Деда
Сегодня день рождения моего родного близкого, ушедшего 20 лет назад, дедушки. Вот уже несколько дней я засыпаю, вспоминая его.
Он помнится мне высоким, красивым, с гривой черных волос, слегка посеребренных сединой. Я называла его «деда»… Он безумно меня любил… И сегодня мне очень хочется о нем рассказать…
Мой деда, Верещага Григорий Петрович, родился 25 июля 1925 года в поселке Черкасское. Служил на флоте, участвовал в Советско-Японской войне. Получил там ранение - на левой руке не было большого пальца, повреждены сухожилия указательного и среднего. При этом, говорят мама и бабушка, прекрасно играл на аккордеоне. Он вообще, как я помню, все делал прекрасно. Золотые руки были и голова что надо. После войны окончил техникум, работал мастером в проф-училище, поступил в индустриальный институт, но бросил курсе на третьем. Когда в городе открылась новая школа № 22, стал работать там учителем трудов. Деда был очень добрым, трудолюбивым и любящим. Он обожал бабушку, маму и меня. «Мои девочки» - так он нас называл.
Его многочисленные родственники, сестры и брат не любили бабушку. Она ведь долго болела туберкулезом. И все вокруг удивлялись, почему деда ее не бросил. Как выдержал 10 лет ее лечения, поездок в санатории и на курорты, практически отсутствие жены с маленькой дочкой на руках… Он любил ее вопреки всему, ее болезни, холодности, жесткости и нетерпимости…просто любил… И называл красиво - Анетта. Мама так называет мою бабушку Аню всю жизнь.
По утрам, когда меня будили в садик, я прибегала на кухню, где завтракал деда. Он сидел, положив ногу на ногу, я усаживалась на носок одной ноги, и он качал меня, пока ел яичницу и пил чай или какао. Деда вставал всегда раньше всех и готовил бабушке завтрак. Он мыл и чистил всю обувь домашних, в общем, готовил девочек к трудовому дню.J Его возвращение с работы было для меня особым ритуалом и сказкой. Деда звонил в дверь, мне доверяли почетную миссию спрашивать «Кто там?», на что деда всегда отвечал «Анянка, ми», и я распахивала дверь. На пороге появлялся мой любимый высоченный деда в плаще и шляпе, с портфелем в руке. Надо сказать, деда носил шляпы почти круглый год, летом бабушка вязала ему крючком береты, в которых выглядел он залихватски. А в портфеле каждый вечер деда приносил мне любимые сладости: халву, зефир и заварные пирожные. Все содержимое портфеля оставлялось в коридоре, я залазила в портфель, и деда нес меня в портфеле в кухню с заговорщицким видом. А мама с бабушкой громко охали и восклицали, куда же я запропастилась. И тут, вуаля! - из портфеля вылазила я. Такая у нас была замечательная игра.
Он разрешал мне все, вот совершенно все! Однажды, мне трехлетней захотелось поиграть в парикмахера, и деда любезно предоставил мне свои кудри для практики. На следующий день, рассказывал он, в школе его не узнали. Еще бы, даже представить сейчас затрудняюсь тот модерн, который я ему наваяла. Но эта моя забава и ее последствия уж очень его повеселила. Потом была игра в то ли в доктора, то ли в деловода, в процессе которой я постригла в салат дедушкино направление на операцию (ничего серьезного, просто удаление родинок), чему он был несказанно рад, ибо терпеть не мог врачей и больниц. И таким образом избежал ненавистной процедуры.
В детстве я очень часто болела, и на семейном совете было решено, что бабушка уйдет на пенсию и заберет меня в поселок отпаивать козьим молоком. Вот где с дедой нам было раздолье! Там, в царстве сараев, склада, гаража и сенокосов мы были не разлей вода. Я лет с пяти свободно отличала шурупы от болтов и гвоздей, гайки от шайб, умела пользоваться плоскогубцами и штангенциркулем… У меня был свой сапожный молоточек. Мы вместе с дедой крыли толью крыши дворовых построек, ездили косить сено, а потом сгребали его в стога (я конечно же своими маленькими, сделанными для меня дедой, граблями). Любимым и совершенно сказочным местом был склад. У дедушки в нем хранилось все, о чем только может мечтать рукастый мужчина-Хозяин. Я по пол дня игралась с тисками (а их было целых три вида: большие, средние и совсем крошечные), зажимая в них, что только под руку попадалось. Забивала гвозди в доски и стены, вкручивала шурупы и болты, строгала рубанком под четким дедушкиным руководством. Какие куклы и плюшевые мишки могли сравниться с такими забавами?!!! Луки и стрелы, кроме инструментов, были моими верными друзьями. Их производство - целый ритуал. Мы с дедой выбирали ветки молодого клена, толстую для лука, потоньше - для стрел. Я заворожено следила, как деда сгибал толстенную, казалось, ветку, натягивал тетиву и затачивал стрелы. Все, попавшие в мое поле зрения, шляпы были переделаны в ковбойки; лук наперевес, стрелы в брезентовом колчане - я отправлялась в прерии сражаться с бандитами на стороне индейцев и спасать любимого от коварных врагов.
Как и многие дети, я мечтала о своем собственном сказочном домике. Но у многих ли сбылась эта мечта именно в детстве? У меня - да! Деда построил мне в тени деревьев свой! собственный! маленький домик! С настоящим окном, дверью и шиферной крышей. Он не мог отказать своей любимой младшей девочке. Бросил все дела по хозяйству и возвел мне дворец. Он играл со мной во все мои игры и по моему сценарию, я показывала, как нужно склониться в поклоне, какие слова из «Мушкетеров» или «Гардемарин» произнести. Деда выполнял все в точности. В те годы он был мне и мамой, и бабушкой, и отцом, которого так не хватало. Когда мы вдвоем отправлялись за покупками, будь то сельский магазин или городской рынок, мне, конечно же, не было отказа. А по возвращении оба пятились задом, входя во двор, хором произнося «Бабушка, твои тратильщики вернулись!». Влетало больше деде, но он только улыбался и стойко сносил бабушкино ворчание…
Я конечно не опишу всего, что осталось в моей памяти… Безумно жаль, что он ушел так рано, мне было всего 11 лет. Мы столько всего не успели…
Деда, ты не успел научить меня водить машину, как обещал… Я не успела сказать, как сильно тебя люблю. Не успела поблагодарить за все, чему научил… Но ты же знаешь, да? Ты же там чувствуешь, как дорог твоим трем любимым девочкам… Тебя помнят ученики и коллеги, ты - часть истории общеобразовательной школы № 22… Ты ушел в день учителя… В этом году будет 20 лет как тебя нет на земле… Я люблю тебя, деда… Спасибо, что ты был. С днем рождения.
Он помнится мне высоким, красивым, с гривой черных волос, слегка посеребренных сединой. Я называла его «деда»… Он безумно меня любил… И сегодня мне очень хочется о нем рассказать…
Мой деда, Верещага Григорий Петрович, родился 25 июля 1925 года в поселке Черкасское. Служил на флоте, участвовал в Советско-Японской войне. Получил там ранение - на левой руке не было большого пальца, повреждены сухожилия указательного и среднего. При этом, говорят мама и бабушка, прекрасно играл на аккордеоне. Он вообще, как я помню, все делал прекрасно. Золотые руки были и голова что надо. После войны окончил техникум, работал мастером в проф-училище, поступил в индустриальный институт, но бросил курсе на третьем. Когда в городе открылась новая школа № 22, стал работать там учителем трудов. Деда был очень добрым, трудолюбивым и любящим. Он обожал бабушку, маму и меня. «Мои девочки» - так он нас называл.
Его многочисленные родственники, сестры и брат не любили бабушку. Она ведь долго болела туберкулезом. И все вокруг удивлялись, почему деда ее не бросил. Как выдержал 10 лет ее лечения, поездок в санатории и на курорты, практически отсутствие жены с маленькой дочкой на руках… Он любил ее вопреки всему, ее болезни, холодности, жесткости и нетерпимости…просто любил… И называл красиво - Анетта. Мама так называет мою бабушку Аню всю жизнь.
По утрам, когда меня будили в садик, я прибегала на кухню, где завтракал деда. Он сидел, положив ногу на ногу, я усаживалась на носок одной ноги, и он качал меня, пока ел яичницу и пил чай или какао. Деда вставал всегда раньше всех и готовил бабушке завтрак. Он мыл и чистил всю обувь домашних, в общем, готовил девочек к трудовому дню.J Его возвращение с работы было для меня особым ритуалом и сказкой. Деда звонил в дверь, мне доверяли почетную миссию спрашивать «Кто там?», на что деда всегда отвечал «Анянка, ми», и я распахивала дверь. На пороге появлялся мой любимый высоченный деда в плаще и шляпе, с портфелем в руке. Надо сказать, деда носил шляпы почти круглый год, летом бабушка вязала ему крючком береты, в которых выглядел он залихватски. А в портфеле каждый вечер деда приносил мне любимые сладости: халву, зефир и заварные пирожные. Все содержимое портфеля оставлялось в коридоре, я залазила в портфель, и деда нес меня в портфеле в кухню с заговорщицким видом. А мама с бабушкой громко охали и восклицали, куда же я запропастилась. И тут, вуаля! - из портфеля вылазила я. Такая у нас была замечательная игра.
Он разрешал мне все, вот совершенно все! Однажды, мне трехлетней захотелось поиграть в парикмахера, и деда любезно предоставил мне свои кудри для практики. На следующий день, рассказывал он, в школе его не узнали. Еще бы, даже представить сейчас затрудняюсь тот модерн, который я ему наваяла. Но эта моя забава и ее последствия уж очень его повеселила. Потом была игра в то ли в доктора, то ли в деловода, в процессе которой я постригла в салат дедушкино направление на операцию (ничего серьезного, просто удаление родинок), чему он был несказанно рад, ибо терпеть не мог врачей и больниц. И таким образом избежал ненавистной процедуры.
В детстве я очень часто болела, и на семейном совете было решено, что бабушка уйдет на пенсию и заберет меня в поселок отпаивать козьим молоком. Вот где с дедой нам было раздолье! Там, в царстве сараев, склада, гаража и сенокосов мы были не разлей вода. Я лет с пяти свободно отличала шурупы от болтов и гвоздей, гайки от шайб, умела пользоваться плоскогубцами и штангенциркулем… У меня был свой сапожный молоточек. Мы вместе с дедой крыли толью крыши дворовых построек, ездили косить сено, а потом сгребали его в стога (я конечно же своими маленькими, сделанными для меня дедой, граблями). Любимым и совершенно сказочным местом был склад. У дедушки в нем хранилось все, о чем только может мечтать рукастый мужчина-Хозяин. Я по пол дня игралась с тисками (а их было целых три вида: большие, средние и совсем крошечные), зажимая в них, что только под руку попадалось. Забивала гвозди в доски и стены, вкручивала шурупы и болты, строгала рубанком под четким дедушкиным руководством. Какие куклы и плюшевые мишки могли сравниться с такими забавами?!!! Луки и стрелы, кроме инструментов, были моими верными друзьями. Их производство - целый ритуал. Мы с дедой выбирали ветки молодого клена, толстую для лука, потоньше - для стрел. Я заворожено следила, как деда сгибал толстенную, казалось, ветку, натягивал тетиву и затачивал стрелы. Все, попавшие в мое поле зрения, шляпы были переделаны в ковбойки; лук наперевес, стрелы в брезентовом колчане - я отправлялась в прерии сражаться с бандитами на стороне индейцев и спасать любимого от коварных врагов.
Как и многие дети, я мечтала о своем собственном сказочном домике. Но у многих ли сбылась эта мечта именно в детстве? У меня - да! Деда построил мне в тени деревьев свой! собственный! маленький домик! С настоящим окном, дверью и шиферной крышей. Он не мог отказать своей любимой младшей девочке. Бросил все дела по хозяйству и возвел мне дворец. Он играл со мной во все мои игры и по моему сценарию, я показывала, как нужно склониться в поклоне, какие слова из «Мушкетеров» или «Гардемарин» произнести. Деда выполнял все в точности. В те годы он был мне и мамой, и бабушкой, и отцом, которого так не хватало. Когда мы вдвоем отправлялись за покупками, будь то сельский магазин или городской рынок, мне, конечно же, не было отказа. А по возвращении оба пятились задом, входя во двор, хором произнося «Бабушка, твои тратильщики вернулись!». Влетало больше деде, но он только улыбался и стойко сносил бабушкино ворчание…
Я конечно не опишу всего, что осталось в моей памяти… Безумно жаль, что он ушел так рано, мне было всего 11 лет. Мы столько всего не успели…
Деда, ты не успел научить меня водить машину, как обещал… Я не успела сказать, как сильно тебя люблю. Не успела поблагодарить за все, чему научил… Но ты же знаешь, да? Ты же там чувствуешь, как дорог твоим трем любимым девочкам… Тебя помнят ученики и коллеги, ты - часть истории общеобразовательной школы № 22… Ты ушел в день учителя… В этом году будет 20 лет как тебя нет на земле… Я люблю тебя, деда… Спасибо, что ты был. С днем рождения.