Про Петроград, Мандельштама и ангела - хранителя
Держу пари, что я еще не умер,
И, как жокей, ручаюсь головой,
Что я еще могу набедокурить
На рысистой дорожке беговой...
Осип Мандельштам
Поздней осенью 1920 года Осип Мандельштам приехал в Петербург...
Прямо с вокзала он направился на Каменноостровский проспект, к Георгию Иванову. Ровно в семь утра у Иванова раздался требовательный стук в дверь. Георгий Иванов в ужасе вскочил с постели - обыск! нужно немедленно уничтожить письма из Парижа! Иванов мечется по квартире, а стук все нетерпеливей, все громче... сейчас дверь начнут ломать, в ужасе решил Иванов...
Наконец Иванов берет себя в руки, подходит к двери, и, стараясь, чтобы его голос не дрожал, спрашивает: "Кто там?". Слышит в ответ хриплое "Я, я!" и, открыв дверь, видит совершенно синего от холода, но сияющего Мандельштама.
"Я уже думал, что мне крышка, замерзну у тебя тут под дверью!", - радостно говорит Мандельштам, а Иванов рад вдвойне, что это не обыск, а Мандельштам.
Обнялись...
Обогрев поэта и напоив его морковным чаем с вяленой воблой и изюмом, выданными по академическому пайку, Иванов интересуется: "Осип, а бумаги у тебя в порядке?"
"Документы?" - небрежно переспрашивает Мандельштам, "конечно, в порядке!" и не без гордости достает удостоверение личности, выданное Феодосийским полицейским управлением при бароне Врангеле на имя Осипа Мандельштама, сына петроградского фабриканта, освобожденного по состоянию здоровья от призыва в белую армию.
"И с этим ты ехал через всю Россию?!"- побледнев, спрашивает Иванов.
- "Да, а разве этого не достаточно?"
- "Достаточно, чтобы сегодня же ночевать на Гороховой, 2... Ладно, Осип, идем к Луначарскому, он тебе бумаги выдаст. Да... видно о поэтах, как и о пьяницах, Бог всегда особенно заботится и устраивает их дела..."
(С) "Байки Питера"