(no subject)
2. ГРАЖДАНСКОЕ МУЖЕСТВО
Можете со мной не соглашаться, но я считаю, что Кока сам виноват. Когда к нам в квартиру начали ломиться, я ему как раз об этом говорил.
- Ну зачем, зачем ты наступал им на ноги?
- Родя, не ори на меня! - Кока насупился, подошел к холодильнику, открыл его и стал изучать содержимое полок. - У них были слишком чистые ботинки. Меня это раздражало.
- Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Это их ботинки, а не твои, и не твое дело, чистые они или грязные.
- Меня это раздражает, значит, это и мое дело тоже. - хмуро сказал Кока, доставая из холодильника йогурт. - Если я тебя сейчас за ногу укушу, это будет мое дело? Или и твое тоже? Зубы мои.
Я задумался. Всегда трудно с ним спорить. Понимаешь, что он не прав, но как это доказать? Я долго искал подходящий ответ и, наконец, нашел.
- Твой пример с зубами дурацкий, - сказал, наконец, я. - Даже обсуждать не хочу.
Я отвернулся и стал глядеть в окно. Кое-где еще лежал снег, но в основном повсюду была слякоть. Дорожка, ведущая от дома к магазину, раскисла до такой степени, что пройти по ней можно было только в резиновых сапогах. Весна наступила, чтоб ее...
- Нет, не дурацкий, - сказал, наконец, Кока.
- Нет, дурацкий! - ответил я, не поворачиваясь. - Кусать за ногу - это не то же, что наступать на нее.
Я решил побить Коку его же собственным оружием. Говорить то, что невозможно отрицать. Пусть даже сказанное не доказывают мою точку зрения.
Если собеседник говорит чушь, то достаточно просто ответить ему: «Чушь!», и показать пальцем, где именно чушь. Если бы я сказал, что кусать за ногу - то же самое, что наступать на нее, то опровергнуть меня было бы проще простого.
Но то, что я сказал, опровергать глупо, потому что это правда. Чтобы достойно возразить, придется составлять длинное и сложное предложение. Что-нибудь вроде: «И как тот факт, что кусать за ногу - это не то же, что наступать на нее, может свидетельствовать в пользу того, что мой пример с укусом зубами за ногу не доказывает мое право наступать в трамвае людям на ноги вследствие того, что меня раздражают их слишком чистые ботинки?» А Кока сейчас не в том состоянии, чтобы суметь выговорить столь длинное предложение. Он нервничает, потому что пассажиры на него наорали.
- И как тот факт, что кусать за ногу - это не то же, что наступать на нее, может свидетельствовать в пользу того, что мой пример с укусом зубами за ногу не доказывает мое право наступать в трамвае людям на ноги вследствие того, что меня раздражают их слишком чистые ботинки? - спросил Кока.
Ну да, я же забыл, что он Мехмат закончил. Умение выстраивать логические конструкции им там вдалбливают железно.
- Их тоже, знаешь ли, раздражало, когда ты стал наступать им на ноги.
- Значит, когда они меня раздражают - они правы, а когда я их - я неправ?
- Да, в данном случае неправ!
- Нет, прав! Прав! И слушать ничего не хочу!
Кока лег на кровать и уткнулся лицом в подушку.
- Ну хорошо, - вздохнул я. -Предположим даже, что ты был прав. Но ты ведь мог этого не делать? Тебя всего два месяца как выпустили. Ты прекрасно знаешь, что если будешь неадекватно себя вести, тебя отправят обратно.
- Я вел себя адекватно, - сказал Кока, подняв голову с подушки.
- Откуда ты знаешь? Если все вокруг тебя раздражают, то может, дело не в них, а в твоей голове? В трамвае тридцать или сорок человек, почему никого из них не раздражали чистые ботинки,а тебя раздражали?
- Просто я проявил гражданское мужество, а другие нет, - пожал плечами Кока. - Они стояли и делали вид, что чистые ботинки их не касаются. Если в троллейбус войдет обкуренный наркоман и начнет лапать какую-нибудь девушку, все тоже потупят глаза и сделают вид, что их это не касается. Это нормально, да?
Кока допил свой йогурт и кинул пустую бутылочку в мусорное ведро.
- Но вообще-то, ты правильно меня ругаешь, - задумчиво сказал он. - Ведь у меня еще возможны обострения, и я об этом знаю. То есть, в данном случае, конечно, я был прав, но в другой раз, возможно, мне будет только казаться, что я прав. А на самом деле я буду неадекватно себя вести.
- Ну наконец-то! - я вытер пот со лба. -В следующий раз просто постарайся успокоиться, закрой глаза, сосчитай до тридцати. Сделай вид, что происходящее тебя не касается. Забудь о гражданском мужестве.
Как раз в этот момент в дверь начали громко стучать, так, что даже в буфете посуда зазвенела. Я посмотрел в глазок и увидел доктора Тапочкина. То есть, вначале я увидел невысокого усатого мужика в милицейской форме. Это наш участковый, только я не знаю его фамилии. А потом он чуть отошел в сторону и я увидел доктора Тапочкина. За спиной у него стояли два санитара и худой парень в кепке. Я открыл дверь.
- Здравствуйте, доктор, - сказал я.
Тапочкин кивнул мне в ответ, а участковый ткнул мне пальцем в грудь и спросил у парня в кепке: «Этот, что ли?»
Парень мотнул головой.
- Не этот, другой... - сказал он. - Этот, наоборот, пытался его сдерживать.
- Это наверняка был Кока, - сказал доктор. - Это в его стиле.
И все они, не снимая обуви, прошли в комнату. Ушлый доктор сразу заглянул в шкаф. Говорил же я Коке не прятаться в шкафу. Спрятался бы лучше на балконе - может, и не нашли бы. А так нашли.
- Вот он, вот, - завопил парень, показывая на Коку. - Попался!
- Бельмгольц Какодил Олегович, 82 года рождения, - скучным голосом сказал участковый. - Состоит на учете в ПНД, подвергался принудительному лечению в стационаре, недавно был отпущен домой. Что ж вы, доктор, буйных отпускаете?
- У него было значительное улучшение, - сказал доктор. - Был хороший шанс, что рецидива не случится и он сможет вернуться к нормальной жизни. Родя же смог, у него уже больше двух лет обострений не было. Но все-таки мы, видимо, поторопились. Кока, тебе придется поехать с нами.
Кока с безразличным видом подошел к вешалке и стал одеваться. На самом деле, доктор перестраховался. Мог бы санитаров с собой и не брать. Кока довольно покладистый, если, конечно, его не раздражать.
- Ссссстукач, - с презрением сказал я, подойдя вплотную к парню в кепке. Теперь я его вспомнил. Он ехал в том трамвае и вышел вслед за нами. Значит, выследил.
Парень опасливо попятился, косясь на участкового.
- Что, героем себя почувствовать захотел? - продолжал я, глядя ему в глаза. -Радуешься, что брата моего обратно в психушку отправил? Нагадил хорошему человеку?
- Ничего себе «хороший человек»! - слегка запинаясь, затараторил парень, - Толкнул женщину, специально оттаптывал людям ноги, плевался. Нет, я понимаю ваши чувства и не обижаюсь. Все-таки это ваш брат. Но сегодня он ноги оттаптывает, а завтра ножом кого-нибудь пырнет...
- Чушь! Если бы ты знал Коку, у тебя язык бы не повернулся так сказать!
- Доктор-то его, наверное, хорошо знает, - сказал парень примирительным тоном. - И тоже согласился, что необходимо отправить его в пси... э-э-э... в стационар.
- У доктора работа такая. - сказал я. - А тебе-то зачем это понадобилось? Полный трамвай народу, и все отнеслись с пониманием, в милицию не побежали. А ты побежал.
- Да с каким пониманием, о чем вы? Просто им все равно, лишь бы их не коснулось. Моя хата с краю и все такое... На улице человек умирать будет - никто не остановится, все будут мимо идти. Бесит меня это всеобщее безразличие. Не могу я так, понимаете! Не могу! Мне не все равно!
- Типа, гражданское мужество?
- Ну, типа того, - виновато улыбнулся парень.
***
Без Коки стало как-то пусто. Я слонялся по квартире и никак не мог успокоиться. Надо будет его завтра навестить, если доктор позволит. Йогурта ему принести. Кажется, Кока сегодня допил последнюю бутылочку. Придется тащиться в универсам.
- Пакет нужен? - кассирша устало взглянула на меня, проткнула пальцем крышечку из фольги и с аппетитом облизала палец.
- Эй, з-зачем вы это сделали? - Я чуть не потерял дар речи. - Вы же засунули палец в мой йогурт!
- Просто проверяю, - она проткнула пальцем вторую бутылочку.
- В каком смысле? Что вы проверяете?
- Что йогурт не испорченный. А то вернетесь потом с претензией, что отравились, зачем нам это надо?
- Но я не хочу, чтобы вы совали палец в мой йогурт. Я отказываюсь его покупать.
- Он уже вскрыт. Придется оплатить. - сказала кассирша.
- И как я его домой понесу? Он же прольется!
- А вы поставьте бутылочки в пакет вертикально, и несите аккуратно.
- Я хотел купить невскрытый йогурт. А вскрытый покупать не буду.
- Остальные два могу не вскрывать. Эй, вы заснули, что ли?
Я не заснул, я просто закрыл глаза и считал в уме до тридцати. В конце концов, йогурт не стоит того, чтобы затевать из за него скандал. Оплачу, а потом выкину эти две бутылочки в урну. Или вообще оставлю на кассе. Пусть эта дура их допивает, мне не жалко. Ведь мне не жалко?
- Ну хорошо, пробивайте. Нет, пакет не нужен. Да, сейчас поищу без сдачи.
Я достал кошелек и замер.
- Послушайте, - сказал я. - Я покупаю четыре бутылочки йогурта стоимостью в девятнадцать рублей каждая. Каким образом сумма покупки могла получиться нечетной?
- А почему она должна быть четной? - раздраженно спросила кассирша.
- Потому что четыре - четное число.
- У меня кассовый компьютер считает. Какое число он выдал, такое и должно было получиться.
- Вы не понимаете! Оно не может быть нечетным!
- А вы не понимаете, что компьютер не может ошибаться, потому что он в миллион раз умнее нас с вами. Если вы намерены и дальше скандалить, я могу позвать администратора.
В самом деле, почему я сразу не потребовал администратора?
- Зовите администратора. - с облегчением вздохнул я.
Может, хоть администратор у них нормальный?
- Добрый день. Я Влад Бубнов, старший администратор.
Мне он сразу не понравился. Толстый лысеющий мужик, рожа вся красная.
- Бельмгольц Радикал Олегович, - ответил я. - Можно Родя.
- Мне сказали, возники какие-то проблемы?
- Эта кассирша вскрыла мой йогурт. Сунула туда палец и облизала, - терпеливо сказал я.
- Да, мы недавно ввели практику проверки товара в присутствии покупателя, - миролюбиво ответил администратор.
- Но это негигиенично! Может, у нее палец заразный какой-нибудь?
- Да вы не беспокойтесь. У нас у всех работников в обязательном порядке есть медицинские книжки. Раз в месяц проводятся медосмотры.
Дружелюбный тон этого свина бесил меня, пожалуй, даже больше, чем смысл его слов. Я глубоко вздохнул и еще раз сосчитал до тридцати.
- Ну хорошо. Забудем про это. Но посмотрите. Я беру четыре йогурта. Каждый стоит девятнадцать рублей. Четыре - четное число.
- Да, а девятнадцать - простое, - блеснул своими знаниями свин. - И в чем проблема?
- Объясните мне, как их произведение может быть нечетным?
- Давайте оставим объяснение этого факта профессиональным математикам и примем это, как данность.
- Да не обязательно быть математиком! Даже школьники во втором классе знают, что должно получиться четное число.
- Во втором классе все изучают упрощенно. Потом, в старших классах, школьники узнают, что из любого правила бывают исключения. Согласитесь, что второклассник не может считаться авторитетом в математических расчетах.
Тупая скотина. И еще эта мерзкая улыбочка на его потной роже. Я сделал резкое движение, и улыбочка исчезла, а из носа разлетелись красные брызги. Кассирша завизжала, а я схватил свина за лацкан пиджака, дернул к себе и добавил коленом.
***
- Ну и что ты натворил? - спросил Кока.
Доктор Тапочкин по нашей просьбе поместил меня в одну палату с Кокой. Жалко, что йогурт я не донес. Оставил в магазине. Хотел забрать, но в этот момент подбежал охранник и стал бить меня дубинкой по голове, а дальше плохо помню.
- Да так, дал одному по морде. Нет, идиотизм полный. Я захожу в магазин купить йогурт, а кассирша сует в него палец и облизывает, представляешь.
- Во всех приличных магазиных сейчас так делают, - сказал Кока.
- Но это же неправильно. Неужели никто не возмущается? Это же унижение покупателей!
- А ты, значит, возмутился? Решил проявить гражданское мужество? - с иронией сказал Кока. - Люди к тебе с заботой, а ты...
- Да я был спокоен, как слон! И даже согласился купить этот чертов йогурт. Но меня пытались обсчитать. Я покупал четыре йогурта, и сумма получилась нечетной. А этот свин нес какую-то чушь. Кока, ну ты же математик, ну не может произведение четверки и целого числа быть нечетным! Даже второклассники это знают!
- Просто второклассники еще не знают про простые числа, - сказал Кока. - Они, например, и про корень из минус единицы не знают. А вообще, еще Гедель уделил в своей монографии особое внимание проблеме произведения простых и четных чисел. Например, если йогурт стоил семнадцать или девятнадцать рублей, то ты был неправ...
- Нет, - сказал я. - Я был прав! Прав! И слушать ничего не хочу!
Можете со мной не соглашаться, но я считаю, что Кока сам виноват. Когда к нам в квартиру начали ломиться, я ему как раз об этом говорил.
- Ну зачем, зачем ты наступал им на ноги?
- Родя, не ори на меня! - Кока насупился, подошел к холодильнику, открыл его и стал изучать содержимое полок. - У них были слишком чистые ботинки. Меня это раздражало.
- Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Это их ботинки, а не твои, и не твое дело, чистые они или грязные.
- Меня это раздражает, значит, это и мое дело тоже. - хмуро сказал Кока, доставая из холодильника йогурт. - Если я тебя сейчас за ногу укушу, это будет мое дело? Или и твое тоже? Зубы мои.
Я задумался. Всегда трудно с ним спорить. Понимаешь, что он не прав, но как это доказать? Я долго искал подходящий ответ и, наконец, нашел.
- Твой пример с зубами дурацкий, - сказал, наконец, я. - Даже обсуждать не хочу.
Я отвернулся и стал глядеть в окно. Кое-где еще лежал снег, но в основном повсюду была слякоть. Дорожка, ведущая от дома к магазину, раскисла до такой степени, что пройти по ней можно было только в резиновых сапогах. Весна наступила, чтоб ее...
- Нет, не дурацкий, - сказал, наконец, Кока.
- Нет, дурацкий! - ответил я, не поворачиваясь. - Кусать за ногу - это не то же, что наступать на нее.
Я решил побить Коку его же собственным оружием. Говорить то, что невозможно отрицать. Пусть даже сказанное не доказывают мою точку зрения.
Если собеседник говорит чушь, то достаточно просто ответить ему: «Чушь!», и показать пальцем, где именно чушь. Если бы я сказал, что кусать за ногу - то же самое, что наступать на нее, то опровергнуть меня было бы проще простого.
Но то, что я сказал, опровергать глупо, потому что это правда. Чтобы достойно возразить, придется составлять длинное и сложное предложение. Что-нибудь вроде: «И как тот факт, что кусать за ногу - это не то же, что наступать на нее, может свидетельствовать в пользу того, что мой пример с укусом зубами за ногу не доказывает мое право наступать в трамвае людям на ноги вследствие того, что меня раздражают их слишком чистые ботинки?» А Кока сейчас не в том состоянии, чтобы суметь выговорить столь длинное предложение. Он нервничает, потому что пассажиры на него наорали.
- И как тот факт, что кусать за ногу - это не то же, что наступать на нее, может свидетельствовать в пользу того, что мой пример с укусом зубами за ногу не доказывает мое право наступать в трамвае людям на ноги вследствие того, что меня раздражают их слишком чистые ботинки? - спросил Кока.
Ну да, я же забыл, что он Мехмат закончил. Умение выстраивать логические конструкции им там вдалбливают железно.
- Их тоже, знаешь ли, раздражало, когда ты стал наступать им на ноги.
- Значит, когда они меня раздражают - они правы, а когда я их - я неправ?
- Да, в данном случае неправ!
- Нет, прав! Прав! И слушать ничего не хочу!
Кока лег на кровать и уткнулся лицом в подушку.
- Ну хорошо, - вздохнул я. -Предположим даже, что ты был прав. Но ты ведь мог этого не делать? Тебя всего два месяца как выпустили. Ты прекрасно знаешь, что если будешь неадекватно себя вести, тебя отправят обратно.
- Я вел себя адекватно, - сказал Кока, подняв голову с подушки.
- Откуда ты знаешь? Если все вокруг тебя раздражают, то может, дело не в них, а в твоей голове? В трамвае тридцать или сорок человек, почему никого из них не раздражали чистые ботинки,а тебя раздражали?
- Просто я проявил гражданское мужество, а другие нет, - пожал плечами Кока. - Они стояли и делали вид, что чистые ботинки их не касаются. Если в троллейбус войдет обкуренный наркоман и начнет лапать какую-нибудь девушку, все тоже потупят глаза и сделают вид, что их это не касается. Это нормально, да?
Кока допил свой йогурт и кинул пустую бутылочку в мусорное ведро.
- Но вообще-то, ты правильно меня ругаешь, - задумчиво сказал он. - Ведь у меня еще возможны обострения, и я об этом знаю. То есть, в данном случае, конечно, я был прав, но в другой раз, возможно, мне будет только казаться, что я прав. А на самом деле я буду неадекватно себя вести.
- Ну наконец-то! - я вытер пот со лба. -В следующий раз просто постарайся успокоиться, закрой глаза, сосчитай до тридцати. Сделай вид, что происходящее тебя не касается. Забудь о гражданском мужестве.
Как раз в этот момент в дверь начали громко стучать, так, что даже в буфете посуда зазвенела. Я посмотрел в глазок и увидел доктора Тапочкина. То есть, вначале я увидел невысокого усатого мужика в милицейской форме. Это наш участковый, только я не знаю его фамилии. А потом он чуть отошел в сторону и я увидел доктора Тапочкина. За спиной у него стояли два санитара и худой парень в кепке. Я открыл дверь.
- Здравствуйте, доктор, - сказал я.
Тапочкин кивнул мне в ответ, а участковый ткнул мне пальцем в грудь и спросил у парня в кепке: «Этот, что ли?»
Парень мотнул головой.
- Не этот, другой... - сказал он. - Этот, наоборот, пытался его сдерживать.
- Это наверняка был Кока, - сказал доктор. - Это в его стиле.
И все они, не снимая обуви, прошли в комнату. Ушлый доктор сразу заглянул в шкаф. Говорил же я Коке не прятаться в шкафу. Спрятался бы лучше на балконе - может, и не нашли бы. А так нашли.
- Вот он, вот, - завопил парень, показывая на Коку. - Попался!
- Бельмгольц Какодил Олегович, 82 года рождения, - скучным голосом сказал участковый. - Состоит на учете в ПНД, подвергался принудительному лечению в стационаре, недавно был отпущен домой. Что ж вы, доктор, буйных отпускаете?
- У него было значительное улучшение, - сказал доктор. - Был хороший шанс, что рецидива не случится и он сможет вернуться к нормальной жизни. Родя же смог, у него уже больше двух лет обострений не было. Но все-таки мы, видимо, поторопились. Кока, тебе придется поехать с нами.
Кока с безразличным видом подошел к вешалке и стал одеваться. На самом деле, доктор перестраховался. Мог бы санитаров с собой и не брать. Кока довольно покладистый, если, конечно, его не раздражать.
- Ссссстукач, - с презрением сказал я, подойдя вплотную к парню в кепке. Теперь я его вспомнил. Он ехал в том трамвае и вышел вслед за нами. Значит, выследил.
Парень опасливо попятился, косясь на участкового.
- Что, героем себя почувствовать захотел? - продолжал я, глядя ему в глаза. -Радуешься, что брата моего обратно в психушку отправил? Нагадил хорошему человеку?
- Ничего себе «хороший человек»! - слегка запинаясь, затараторил парень, - Толкнул женщину, специально оттаптывал людям ноги, плевался. Нет, я понимаю ваши чувства и не обижаюсь. Все-таки это ваш брат. Но сегодня он ноги оттаптывает, а завтра ножом кого-нибудь пырнет...
- Чушь! Если бы ты знал Коку, у тебя язык бы не повернулся так сказать!
- Доктор-то его, наверное, хорошо знает, - сказал парень примирительным тоном. - И тоже согласился, что необходимо отправить его в пси... э-э-э... в стационар.
- У доктора работа такая. - сказал я. - А тебе-то зачем это понадобилось? Полный трамвай народу, и все отнеслись с пониманием, в милицию не побежали. А ты побежал.
- Да с каким пониманием, о чем вы? Просто им все равно, лишь бы их не коснулось. Моя хата с краю и все такое... На улице человек умирать будет - никто не остановится, все будут мимо идти. Бесит меня это всеобщее безразличие. Не могу я так, понимаете! Не могу! Мне не все равно!
- Типа, гражданское мужество?
- Ну, типа того, - виновато улыбнулся парень.
***
Без Коки стало как-то пусто. Я слонялся по квартире и никак не мог успокоиться. Надо будет его завтра навестить, если доктор позволит. Йогурта ему принести. Кажется, Кока сегодня допил последнюю бутылочку. Придется тащиться в универсам.
- Пакет нужен? - кассирша устало взглянула на меня, проткнула пальцем крышечку из фольги и с аппетитом облизала палец.
- Эй, з-зачем вы это сделали? - Я чуть не потерял дар речи. - Вы же засунули палец в мой йогурт!
- Просто проверяю, - она проткнула пальцем вторую бутылочку.
- В каком смысле? Что вы проверяете?
- Что йогурт не испорченный. А то вернетесь потом с претензией, что отравились, зачем нам это надо?
- Но я не хочу, чтобы вы совали палец в мой йогурт. Я отказываюсь его покупать.
- Он уже вскрыт. Придется оплатить. - сказала кассирша.
- И как я его домой понесу? Он же прольется!
- А вы поставьте бутылочки в пакет вертикально, и несите аккуратно.
- Я хотел купить невскрытый йогурт. А вскрытый покупать не буду.
- Остальные два могу не вскрывать. Эй, вы заснули, что ли?
Я не заснул, я просто закрыл глаза и считал в уме до тридцати. В конце концов, йогурт не стоит того, чтобы затевать из за него скандал. Оплачу, а потом выкину эти две бутылочки в урну. Или вообще оставлю на кассе. Пусть эта дура их допивает, мне не жалко. Ведь мне не жалко?
- Ну хорошо, пробивайте. Нет, пакет не нужен. Да, сейчас поищу без сдачи.
Я достал кошелек и замер.
- Послушайте, - сказал я. - Я покупаю четыре бутылочки йогурта стоимостью в девятнадцать рублей каждая. Каким образом сумма покупки могла получиться нечетной?
- А почему она должна быть четной? - раздраженно спросила кассирша.
- Потому что четыре - четное число.
- У меня кассовый компьютер считает. Какое число он выдал, такое и должно было получиться.
- Вы не понимаете! Оно не может быть нечетным!
- А вы не понимаете, что компьютер не может ошибаться, потому что он в миллион раз умнее нас с вами. Если вы намерены и дальше скандалить, я могу позвать администратора.
В самом деле, почему я сразу не потребовал администратора?
- Зовите администратора. - с облегчением вздохнул я.
Может, хоть администратор у них нормальный?
- Добрый день. Я Влад Бубнов, старший администратор.
Мне он сразу не понравился. Толстый лысеющий мужик, рожа вся красная.
- Бельмгольц Радикал Олегович, - ответил я. - Можно Родя.
- Мне сказали, возники какие-то проблемы?
- Эта кассирша вскрыла мой йогурт. Сунула туда палец и облизала, - терпеливо сказал я.
- Да, мы недавно ввели практику проверки товара в присутствии покупателя, - миролюбиво ответил администратор.
- Но это негигиенично! Может, у нее палец заразный какой-нибудь?
- Да вы не беспокойтесь. У нас у всех работников в обязательном порядке есть медицинские книжки. Раз в месяц проводятся медосмотры.
Дружелюбный тон этого свина бесил меня, пожалуй, даже больше, чем смысл его слов. Я глубоко вздохнул и еще раз сосчитал до тридцати.
- Ну хорошо. Забудем про это. Но посмотрите. Я беру четыре йогурта. Каждый стоит девятнадцать рублей. Четыре - четное число.
- Да, а девятнадцать - простое, - блеснул своими знаниями свин. - И в чем проблема?
- Объясните мне, как их произведение может быть нечетным?
- Давайте оставим объяснение этого факта профессиональным математикам и примем это, как данность.
- Да не обязательно быть математиком! Даже школьники во втором классе знают, что должно получиться четное число.
- Во втором классе все изучают упрощенно. Потом, в старших классах, школьники узнают, что из любого правила бывают исключения. Согласитесь, что второклассник не может считаться авторитетом в математических расчетах.
Тупая скотина. И еще эта мерзкая улыбочка на его потной роже. Я сделал резкое движение, и улыбочка исчезла, а из носа разлетелись красные брызги. Кассирша завизжала, а я схватил свина за лацкан пиджака, дернул к себе и добавил коленом.
***
- Ну и что ты натворил? - спросил Кока.
Доктор Тапочкин по нашей просьбе поместил меня в одну палату с Кокой. Жалко, что йогурт я не донес. Оставил в магазине. Хотел забрать, но в этот момент подбежал охранник и стал бить меня дубинкой по голове, а дальше плохо помню.
- Да так, дал одному по морде. Нет, идиотизм полный. Я захожу в магазин купить йогурт, а кассирша сует в него палец и облизывает, представляешь.
- Во всех приличных магазиных сейчас так делают, - сказал Кока.
- Но это же неправильно. Неужели никто не возмущается? Это же унижение покупателей!
- А ты, значит, возмутился? Решил проявить гражданское мужество? - с иронией сказал Кока. - Люди к тебе с заботой, а ты...
- Да я был спокоен, как слон! И даже согласился купить этот чертов йогурт. Но меня пытались обсчитать. Я покупал четыре йогурта, и сумма получилась нечетной. А этот свин нес какую-то чушь. Кока, ну ты же математик, ну не может произведение четверки и целого числа быть нечетным! Даже второклассники это знают!
- Просто второклассники еще не знают про простые числа, - сказал Кока. - Они, например, и про корень из минус единицы не знают. А вообще, еще Гедель уделил в своей монографии особое внимание проблеме произведения простых и четных чисел. Например, если йогурт стоил семнадцать или девятнадцать рублей, то ты был неправ...
- Нет, - сказал я. - Я был прав! Прав! И слушать ничего не хочу!