этом роде». Подтекст был такой, что она слишком хороша для такого козла, как я. Я был расстроен на несколько месяцев вперед. А для того, чтобы с этим разобраться с тем, что (теперь-то я понимаю) было просто ее собственной формой негхита, я был слишком в себе неуверен.
But now, when I walked into a club, I felt a rush of power, wondering
which woman would have her tongue down my throat within a half hour.
For all the self-improvement books I had read, I still wasn't above shallow
validation-seeking. None of us were. That's why we were in the game. Sex
wasn't about getting our rocks off; it was about being accepted.
Теперь же, когда я вхожу в клуб, я чувствую прилив энергии, размышляя, какая же именно женщина будет через пол часа играть своим язычком у меня во рту. Благодаря всем тем книгам про личностный рост, которые я прочел, я больше не жаждал самоутвердиться. Никто из нас не имел таких намерений. Именно поэтому мы все были в игре. Секс не был тем, ради чего мы могли свернуть горы, мы позволяли секс, а не просили.
Mystery, in the meantime, had gone through his own metamorphosis
during our travels. He had developed a radical new form of peacocking. It
was no longer enough to wear just one item to catch the attention of the
opposite sex. Now, all his items were larger-than-life, turning Mystery into a
mobile sideshow. He wore six-inch platform boots and a bright red tigerstriped
cowboy hat, which combined to make him seven feet tall. He added
skintight black PVC pants, futuristic goggles, a plastic-spiked backpack, a
mesh see-through shirt, black eyeliner, white eye shadow, and as many as
seven watches on his wrists. Every head turned as he walked down the
street.
Мистери, тем временем, проходил через свое собственное изменение во время наших поездок. Он разработал новую радикальную форму пикокинга. Отныне, было недостаточно носить всего одну вещь, чтобы зацепить внимание противоположного пола. Теперь все его вещи были просто невероятными, делая из Мистери маленькое шоу. Он носил ботинки на 15-ти сантиметровых платформах и ярко-рыжую с тигровым окрасом ковбойскую шляпу, и все это делало его выше двух метров ростом. Он добавил черные обтягивающие штаны, футуристические очки, рюкзак с пластиковыми шипами, прозрачную рубашку в сеточку, черную подводку (тушь), белые тени и у него на руках было семь наручных часов. Когда он шел по улице, каждый человек, мимо которого он проходил, оборачивался.
He didn't need openers. The women opened him. Girls followed him
for blocks. Some grabbed his ass; one older woman even bit his crotch. And
all he had to do if he was interested was perform a few magic tricks, which
seemed to justify his outlandishness.
Ему не нужны были опеннеры. Женщины сами открывали его. Девчонки шли за ним по нескольку кварталов. Некоторые хватали его за задницу. Одна пожилая женщина даже укусила его за промежность. Все, что ему было нужно, если он захочет - просто сделать пару волшебных фокусов, которые только подтверждали его необычность.
His new look also served as a great litmus test for women. It repelled
the type of girl he wasn't interested in and attracted the type he was. "I'm
dressing for the outrageous club girls, the hot slutty girls, the ones I could
never get," he explained one night when I accused him of looking like a
clown. "They're playing groupie, so I gotta play rock star."
Его новый образ был еще и великим лакмусовым тестом для женщин. Он отталкивал девчонок, которым он не был интересен, и привлекал тех, которым нравился.
«Я одеваюсь для классных клубных девочек, горячих и развратных, для тех, кого я никогда не мог заполучить», - объяснил он как-то, в ответ на мое замечание, что он выглядит как клоун.
«Они играют фанаток, что ж, значит, я буду играть рок звезду».
Mystery constantly encouraged me to dress as outlandishly as he did.
Though I buckled one afternoon and bought a purple fur vest in a Montreal
lingerie shop, I didn't get off on the constant gawking and attention.
Besides, I was doing well enough without it.
Мистери постоянно советовал мне одеться так же нахально, как и он. И я решился, однажды вечером я купил сиреневый меховую манишку в Монреальском магазине нижнего белья. И люди не особо таращились на меня. Кроме того, у меня хорошо получалось и без всяких пикокингов.
My reputation stemmed largely from the Miami workshop, where in a
period of thirty minutes I put my previous six weeks of hypnosis, training,
and guru-chasing into action. It was a night that would go down in the annals
of community history. It was seduction not as wrestling but as ballet: a
perfect example of form. It was the night of my official graduation from
AFC to PUA.
Моя репутация начала сильно расти после семинара в Майями, на котором я превратил шесть недель гипноза, тренировок и пинков от гуру в полчаса действия. Это был вечер, который навсегда останется в анналах истории сообщества PUA. То соблазнение было не борьбой, а танцем: идеальный классический пример. Это был вечер моего официального посвящения из ТФН’а (AFC) в PUA.
И опять переводит GreenOne, скажем ему спасибо.
IT IS U N F A I R TO TEAR SOMEBODY
APART WHEN HER HEALTH AND
EXUBERANCE THREATEN YOU.
- JENNY HOLZER,
Benches
Н Е Ч Е С Т Н О РАЗРЫВАТЬ ОТНОШЕНИЯ,
КОГДА ЕЕ ЗДОРОВЬЕ И ДОСТАТОК ЗАВИСЯТ ОТ ТЕБЯ.
Дженни Хольцер,
«Скамейки»
As Mystery and I traveled the world doing workshops, meeting all the players
in the game, the seduction community became more than just a bunch of
anonymous screen names. It became a flesh-and-blood family. Maddash was
no longer seven letters of type but a funny, Jeremy Piven-like entrepreneur
from Chicago; Stripped was an uptight book editor from Amsterdam with
male-model looks; Nightlight9 was a lovable nerd who worked for Microsoft.
Пока мы с Мистери путешествовали по миру, проводя семинары и встречаясь с другими игроками, сообщество пикаперов стало чем-то большим, чем просто списком никому ничего не говорящих имен на экранах мониторов. Оно стало семьей из плоти и крови. Maddash - больше не был просто семью буквами своего имени, он оказался веселым, похожим на Джереми Пивена предпренимателем из Чикаго, Stripped оказался нервным редактором из Амстердама с модельной внешностью, Nightlight9 - любвеобильным ботаном, работающим на Майкрософт.
Over time, the posers and keyboard jockeys were outed, and the superstars
were given their due. And Mystery and I were the superstars because
we delivered: Miami, Los Angeles, New York, Toronto, Montreal, San Francisco,
and Chicago. Every workshop made us better, stronger, more driven.
All the other gurus I had met clung to the safety of the seminar room. They
had never been forced to prove their teachings in the field city after city,
night after night, woman after woman.
Со временем позеры и дрочеры (те, кто пишет посты, не имея опыта) были выдворены со сцены, а на их место взошли суперзвезды. Мы с Мистерии были этими звездами, потому что мы завоевали Майями, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Торонто, Монреаль, Сан-Франциско и Чикаго. Каждый семинар делал нас лучше, сильнее, напористей. Все остальные гуру, которых я встречал, вцеплялись мертвой хваткой в безопасность своих семинарских классов. Они ни разу не пытались показать свое мастерство в поле, город за городом, ночь за ночью, женщина за женщиной.
Every time we left a city, a lair sprung up if one didn't exist already,
bringing together students eager to practice their new skills. Through word
of mouth, the lairs soon doubled, tripled, and quadrupled in size. And all
these guys worshipped Mystery and Style: We were living the life they
wanted, or so they thought.
Каждый раз, как мы покидали город, там обязательно появлялась «берлога» , если таковой не было ранее («берлога» - имеется в виду сообщество людей в одном городе, может кто-то предложить термин получше? - прим. outminded). Она собирала все больше и больше учеников, жаждущих испробовать свои новые умения. О ней начинали говорить, и вскоре количество этих «берлог» увеличилось в два, три, четыре раза. Все эти парни поклонялись Мистери и Стайлу, потому что мы жили так, как хотелось бы им, ну или, во всяком случае, они так думали.
Each workshop generated more online reviews praising my newly acquired
game. Each field report I posted triggered a flood of e-mails from
students wanting to be my wing. The list of sargers in my phone book was
actually starting to surpass the number of girls I'd met.
Каждый проведенный семинар приносил все большее и большее количество отзывов в сети, которые восхваляли мою игру. Каждый филд-репорт, который я постил, вызывал лавину писем от учеников, которые хотели работать со мной, стать моим напарником. Список пикаперов в моей записной книжке начинал потихоньку обгонять список девочек, с которыми я знакомился.
Most of the time when my phone rang, it was a guy asking for Style.
And, dispensing with introductions, he'd ask, "When you call a girl, should
you block your number or not?" or "I was in a three-set, and the obstacle
ended up liking me and giving me her phone number. Do I still have a
chance with the target?"
Почти каждый раз, как звонил телефон, это был какой-нибудь парень, который просил подойти Стайла. Разделавшись с приветствиями, он спрашивал: «Когда ты звонишь девушке, надо ли блокировать определение своего номера или нет?» или «Я был в три-сете (три человека, он и две девочки), и помеха (девочка, которая не является целью) прекратила мой подход оказывая мне знаки внимания и дав свой номер телефона. Скажи, у меня все еще есть шанс с целью?»
The game was consuming my old life. But it was worth it, because it was
part of the process of becoming that guy in the club-the one I'd always envied,
the one in the corner making out with a girl he'd just met. The Dustin.
Игра стерла всю мою прежнюю жизнь. Но оно того стоило, потому что это было частью процесса, который делал меня таким, как тот парень в клубе. Тот самый, которому я завидовал, тот, который целовался с только что встреченной девушкой в темном углу. Это был Дастин (Dustin).
Before I discovered the community, the only time I'd ever made out
with a girl I met in a club was when I first arrived in Los Angeles. But in
the middle of kissing, she pulled away and said, "Everyone must think
you're a producer or something." The subtext was that she was otherwise
too hot to be making out with a slob like me. It shattered me for months.
I was too insecure to handle what was, in retrospect, her own form of neg.
До того, как я открыл для себя сообщество (PUA), я целовался с только что встреченной в клубе девушкой всего один раз, когда впервые приехал в Лос-Анджелес. Но посередине поцелуя она отстранилась и сказала: «Все должны думать, что ты режиссер, или что-то в этом роде». Подтекст был такой, что она слишком хороша для такого козла, как я. Я был расстроен на несколько месяцев вперед. А для того, чтобы с этим разобраться с тем, что (теперь-то я понимаю) было просто ее собственной формой негхита, я был слишком в себе неуверен.
But now, when I walked into a club, I felt a rush of power, wondering
which woman would have her tongue down my throat within a half hour.
For all the self-improvement books I had read, I still wasn't above shallow
validation-seeking. None of us were. That's why we were in the game. Sex
wasn't about getting our rocks off; it was about being accepted.
Теперь же, когда я вхожу в клуб, я чувствую прилив энергии, размышляя, какая же именно женщина будет через пол часа играть своим язычком у меня во рту. Благодаря всем тем книгам про личностный рост, которые я прочел, я больше не жаждал самоутвердиться. Никто из нас не имел таких намерений. Именно поэтому мы все были в игре. Секс не был тем, ради чего мы могли свернуть горы, мы позволяли секс, а не просили.
Mystery, in the meantime, had gone through his own metamorphosis
during our travels. He had developed a radical new form of peacocking. It
was no longer enough to wear just one item to catch the attention of the
opposite sex. Now, all his items were larger-than-life, turning Mystery into a
mobile sideshow. He wore six-inch platform boots and a bright red tigerstriped
cowboy hat, which combined to make him seven feet tall. He added
skintight black PVC pants, futuristic goggles, a plastic-spiked backpack, a
mesh see-through shirt, black eyeliner, white eye shadow, and as many as
seven watches on his wrists. Every head turned as he walked down the
street.
Мистери, тем временем, проходил через свое собственное изменение во время наших поездок. Он разработал новую радикальную форму пикокинга. Отныне, было недостаточно носить всего одну вещь, чтобы зацепить внимание противоположного пола. Теперь все его вещи были просто невероятными, делая из Мистери маленькое шоу. Он носил ботинки на 15-ти сантиметровых платформах и ярко-рыжую с тигровым окрасом ковбойскую шляпу, и все это делало его выше двух метров ростом. Он добавил черные обтягивающие штаны, футуристические очки, рюкзак с пластиковыми шипами, прозрачную рубашку в сеточку, черную подводку (тушь), белые тени и у него на руках было семь наручных часов. Когда он шел по улице, каждый человек, мимо которого он проходил, оборачивался.
He didn't need openers. The women opened him. Girls followed him
for blocks. Some grabbed his ass; one older woman even bit his crotch. And
all he had to do if he was interested was perform a few magic tricks, which
seemed to justify his outlandishness.
Ему не нужны были опеннеры. Женщины сами открывали его. Девчонки шли за ним по нескольку кварталов. Некоторые хватали его за задницу. Одна пожилая женщина даже укусила его за промежность. Все, что ему было нужно, если он захочет - просто сделать пару волшебных фокусов, которые только подтверждали его необычность.
His new look also served as a great litmus test for women. It repelled
the type of girl he wasn't interested in and attracted the type he was. "I'm
dressing for the outrageous club girls, the hot slutty girls, the ones I could
never get," he explained one night when I accused him of looking like a
clown. "They're playing groupie, so I gotta play rock star."
Его новый образ был еще и великим лакмусовым тестом для женщин. Он отталкивал девчонок, которым он не был интересен, и привлекал тех, которым нравился.
«Я одеваюсь для классных клубных девочек, горячих и развратных, для тех, кого я никогда не мог заполучить», - объяснил он как-то, в ответ на мое замечание, что он выглядит как клоун.
«Они играют фанаток, что ж, значит, я буду играть рок звезду».
Mystery constantly encouraged me to dress as outlandishly as he did.
Though I buckled one afternoon and bought a purple fur vest in a Montreal
lingerie shop, I didn't get off on the constant gawking and attention.
Besides, I was doing well enough without it.
Мистери постоянно советовал мне одеться так же нахально, как и он. И я решился, однажды вечером я купил сиреневый меховую манишку в Монреальском магазине нижнего белья. И люди не особо таращились на меня. Кроме того, у меня хорошо получалось и без всяких пикокингов.
My reputation stemmed largely from the Miami workshop, where in a
period of thirty minutes I put my previous six weeks of hypnosis, training,
and guru-chasing into action. It was a night that would go down in the annals
of community history. It was seduction not as wrestling but as ballet: a
perfect example of form. It was the night of my official graduation from
AFC to PUA.
Моя репутация начала сильно расти после семинара в Майями, на котором я превратил шесть недель гипноза, тренировок и пинков от гуру в полчаса действия. Это был вечер, который навсегда останется в анналах истории сообщества PUA. То соблазнение было не борьбой, а танцем: идеальный классический пример. Это был вечер моего официального посвящения из ТФН’а (AFC) в PUA.