Step 5 - Chapter 7 - Part 1
Шаг 5, Часть 7, Начало
The day had arrived. This would be the most monumental trip of my seduction
career. First, I was going to Toronto for Papa's one-on-one workshop
with Mystery. Then we were going to get our PUA heart tattoos, take
the bus to New York for Mystery's first classroom seminar, and finally, fly to
Bucharest so Mystery could implement what he called Project Bliss. He
wanted to return to Eastern Europe, find two young bisexual women
searching for a better life overseas, and seduce them. He planned to get
them student visas, take them back to Canada, and train them to become
strippers, girlfriends, and, eventually, magic assistants.
День наступил. Эта поездка должна была быть самой важной в моей соблазнительской карьере. Сначала, мы с Мистери поехали в Торонто на индивидуальный тренинг для Папы. Потом мы поехали делать наши пикаперские татуировки с сердечком, поехали на автобусе в Нью-Йорк на первый семинар Мистери в помещении, и, наконец, полетели в Бухарест, чтобы Мистери смог претворить в жизнь то, что он называл Проект "Счастье". Он хотел вернуться в Восточную Европу, найти двух молодых бисексуальных женщин, которые ищут лучшей жизни за океаном, и соблазнить их. Он собирался оформить им студенческие визы, увезти их в Канаду, и сделать из них стриптизерш, любовниц и, в конце концов, помощниц в иллюзион-шоу.
Tattoos and white slavery: That's where self-improvement had led me.
On my way out of the house, I checked my mailbox. Along with the usual
overdue bills and raised car insurance notices was a postcard of the Wailing
Wall in Jerusalem. "Your Hebrew name is Tuvia." The writing was Dustin's. "It
comes from the word Tov, or good. Its opposite is Ra, or evil. And in Hebrew,
Tov also means that which endures and Ra is that which is short-lived. So your
essence is connected to a desire to search out and connect to that which
endures-the good. But sometimes you get stuck at the bad along the way."
Татуировки и торговля "белыми рабынями": вот куда меня привел путь самосовершенствования.
На выходе из дома я проверил свой почтовый ящик. Среди обычного хлама - просроченных векселей, тисненых уведомлений о страховке автомобиля - была открытка с изображением Стены Плача в Иерусалиме. "Твое еврейское имя - Тувия". Почерк принадлежал Дастину. "Оно идет от Тов, или "добро". Это антоним к Ра, или "зло". И на еврейском, Тов также означает то, что живет долго, а Ра - то, что живет мало. И потому сущность твоего имени связана с желанием найти и постичь то, что живет долго - добро. Но иногда ты будешь влипать в плохие вещи на своем пути".
On the flight, I reread the postcard. Dustin was trying to give me a message
from God. And maybe he had a point. But, on the other hand, I'd had
an enduring wish ever since adolescence for the power to seduce any
woman I wanted. Now I was getting my wish. This was good. This was Tov.
Я прочитал открытку в ходе полета. Дастин пытался передать мне сообщение от Б-га. Может быть, он был прав. А с другой стороны, у меня с самой моей юности было стойкое желание получить во владение способность соблазнить любую женщину, которую я захочу. Сейчас мое желание исполнялось. Это было хорошо. Это было Тов.
Mystery had recently gotten his own place in Toronto with a PUA
named No. 9, a Chinese software engineer who, thanks to Mystery's everpresent
advice, had turned himself into a relatively cool-looking guy. They
lived in a cramped two-bedroom apartment above a cybercafe near the University
of Toronto.
У Мистери недавно появилось свое собственное жилье, в котором он жил вместе с PUA по имени №9, китайским программистом, который, благодаря вездесущим советам Мистери, превратился в относительно хорошо выглядящего парня. Они жили в тесной квартирке с двумя спальнями, под ней было Интернет-кафе, и дом был расположен рядом с Университетом Торонто.
Since No. 9 was out of town, I put my bags in his room and joined Mystery
in the kitchen. Patricia had broken up with him, for good this time.
And he'd been staying in his room a lot, playing a video game called Morrowind
and downloading lesbian porn. Getting out of the house for these
upcoming workshops would be good therapy for him.
№9 уехал из города, и поэтому я положил мои чемоданы в его комнате, и пошел к Мистери на кухню. Патриция порвала с ним, по крайней мере, пока. И он часто сидел в комнате, играя в компьютерную игру Morrowind и скачивая лесбиянскую порнуху. Выход на улицу для проведения этого тренинга был бы для него хорошим лекарством от скуки.
There were three types of people who signed up for the workshops.
There were guys like Exoticoption from Belgrade, who were normal and
well-adjusted socially, but wanted to have greater flexibility and choice in
meeting girls. There were guys who were uptight and set in their ways, like
Cliff, who couldn't even handle having a nickname like everybody else.
They tended to gather as much knowledge as they could but had trouble
making even the smallest behavioral change. And then there were people
like Papa-approach machines who compensated for a lack of social skills
with a lack of social fears. Approach machines tended to improve the
fastest, simply by following the flowchart of material they were given. But
once they ran out of material, they floundered.
В тренингах участвовали три типа людей. Первый - это ребята вроде Exoticoption'а с Белградского семинара, который был нормальным и вполне социально адаптированным, но хотел быть более гибким и умелым с девушками. Второй тип - это ребята, которые были скованны и консервативны, вроде Клиффа, у которого не было даже Ника, как у всех остальных. Они хотели получить столько знаний, сколько они могут получить, но сталкивались с проблемами, как только пытались хоть что-то поменять в своем поведении. И, наконец, третий тип - ребята вроде Папы, "подходчики", у которых отсутствие навыков компенсировалось отсутствием страхов. "Подходчики" очень быстро учились, просто следуя схемы обучения тому материалу, который им давали. Но как только они отходили от заданной схемы - они запутывались.
And this was going to be Papa's challenge. He was a soft-spoken Chinese
pre-law student. He wore a checkered button-down shirt and jeans
that were a size too large. They always seemed to arrive in a checkered
button-down shirt and oversized jeans. And they always left in a loud shiny
shirt, tight black synthetic pants, silver rings, and sunglasses pushed up on
their heads. It was the player uniform, designed to convey sexuality, which
was evidently synonymous with cheesiness.
И это было проблемой Папы. Он оказался мягкоговорящим китайцем, абитуриентом юридического факультета. Он носил клетчатую рубашку и джинсы, которые были ему на один размер велики. Такое ощущение, что они все приходят к нам в клетчатых рубашках и великоватых джинсах. И они всегда уходят в ярких кричащих рубашках, обтягивающих черных синтетических брюках, с серебряными кольцами на пальцах и солнечными очками на макушке. Такой была униформа игрока, разработанная для того, чтобы передать сексуальность, которая, очевидно, олицетворяла собой посредственность.
Mystery and I sat down with Papa at a cafe and asked the usual questions:
What's your score? What would you like it to be? What are your sticking
points?
Мы с Мистери присели с Папой в кафе и начали задавать обычные вопросы: "Сколько девушек было", "Чего ты хочешь от тренинга", "В чем твои тормоза".
"Well, I used to be the social chair of my fraternity," he began. "And I
come from a lot of money. My father is the president of a major university."
"Let me cut you off right there," I said. "You're qualifying yourself to
us. Instead of gaining our admiration, all you're doing is displaying lower
status. A rich man doesn't have to tell you he's rich."
- Ну, я был председателем студенческого братства, - начал он. - И у моих родителей много денег. Мой отец - президент крупного университета.
- Позволь мне прервать тебя прямо здесь, - сказал я. - Ты показываешь нам, какой ты крутой. Вместо того, чтобы добиться нашего уважения, все, что ты делаешь - это показываешь более низкий статус, чем он есть. Богатый человек не станет говорить тебе, что он богатый.
Papa nodded stupidly. His head seemed to be surrounded by a dense
invisible fog, which made his reaction time just a little slower than most
people's. It gave the impression that he wasn't all there.
"Is it okay if I record everything you're saying?" Papa asked, struggling
to pull a small digital recorder out of his pocket.
Папа тупо закивал. Казалось, что его голова окружена плотным невидимым туманом, который делает его реакцию более замедленной по сравнению с большинством людей. Было впечатление, что он не совсем с нами.
- Это ничего, если я буду записывать все, что вы говорите? - спросил папа, делая попытки достать небольшой цифровой диктофон из кармана.
There are certain bad habits we've groomed our whole life-from personality
flaws to fashion faux pas. And it has been the role of parents and
friends, outside of some minor tweaking, to reinforce the belief that we're
okay just as we are. But it's not enough to just be yourself. You have to be
your best self. And that's a tall order if you haven't found your best self yet.
Бывают плохие привычки, которые мы взращиваем всю нашу жизнь -пороки, которые никто не видит, или те, которые видят все (например, бестактность). И в этом была заслуга наших друзей и родителей - в нас есть мелкие недочеты, но они укрепляют нашу веру в то, что мы хороши такими, какими мы являемся. Только ведь этого недостаточно, чтобы просто быть самим собой. Тебе нужно быть лучшим, каким только ты можешь быть. И это трудная задача, если ты еще не нашел в себе это лучшее (к чему стремиться, в смысле, - прим. outminded).
That's why the workshops were so life-transforming: We told each stu-
dent the first impression he made. We weren't afraid of hurting his feelings.
We corrected his every gesture, phrase, and item of clothing, because we
knew he wasn't living up to his potential. None of us is. We get stuck in old
thought and behavior patterns that may have been effective when we were
twelve months or twelve years old, but now only serve to hold us back. And,
while those around us may have no problem correcting our minor flaws,
they let the big ones slide, because it would mean attacking who we are.
Вот почему семинары так меняли жизни участников: мы говорим каждому ученику о первом впечатлении, которое он производит. Мы не боимся задеть его чувства. Мы исправляем каждый его жест, фразу, каждый предмет его одежды, потому, что мы знали, что у него есть потенциал, которой он не претворил в жизнь. Никто из нас не может этого сделать. Мы застреваем в старых мыслительных стратегиях и шаблонах поведения, которые были эффективны тогда, когда нам было двенадцать месяцев или двенадцать лет, но сейчас они только тянут нас назад. И, пока все вокруг нас продолжают закрывать глаза на наши маленькие изьяны, они пропускают и большие, потому, что это можно считать нападками на тех, кем мы являемся. (Не уверен в словах, смысл примерно такой. - прим. outminded).
But who are we, really? Just a bundle of good genes and bad genes
mixed with good habits and bad habits. And since there's no gene for coolness
or confidence, then being uncool and unconfident are just bad habits,
which can be changed with enough guidance and will power.
Но кто мы на самом деле? Просто сгусток хороших и плохих генов, смешанных с плохими и хорошими привычками. И раз нет гена "клевости" или гена уверенности, то "неклевость" и неуверенность - просто плохие привычки, которые можно устранить, нужны только сила воли и хороший проводник.
And that was Papa's asset: will power. He was an only child and used to
taking any measure necessary to get what he wanted. I demonstrated some
of my best routines on him-the jealous girlfriend opener, the best friends
test, the cube, and a new piece I'd made up involving C-shaped smiles,
U-shaped smiles and the personality characteristics each conveyed. Papa
recorded every word on his digital recorder. He would later transcribe them,
memorize them, and ultimately use my exact words to pick up Paris Hilton.
И у Папы была сильная сторона - сила воли. Он был единственным ребенком в семье и умел получать все, что захочет. Я показал ему мои лучшие рутины - опенер с дерущимися девушками, тест на лучших друзей, куб, и еще одну новую рутину, которую я придумал - про улыбку в форме буквы "С", в форме буквы "U" и еще характеристики личности, которые есть у каждого. Папа записал каждое мое слово на диктофон. Позже он хотел переписать, запомнить это и использовать абсолютно любое мое слово в точности, как я сказал для того, чтобы снять Пэрис Хилтон.
I should have recognized the signals then. I should have realized what
was going on. This wasn't teaching; it was cloning. Mystery and I were traveling
around the world making miniature versions of ourselves. And we
would soon pay for it.
Мне следовало распознать эти сигналы еще тогда. Мне следовало понять, что происходит. Это не было обучение; это было клонирование. Мы с Мистери ездили по всему миру, создавая миниатюрные версии себя. И вскоре мы поплатимся за это.
Our first stop was a lounge on Queen Street. After watching Papa crash
and burn in a couple of sets, I started interacting. For some reason, I was on
fire. It was just one of those nights. Every woman's eye was on me. A redhead
who was there with her fiance even slipped her number into my
pocket. I figured this must be what they call seducer's aura: I was emanating
something special. And what a perfect evening to do it, too-in front of a
student.
Нашей первой остановкой стал лаундж на Квин-стрит. После того, как Папа провалился в нескольких сетах, я начал действовать. По каким-то причинам, я зажигал. Это был один из тех вечеров. Внимание почти каждой женщины было сосредоточено на мне. Рыжая, которая была здесь со своим женихом, даже сунула мне свой номер в карман. Я подумал, что это то, что называют аурой соблазнителя: я излучал что-то особенное. И был отличный момент, чтобы делать это - перед учеником.
I noticed Papa talking to a cute girl with short brown hair and a round
face that perfectly matched his. However, she wasn't paying attention to
him; her eyes kept twinkling in my direction. This was what the PUAs, in
their worst acronym ever, call pAImAI, which basically translates as an unspoken
invitation to approach. (Literally, it's a pre-approach invitation,
male approach invitation.)
Я заметил как Папа разговаривал с миниатюрной девушкой с короткими каштановыми волосами и круглым лицом, отлично подходящим к его. Однако, она не обращала на него внимания; ее глаза смотрели в мою сторону. Это было то, что PUA называют их, наверное, самым худшим сокращением - pAImAI, что обычно расшифровывается как невербальное приглашение к подходу (дословно, это приглашение перед подходом, приглашения мужчины подойти, (ППППМП :), - прим. outminded)).
When Papa walked away, I said something to her. Afterward, I couldn't
remember exactly what I said-and that was a good sign, because it meant I
was internalizing the game, that I was getting away from canned material,
that I could ride a little without the training wheels. After two minutes, I
noticed she was giving me the doggy dinner bowl look. So I popped the
question: "Would you like to kiss me?"
Когда Папа ушел, я сказал ей кое-что. Позже, я не мог вспомнить, что конкретно я ей сказал, и это был хороший знак, это означало, что я усвоил игру (она ушла в бессознательное, - прим. outminded), что я отошел от заготовленного материала, что я могу немного ездить без тренировок. После двух минут, я заметил, что она смотрит на меня преданными глазами собаки. И я спросил, "Хочешь поцеловать меня"?
"Well, I wasn't thinking about it before," she said, holding eye contact.
I took that as a yes and moved in for the kiss. She responded enthusiastically,
thrusting her tongue into my mouth and grabbing my knee with her
hand. I saw a flash in the background; Papa was taking a picture.
- Ну, я не думала об этом, - сказала она, смотря мне в глаза. Я интерпретировал это как "да" и придвинулся к ней для поцелуя. Она ответила с энтузиазмом, суя язык мне в рот и хватая мои колени руками. Я заметил вспышку на заднем плане; Папа делал фотоснимки.
When I came up for air, she smiled and said, "I don't have any of your
albums, but my friends like your music."
My response: "Umm, okay."
Who did she think I was?
Then she smiled and licked my face, like a dog. Maybe David DeAngelo
was right with his whole canine-training advice.
Когда наши губы разомкнулись, она улыбнулась и сказала, - У меня нет твоих альбомов, но моим друзьям нравится твоя музыка.
Мой ответ: - Хм… окей.
С кем она меня перепутала?
Затем она улыбнулась и лизнула мое лицо, как собака. Может быть, Дэвид ДиАнджело был прав, когда давал совет про то, что их надо дрессировать, как собак.
She looked at me expectantly, like I was supposed to talk about my music.
I didn't want to correct her and rob her of the story she thought she'd
earned by kissing me, so I politely excused myself. She gave me her phone
number and told me to call when I got back to my hotel room.
Она выжидательно смотрела на меня, как будто ждала, что я буду говорить с ней о "моей" музыке. Мне не хотелось говорить ей, что она ошиблась, красть у нее историю, которую, как она думала, получила, поцеловавшись со мной, и поэтому я вежливо извинился и ушел. Она дала мне ее номер телефона и попросила позвонить, когда я вернусь к себе в отель.
On the way out, the hostess of the lounge pulled me aside and said,
"Thank you very much for coming. Here's my card. Let me know if we can
ever do anything for you."
"Who does everyone think I am?" I asked.
"Aren't you Moby?"
Когда я шел к выходу, официантка ланжа отозвала меня в сторону и сказала:
- Спасибо большое, что вы пришли. Вот моя визитка. Дайте мне знать, если мы можем что-либо для Вас сделать.
- За кого принимают меня все вокруг?
- А Вы разве не Моби?
So I wasn't having an on night after all. Apparently, because of my
shaven head, the hostess had thought I was Moby, and she'd told half the
people in the room. All that time I'd put into seduction could be subverted
simply with fame. To truly get to the next level, I'd have to find a way to flip
the same attraction switches a celebrity does-chiefly validation and bragging
rights-without being famous.
Я вовсе не задумывал такого. Очевидно, из-за моей бритой головы, официантка подумала, что я Моби, и она сказал это половине людей в зале. И получилось так, что соблазнение стало просто не нужно, когда появилась слава. И чтобы честно перейти на следующий уровень, мне нужно найти способ получить те же привлекающие женщин стратегии поведения, которые есть у знаменитостей - признание твоего главенствующего положения и право на хвастовство - без того, чтобы быть знаменитым. (очень спорный абзац, переводится трудно, может быть неправильно, но основная нить такая, - прим. outminded)
I suppose a lesser man would have taken advantage of the situation
and continued the charade. But I never called the girl. I got into the game
not to deceive women, but to make them like me for me-or at least for the
new me.
Я думаю, человек слабый осознал бы преимущества ситуации и продолжил играть в звезду. Но я так и не позвонил той девушке. Я пришел в игру не для того, чтобы обманывать женщин, а для того, чтобы они любили меня такого, какой я и есть, ну или меня нового.
In the clubs that followed, we watched Papa work. Every piece of material
we gave him, he used. Every error we pointed out, he corrected instantly.
With each successful set, he seemed to grow an inch taller. Instead of summer
school, he told me, he'd spent three months working on Speed Seduction
skills. He was even studying to get a hypnotist's certification with one
of the field's most respected teachers, Cal Banyan. But until this workshop,
he'd never seen real PUAs in the field before. He was so blown away he
signed up for another workshop on the spot.
В последующих клубах мы наблюдали, как Папа работает. Он использовал каждый фрагмент материала, который мы ему дали. Каждую замеченную нами ошибку он моментально исправлял. С каждым удачным сетом, казалось, он подрастал на дюйм. Папа рассказал мне, что вместо летней школы, он провел три месяца, работая над навыками Скоростного Соблазнения. Он даже учился для того, чтобы получить сертификат гипнотизера у одного из самых уважаемый учителей в этой области, Кэла Баняна (Cal Banyan). Но до этого он никогда не видел настоящего PUA в поле. Он был настолько изумлен, что моментально подписался на другой семинар.
On our last day with Papa, we went to a club called Guvernment. I
pushed him into sets and watched him repeat, like a robot, the openers,
routines, and negs Mystery and I had taught him. And women were responding
to him now. It was amazing how effective just a few simple lines
could be-and it was also a little depressing. The first thing aspiring standup
comics do is develop a tight five-minute routine that can win over any
audience. But after seeing hundreds of rooms fill with laughter on cue at
the exact same points, they begin to lose respect for their audience for being
so easily manipulated. Being a successful pickup artist meant risking the
same side effect.
В последний день с Папой, мы пошли в клуб "Guvernment". Я отправлял его к сетам и видел, что он повторяет, как робот, опенеры, рутины и негхиты, которым научили его мы с Мистери. И сейчас женщины отвечали ему. Было удивительно, насколько эффективными могут быть всего несколько простых фраз, и еще это немного угнетало. Комик разговорного жанра в первую очередь стремится изобрести искусную пятиминутную рутину, которая может завоевать любую аудиторию. Но после того, как сотни комнат заполнятся смехом в тех же самых точках, он начинает терять уважение своей публики за то, что она так легко поддается манипуляциям. Успешный PUA рисковал получить такой же эффект.
The day had arrived. This would be the most monumental trip of my seduction
career. First, I was going to Toronto for Papa's one-on-one workshop
with Mystery. Then we were going to get our PUA heart tattoos, take
the bus to New York for Mystery's first classroom seminar, and finally, fly to
Bucharest so Mystery could implement what he called Project Bliss. He
wanted to return to Eastern Europe, find two young bisexual women
searching for a better life overseas, and seduce them. He planned to get
them student visas, take them back to Canada, and train them to become
strippers, girlfriends, and, eventually, magic assistants.
День наступил. Эта поездка должна была быть самой важной в моей соблазнительской карьере. Сначала, мы с Мистери поехали в Торонто на индивидуальный тренинг для Папы. Потом мы поехали делать наши пикаперские татуировки с сердечком, поехали на автобусе в Нью-Йорк на первый семинар Мистери в помещении, и, наконец, полетели в Бухарест, чтобы Мистери смог претворить в жизнь то, что он называл Проект "Счастье". Он хотел вернуться в Восточную Европу, найти двух молодых бисексуальных женщин, которые ищут лучшей жизни за океаном, и соблазнить их. Он собирался оформить им студенческие визы, увезти их в Канаду, и сделать из них стриптизерш, любовниц и, в конце концов, помощниц в иллюзион-шоу.
Tattoos and white slavery: That's where self-improvement had led me.
On my way out of the house, I checked my mailbox. Along with the usual
overdue bills and raised car insurance notices was a postcard of the Wailing
Wall in Jerusalem. "Your Hebrew name is Tuvia." The writing was Dustin's. "It
comes from the word Tov, or good. Its opposite is Ra, or evil. And in Hebrew,
Tov also means that which endures and Ra is that which is short-lived. So your
essence is connected to a desire to search out and connect to that which
endures-the good. But sometimes you get stuck at the bad along the way."
Татуировки и торговля "белыми рабынями": вот куда меня привел путь самосовершенствования.
На выходе из дома я проверил свой почтовый ящик. Среди обычного хлама - просроченных векселей, тисненых уведомлений о страховке автомобиля - была открытка с изображением Стены Плача в Иерусалиме. "Твое еврейское имя - Тувия". Почерк принадлежал Дастину. "Оно идет от Тов, или "добро". Это антоним к Ра, или "зло". И на еврейском, Тов также означает то, что живет долго, а Ра - то, что живет мало. И потому сущность твоего имени связана с желанием найти и постичь то, что живет долго - добро. Но иногда ты будешь влипать в плохие вещи на своем пути".
On the flight, I reread the postcard. Dustin was trying to give me a message
from God. And maybe he had a point. But, on the other hand, I'd had
an enduring wish ever since adolescence for the power to seduce any
woman I wanted. Now I was getting my wish. This was good. This was Tov.
Я прочитал открытку в ходе полета. Дастин пытался передать мне сообщение от Б-га. Может быть, он был прав. А с другой стороны, у меня с самой моей юности было стойкое желание получить во владение способность соблазнить любую женщину, которую я захочу. Сейчас мое желание исполнялось. Это было хорошо. Это было Тов.
Mystery had recently gotten his own place in Toronto with a PUA
named No. 9, a Chinese software engineer who, thanks to Mystery's everpresent
advice, had turned himself into a relatively cool-looking guy. They
lived in a cramped two-bedroom apartment above a cybercafe near the University
of Toronto.
У Мистери недавно появилось свое собственное жилье, в котором он жил вместе с PUA по имени №9, китайским программистом, который, благодаря вездесущим советам Мистери, превратился в относительно хорошо выглядящего парня. Они жили в тесной квартирке с двумя спальнями, под ней было Интернет-кафе, и дом был расположен рядом с Университетом Торонто.
Since No. 9 was out of town, I put my bags in his room and joined Mystery
in the kitchen. Patricia had broken up with him, for good this time.
And he'd been staying in his room a lot, playing a video game called Morrowind
and downloading lesbian porn. Getting out of the house for these
upcoming workshops would be good therapy for him.
№9 уехал из города, и поэтому я положил мои чемоданы в его комнате, и пошел к Мистери на кухню. Патриция порвала с ним, по крайней мере, пока. И он часто сидел в комнате, играя в компьютерную игру Morrowind и скачивая лесбиянскую порнуху. Выход на улицу для проведения этого тренинга был бы для него хорошим лекарством от скуки.
There were three types of people who signed up for the workshops.
There were guys like Exoticoption from Belgrade, who were normal and
well-adjusted socially, but wanted to have greater flexibility and choice in
meeting girls. There were guys who were uptight and set in their ways, like
Cliff, who couldn't even handle having a nickname like everybody else.
They tended to gather as much knowledge as they could but had trouble
making even the smallest behavioral change. And then there were people
like Papa-approach machines who compensated for a lack of social skills
with a lack of social fears. Approach machines tended to improve the
fastest, simply by following the flowchart of material they were given. But
once they ran out of material, they floundered.
В тренингах участвовали три типа людей. Первый - это ребята вроде Exoticoption'а с Белградского семинара, который был нормальным и вполне социально адаптированным, но хотел быть более гибким и умелым с девушками. Второй тип - это ребята, которые были скованны и консервативны, вроде Клиффа, у которого не было даже Ника, как у всех остальных. Они хотели получить столько знаний, сколько они могут получить, но сталкивались с проблемами, как только пытались хоть что-то поменять в своем поведении. И, наконец, третий тип - ребята вроде Папы, "подходчики", у которых отсутствие навыков компенсировалось отсутствием страхов. "Подходчики" очень быстро учились, просто следуя схемы обучения тому материалу, который им давали. Но как только они отходили от заданной схемы - они запутывались.
And this was going to be Papa's challenge. He was a soft-spoken Chinese
pre-law student. He wore a checkered button-down shirt and jeans
that were a size too large. They always seemed to arrive in a checkered
button-down shirt and oversized jeans. And they always left in a loud shiny
shirt, tight black synthetic pants, silver rings, and sunglasses pushed up on
their heads. It was the player uniform, designed to convey sexuality, which
was evidently synonymous with cheesiness.
И это было проблемой Папы. Он оказался мягкоговорящим китайцем, абитуриентом юридического факультета. Он носил клетчатую рубашку и джинсы, которые были ему на один размер велики. Такое ощущение, что они все приходят к нам в клетчатых рубашках и великоватых джинсах. И они всегда уходят в ярких кричащих рубашках, обтягивающих черных синтетических брюках, с серебряными кольцами на пальцах и солнечными очками на макушке. Такой была униформа игрока, разработанная для того, чтобы передать сексуальность, которая, очевидно, олицетворяла собой посредственность.
Mystery and I sat down with Papa at a cafe and asked the usual questions:
What's your score? What would you like it to be? What are your sticking
points?
Мы с Мистери присели с Папой в кафе и начали задавать обычные вопросы: "Сколько девушек было", "Чего ты хочешь от тренинга", "В чем твои тормоза".
"Well, I used to be the social chair of my fraternity," he began. "And I
come from a lot of money. My father is the president of a major university."
"Let me cut you off right there," I said. "You're qualifying yourself to
us. Instead of gaining our admiration, all you're doing is displaying lower
status. A rich man doesn't have to tell you he's rich."
- Ну, я был председателем студенческого братства, - начал он. - И у моих родителей много денег. Мой отец - президент крупного университета.
- Позволь мне прервать тебя прямо здесь, - сказал я. - Ты показываешь нам, какой ты крутой. Вместо того, чтобы добиться нашего уважения, все, что ты делаешь - это показываешь более низкий статус, чем он есть. Богатый человек не станет говорить тебе, что он богатый.
Papa nodded stupidly. His head seemed to be surrounded by a dense
invisible fog, which made his reaction time just a little slower than most
people's. It gave the impression that he wasn't all there.
"Is it okay if I record everything you're saying?" Papa asked, struggling
to pull a small digital recorder out of his pocket.
Папа тупо закивал. Казалось, что его голова окружена плотным невидимым туманом, который делает его реакцию более замедленной по сравнению с большинством людей. Было впечатление, что он не совсем с нами.
- Это ничего, если я буду записывать все, что вы говорите? - спросил папа, делая попытки достать небольшой цифровой диктофон из кармана.
There are certain bad habits we've groomed our whole life-from personality
flaws to fashion faux pas. And it has been the role of parents and
friends, outside of some minor tweaking, to reinforce the belief that we're
okay just as we are. But it's not enough to just be yourself. You have to be
your best self. And that's a tall order if you haven't found your best self yet.
Бывают плохие привычки, которые мы взращиваем всю нашу жизнь -пороки, которые никто не видит, или те, которые видят все (например, бестактность). И в этом была заслуга наших друзей и родителей - в нас есть мелкие недочеты, но они укрепляют нашу веру в то, что мы хороши такими, какими мы являемся. Только ведь этого недостаточно, чтобы просто быть самим собой. Тебе нужно быть лучшим, каким только ты можешь быть. И это трудная задача, если ты еще не нашел в себе это лучшее (к чему стремиться, в смысле, - прим. outminded).
That's why the workshops were so life-transforming: We told each stu-
dent the first impression he made. We weren't afraid of hurting his feelings.
We corrected his every gesture, phrase, and item of clothing, because we
knew he wasn't living up to his potential. None of us is. We get stuck in old
thought and behavior patterns that may have been effective when we were
twelve months or twelve years old, but now only serve to hold us back. And,
while those around us may have no problem correcting our minor flaws,
they let the big ones slide, because it would mean attacking who we are.
Вот почему семинары так меняли жизни участников: мы говорим каждому ученику о первом впечатлении, которое он производит. Мы не боимся задеть его чувства. Мы исправляем каждый его жест, фразу, каждый предмет его одежды, потому, что мы знали, что у него есть потенциал, которой он не претворил в жизнь. Никто из нас не может этого сделать. Мы застреваем в старых мыслительных стратегиях и шаблонах поведения, которые были эффективны тогда, когда нам было двенадцать месяцев или двенадцать лет, но сейчас они только тянут нас назад. И, пока все вокруг нас продолжают закрывать глаза на наши маленькие изьяны, они пропускают и большие, потому, что это можно считать нападками на тех, кем мы являемся. (Не уверен в словах, смысл примерно такой. - прим. outminded).
But who are we, really? Just a bundle of good genes and bad genes
mixed with good habits and bad habits. And since there's no gene for coolness
or confidence, then being uncool and unconfident are just bad habits,
which can be changed with enough guidance and will power.
Но кто мы на самом деле? Просто сгусток хороших и плохих генов, смешанных с плохими и хорошими привычками. И раз нет гена "клевости" или гена уверенности, то "неклевость" и неуверенность - просто плохие привычки, которые можно устранить, нужны только сила воли и хороший проводник.
And that was Papa's asset: will power. He was an only child and used to
taking any measure necessary to get what he wanted. I demonstrated some
of my best routines on him-the jealous girlfriend opener, the best friends
test, the cube, and a new piece I'd made up involving C-shaped smiles,
U-shaped smiles and the personality characteristics each conveyed. Papa
recorded every word on his digital recorder. He would later transcribe them,
memorize them, and ultimately use my exact words to pick up Paris Hilton.
И у Папы была сильная сторона - сила воли. Он был единственным ребенком в семье и умел получать все, что захочет. Я показал ему мои лучшие рутины - опенер с дерущимися девушками, тест на лучших друзей, куб, и еще одну новую рутину, которую я придумал - про улыбку в форме буквы "С", в форме буквы "U" и еще характеристики личности, которые есть у каждого. Папа записал каждое мое слово на диктофон. Позже он хотел переписать, запомнить это и использовать абсолютно любое мое слово в точности, как я сказал для того, чтобы снять Пэрис Хилтон.
I should have recognized the signals then. I should have realized what
was going on. This wasn't teaching; it was cloning. Mystery and I were traveling
around the world making miniature versions of ourselves. And we
would soon pay for it.
Мне следовало распознать эти сигналы еще тогда. Мне следовало понять, что происходит. Это не было обучение; это было клонирование. Мы с Мистери ездили по всему миру, создавая миниатюрные версии себя. И вскоре мы поплатимся за это.
Our first stop was a lounge on Queen Street. After watching Papa crash
and burn in a couple of sets, I started interacting. For some reason, I was on
fire. It was just one of those nights. Every woman's eye was on me. A redhead
who was there with her fiance even slipped her number into my
pocket. I figured this must be what they call seducer's aura: I was emanating
something special. And what a perfect evening to do it, too-in front of a
student.
Нашей первой остановкой стал лаундж на Квин-стрит. После того, как Папа провалился в нескольких сетах, я начал действовать. По каким-то причинам, я зажигал. Это был один из тех вечеров. Внимание почти каждой женщины было сосредоточено на мне. Рыжая, которая была здесь со своим женихом, даже сунула мне свой номер в карман. Я подумал, что это то, что называют аурой соблазнителя: я излучал что-то особенное. И был отличный момент, чтобы делать это - перед учеником.
I noticed Papa talking to a cute girl with short brown hair and a round
face that perfectly matched his. However, she wasn't paying attention to
him; her eyes kept twinkling in my direction. This was what the PUAs, in
their worst acronym ever, call pAImAI, which basically translates as an unspoken
invitation to approach. (Literally, it's a pre-approach invitation,
male approach invitation.)
Я заметил как Папа разговаривал с миниатюрной девушкой с короткими каштановыми волосами и круглым лицом, отлично подходящим к его. Однако, она не обращала на него внимания; ее глаза смотрели в мою сторону. Это было то, что PUA называют их, наверное, самым худшим сокращением - pAImAI, что обычно расшифровывается как невербальное приглашение к подходу (дословно, это приглашение перед подходом, приглашения мужчины подойти, (ППППМП :), - прим. outminded)).
When Papa walked away, I said something to her. Afterward, I couldn't
remember exactly what I said-and that was a good sign, because it meant I
was internalizing the game, that I was getting away from canned material,
that I could ride a little without the training wheels. After two minutes, I
noticed she was giving me the doggy dinner bowl look. So I popped the
question: "Would you like to kiss me?"
Когда Папа ушел, я сказал ей кое-что. Позже, я не мог вспомнить, что конкретно я ей сказал, и это был хороший знак, это означало, что я усвоил игру (она ушла в бессознательное, - прим. outminded), что я отошел от заготовленного материала, что я могу немного ездить без тренировок. После двух минут, я заметил, что она смотрит на меня преданными глазами собаки. И я спросил, "Хочешь поцеловать меня"?
"Well, I wasn't thinking about it before," she said, holding eye contact.
I took that as a yes and moved in for the kiss. She responded enthusiastically,
thrusting her tongue into my mouth and grabbing my knee with her
hand. I saw a flash in the background; Papa was taking a picture.
- Ну, я не думала об этом, - сказала она, смотря мне в глаза. Я интерпретировал это как "да" и придвинулся к ней для поцелуя. Она ответила с энтузиазмом, суя язык мне в рот и хватая мои колени руками. Я заметил вспышку на заднем плане; Папа делал фотоснимки.
When I came up for air, she smiled and said, "I don't have any of your
albums, but my friends like your music."
My response: "Umm, okay."
Who did she think I was?
Then she smiled and licked my face, like a dog. Maybe David DeAngelo
was right with his whole canine-training advice.
Когда наши губы разомкнулись, она улыбнулась и сказала, - У меня нет твоих альбомов, но моим друзьям нравится твоя музыка.
Мой ответ: - Хм… окей.
С кем она меня перепутала?
Затем она улыбнулась и лизнула мое лицо, как собака. Может быть, Дэвид ДиАнджело был прав, когда давал совет про то, что их надо дрессировать, как собак.
She looked at me expectantly, like I was supposed to talk about my music.
I didn't want to correct her and rob her of the story she thought she'd
earned by kissing me, so I politely excused myself. She gave me her phone
number and told me to call when I got back to my hotel room.
Она выжидательно смотрела на меня, как будто ждала, что я буду говорить с ней о "моей" музыке. Мне не хотелось говорить ей, что она ошиблась, красть у нее историю, которую, как она думала, получила, поцеловавшись со мной, и поэтому я вежливо извинился и ушел. Она дала мне ее номер телефона и попросила позвонить, когда я вернусь к себе в отель.
On the way out, the hostess of the lounge pulled me aside and said,
"Thank you very much for coming. Here's my card. Let me know if we can
ever do anything for you."
"Who does everyone think I am?" I asked.
"Aren't you Moby?"
Когда я шел к выходу, официантка ланжа отозвала меня в сторону и сказала:
- Спасибо большое, что вы пришли. Вот моя визитка. Дайте мне знать, если мы можем что-либо для Вас сделать.
- За кого принимают меня все вокруг?
- А Вы разве не Моби?
So I wasn't having an on night after all. Apparently, because of my
shaven head, the hostess had thought I was Moby, and she'd told half the
people in the room. All that time I'd put into seduction could be subverted
simply with fame. To truly get to the next level, I'd have to find a way to flip
the same attraction switches a celebrity does-chiefly validation and bragging
rights-without being famous.
Я вовсе не задумывал такого. Очевидно, из-за моей бритой головы, официантка подумала, что я Моби, и она сказал это половине людей в зале. И получилось так, что соблазнение стало просто не нужно, когда появилась слава. И чтобы честно перейти на следующий уровень, мне нужно найти способ получить те же привлекающие женщин стратегии поведения, которые есть у знаменитостей - признание твоего главенствующего положения и право на хвастовство - без того, чтобы быть знаменитым. (очень спорный абзац, переводится трудно, может быть неправильно, но основная нить такая, - прим. outminded)
I suppose a lesser man would have taken advantage of the situation
and continued the charade. But I never called the girl. I got into the game
not to deceive women, but to make them like me for me-or at least for the
new me.
Я думаю, человек слабый осознал бы преимущества ситуации и продолжил играть в звезду. Но я так и не позвонил той девушке. Я пришел в игру не для того, чтобы обманывать женщин, а для того, чтобы они любили меня такого, какой я и есть, ну или меня нового.
In the clubs that followed, we watched Papa work. Every piece of material
we gave him, he used. Every error we pointed out, he corrected instantly.
With each successful set, he seemed to grow an inch taller. Instead of summer
school, he told me, he'd spent three months working on Speed Seduction
skills. He was even studying to get a hypnotist's certification with one
of the field's most respected teachers, Cal Banyan. But until this workshop,
he'd never seen real PUAs in the field before. He was so blown away he
signed up for another workshop on the spot.
В последующих клубах мы наблюдали, как Папа работает. Он использовал каждый фрагмент материала, который мы ему дали. Каждую замеченную нами ошибку он моментально исправлял. С каждым удачным сетом, казалось, он подрастал на дюйм. Папа рассказал мне, что вместо летней школы, он провел три месяца, работая над навыками Скоростного Соблазнения. Он даже учился для того, чтобы получить сертификат гипнотизера у одного из самых уважаемый учителей в этой области, Кэла Баняна (Cal Banyan). Но до этого он никогда не видел настоящего PUA в поле. Он был настолько изумлен, что моментально подписался на другой семинар.
On our last day with Papa, we went to a club called Guvernment. I
pushed him into sets and watched him repeat, like a robot, the openers,
routines, and negs Mystery and I had taught him. And women were responding
to him now. It was amazing how effective just a few simple lines
could be-and it was also a little depressing. The first thing aspiring standup
comics do is develop a tight five-minute routine that can win over any
audience. But after seeing hundreds of rooms fill with laughter on cue at
the exact same points, they begin to lose respect for their audience for being
so easily manipulated. Being a successful pickup artist meant risking the
same side effect.
В последний день с Папой, мы пошли в клуб "Guvernment". Я отправлял его к сетам и видел, что он повторяет, как робот, опенеры, рутины и негхиты, которым научили его мы с Мистери. И сейчас женщины отвечали ему. Было удивительно, насколько эффективными могут быть всего несколько простых фраз, и еще это немного угнетало. Комик разговорного жанра в первую очередь стремится изобрести искусную пятиминутную рутину, которая может завоевать любую аудиторию. Но после того, как сотни комнат заполнятся смехом в тех же самых точках, он начинает терять уважение своей публики за то, что она так легко поддается манипуляциям. Успешный PUA рисковал получить такой же эффект.