Про стыд, или свидетельство по 4 копейки пара
("За ответом к батюшке", дубль два)
Продолжая разговор про Церковь, государство и общество, о. Всеволод Чаплин замечает, что честным людям стыдно стоять на одной трибуне с Немцовым, Каспаровым, Собчак. И это, разумеется, чистая правда. Проблема лишь в том, что чувство стыда относится не столько к догматической, сколько к нравственной сфере, и тем самым развивается постепенно и не всегда равномерно. Но развивается, и это радует.
В указанной связи приведу вопрос, полученный мною на днях. Надо сказать, что уже второй раз приходится на этих страницах отвечать на вопрос, касающийся данного предмета - но сейчас он поставлен гораздо острее, чем прежде:
"Батюшка, простите, мне стыдно задавать такой вопрос. Оппозиционер Артемий Троицкий вышел на демонстрацию в костюме презерватива. Опасаюсь теперь подавать ему руку: не подпаду ли я под осуждение в грехе рукоблудия?"
Ответ был такой:
Стыдиться вопроса не стоит, он весьма серьезный. Стыдиться следовало бы г-ну Троицкому, но тут увы. - Пожалуй, вы правы: руку подавать ему не следует, и грех, вами упомянутый, в самом деле распространяется в такую несколько неожиданную область. Достаточно будет поклониться издали, как старец Зосима у Достоевского, - поклониться горькому страданию человека, своею собственною персоною засвидетельствовавшему ключевую позицию либерал-агностицизма: "Homo homini penis est" (и по-русски тоже звучит красиво...)
Продолжая разговор про Церковь, государство и общество, о. Всеволод Чаплин замечает, что честным людям стыдно стоять на одной трибуне с Немцовым, Каспаровым, Собчак. И это, разумеется, чистая правда. Проблема лишь в том, что чувство стыда относится не столько к догматической, сколько к нравственной сфере, и тем самым развивается постепенно и не всегда равномерно. Но развивается, и это радует.
В указанной связи приведу вопрос, полученный мною на днях. Надо сказать, что уже второй раз приходится на этих страницах отвечать на вопрос, касающийся данного предмета - но сейчас он поставлен гораздо острее, чем прежде:
"Батюшка, простите, мне стыдно задавать такой вопрос. Оппозиционер Артемий Троицкий вышел на демонстрацию в костюме презерватива. Опасаюсь теперь подавать ему руку: не подпаду ли я под осуждение в грехе рукоблудия?"
Ответ был такой:
Стыдиться вопроса не стоит, он весьма серьезный. Стыдиться следовало бы г-ну Троицкому, но тут увы. - Пожалуй, вы правы: руку подавать ему не следует, и грех, вами упомянутый, в самом деле распространяется в такую несколько неожиданную область. Достаточно будет поклониться издали, как старец Зосима у Достоевского, - поклониться горькому страданию человека, своею собственною персоною засвидетельствовавшему ключевую позицию либерал-агностицизма: "Homo homini penis est" (и по-русски тоже звучит красиво...)