Куликово поле. Истории непарадного Санкт Петербурга
Очень интересна тема старых карт. Разглядываешь их, сравниваешь, смотришь - как было и как стало.
В процессе такого изучения всплывают любопытные и интересные истории.
Правда в данном случае история получилась грустная и жуткая...
Итак.
В Петербурге было когда то место, называемое Куликовым полем. Об этом нам говорит карта 1880 года, составленная картографическим заведением А.Ильина.
Расположено оно было за Арсеналом и правее железнодорожной ветки, идущей к Финляндскому вокзалу.
На участке между улицами Чугунная, Арсенальная и Минеральная, которые кстати сохранились и до сих пор, в немного измененной конфигурации.
Вот как это выглядит на старой карте :
Примечательно это место тем, что там было расположено два кладбища.
Первое, более старое, называлось - Холерное. Расположено было на углу тогдашних Чугунной и Арсенальной улиц.
Оно возникло в июле 1831 г., в разгар холерной эпидемии, и предназначалось главным образом для жителей правобережья - Выборгской стороны, деревень Старой и Новой. Территорию размером в две тысячи триста квадратных сажен за свой счет обнесли забором купцы Пивоваровы. Во время эпидемии здесь похоронили многих петербуржцев, в числе которых были генерал К. И. Опперман, кругосветный мореплаватель адмирал Г. А. Сарычев, известный врач и писатель, доктор холерной комиссии М. Я. Мудров
Во время второй холеры, 1848 г., на Выборгском холерном кладбище вновь стали хоронить, но вскоре оно было окончательно закрыто.
История говорит нам о том, что эпидемия холеры в СПб в 1831 была одной из самых сильных, в считанные дни она унесла до 10 тыс. чел., преимущественно из простого народа. Учитывая печальный опыт 1830 в других губерниях, были приняты необходимые предохранительные меры на основных транспортных путях на подъездах к СПб. Однако, если на водных путях эти меры были действенны, то по отношению к организации застав на сухопутных дорогах император довольно спокойно распорядился иметь в виду только на случай появления болезни. После смерти первых больных от холеры в Ярославле в мае 1831, срочно началась организация застав в устье Невы и у Ладожского озера. Для осмотра направлявшихся в столицу судов были назначены морские офицеры и трое медиков: Венденбаум, Рихтер и Павлов с соответствующими инструкциями и набором медикаментов. Обсервационные карантины были открыты в Нарве, Гдове, Новой Ладоге.
Один из очевидцев событий А.В. Никитенко 19 июня записал в дневнике: Наконец холера, со всеми своими ужасами, явилась и в Петербурге. Повсюду берутся строгие меры предосторожности. Город в тоске. Почти все сообщения прерваны. Люди выходят из домов только по крайней необходимости или по должности
Таким же мрачными и ужасающим является описание агонизирующей столицы, данное А.Х. Бенкендорфом, который также заболел холерой, но выздоровел: "На каждом шагу встречались траурные одежды и слышались рыдания. Духота в воздухе стояла нестерпимая. Небо было накалено как бы на далеком юге, и ни одно облачко не застилало его синевы. Трава поблекла от страшной засухи, везде горели леса и трескалась земля. Санкт-Петербург быстро обезлюдел, по его пустынным улицам катались холерные возки, на мостовой и тротуарах лежали неубранные трупы. В день умирало по 600 чел.
Умершие от холеры должны были погребаться нагими на специальных карантинных площадках, в ямах не менее одной сажени глубины, без гробов или в открытых гробах, засыпанные гашеной известью на четверть аршина высоты. При красном мерцающем свете смолящих факелов, - вспоминал один из современников, - с одиннадцати часов вечера тянулись по улицам целые обозы, нагруженные гробами, без духовенства, без провожающих, тянулись за городскую черту на страшные, отчужденные, опальные кладбища. Император Николай I, его семья и весь царский двор в первые же дни появления холеры поселились в Петергофе. Знать и состоятельные люди спасались на дачах, где запирались почти герметически. Санкт-Петербург был оцеплен карантинами. В письме П.В.Нащокину от 20 июня 1831 А.С.Пушкин, живший в это время в Царском Селе, писал: Здесь холера, то есть в Петербурге, а Царское Село оцеплено.
Сейчас на территории бывшего кладбища расположено троллейбусное депо. На территорию я не заходил, не знаю, есть ли там какие либо упоминания об истории места.
Вот как это место расположено на современной карте :
Внимательный читатель должен заметить, что раньше улица Арсенальная проходила правее ее нынешнего расположения.
А улица Минеральная доходила только до угла с Арсенальной, влево продлили ее позднее.
Вот как современные улицы были бы расположены на старой карте :
Вертикальная красная линия - улица Арсенальная, горизонтальная - улица Минеральная.
Как видно на карте и как есть на самом деле, нынешняя лица проходит ровно по территории бывшего кладбища.
Но уже не Холерного, а Выборгского римско-католического кладбища.
Обратимся к истории :
Иностранцы, жившие в Петербурге, всегда имели возможность сохранять религиозные традиции своей Родины. Немцы, англичане, французские и голландские реформаты, шведы, финны, поляки, итальянцы молились в лютеранских, англиканских, реформатских, католических храмах, которые сооружались в столице Российской Империи. Всех иностранцев, не принявших православие, хоронили на особых кладбищах, называвшихся немецкими. Католики, так же, как и православные, предпочитавшие не смешиваться на кладбище с иноверцами, были лишены в Петербурге такой возможности до середины XIX века: их хоронили на немецких протестантских кладбищах. Лишь в 1856 г. городские власти удовлетворили просьбу католической общины при костеле св.Екатерины на Невском проспекте о выделении земли под специальное римско-католическое кладбище. Это была территория Куликова поля на Выборгской стороне. Католикам отвели около 10 га к югу от старого холерного кладбища. Территория получила строго регулярный план, с участками, разделенными перпендикулярными дорожками.
По проекту архитектора Н.Л.Бенуа в 1859 г. был построен костел, к которому через двадцать лет тот же зодчий пристроил колокольню. Под костелом находилось несколько фамильных склепов. К началу ХХ века все кладбище было заполнено и с 1912 г. захоронения здесь прекращены. Католикам был отведен специальный участок на Успенском (Северном) кладбище. Костел, как приходский храм, продолжал действовать до закрытия в 1939 г. Одновременно началось тотальное уничтожение кладбища со всеми находившимися здесь памятниками. Разоренное здание костела сохранилось, но значительная часть территории бывшего кладбища занята промышленной зоной между Арсенальной и Минеральной улицами.
Вот как это место выглядит сегодня:
Сохранились некоторые бытовые подробности функционрования кладбища :
За погребение взималась различная плата, причем погребение солдат, неимущих и бедных католиков совершалось бесплатно. Впрочем, строго фиксированной таксы за погребение не существовало до 1873 г., она была введена распоряжением митрополита Фиалковского (известно, что в 1871 г. за погребение по 1 классу взималось 10 руб., по 2 - 5 руб., и по 3-му - 3 руб.55
Вообще за различные услуги кладбищенская контора взимала следующую плату: за могилы каменные 40-70 руб.; за крест деревянный 2 руб.75 коп.; за плиту 3-30 руб.; за палисады 3 руб.; за каменные памятники 100-125 руб.за панихиду - 3-100 руб.
Один из сохранившихся склепов (?) :
К сожалению, не учитывалась национальная принадлежность прихожан, но в одном из рапортов 1902 г. в канцелярию митрополита настоятель сообщал: издавна существует порядок произнесения проповедей и песнопений на польском и литовском языках, по порядку, при соотношении 3:1 . Возможно, близким было и число прихожан обоих национальностей, поскольку в одной из жалоб литовской части общины на лишение ее настоятелем Януковичем бывших прежде проповедей и песнопений на литовском яз. указывается, что литовцы по словам активистов из их числа, составляли до 40% прихожан.
Во время Первой мировой войны, когда в Петроград и окрестности прибыло значительное число беженцев из Западных губерний и Царства Польского, особенно в 1915-1916 гг., на территории прихода и в частичном взаимодействии с настоятелем действовали различные отделения обществ, основанных для помощи беженцам (в первую очередь, полякам и литовцам).
Внутри костела сегодня:
Жуткие истории происходили после революции 1917 года :
В июне 1920 г. по свидетельству свящ.Франциска Рутковского по распоряжению местной власти несколько десятков гробов с прахом покойников, ожидавших перевозки в Польшу и Францию (цифры разнятся: от 87 до 120), были изъяты из подвалов церкви и вывезены на католический участок Парголовского кладбища. Свящ.Рутковский приводит очень подробное и эмоциональное описание этого случая:
"В это время разразилась война между большевиками и Польшей, в 1920 г. Я не стану здесь напоминать о ходе этой несчастной войны, это всем известно. Напомню лишь, что после занятия Киева 8 мая 1920 г войсками ген.Рыдз-Смиглого) и образования под польским протекторатом правительства Украины во главе с Петлюрой, в России произошел настоящий взрыв ненависти в отношении поляков, и всего польского. Ненависть эта возрастала по мере того, как большевикам стало более везти на украинском фронте после 14 мая. В начале июня большевики смогли вернуть себе Киев, впрочем, с большими потерями. С Киевского фронта, между прочим, пришло требование прислать металлические гробы для погибших командующих комиссаров большевистской армии. Это требование послужило поводом огромных антипольских и антикатолических манифестаций в Петербурге, когда чуть не был осквернен и прах блаж. пам.архиепископа Ключинского."
"В подвале приходской церкви Выборгского кладбища находились 120 металлических гробов с останками умерших в России поляков, тела которых ожидали отправки в Польшу, в том числе и тело покойного архиепископа Ключинского. В один прекрасный солнечный день; точной даты я уже не помню, на кладбище ворвался вооруженный отряд большевиков.
Среди них не много было собственно русских, но, как мне удалось заметить, это были отбросы общества, среди которых были латыши, евреи, китайцы. Эта орда стала спешно грузить гробы в вагоны, подвезенные специально для этого к кладбищу. Вскоре гробы внесли в поезд и вывезли на Успенское кладбище в Парголове, на станцию, расположенную в нескольких десятках километров в направлении Финляндии.
Известие о преступном осквернении молниеносно облетело польскую колонию Петербурга. Каждый, кто мог, спешил в Парголово, в надежде спасти от надругательств прах своих ближних. Отправился туда также и я, в опасении, что это случится с останками моей матери и архиепископа. Когда мы прибыли в Парголово, нашим очам открылось страшное зрелище. Мы увидели около тридцати коммунистов, которые, выкрикивая святотатственные слова, грубо разбивали гробы один за другим и лопатами выбрасывали останки или прах умерших в деревянные ящики, освобожденные же таким образом металлические гробы грузили на особый воз. Никто не в силах описать трагических сцен, происходивших тогда, когда прибыли знакомые и родственники покойных. Но заклинания и мольбы не помогли.
Большевики с диким изуверством отталкивали и били плачущих от горя женщин, крича, что это месть польским буржуям. Ящики с трупами сбрасывали в заранее приготовленный ров, так называемые братские могилы, и лишь в нескольких случаях позволили похоронить их отдельно, рядом со рвом. Большим утешением смятенным родственникам послужило то, что я, как священник, присутствовавший при этих большевистско-коммунистических похоронах, мог, по крайней мере, незаметно благословить новое место упокоения. Лишь особым вмешательством Божия Провидения мне удалось спасти гробы архиепископа и моей матери от подобной участи. Предводитель банды большевиков был литовец Ст.М., которого, как прихожанина, я знал раньше, причем,мне было известно, что он отзывчив к звенящим аргументам. Два гроба, на которые я указал, не тронули, как бы в спешке позабыв о них, и я, таким образом, смог спасти их от осквернения. Позже, получив письменное разрешение чрезвычайки, мы перевезли гроб архиепископа в подземный склеп часовни, прилегающей к выборгскому кладбищу, а гроб моей матери я предал земле..,"
Внутри :
В 1927-1928 гг. оно было окончательно закрыто, в 1930 г. на части прилегающей территории был построен чугунолитейный завод, и 22.05.1930 райсоветвпервые ходатайствовал о снесении кладбищ
В 1931-1933 гг. старая часть Арсенальной ул. застраивается вблизи городского питомника и кладбища, ее продолжением становится Успенская ул. это название упразднено в 1935 г., когда улица влилась в состав Арсенальной, а проезд вдоль восточной границы кладбища в том же году ликвидирован, через кладбищенскую территорию впервые пролегло продолжение Минеральной ул., к 1930 г. уже подступившей вплотную к территории кладбища.
Согласно постановлению Президиума ВС РСФСР от 07.09.1938, церковь была закрыта 01.11 того же года.
14.05.1939 Президиум Красногвардейского райсовета постановил ликвидировать все могильные сооружения по всему кладбищу.
Известно, что в марте 1940 г. на кладбище началась переработка намогильных памятников для получения мраморной крошки и щебенки, а также продажа дорожникам намогильных плит для устройства тротуаров, сдача металлических частей надгробий в металлолом.
К 1978 г. уже вся территория кладбища была беспорядочно застроена промышленными сооружениями и складами. В 1990 г. часть территории занимала база ПО Арсенал.
19.02.2002 было принято решение арбитражного суда о передаче храма на городской баланс, 15.12.2002 соответствующее решение Главного управления министерства юстиции по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.
В торжество Всех Святых 01.11.2002 в храме было совершено первое после его закрытия богослужение.
30.01.2003 Городская комиссия по распоряжению объектами недвижимости приняла решение о передаче КУГИ Санкт-Петербурга взятого на учет здания храма в бессрочное безвозмездное пользование приходу Посещения Пресв.Девы Мариидля использования под культовые цели.
Общее число погребенных на кладбище достигало, по некоторым оценкам, 40 000 чел...
Такая история. Наша история. Надо знать и помнить...
С уважением.
Источник :
"Материалы к истории римско-католического прихода во имя Посещения Пресв. Девой Марией св. Елисаветы и к истории католического кладбища Выборгской стороны в Санкт-Петербурге: Сб. / Сост. С.Г. Козлов-Струтинский; ред. И.М. Шейнман.; Гатчина: СЦДБ, 2010.
http://www.visitmaria.ru/
В процессе такого изучения всплывают любопытные и интересные истории.
Правда в данном случае история получилась грустная и жуткая...
Итак.
В Петербурге было когда то место, называемое Куликовым полем. Об этом нам говорит карта 1880 года, составленная картографическим заведением А.Ильина.
Расположено оно было за Арсеналом и правее железнодорожной ветки, идущей к Финляндскому вокзалу.
На участке между улицами Чугунная, Арсенальная и Минеральная, которые кстати сохранились и до сих пор, в немного измененной конфигурации.
Вот как это выглядит на старой карте :
Примечательно это место тем, что там было расположено два кладбища.
Первое, более старое, называлось - Холерное. Расположено было на углу тогдашних Чугунной и Арсенальной улиц.
Оно возникло в июле 1831 г., в разгар холерной эпидемии, и предназначалось главным образом для жителей правобережья - Выборгской стороны, деревень Старой и Новой. Территорию размером в две тысячи триста квадратных сажен за свой счет обнесли забором купцы Пивоваровы. Во время эпидемии здесь похоронили многих петербуржцев, в числе которых были генерал К. И. Опперман, кругосветный мореплаватель адмирал Г. А. Сарычев, известный врач и писатель, доктор холерной комиссии М. Я. Мудров
Во время второй холеры, 1848 г., на Выборгском холерном кладбище вновь стали хоронить, но вскоре оно было окончательно закрыто.
История говорит нам о том, что эпидемия холеры в СПб в 1831 была одной из самых сильных, в считанные дни она унесла до 10 тыс. чел., преимущественно из простого народа. Учитывая печальный опыт 1830 в других губерниях, были приняты необходимые предохранительные меры на основных транспортных путях на подъездах к СПб. Однако, если на водных путях эти меры были действенны, то по отношению к организации застав на сухопутных дорогах император довольно спокойно распорядился иметь в виду только на случай появления болезни. После смерти первых больных от холеры в Ярославле в мае 1831, срочно началась организация застав в устье Невы и у Ладожского озера. Для осмотра направлявшихся в столицу судов были назначены морские офицеры и трое медиков: Венденбаум, Рихтер и Павлов с соответствующими инструкциями и набором медикаментов. Обсервационные карантины были открыты в Нарве, Гдове, Новой Ладоге.
Один из очевидцев событий А.В. Никитенко 19 июня записал в дневнике: Наконец холера, со всеми своими ужасами, явилась и в Петербурге. Повсюду берутся строгие меры предосторожности. Город в тоске. Почти все сообщения прерваны. Люди выходят из домов только по крайней необходимости или по должности
Таким же мрачными и ужасающим является описание агонизирующей столицы, данное А.Х. Бенкендорфом, который также заболел холерой, но выздоровел: "На каждом шагу встречались траурные одежды и слышались рыдания. Духота в воздухе стояла нестерпимая. Небо было накалено как бы на далеком юге, и ни одно облачко не застилало его синевы. Трава поблекла от страшной засухи, везде горели леса и трескалась земля. Санкт-Петербург быстро обезлюдел, по его пустынным улицам катались холерные возки, на мостовой и тротуарах лежали неубранные трупы. В день умирало по 600 чел.
Умершие от холеры должны были погребаться нагими на специальных карантинных площадках, в ямах не менее одной сажени глубины, без гробов или в открытых гробах, засыпанные гашеной известью на четверть аршина высоты. При красном мерцающем свете смолящих факелов, - вспоминал один из современников, - с одиннадцати часов вечера тянулись по улицам целые обозы, нагруженные гробами, без духовенства, без провожающих, тянулись за городскую черту на страшные, отчужденные, опальные кладбища. Император Николай I, его семья и весь царский двор в первые же дни появления холеры поселились в Петергофе. Знать и состоятельные люди спасались на дачах, где запирались почти герметически. Санкт-Петербург был оцеплен карантинами. В письме П.В.Нащокину от 20 июня 1831 А.С.Пушкин, живший в это время в Царском Селе, писал: Здесь холера, то есть в Петербурге, а Царское Село оцеплено.
Сейчас на территории бывшего кладбища расположено троллейбусное депо. На территорию я не заходил, не знаю, есть ли там какие либо упоминания об истории места.
Вот как это место расположено на современной карте :
Внимательный читатель должен заметить, что раньше улица Арсенальная проходила правее ее нынешнего расположения.
А улица Минеральная доходила только до угла с Арсенальной, влево продлили ее позднее.
Вот как современные улицы были бы расположены на старой карте :
Вертикальная красная линия - улица Арсенальная, горизонтальная - улица Минеральная.
Как видно на карте и как есть на самом деле, нынешняя лица проходит ровно по территории бывшего кладбища.
Но уже не Холерного, а Выборгского римско-католического кладбища.
Обратимся к истории :
Иностранцы, жившие в Петербурге, всегда имели возможность сохранять религиозные традиции своей Родины. Немцы, англичане, французские и голландские реформаты, шведы, финны, поляки, итальянцы молились в лютеранских, англиканских, реформатских, католических храмах, которые сооружались в столице Российской Империи. Всех иностранцев, не принявших православие, хоронили на особых кладбищах, называвшихся немецкими. Католики, так же, как и православные, предпочитавшие не смешиваться на кладбище с иноверцами, были лишены в Петербурге такой возможности до середины XIX века: их хоронили на немецких протестантских кладбищах. Лишь в 1856 г. городские власти удовлетворили просьбу католической общины при костеле св.Екатерины на Невском проспекте о выделении земли под специальное римско-католическое кладбище. Это была территория Куликова поля на Выборгской стороне. Католикам отвели около 10 га к югу от старого холерного кладбища. Территория получила строго регулярный план, с участками, разделенными перпендикулярными дорожками.
По проекту архитектора Н.Л.Бенуа в 1859 г. был построен костел, к которому через двадцать лет тот же зодчий пристроил колокольню. Под костелом находилось несколько фамильных склепов. К началу ХХ века все кладбище было заполнено и с 1912 г. захоронения здесь прекращены. Католикам был отведен специальный участок на Успенском (Северном) кладбище. Костел, как приходский храм, продолжал действовать до закрытия в 1939 г. Одновременно началось тотальное уничтожение кладбища со всеми находившимися здесь памятниками. Разоренное здание костела сохранилось, но значительная часть территории бывшего кладбища занята промышленной зоной между Арсенальной и Минеральной улицами.
Вот как это место выглядит сегодня:
Сохранились некоторые бытовые подробности функционрования кладбища :
За погребение взималась различная плата, причем погребение солдат, неимущих и бедных католиков совершалось бесплатно. Впрочем, строго фиксированной таксы за погребение не существовало до 1873 г., она была введена распоряжением митрополита Фиалковского (известно, что в 1871 г. за погребение по 1 классу взималось 10 руб., по 2 - 5 руб., и по 3-му - 3 руб.55
Вообще за различные услуги кладбищенская контора взимала следующую плату: за могилы каменные 40-70 руб.; за крест деревянный 2 руб.75 коп.; за плиту 3-30 руб.; за палисады 3 руб.; за каменные памятники 100-125 руб.за панихиду - 3-100 руб.
Один из сохранившихся склепов (?) :
К сожалению, не учитывалась национальная принадлежность прихожан, но в одном из рапортов 1902 г. в канцелярию митрополита настоятель сообщал: издавна существует порядок произнесения проповедей и песнопений на польском и литовском языках, по порядку, при соотношении 3:1 . Возможно, близким было и число прихожан обоих национальностей, поскольку в одной из жалоб литовской части общины на лишение ее настоятелем Януковичем бывших прежде проповедей и песнопений на литовском яз. указывается, что литовцы по словам активистов из их числа, составляли до 40% прихожан.
Во время Первой мировой войны, когда в Петроград и окрестности прибыло значительное число беженцев из Западных губерний и Царства Польского, особенно в 1915-1916 гг., на территории прихода и в частичном взаимодействии с настоятелем действовали различные отделения обществ, основанных для помощи беженцам (в первую очередь, полякам и литовцам).
Внутри костела сегодня:
Жуткие истории происходили после революции 1917 года :
В июне 1920 г. по свидетельству свящ.Франциска Рутковского по распоряжению местной власти несколько десятков гробов с прахом покойников, ожидавших перевозки в Польшу и Францию (цифры разнятся: от 87 до 120), были изъяты из подвалов церкви и вывезены на католический участок Парголовского кладбища. Свящ.Рутковский приводит очень подробное и эмоциональное описание этого случая:
"В это время разразилась война между большевиками и Польшей, в 1920 г. Я не стану здесь напоминать о ходе этой несчастной войны, это всем известно. Напомню лишь, что после занятия Киева 8 мая 1920 г войсками ген.Рыдз-Смиглого) и образования под польским протекторатом правительства Украины во главе с Петлюрой, в России произошел настоящий взрыв ненависти в отношении поляков, и всего польского. Ненависть эта возрастала по мере того, как большевикам стало более везти на украинском фронте после 14 мая. В начале июня большевики смогли вернуть себе Киев, впрочем, с большими потерями. С Киевского фронта, между прочим, пришло требование прислать металлические гробы для погибших командующих комиссаров большевистской армии. Это требование послужило поводом огромных антипольских и антикатолических манифестаций в Петербурге, когда чуть не был осквернен и прах блаж. пам.архиепископа Ключинского."
"В подвале приходской церкви Выборгского кладбища находились 120 металлических гробов с останками умерших в России поляков, тела которых ожидали отправки в Польшу, в том числе и тело покойного архиепископа Ключинского. В один прекрасный солнечный день; точной даты я уже не помню, на кладбище ворвался вооруженный отряд большевиков.
Среди них не много было собственно русских, но, как мне удалось заметить, это были отбросы общества, среди которых были латыши, евреи, китайцы. Эта орда стала спешно грузить гробы в вагоны, подвезенные специально для этого к кладбищу. Вскоре гробы внесли в поезд и вывезли на Успенское кладбище в Парголове, на станцию, расположенную в нескольких десятках километров в направлении Финляндии.
Известие о преступном осквернении молниеносно облетело польскую колонию Петербурга. Каждый, кто мог, спешил в Парголово, в надежде спасти от надругательств прах своих ближних. Отправился туда также и я, в опасении, что это случится с останками моей матери и архиепископа. Когда мы прибыли в Парголово, нашим очам открылось страшное зрелище. Мы увидели около тридцати коммунистов, которые, выкрикивая святотатственные слова, грубо разбивали гробы один за другим и лопатами выбрасывали останки или прах умерших в деревянные ящики, освобожденные же таким образом металлические гробы грузили на особый воз. Никто не в силах описать трагических сцен, происходивших тогда, когда прибыли знакомые и родственники покойных. Но заклинания и мольбы не помогли.
Большевики с диким изуверством отталкивали и били плачущих от горя женщин, крича, что это месть польским буржуям. Ящики с трупами сбрасывали в заранее приготовленный ров, так называемые братские могилы, и лишь в нескольких случаях позволили похоронить их отдельно, рядом со рвом. Большим утешением смятенным родственникам послужило то, что я, как священник, присутствовавший при этих большевистско-коммунистических похоронах, мог, по крайней мере, незаметно благословить новое место упокоения. Лишь особым вмешательством Божия Провидения мне удалось спасти гробы архиепископа и моей матери от подобной участи. Предводитель банды большевиков был литовец Ст.М., которого, как прихожанина, я знал раньше, причем,мне было известно, что он отзывчив к звенящим аргументам. Два гроба, на которые я указал, не тронули, как бы в спешке позабыв о них, и я, таким образом, смог спасти их от осквернения. Позже, получив письменное разрешение чрезвычайки, мы перевезли гроб архиепископа в подземный склеп часовни, прилегающей к выборгскому кладбищу, а гроб моей матери я предал земле..,"
Внутри :
В 1927-1928 гг. оно было окончательно закрыто, в 1930 г. на части прилегающей территории был построен чугунолитейный завод, и 22.05.1930 райсоветвпервые ходатайствовал о снесении кладбищ
В 1931-1933 гг. старая часть Арсенальной ул. застраивается вблизи городского питомника и кладбища, ее продолжением становится Успенская ул. это название упразднено в 1935 г., когда улица влилась в состав Арсенальной, а проезд вдоль восточной границы кладбища в том же году ликвидирован, через кладбищенскую территорию впервые пролегло продолжение Минеральной ул., к 1930 г. уже подступившей вплотную к территории кладбища.
Согласно постановлению Президиума ВС РСФСР от 07.09.1938, церковь была закрыта 01.11 того же года.
14.05.1939 Президиум Красногвардейского райсовета постановил ликвидировать все могильные сооружения по всему кладбищу.
Известно, что в марте 1940 г. на кладбище началась переработка намогильных памятников для получения мраморной крошки и щебенки, а также продажа дорожникам намогильных плит для устройства тротуаров, сдача металлических частей надгробий в металлолом.
К 1978 г. уже вся территория кладбища была беспорядочно застроена промышленными сооружениями и складами. В 1990 г. часть территории занимала база ПО Арсенал.
19.02.2002 было принято решение арбитражного суда о передаче храма на городской баланс, 15.12.2002 соответствующее решение Главного управления министерства юстиции по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.
В торжество Всех Святых 01.11.2002 в храме было совершено первое после его закрытия богослужение.
30.01.2003 Городская комиссия по распоряжению объектами недвижимости приняла решение о передаче КУГИ Санкт-Петербурга взятого на учет здания храма в бессрочное безвозмездное пользование приходу Посещения Пресв.Девы Мариидля использования под культовые цели.
Общее число погребенных на кладбище достигало, по некоторым оценкам, 40 000 чел...
Такая история. Наша история. Надо знать и помнить...
С уважением.
Источник :
"Материалы к истории римско-католического прихода во имя Посещения Пресв. Девой Марией св. Елисаветы и к истории католического кладбища Выборгской стороны в Санкт-Петербурге: Сб. / Сост. С.Г. Козлов-Струтинский; ред. И.М. Шейнман.; Гатчина: СЦДБ, 2010.
http://www.visitmaria.ru/