Приложение Восьмое к Незначительному трактату
Что думала о "правах" человека советская юриспруденция ?
Первое.
Заглянем в Конституцию СССР. Каждая статья о правах советского гражданина в Конституции СССР
имеет такую структуру:
"Гражданин имеет право на (... идет название конкретного права).
Это право обеспечивается (... перечисляются различные меры государства)".
Например, статья 41 Конституции СССР:
"Граждане СССР имеют право на отдых.
Это право обеспечивается установлением для рабочих и служащих рабочей недели, не превышающей 41 часа, сокращенным рабочим днем для ряда профессий и производств, сокращенной продолжительностью работы в ночное время; предоставлением ежегодных оплачиваемых отпусков, дней еженедельного отдыха, а также расширением сети культурно - просветительных и оздоровительных учреждений, развитием массового спорта, физической культуры и туризма; созданием благоприятных возможностей для отдыха по месту жительства и других условий рационального использования свободного времени".
Да, немножко, декларативно. Да, больше похоже на лозунг или на благие пожелания. Но, тем не менее, вполне ясно написано: право человека обеспечивается государством.
Второе.
В советском праве постулируется единство прав и обязанностей.
Статья 59 Конституции СССР: "Осуществление прав и свобод неотделимо от исполнения гражданином своих обязанностей".
Третье.
Но это "единство прав и обязанностей" в советском праве - совсем не то единство права и обязанности, о каком говорится в Незначительном трактате.
Рассмотрим возникновение одного (в единственном числе) взаимоотношения между, например, государством и гражданином.
Прежде всего возникает обязанность! (Например, обязанность государства обеспечить гражданина жилищем.)
И только после этого у гражданина возникает "право". (Например, "право" на жилище.)
Незначительный трактат утверждает: без обязанности "право" не возникает. И в этом смысле "право" и обязанность едины.
(Единство в этом смысле показано пунктирным овалом.)
Но между государством и гражданином могут возникнуть (и возникают),не одно, а несколько взаимоотношений. Во втором взаимоотношении обязанность возникает, например, уже не у государства, а у гражданина. (Например, обязанность гражданина платить налоги). Тогда у государство появляется "право" получать с гражданина налоги.
Так вот, единство прав и обязанностей по советскому праву - это чисто механическое объединение всех "прав" и всех обязанностей, имеющихся у гражданина в результате нескольких возникших взаимоотношений. Такое механическое единство показано пунктиром.
P.S. Такое механическое соединение "прав" и обязанностей встречается, оказывается, не только в советском праве. И у дореволюционных юристов иногда были похожие взгляды.
Чичерин Борис Николаевич (1828-1904) - русский философ, историк, публицист и общественный деятель, профессор кафедры государственного права Московском университета:
"Человек потому только имеет права, что он несет на себе обязанности, и наоборот, от него можно требовать исполнения обязанностей, единственно потому, что он имеет права. Эти два начала неразрывны."
Несколько современных вопросов. М., 1862.
Первое.
Заглянем в Конституцию СССР. Каждая статья о правах советского гражданина в Конституции СССР
имеет такую структуру:
"Гражданин имеет право на (... идет название конкретного права).
Это право обеспечивается (... перечисляются различные меры государства)".
Например, статья 41 Конституции СССР:
"Граждане СССР имеют право на отдых.
Это право обеспечивается установлением для рабочих и служащих рабочей недели, не превышающей 41 часа, сокращенным рабочим днем для ряда профессий и производств, сокращенной продолжительностью работы в ночное время; предоставлением ежегодных оплачиваемых отпусков, дней еженедельного отдыха, а также расширением сети культурно - просветительных и оздоровительных учреждений, развитием массового спорта, физической культуры и туризма; созданием благоприятных возможностей для отдыха по месту жительства и других условий рационального использования свободного времени".
Да, немножко, декларативно. Да, больше похоже на лозунг или на благие пожелания. Но, тем не менее, вполне ясно написано: право человека обеспечивается государством.
Второе.
В советском праве постулируется единство прав и обязанностей.
Статья 59 Конституции СССР: "Осуществление прав и свобод неотделимо от исполнения гражданином своих обязанностей".
Третье.
Но это "единство прав и обязанностей" в советском праве - совсем не то единство права и обязанности, о каком говорится в Незначительном трактате.
Рассмотрим возникновение одного (в единственном числе) взаимоотношения между, например, государством и гражданином.
Прежде всего возникает обязанность! (Например, обязанность государства обеспечить гражданина жилищем.)
И только после этого у гражданина возникает "право". (Например, "право" на жилище.)
Незначительный трактат утверждает: без обязанности "право" не возникает. И в этом смысле "право" и обязанность едины.
(Единство в этом смысле показано пунктирным овалом.)
Но между государством и гражданином могут возникнуть (и возникают),не одно, а несколько взаимоотношений. Во втором взаимоотношении обязанность возникает, например, уже не у государства, а у гражданина. (Например, обязанность гражданина платить налоги). Тогда у государство появляется "право" получать с гражданина налоги.
Так вот, единство прав и обязанностей по советскому праву - это чисто механическое объединение всех "прав" и всех обязанностей, имеющихся у гражданина в результате нескольких возникших взаимоотношений. Такое механическое единство показано пунктиром.
P.S. Такое механическое соединение "прав" и обязанностей встречается, оказывается, не только в советском праве. И у дореволюционных юристов иногда были похожие взгляды.
Чичерин Борис Николаевич (1828-1904) - русский философ, историк, публицист и общественный деятель, профессор кафедры государственного права Московском университета:
"Человек потому только имеет права, что он несет на себе обязанности, и наоборот, от него можно требовать исполнения обязанностей, единственно потому, что он имеет права. Эти два начала неразрывны."
Несколько современных вопросов. М., 1862.