"костыль" (черновик) часть 3
Итак, анамнез.
Больной Г.А., возраст 62 года. В прошлом огнеборец (пожарный), дослужившийся до очень большого чина, тем не менее, уже будучи крупным руководителем, не раз сам «входил в огонь», показывая пример подчинённым. Кстати, один из немногих в России был четырежды награждён медалью «За отвагу на пожаре». Оба его сына пошли по стопам отца, и также весьма преуспели на этом поприще. Сами понимаете, каким шоком был для этого бойца, командира, мужчины настигший его «удар».
Инсульт случился в январе, но ко мне за помощью обратились лишь в апреле. До меня с Г.А. занимался другой массажист, и хотя результатов не было, но отказаться от его помощи Г.А. и его супруге В.А., по их ложной скромности было неудобно.
Когда я впервые пришёл в их дом, я увидел «бревно». Чистое, ухоженное, накормленное «бревно» с глазами растерявшегося ребёнка. Такие глаза - это плохо, это очень плохо. Как правило, такое встречается в благополучных, интеллигентных семьях, где жена «рожает» своего больного мужа, и дальше он для неё дитя, её больное дитя. Ему утирают сопли и слюни, подтирают и подмывают анус, вправляя выпавшие геморроидальные узлы, кормят с ложечки, и поят при помощи поильничка, предварительно навесив нагрудничек. Ему передают привет от звонящих по телефону детей, даже не предлагая хоть что-то попытаться «промычать» в трубку. Он умыт, накормлен, причёсан, в тёплых носках на чистых простынях перед включённым телевизором. Короче, он лишён всего, что ЗАСТАВИЛО БЫ его попытаться вновь стать ЧЕЛОВЕКОМ.
Добиваться от Г.А. традиционного согласия на начало работы было бесполезно, так как, несмотря на то, что речь его была сохранена, он пользовался ей очень неохотно. Был лаконичен. «Да-да» и «Кхе-кхе» - вот всё, что произносили его уста в первые наши встречи. Потом, правда, я всё чаще стал слышать «У-у-у-у-у!» - это означало «больно». А больно было, я думаю, не по-детски, так как исходя из его запущенности, мы взялись перво-наперво «оживлять» его мышечно-связочный аппарат. Работали на пределе, с риском, но с разумным риском. Артериальное давление постоянно держали на контроле. Была заведена специальная тетрадь, куда ежедневно заносились показания как минимум четырёх замеров: утренний, перед сеансом, через 20 минут после занятий и перед сном. Давление нас, к счастью, не подводило - было приподнятым, но стабильным.
Через две недели мышцы окрепли, сосудистая реакция на массаж стала адекватной - гиперемия была не «пятнистая», а ровная, как кистью нанесённая, розовая, без «перекрасов». Г.А. из исходного положения лёжа выполнял все рекомендованные мною упражнения: приведение и отведение стоп, сгибание ног в коленных и тазобедренных суставах, руки также успешно приводились к груди, отводились вверх за голову. Пришла пора вставать.
И вот тут мы столкнулись с проблемой. Если садиться со здоровой стороны, пусть с трудом, но получалось, то встать Г.А. даже с моей помощью никак не мог. Скажу больше, если я своим «пупком», обхватив под грудной клеткой, ставил его на ноги, то стоило лишь чуть ослабить захват, как ноги подгибались, и он готов был рухнуть на пол. Одним словом, Г.А мог лишь висеть вертикально в моих объятьях. В чём дело? Мышцы готовы, состояние суставов ног далеко от идеального, но тем не менее они работоспособны, сам пациент адекватен и мотивирован. К этому времени Г.А уже не казался «бревном». Он общался с окружающими, проявлял инициативу, спорил и даже ссорился с супругой, чему, кстати, я немало способствовал, дабы вывести его из психоэмоционального ступора, а В.А. вновь вернуть из «мамы» в статус жены. Так в чём же причина? Почему Г.А. хочет, пытается, но не может стоять? В разрешении данной проблемы помог случай. Как-то я пришёл на массаж на час раньше обозначенного, и застал Г.А. спящим. Сразу отметил для себя, что спит он, поджав ноги к животу, а в комнате стоит дурной запах газов. В.А., засмущавшись, что не успела к моему приходу проветрить квартиру, и распылить освежитель воздуха, стала жаловаться, что Г.А. страдает запорами, и «ходит по-большому» в лучшем случае раз в неделю, с трудом и в небольших количествах. Я не был уверен, но решил проверить, не это ли является причиной наших трудностей.
На следующий день В.А. по моему требованию приготовила всё необходимое для постановки клизмы: большое количество остуженной кипячёной воды с отваром ромашки, кружку Эсмарха, тазы, клеёнки, резиновые перчатки.
Зажгли несколько свечей для нейтрализации запахов, надели клеёнчатые передники, резиновые перчатки и приступили к делу. Но дело пошло не сразу, так как каловые массы спеклись в «пробку» как у медведя за время зимней спячки, и канюля не лезла, упираясь в неё. Пришлось «пробку» размывать, расковыривать пальцами (перчатки я надел). Но, когда эта преграда была нами преодолена, из Г.А. попёрло такое количество…. каловых масс, что В.А. даже заплакала - то ли от страха, то ли от счастья, одним словом - от переполнивших её чувств. Вы когда-нибудь видели человека, который смотрит на вылезающее из задницы (назовём вещи своими словами) говно, величиной с цветного удавчика, и в голос плачет? А я вот имел честь это лицезреть.
После первой клизмы из Г.А. вышло залежей объёмом со средний тазик. В.А. сказала, что далее она этого не переживёт, но я настоял довести это «эмоционально-гигиеническое» мероприятие до чистых вод. В итоге, в Г.А. было влито ещё две кружки Эсмарха, пока воды на выходе стали водами, а не селевыми потоками.
И вот, спустя без малого три часа от начала борьбы за чистоту кишок, оставив приходить в себя от увиденного В.А., и спящего Г.А., облегчившегося не на один фунт своего «лиха», я шёл домой пешком, от меня пахло дерьмом (надо было шапочку надеть, так как волосы аккумулируют запахи). Но на душе, я вам скажу, не мухи жужжали, а птички щебетали.
Тут я хотел бы сделать небольшую паузу в своём повествовании, и объясниться с Вами, уважаемый читатель. А именно. Вас, несомненно, покоробил, вывел из эмоционального равновесия стиль изложенного выше, все эти циничные, граничащие с непристойностью словечки «бревно», «говно», слишком детальное описание постановки клизмы. Сделал я это осознанно, чтобы Вы возмутились, вышли из состояния читателя-наблюдателя, «открылись», и не просто пробежали глазами текст, но, главное, проСОчувствовали, пронюхали всё «это» ноздрями, прожамкали своими руками, и… ПОНЯЛИ.
Прощения у Вас не прошу, так как для себя вывел принцип: «Прощать нам не дано - это не наша Миссия («Бог простит»). Мы можем лишь понять, по меньшей мере - попытаться сделать это».
Ну, а теперь, когда Вы умылись, сменили футболку - продолжим.
На следующий день Г.А. подтвердил нам, что путь был выбран верный. Он самостоятельно стоял! Стоял почти две минуты. Мало? Встаньте на одну ногу, и по секундной стрелке часов проверьте, мало ли это? По нагрузке на ноги и на вестибулярный аппарат для него это было примерно соизмеримо с Вашей «цаплей». Итак, мы стали стоять, прибавляя день ото дня по чуть-чуть. Затем из положения стоя стали вводить: повороты головы вправо-влево, вверх-вниз, подъём и разведение рук, пытались вставать на «цыпочки», имитировали ходьбу на месте.
Следующим этапом реабилитации было обучение ходьбе и самостоятельное вставание из положения сидя. Ходьба у нас пошла неплохо. С одной стороны, здоровой, Г.А. поддерживали В.А. и костыль, а с больной своё плечо подставлял я, да ещё обхватывал его за талию, страхуя. Неуверенно, но Г.А. пошёл, и даже лихо поворачивал «в обратный путь». Со временем он всё меньше повисал на наших плечах, и активней использовал костыль. Приходилось лишь периодически напоминать, чтобы он не смотрел себе под ноги, как начинающий велосипедист, а держал спину прямо, и смотрел вперёд.
Наступил день, когда Г.А. смог дойти до окна, и впервые за без малого полгода, «выглянул в оконце». Видели и слышали бы Вы с каким удовольствием и темпераментом он показывал мне где встаёт солнце, где находится Москва, в которой живёт один из сыновей. Увидел трубы какого то предприятия, и стал вспоминать, как там случился пожар и как его ликвидировали. Нет, это было уже не «бревно» с глазами испуганного ребёнка - передо мной стоял «раненый солдат», пусть при помощи костыля, но готовый идти вперёд, вперёд к здоровой, полноценной жизни пожилого мужчины, хозяина положения.
Определённые трудности возникли с обучением процессу вставания из положения сидя. Г.А. никак не мог «вспомнить», как это делается. Уж я и так и эдак бился, пытаясь напомнить ему. Сам перед ним не единожды демонстрировал, В.А. подключал. Алгоритм ведь, как нам казалось, очень прост: наклон вперёд и отрыв задницы от стула с одновременным выпрямлением ног. Ну никак он не мог уловить, сидел раскачивался вперёд-назад в ожидании, когда я его приподыму над стулом. И знаете, какая ассоциация нам помогла? Никогда не догадаетесь! Ассоциация того движения, которое делает мужчина (а может и женщина, свидетелем не был), когда он сидит, и вдруг захотел конкретно, громогласно пёрднуть. Этого Г.А., оказывается, не забыл, что и помогло преодолеть ещё одну ступень нашей реабилитации. Вот что значит опыт жизненный.
Кстати, о ступенях. Со временем Г.А. стал вполне самостоятельно передвигаться по квартире. Пришло время выходить на улицу. Но путь туда лежал через лестничные марши подъезда. Ставим цель - учиться преодолевать ступени. Сразу выходить в подъезд мы не стали, так как дело это было преждевременное, а потому бестолковое. С чего же начать? Пришлось и тут включать смекалку. Вспомнился мультфильм «80 дней вокруг света» и фраза Паспарту: «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое!». В.А. до выхода на пенсию работала учителем в школе, а потому дома имелось множество книг, книг не обычных, а больших по формату и толщине энциклопедий и словарей. Вот их то решено было использовать в качестве тренажёра. Разложили книги на полу в ряд на расстоянии в полторы стопы одна от другой. И отправились «в путь». Невозможно в очередной раз не подивиться превратностям судьбы. Покупая книги эти, предполагалось ли, что не только указательный пальчик отрока зелёного будет водить по строчкам их, но и неуверенная стопа мужа зрелого будет шагать по ним. А цель у них будет одна - «учиться, учиться и учиться»(В.И.Ленин). От Даля к Ожегову, от БСЭ к словарю Брокгауза и Эфрона трудно, но уверенно приближался Г.А. к выходу в… подъезд.
И вот этот день настал! Мы ступили на крашеный пол лестничной площадки 3-го этажа, но пошли не вниз, к выходу на улицу ,а вверх. Дело в том, что спускаться по лестнице гораздо трудней физически и сложней технически, чем подниматься, как бы парадоксально это не звучало. В течение нескольких дней мы поднимались вверх на один марш, а затем я сажал Г.А. себе на закорки, и спускался вниз. И так по 10 - 15 раз за занятие, в зависимости от самочувствия пациента, да и моей спины, если честно.
Смею предположить, уважаемый читатель, что Вы уже зеваете? Чрезмерно детально я взялся всё описывать? Да ведь пишу я не только для любознательных, но далёких от темы, но и для любопытных молодых своих коллег, которые планируют заняться данной практикой или уже в начале пути, а потому мой опыт, думаю, будет им полезен.
Тем не менее пришло время ставить точку в данной главе, а точка была, я Вам скажу, весьма эффектная и эмоциональная. К июлю месяцу Г.А. уже практически самостоятельно обслуживал себя: брился, принимал душ, ел не на приставном столике, сидя в кровати, а выходил на кухню, спускался для прогулок во двор дома. «Костыль» ему был уже не нужен, и я навещал их с супругой один - два раза в неделю для корректировки, да и просто кофе попить.
Но вот однажды звонит мне В.А., и сообщает, что к ним в гости едет с семьёй один из сыновей. Так как человек он служивый, да и живёт за сотни километров от родителей, то часто навещать больного отца он не имел возможности. Последний раз они виделись, когда мы ещё только начинали реабилитационные мероприятия, и Г.А. тогда мог только кивать, улыбаться и сидеть в постели, обложенным подушками. В.А. просила меня приехать и принять участие в встрече дорогих гостей.
Приблизительно за час до предполагаемого приезда сына я пришёл к ним. Г.А «при параде» сидел перед телевизором, а В.А. «при переднике» суетилась на кухне, где всё шкворчало, парило и источало ароматы. Отложив все дела, стали собираться. В.А. вынесла на улицу стул, а мы с Г.А. спустились следом за ней.
И вот во двор въезжает машина с сыном и его семьёй…, и что они видят? На стульчике под рябинкой сидит отец (свекор, дед), и, улыбаясь, приветственно помахивает им рукой. Эмоций было столько, что тут надо ставить не точку, а восклицательный знак, да не один!!!
P.S. Г.А. провёл все тёплые месяца года на даче, где много гулял, обирал ягоды с кустарников, по мере возможностей помогал супруге в ведении хозяйства. На зимовку перебрался в городскую квартиру, где его в конце зимы настигнул инсульт, уже второй. Меня пригласили, но придя, я увидел Г.А. в столь удручающем состоянии в плане адекватности, что взвесив всё, был вынужден признаться в своей беспомощности помочь ему в восстановлении. Я отказался.
Кто-то, вероятно, меня осудит, обвинит в трусости, в непрофессионализме. Что Вам ответить в собственное оправдание? Думаю, значимость и необходимость года полноценной жизни, который мы смогли вырвать у судьбы, могут оценить лишь сам Г.А., его супруга В.А., и их дети. Что касаемо меня, то я бы ввязался в эту схватку даже ради одного дня. Одного дня обеда на кухне с семьёй, одного дня общения с детьми и женой не как «бревна» с лесниками, а мужа, отца, хозяина со своими домочадцами. Посему, оправдываться не буду, тем более о прощении писал выше. Что касается отказа от борьбы после второго инсульта, то отвечу словами академика И.П.Павлова: «Никогда не пытайтесь прикрыть недостатки своих знаний хоть бы и самыми смелыми догадками и гипотезами. Как бы не тешил ваш взор своими переливами этот мыльный пузырь - он неизбежно лопнет, и ничего, кроме конфуза, у вас не останется».
Продолжение следует?...
Больной Г.А., возраст 62 года. В прошлом огнеборец (пожарный), дослужившийся до очень большого чина, тем не менее, уже будучи крупным руководителем, не раз сам «входил в огонь», показывая пример подчинённым. Кстати, один из немногих в России был четырежды награждён медалью «За отвагу на пожаре». Оба его сына пошли по стопам отца, и также весьма преуспели на этом поприще. Сами понимаете, каким шоком был для этого бойца, командира, мужчины настигший его «удар».
Инсульт случился в январе, но ко мне за помощью обратились лишь в апреле. До меня с Г.А. занимался другой массажист, и хотя результатов не было, но отказаться от его помощи Г.А. и его супруге В.А., по их ложной скромности было неудобно.
Когда я впервые пришёл в их дом, я увидел «бревно». Чистое, ухоженное, накормленное «бревно» с глазами растерявшегося ребёнка. Такие глаза - это плохо, это очень плохо. Как правило, такое встречается в благополучных, интеллигентных семьях, где жена «рожает» своего больного мужа, и дальше он для неё дитя, её больное дитя. Ему утирают сопли и слюни, подтирают и подмывают анус, вправляя выпавшие геморроидальные узлы, кормят с ложечки, и поят при помощи поильничка, предварительно навесив нагрудничек. Ему передают привет от звонящих по телефону детей, даже не предлагая хоть что-то попытаться «промычать» в трубку. Он умыт, накормлен, причёсан, в тёплых носках на чистых простынях перед включённым телевизором. Короче, он лишён всего, что ЗАСТАВИЛО БЫ его попытаться вновь стать ЧЕЛОВЕКОМ.
Добиваться от Г.А. традиционного согласия на начало работы было бесполезно, так как, несмотря на то, что речь его была сохранена, он пользовался ей очень неохотно. Был лаконичен. «Да-да» и «Кхе-кхе» - вот всё, что произносили его уста в первые наши встречи. Потом, правда, я всё чаще стал слышать «У-у-у-у-у!» - это означало «больно». А больно было, я думаю, не по-детски, так как исходя из его запущенности, мы взялись перво-наперво «оживлять» его мышечно-связочный аппарат. Работали на пределе, с риском, но с разумным риском. Артериальное давление постоянно держали на контроле. Была заведена специальная тетрадь, куда ежедневно заносились показания как минимум четырёх замеров: утренний, перед сеансом, через 20 минут после занятий и перед сном. Давление нас, к счастью, не подводило - было приподнятым, но стабильным.
Через две недели мышцы окрепли, сосудистая реакция на массаж стала адекватной - гиперемия была не «пятнистая», а ровная, как кистью нанесённая, розовая, без «перекрасов». Г.А. из исходного положения лёжа выполнял все рекомендованные мною упражнения: приведение и отведение стоп, сгибание ног в коленных и тазобедренных суставах, руки также успешно приводились к груди, отводились вверх за голову. Пришла пора вставать.
И вот тут мы столкнулись с проблемой. Если садиться со здоровой стороны, пусть с трудом, но получалось, то встать Г.А. даже с моей помощью никак не мог. Скажу больше, если я своим «пупком», обхватив под грудной клеткой, ставил его на ноги, то стоило лишь чуть ослабить захват, как ноги подгибались, и он готов был рухнуть на пол. Одним словом, Г.А мог лишь висеть вертикально в моих объятьях. В чём дело? Мышцы готовы, состояние суставов ног далеко от идеального, но тем не менее они работоспособны, сам пациент адекватен и мотивирован. К этому времени Г.А уже не казался «бревном». Он общался с окружающими, проявлял инициативу, спорил и даже ссорился с супругой, чему, кстати, я немало способствовал, дабы вывести его из психоэмоционального ступора, а В.А. вновь вернуть из «мамы» в статус жены. Так в чём же причина? Почему Г.А. хочет, пытается, но не может стоять? В разрешении данной проблемы помог случай. Как-то я пришёл на массаж на час раньше обозначенного, и застал Г.А. спящим. Сразу отметил для себя, что спит он, поджав ноги к животу, а в комнате стоит дурной запах газов. В.А., засмущавшись, что не успела к моему приходу проветрить квартиру, и распылить освежитель воздуха, стала жаловаться, что Г.А. страдает запорами, и «ходит по-большому» в лучшем случае раз в неделю, с трудом и в небольших количествах. Я не был уверен, но решил проверить, не это ли является причиной наших трудностей.
На следующий день В.А. по моему требованию приготовила всё необходимое для постановки клизмы: большое количество остуженной кипячёной воды с отваром ромашки, кружку Эсмарха, тазы, клеёнки, резиновые перчатки.
Зажгли несколько свечей для нейтрализации запахов, надели клеёнчатые передники, резиновые перчатки и приступили к делу. Но дело пошло не сразу, так как каловые массы спеклись в «пробку» как у медведя за время зимней спячки, и канюля не лезла, упираясь в неё. Пришлось «пробку» размывать, расковыривать пальцами (перчатки я надел). Но, когда эта преграда была нами преодолена, из Г.А. попёрло такое количество…. каловых масс, что В.А. даже заплакала - то ли от страха, то ли от счастья, одним словом - от переполнивших её чувств. Вы когда-нибудь видели человека, который смотрит на вылезающее из задницы (назовём вещи своими словами) говно, величиной с цветного удавчика, и в голос плачет? А я вот имел честь это лицезреть.
После первой клизмы из Г.А. вышло залежей объёмом со средний тазик. В.А. сказала, что далее она этого не переживёт, но я настоял довести это «эмоционально-гигиеническое» мероприятие до чистых вод. В итоге, в Г.А. было влито ещё две кружки Эсмарха, пока воды на выходе стали водами, а не селевыми потоками.
И вот, спустя без малого три часа от начала борьбы за чистоту кишок, оставив приходить в себя от увиденного В.А., и спящего Г.А., облегчившегося не на один фунт своего «лиха», я шёл домой пешком, от меня пахло дерьмом (надо было шапочку надеть, так как волосы аккумулируют запахи). Но на душе, я вам скажу, не мухи жужжали, а птички щебетали.
Тут я хотел бы сделать небольшую паузу в своём повествовании, и объясниться с Вами, уважаемый читатель. А именно. Вас, несомненно, покоробил, вывел из эмоционального равновесия стиль изложенного выше, все эти циничные, граничащие с непристойностью словечки «бревно», «говно», слишком детальное описание постановки клизмы. Сделал я это осознанно, чтобы Вы возмутились, вышли из состояния читателя-наблюдателя, «открылись», и не просто пробежали глазами текст, но, главное, проСОчувствовали, пронюхали всё «это» ноздрями, прожамкали своими руками, и… ПОНЯЛИ.
Прощения у Вас не прошу, так как для себя вывел принцип: «Прощать нам не дано - это не наша Миссия («Бог простит»). Мы можем лишь понять, по меньшей мере - попытаться сделать это».
Ну, а теперь, когда Вы умылись, сменили футболку - продолжим.
На следующий день Г.А. подтвердил нам, что путь был выбран верный. Он самостоятельно стоял! Стоял почти две минуты. Мало? Встаньте на одну ногу, и по секундной стрелке часов проверьте, мало ли это? По нагрузке на ноги и на вестибулярный аппарат для него это было примерно соизмеримо с Вашей «цаплей». Итак, мы стали стоять, прибавляя день ото дня по чуть-чуть. Затем из положения стоя стали вводить: повороты головы вправо-влево, вверх-вниз, подъём и разведение рук, пытались вставать на «цыпочки», имитировали ходьбу на месте.
Следующим этапом реабилитации было обучение ходьбе и самостоятельное вставание из положения сидя. Ходьба у нас пошла неплохо. С одной стороны, здоровой, Г.А. поддерживали В.А. и костыль, а с больной своё плечо подставлял я, да ещё обхватывал его за талию, страхуя. Неуверенно, но Г.А. пошёл, и даже лихо поворачивал «в обратный путь». Со временем он всё меньше повисал на наших плечах, и активней использовал костыль. Приходилось лишь периодически напоминать, чтобы он не смотрел себе под ноги, как начинающий велосипедист, а держал спину прямо, и смотрел вперёд.
Наступил день, когда Г.А. смог дойти до окна, и впервые за без малого полгода, «выглянул в оконце». Видели и слышали бы Вы с каким удовольствием и темпераментом он показывал мне где встаёт солнце, где находится Москва, в которой живёт один из сыновей. Увидел трубы какого то предприятия, и стал вспоминать, как там случился пожар и как его ликвидировали. Нет, это было уже не «бревно» с глазами испуганного ребёнка - передо мной стоял «раненый солдат», пусть при помощи костыля, но готовый идти вперёд, вперёд к здоровой, полноценной жизни пожилого мужчины, хозяина положения.
Определённые трудности возникли с обучением процессу вставания из положения сидя. Г.А. никак не мог «вспомнить», как это делается. Уж я и так и эдак бился, пытаясь напомнить ему. Сам перед ним не единожды демонстрировал, В.А. подключал. Алгоритм ведь, как нам казалось, очень прост: наклон вперёд и отрыв задницы от стула с одновременным выпрямлением ног. Ну никак он не мог уловить, сидел раскачивался вперёд-назад в ожидании, когда я его приподыму над стулом. И знаете, какая ассоциация нам помогла? Никогда не догадаетесь! Ассоциация того движения, которое делает мужчина (а может и женщина, свидетелем не был), когда он сидит, и вдруг захотел конкретно, громогласно пёрднуть. Этого Г.А., оказывается, не забыл, что и помогло преодолеть ещё одну ступень нашей реабилитации. Вот что значит опыт жизненный.
Кстати, о ступенях. Со временем Г.А. стал вполне самостоятельно передвигаться по квартире. Пришло время выходить на улицу. Но путь туда лежал через лестничные марши подъезда. Ставим цель - учиться преодолевать ступени. Сразу выходить в подъезд мы не стали, так как дело это было преждевременное, а потому бестолковое. С чего же начать? Пришлось и тут включать смекалку. Вспомнился мультфильм «80 дней вокруг света» и фраза Паспарту: «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое!». В.А. до выхода на пенсию работала учителем в школе, а потому дома имелось множество книг, книг не обычных, а больших по формату и толщине энциклопедий и словарей. Вот их то решено было использовать в качестве тренажёра. Разложили книги на полу в ряд на расстоянии в полторы стопы одна от другой. И отправились «в путь». Невозможно в очередной раз не подивиться превратностям судьбы. Покупая книги эти, предполагалось ли, что не только указательный пальчик отрока зелёного будет водить по строчкам их, но и неуверенная стопа мужа зрелого будет шагать по ним. А цель у них будет одна - «учиться, учиться и учиться»(В.И.Ленин). От Даля к Ожегову, от БСЭ к словарю Брокгауза и Эфрона трудно, но уверенно приближался Г.А. к выходу в… подъезд.
И вот этот день настал! Мы ступили на крашеный пол лестничной площадки 3-го этажа, но пошли не вниз, к выходу на улицу ,а вверх. Дело в том, что спускаться по лестнице гораздо трудней физически и сложней технически, чем подниматься, как бы парадоксально это не звучало. В течение нескольких дней мы поднимались вверх на один марш, а затем я сажал Г.А. себе на закорки, и спускался вниз. И так по 10 - 15 раз за занятие, в зависимости от самочувствия пациента, да и моей спины, если честно.
Смею предположить, уважаемый читатель, что Вы уже зеваете? Чрезмерно детально я взялся всё описывать? Да ведь пишу я не только для любознательных, но далёких от темы, но и для любопытных молодых своих коллег, которые планируют заняться данной практикой или уже в начале пути, а потому мой опыт, думаю, будет им полезен.
Тем не менее пришло время ставить точку в данной главе, а точка была, я Вам скажу, весьма эффектная и эмоциональная. К июлю месяцу Г.А. уже практически самостоятельно обслуживал себя: брился, принимал душ, ел не на приставном столике, сидя в кровати, а выходил на кухню, спускался для прогулок во двор дома. «Костыль» ему был уже не нужен, и я навещал их с супругой один - два раза в неделю для корректировки, да и просто кофе попить.
Но вот однажды звонит мне В.А., и сообщает, что к ним в гости едет с семьёй один из сыновей. Так как человек он служивый, да и живёт за сотни километров от родителей, то часто навещать больного отца он не имел возможности. Последний раз они виделись, когда мы ещё только начинали реабилитационные мероприятия, и Г.А. тогда мог только кивать, улыбаться и сидеть в постели, обложенным подушками. В.А. просила меня приехать и принять участие в встрече дорогих гостей.
Приблизительно за час до предполагаемого приезда сына я пришёл к ним. Г.А «при параде» сидел перед телевизором, а В.А. «при переднике» суетилась на кухне, где всё шкворчало, парило и источало ароматы. Отложив все дела, стали собираться. В.А. вынесла на улицу стул, а мы с Г.А. спустились следом за ней.
И вот во двор въезжает машина с сыном и его семьёй…, и что они видят? На стульчике под рябинкой сидит отец (свекор, дед), и, улыбаясь, приветственно помахивает им рукой. Эмоций было столько, что тут надо ставить не точку, а восклицательный знак, да не один!!!
P.S. Г.А. провёл все тёплые месяца года на даче, где много гулял, обирал ягоды с кустарников, по мере возможностей помогал супруге в ведении хозяйства. На зимовку перебрался в городскую квартиру, где его в конце зимы настигнул инсульт, уже второй. Меня пригласили, но придя, я увидел Г.А. в столь удручающем состоянии в плане адекватности, что взвесив всё, был вынужден признаться в своей беспомощности помочь ему в восстановлении. Я отказался.
Кто-то, вероятно, меня осудит, обвинит в трусости, в непрофессионализме. Что Вам ответить в собственное оправдание? Думаю, значимость и необходимость года полноценной жизни, который мы смогли вырвать у судьбы, могут оценить лишь сам Г.А., его супруга В.А., и их дети. Что касаемо меня, то я бы ввязался в эту схватку даже ради одного дня. Одного дня обеда на кухне с семьёй, одного дня общения с детьми и женой не как «бревна» с лесниками, а мужа, отца, хозяина со своими домочадцами. Посему, оправдываться не буду, тем более о прощении писал выше. Что касается отказа от борьбы после второго инсульта, то отвечу словами академика И.П.Павлова: «Никогда не пытайтесь прикрыть недостатки своих знаний хоть бы и самыми смелыми догадками и гипотезами. Как бы не тешил ваш взор своими переливами этот мыльный пузырь - он неизбежно лопнет, и ничего, кроме конфуза, у вас не останется».
Продолжение следует?...