Эрнст Кассирер (1874-1945) Философия символических форм т. 3. Феноменология познания Берлин (1929)
Часть II Проблема репрезентации и строение мира созерцания
Глава 3
Пространство
…
Современная психология все чаще оставляла надежду «поймать» сознание в той точке, где совершается решающий переход от непространственного ощущения «в себе» к пространственному восприятию. Она задается вопросом не о возникновении пространственности как таковой, но о различении определенных фаз, акцентуаций и членений самой пространственности. Вопрос здесь ставится не об обретении качества пространственности чем-то изначально непространственным, но о том пути, о тех посредниках, с чьей помощью чистая пространственность переходит в «пространство», а прагматическое пространство переходит в систематическое. Ведь существует еще один интервал, отделяющий первичное переживание пространства от оформленного пространства как условия созерцания предметов, а за ним еще один, отделяющий это созерцательно-предметное пространство от пространства математических меры и порядка.
На данной ступени исследования мы еще совершенно отвлекаемся от последней фазы пространства, как структуры математически «определенного» и математически «сконструированного» пространства. Пока мы берем здесь пространство в качестве «формы» эмпирического созерцания и эмпирического предметного мира.
…
«Видение» какого-нибудь образа поэтому всегда включает в себя его оценку: мы видим его не так, как он нам непосредственно дан, но помещаем его в контекст целостного пространственного опыта, за счет чего он и получает характерный для него смысл. Совсем не случайно, но наделено симптоматическим и систематическим значением то, что для прояснения этого базисного отношения Джеймс непроизвольно прибегает к сравнению с языком. «Отбор отдельных "нормальных" явлений из всей массы нашего зрительного опыта, - замечает Джеймс, - с психологической точки зрения есть феномен, параллельный словесному мышлению и служащий тем же целям. В обоих случаях на место многообразных и неопределенных содержаний мы ставим немногочисленные и определенные термины. Поскольку способы явления каждой действительной вещи многообразны, тогда как вещь сама по себе одна, то мы, поставив вторую на место первых, приходим к такому же умственному облегчению, как в случае замены представлений с их изменчивыми и текучими свойствами на определенное и неизменное имя». Благодаря этому процессу отдельные пространственные ценности обретают для нас своеобразную «прозрачность». Подобно тому как сквозь случайные цвета освещения мы видим «постоянные» цвета предмета, так и в многообразии зримых образов, возникающих при движении объекта со всей им присущей особенностью и изменчивостью, мы угадываем «постоянную форму» объекта. Мы имеем дело не с простыми «впечатлениями», но с «представлениями», которые из «аффектов» становятся «символами».
Что там Владимир Михайлович Бехтерев только что про принцип экономии писал? «В самом деле, все наши рефлексы - как низшие, так и сочетательные или высшие - суть не что иное, как акты приспособления, а следовательно акты, рассчитанные на возможную экономию в наших соотношениях с окружающим миром». Не здесь ли зачатие символа?
…
Каждая частная геометрия является, по Клейну, теорией инвариантов, значимой в отношении к определенным группам трансформаций. Но именно это показывает нам, что концепция различных «геометрий» и образование понятия пространства, лежащего в фундаменте всех них, являются лишь продолжением процесса, им предшествовавшего и бывшего их прообразом при формировании эмпирического пространства, пространства нашего чувственного опыта.
…
примечание
«Пространство» слепых, как показывает самоанализ ослепших, также оказывается не столько пространством представления, сколько динамическим «пространством поведения», полем определенных действий и движений (см. Ahlmann W. Zur Analysis des optischen Vorstellungslebens. Ein Beitrag zur Blindenpsychologie // Archiv fur die gesamte Psychologic Bd. 46, 1924, S. 193 ff; Wittman J. Uber Raum, Zeut und Wirklichkeit // Ibid., Bd. 47, 1924, S. 428 ff.