О героях былых времен, которые встречались не только там, где хотелось бы некоторым
Сегодняшний юбилей - вполне знаменательный - не может не вызвать смешанных чувств на Родине. С одной стороны, важному событию, которому в свое время весьма радовались в том числе и наши соотечественники, исполняется 70 лет. С другой, юбилей еще раз напомнит о никогда не скрывавшемся в России недовольстве запоздалым, по мнению россиян, открытию второго фронта во Франции. Тема эта настолько соблазнительна и провокационна для любителей помахать кулаками через 70 лет после драки, что обсуждение вопросов военной стратегии ни в коем случае не входит в мои планы.
Газета «Комсомольская правда» посвятила высадке в Нормандии целую страницу своего номера от 7 июня 1944 года. Заметна только радость по поводу этого события. Даже слово Бог в процитированном приказе Эйзенхауэра написано с большой буквы. Разве можно надеяться на большее?
Однако упреки, которые непременно будут высказаны по поводу этого юбилея в адрес англо-американских союзников (особенно при нынешнем накале политических противоречий и человеческих страстей), всегда имеют еще одну сторону. Западных союзников обязательно упрекнут в недостаточном героизме. У нас, де, панфиловцы и матросовы, павловы и космодемьянские, а у них сплошная трусость и плохо скрываемый пацифизм. Только, мол, и могли бомбить гражданское население с «летающих крепостей» да занимать уже оставленные врагом города. А вот такие упреки уже не справедливы.
Действительно, ни Англии, ни США не пришлось побывать в том отчаянном положении, которое наше Отечество испытывало в первые два года войны, и не пришлось преодолевать тех трудностей в снабжении, когда героизм - нередко безымянный - был рутинным способом решения проблем.
Но если посмотреть на те случаи, когда ставки были велики, героизм среди наших союзников всегда оказывался на своем месте, как и на том фронте, который в Европе называли Восточным. Например, в прошлогодней заметке я писал про памятник «Немногим», т.е. личному составу британских ВВС, спасших страну от воздушного наступления немцев в 1940 году. Разве не было среди «немногих» вполне безусловного геройства, которое может отличаться от отечественного чисто эстетическими, культурными особенностями, но никак не готовностью отдать свою жизнь ради защиты своей страны и победы?
Нередко ощущение «недостаточности подвига» союзников связано просто с тем, что мы больше знаем о героях былых времен в своем Отечестве, нежели в заморских странах. Не будем забывать об этом, когда нам покажется, что заморские гости не оказывают должного уважения нашему отечественному героизму. Они обычно не со зла, а по той же самой причине - про своих они знают, а про заморских - не очень.
Иногда мне кажется, что существует даже некоторое желание не знать слишком много о союзниках (в России - о западных, а на Западе - о русских), чтобы не умалять подвига «своих» героев. Это, разумеется, заблуждение. Подвиг одного человека не становится меньше от того, что существуют другие герои. Было бы хорошо, если бы это простое соображение стало для всех очевидным.
Для иллюстрации вышеизложенных обобщений могу предъявить пример человека, которого и самый решительный русопят не сможет упрекнуть в недостаточном героизме. Речь пойдет об одном из пилотов вот так бежавших к своим машинам во время так называемой Битвы за Британию (больше об этом памятнике можно прочитать вот здесь). Один из этих пилотов бежал несмотря на то, что потерял обе ноги еще задолго до войны.
Как бы неожиданно это ни звучало для некоторых, наш замечательный отечественный герой Алексей Маресьев в 1942-44 гг. повторял подвиг британского летчика Дугласа Бадера (Douglas Bader). В книге «Повесть о настоящем человеке» речь идет о том, что Маресьев был вдохновлен примером русского летчика времен Первой Мировой войны, вернувшегося в строй после потери ноги. Это вполне реалистично; вряд ли Маресьев и его товарищи знали о Бадере, хотя он был прекрасно известен на Западе по обе стороны линии фронта.
В 1931 году Бадер был молодым офицером Королевских ВВС, весьма способным к воздушной акробатике и склонным ко вполне гусарским/чкаловским выходкам. Готовясь к соревнованиям, в которых он защищал чемпионский титул, Бадер занимался высшим пилотажем на сверхнизкой высоте, зацепил землю крылом своей машины, разбился и чуть не погиб. Ему ампутировали обе ноги - одну ниже, а другую выше колена.
За полгода Бадер научился полностью управлять своими протезами и доказал, что по-прежнему способен пилотировать. Но служить ему все же не дали. Хотя никаких правил, запрещающих службу лицам на протезах, не существовало, через год после возвращения к полетам он был уволен из рядов по состоянию здоровья.
После начала Второй Мировой войны ему с большим трудом удалось вернуться в строй. Потеря ног не привела к потере его исключительных способностей к пилотажу *, поэтому Бадер стал командиром звена еще перед боями над Францией. Он открыл счет своим воздушным победам во время нерадостного для британцев отступления под Дюнкерком, а после этих боев был назначен командиром эскадрильи. В качестве такового он принял участие в Битве за Британию. Его эскадрилья, укомплектованная канадцами, добилась отличных успехов, которые не в последнюю очередь были связаны с тактическими и воспитательными талантами Бадера.
Бадер у самолета
Бадер залезает в кабину своего истребителя. Видно, что ему приходится буквально «брать ногу в руки», чтобы запихнуть ее внутрь. Это, вероятно, та нога, которая была ампутирована выше колена.
В 1941 году Бадер был уже командиром полка (или «крыла», как его называют британцы), продолжая при этом много летать и сбивать. В августе 1941 года в очередном полете над Францией Бадер сбил свой последний Мессершмитт Bf109 и был сбит. Сам Бадер считал, что столкнулся с немецким истребителем - так сильны были повреждения его машины, но вполне вероятно, что сбит он был британским летчиком по ошибке. Еле отцепившись от застрявшего в педалях протеза, Бадер спасся на парашюте.
Харрикейн, на котором Бадер воевал в Битве за Британию и который так любят ругать, когда хотят принизить значение Ленд-лиза.
Спитфайр, на котором Бадер воевал в 1941 году.
Оба эти самолета в воздухе (современное фото, самолеты из музея британских ВВС).
В результате Бадер попал в плен. Разумеется, условия плена были и близко не похожи на те, в которых находились попавшие в плен на Восточном фронте, но тем не менее Бадер несколько раз пытался бежать, однако каждый раз его ловили и возвращали в лагерь. Один раз побег не удался именно потому, что пилот, лично сбивший 20 самолетов противника, летая на протезах, стал знаменитостью среди немцев. По чистой случайности, знакомый с Бадером немец пришел проведать его вскоре после того, как Бадер с товарищами покинули лагерь. Не обнаружив знакомого, посетитель поднял тревогу. После этого Бадера поместили в исторический замок Колдиц - довольно комфортабельную, но надежную тюрьму, из которой он был освобожден американцами в 1945 году.
Вскоре после войны Бадер подал в отставку, устроился в компанию Шелл (работа позволяла ему путешествовать на легких самолетах), а впоследствии стал известен борьбой за права инвалидов и за их интеграцию в общество. Именно за это последнее, а не за тучу сбитых самолетов противника, Бадер был посвящен в рыцари.
Умаляет ли напоминание об этой биографии подвиги отечественных героев былых времен? Нисколько. Позволяет ли с бОльшим уважением посмотреть на тех, кто участвовал в событии, 70-летний юбилей которого сегодня отмечают, или подготавливал его? Надеюсь.
* Некоторые даже считают, что именно отсутствие ног позволяло Бадеру сохранять сознание на крутых виражах дольше, чем могли это делать другие пилоты. Обычно на высоких перегрузках кровь отливает от головы в ноги, но у Бадера не было ног.
Газета «Комсомольская правда» посвятила высадке в Нормандии целую страницу своего номера от 7 июня 1944 года. Заметна только радость по поводу этого события. Даже слово Бог в процитированном приказе Эйзенхауэра написано с большой буквы. Разве можно надеяться на большее?
Однако упреки, которые непременно будут высказаны по поводу этого юбилея в адрес англо-американских союзников (особенно при нынешнем накале политических противоречий и человеческих страстей), всегда имеют еще одну сторону. Западных союзников обязательно упрекнут в недостаточном героизме. У нас, де, панфиловцы и матросовы, павловы и космодемьянские, а у них сплошная трусость и плохо скрываемый пацифизм. Только, мол, и могли бомбить гражданское население с «летающих крепостей» да занимать уже оставленные врагом города. А вот такие упреки уже не справедливы.
Действительно, ни Англии, ни США не пришлось побывать в том отчаянном положении, которое наше Отечество испытывало в первые два года войны, и не пришлось преодолевать тех трудностей в снабжении, когда героизм - нередко безымянный - был рутинным способом решения проблем.
Но если посмотреть на те случаи, когда ставки были велики, героизм среди наших союзников всегда оказывался на своем месте, как и на том фронте, который в Европе называли Восточным. Например, в прошлогодней заметке я писал про памятник «Немногим», т.е. личному составу британских ВВС, спасших страну от воздушного наступления немцев в 1940 году. Разве не было среди «немногих» вполне безусловного геройства, которое может отличаться от отечественного чисто эстетическими, культурными особенностями, но никак не готовностью отдать свою жизнь ради защиты своей страны и победы?
Нередко ощущение «недостаточности подвига» союзников связано просто с тем, что мы больше знаем о героях былых времен в своем Отечестве, нежели в заморских странах. Не будем забывать об этом, когда нам покажется, что заморские гости не оказывают должного уважения нашему отечественному героизму. Они обычно не со зла, а по той же самой причине - про своих они знают, а про заморских - не очень.
Иногда мне кажется, что существует даже некоторое желание не знать слишком много о союзниках (в России - о западных, а на Западе - о русских), чтобы не умалять подвига «своих» героев. Это, разумеется, заблуждение. Подвиг одного человека не становится меньше от того, что существуют другие герои. Было бы хорошо, если бы это простое соображение стало для всех очевидным.
Для иллюстрации вышеизложенных обобщений могу предъявить пример человека, которого и самый решительный русопят не сможет упрекнуть в недостаточном героизме. Речь пойдет об одном из пилотов вот так бежавших к своим машинам во время так называемой Битвы за Британию (больше об этом памятнике можно прочитать вот здесь). Один из этих пилотов бежал несмотря на то, что потерял обе ноги еще задолго до войны.
Как бы неожиданно это ни звучало для некоторых, наш замечательный отечественный герой Алексей Маресьев в 1942-44 гг. повторял подвиг британского летчика Дугласа Бадера (Douglas Bader). В книге «Повесть о настоящем человеке» речь идет о том, что Маресьев был вдохновлен примером русского летчика времен Первой Мировой войны, вернувшегося в строй после потери ноги. Это вполне реалистично; вряд ли Маресьев и его товарищи знали о Бадере, хотя он был прекрасно известен на Западе по обе стороны линии фронта.
В 1931 году Бадер был молодым офицером Королевских ВВС, весьма способным к воздушной акробатике и склонным ко вполне гусарским/чкаловским выходкам. Готовясь к соревнованиям, в которых он защищал чемпионский титул, Бадер занимался высшим пилотажем на сверхнизкой высоте, зацепил землю крылом своей машины, разбился и чуть не погиб. Ему ампутировали обе ноги - одну ниже, а другую выше колена.
За полгода Бадер научился полностью управлять своими протезами и доказал, что по-прежнему способен пилотировать. Но служить ему все же не дали. Хотя никаких правил, запрещающих службу лицам на протезах, не существовало, через год после возвращения к полетам он был уволен из рядов по состоянию здоровья.
После начала Второй Мировой войны ему с большим трудом удалось вернуться в строй. Потеря ног не привела к потере его исключительных способностей к пилотажу *, поэтому Бадер стал командиром звена еще перед боями над Францией. Он открыл счет своим воздушным победам во время нерадостного для британцев отступления под Дюнкерком, а после этих боев был назначен командиром эскадрильи. В качестве такового он принял участие в Битве за Британию. Его эскадрилья, укомплектованная канадцами, добилась отличных успехов, которые не в последнюю очередь были связаны с тактическими и воспитательными талантами Бадера.
Бадер у самолета
Бадер залезает в кабину своего истребителя. Видно, что ему приходится буквально «брать ногу в руки», чтобы запихнуть ее внутрь. Это, вероятно, та нога, которая была ампутирована выше колена.
В 1941 году Бадер был уже командиром полка (или «крыла», как его называют британцы), продолжая при этом много летать и сбивать. В августе 1941 года в очередном полете над Францией Бадер сбил свой последний Мессершмитт Bf109 и был сбит. Сам Бадер считал, что столкнулся с немецким истребителем - так сильны были повреждения его машины, но вполне вероятно, что сбит он был британским летчиком по ошибке. Еле отцепившись от застрявшего в педалях протеза, Бадер спасся на парашюте.
Харрикейн, на котором Бадер воевал в Битве за Британию и который так любят ругать, когда хотят принизить значение Ленд-лиза.
Спитфайр, на котором Бадер воевал в 1941 году.
Оба эти самолета в воздухе (современное фото, самолеты из музея британских ВВС).
В результате Бадер попал в плен. Разумеется, условия плена были и близко не похожи на те, в которых находились попавшие в плен на Восточном фронте, но тем не менее Бадер несколько раз пытался бежать, однако каждый раз его ловили и возвращали в лагерь. Один раз побег не удался именно потому, что пилот, лично сбивший 20 самолетов противника, летая на протезах, стал знаменитостью среди немцев. По чистой случайности, знакомый с Бадером немец пришел проведать его вскоре после того, как Бадер с товарищами покинули лагерь. Не обнаружив знакомого, посетитель поднял тревогу. После этого Бадера поместили в исторический замок Колдиц - довольно комфортабельную, но надежную тюрьму, из которой он был освобожден американцами в 1945 году.
Вскоре после войны Бадер подал в отставку, устроился в компанию Шелл (работа позволяла ему путешествовать на легких самолетах), а впоследствии стал известен борьбой за права инвалидов и за их интеграцию в общество. Именно за это последнее, а не за тучу сбитых самолетов противника, Бадер был посвящен в рыцари.
Умаляет ли напоминание об этой биографии подвиги отечественных героев былых времен? Нисколько. Позволяет ли с бОльшим уважением посмотреть на тех, кто участвовал в событии, 70-летний юбилей которого сегодня отмечают, или подготавливал его? Надеюсь.
* Некоторые даже считают, что именно отсутствие ног позволяло Бадеру сохранять сознание на крутых виражах дольше, чем могли это делать другие пилоты. Обычно на высоких перегрузках кровь отливает от головы в ноги, но у Бадера не было ног.