Клод Адриан Гельвеций (1715-1771) Сочинения в двух томах Том II. М., «Мысль», 1974
«О человеке» (1769)
Раздел V. Об ошибках и противоречиях тех, принципы которых, отличные от моих, сводятся к утверждению о неодинаковом совершенстве чувств, о неодинаковом умственном уровне
Глава VI. О хорошем применении отдельных идей Руссо, которое можно сделать при общественном воспитании
...Самое верное решение - это приучить детей с раннего возраста к усилению внимания. Эта привычка представляет собою самое реальное преимущество, получаемое нами в настоящее время от лучших занятий. Но что надо сделать, чтобы дети стали внимательными? Нужно, чтобы у них был интерес к этому. Для этой цели иногда прибегают к наказанию* . Страх порождает внимание, и если к тому же методы воспитания усовершенствованы, то это внимание не тягостно.
* Руссо не допускает, чтобы детей наказывали. Но чтобы дети были внимательны, нужно, с его же точки зрения, чтобы они были в этом заинтересованы. Если они не достигли еще возраста, когда начинается соревнование, то есть лишь два средства возбудить в них этот интерес. Первое - надежда на конфету или игрушку. (Любовь к игре и лакомствам - единственные страсти ребенка.) Другое - страх наказания. Если первое средство достаточно, то оно заслуживает предпочтения. Если его недостаточно, то приходится обратиться к наказанию. Страх - всегда верно действующее средство. Ребенок еще больше боится страдания, чем тяготеет к конфете. Если наказание достаточно сурово, если оно справедливо применяется, то редко приходится его повторять. Но, скажут, это значит омрачать зарю жизни образами горя. Нет, ибо это горе столь же быстротечно, как и наказание. Через минуту после наказания ребенок прыгает, играет со своими товарищами, и если он вспоминает о плетке, то лишь в спокойные минуты занятий, когда этим воспоминаниям поддерживается его прилежание.
Глава VIII. О хвалах, воздаваемых Руссо невежеству
...Чем меньше просвещения, тем эгоистичнее становятся люди. Вот громко плачущая модница. В чем дело? Что заставляет ее плакать? Неудачный выбор военачальника или издание указа, обременительного для народа? Нет, смерть ее кошечки или птички. Чем люди невежественнее, тем меньше они замечают связь между национальным и личным благом.
...Скажут, что потребности дикого народа сводятся к одним его физическим потребностям. Они не многочисленны. Потребности же цивилизованной нации, наоборот, огромны. Немногие люди здесь испытывают муки голода, но зато сколько вкусов и желании приходится здесь удовлетворять! И сколько, можно сказать, скрыто в этом разнообразии вкусов источников ссор, споров и пороков! Это так, но как много здесь законов и полицейских мер для их подавления!
...А каково со времени изобретения огнестрельного оружия и успехов военного искусства положение эскимоса? Чему он обязан своим существованием? Жалости европейских наций. Пусть только возникнут какие-нибудь осложнения между ним и европейскими нациями, и этот дикий народец будет уничтожен. Можно ли назвать счастливым народ, самое существование которого так шатко?
...Когда русские стали угрозой для Европы? Когда царь принудил их к просвещению.
Раздел V. Об ошибках и противоречиях тех, принципы которых, отличные от моих, сводятся к утверждению о неодинаковом совершенстве чувств, о неодинаковом умственном уровне
Глава VI. О хорошем применении отдельных идей Руссо, которое можно сделать при общественном воспитании
...Самое верное решение - это приучить детей с раннего возраста к усилению внимания. Эта привычка представляет собою самое реальное преимущество, получаемое нами в настоящее время от лучших занятий. Но что надо сделать, чтобы дети стали внимательными? Нужно, чтобы у них был интерес к этому. Для этой цели иногда прибегают к наказанию* . Страх порождает внимание, и если к тому же методы воспитания усовершенствованы, то это внимание не тягостно.
* Руссо не допускает, чтобы детей наказывали. Но чтобы дети были внимательны, нужно, с его же точки зрения, чтобы они были в этом заинтересованы. Если они не достигли еще возраста, когда начинается соревнование, то есть лишь два средства возбудить в них этот интерес. Первое - надежда на конфету или игрушку. (Любовь к игре и лакомствам - единственные страсти ребенка.) Другое - страх наказания. Если первое средство достаточно, то оно заслуживает предпочтения. Если его недостаточно, то приходится обратиться к наказанию. Страх - всегда верно действующее средство. Ребенок еще больше боится страдания, чем тяготеет к конфете. Если наказание достаточно сурово, если оно справедливо применяется, то редко приходится его повторять. Но, скажут, это значит омрачать зарю жизни образами горя. Нет, ибо это горе столь же быстротечно, как и наказание. Через минуту после наказания ребенок прыгает, играет со своими товарищами, и если он вспоминает о плетке, то лишь в спокойные минуты занятий, когда этим воспоминаниям поддерживается его прилежание.
Глава VIII. О хвалах, воздаваемых Руссо невежеству
...Чем меньше просвещения, тем эгоистичнее становятся люди. Вот громко плачущая модница. В чем дело? Что заставляет ее плакать? Неудачный выбор военачальника или издание указа, обременительного для народа? Нет, смерть ее кошечки или птички. Чем люди невежественнее, тем меньше они замечают связь между национальным и личным благом.
...Скажут, что потребности дикого народа сводятся к одним его физическим потребностям. Они не многочисленны. Потребности же цивилизованной нации, наоборот, огромны. Немногие люди здесь испытывают муки голода, но зато сколько вкусов и желании приходится здесь удовлетворять! И сколько, можно сказать, скрыто в этом разнообразии вкусов источников ссор, споров и пороков! Это так, но как много здесь законов и полицейских мер для их подавления!
...А каково со времени изобретения огнестрельного оружия и успехов военного искусства положение эскимоса? Чему он обязан своим существованием? Жалости европейских наций. Пусть только возникнут какие-нибудь осложнения между ним и европейскими нациями, и этот дикий народец будет уничтожен. Можно ли назвать счастливым народ, самое существование которого так шатко?
...Когда русские стали угрозой для Европы? Когда царь принудил их к просвещению.