(no subject)
***
Нежнее нежного словами, а успокоить не моги,
иду, как маменька, за вами, как сердце ловкого слуги,
комета тихо закатилась под черный лак чужих гардин,
и облепиховая билась, и пробудился нелюдим,
в его распахнутых зерцалах светила жаркая молва,
а он и думать перестал их, что произносятся слова.
Нежнее нежного, а радость сама осталась на бобах,
неосмотрительно старалась напялить новый прибамбах,
синело ситцевое небо, сверкало солнечное ах,
на галуне у баронета, в шершавых новых зипунах,
он шел по озеру наотмашь, воды не чувствуя седой,
а мы шептали, вот наш, вот наш, единственный и молодой.
Бамбук и камень, мрак и птица, произнесенное и ложь,
ты сам хоть пробовал окститься во глубине сибирских кож,
ты сам хоть пил слепую воду, где тень усталая живет,
души предчувствуя зевоту, судьбу встречая у ворот,
ее раскатывая жилу, читая книгу на корню,
шагая строго по ранжиру навстречу меченому дню.
Нежнее нежного доколе мне нож руки не доставал,
и время, кажется, такое, что солнце прячется в подвал,
его вина терпка и внятна, его вино не разделю,
и в гости просишь бесенят нам, шепча беспомощно люблю,
земля, как водится, поката, ее рука на голове,
и кости старого заката рассыпал ветер по траве.
3 января 2008
Нежнее нежного словами, а успокоить не моги,
иду, как маменька, за вами, как сердце ловкого слуги,
комета тихо закатилась под черный лак чужих гардин,
и облепиховая билась, и пробудился нелюдим,
в его распахнутых зерцалах светила жаркая молва,
а он и думать перестал их, что произносятся слова.
Нежнее нежного, а радость сама осталась на бобах,
неосмотрительно старалась напялить новый прибамбах,
синело ситцевое небо, сверкало солнечное ах,
на галуне у баронета, в шершавых новых зипунах,
он шел по озеру наотмашь, воды не чувствуя седой,
а мы шептали, вот наш, вот наш, единственный и молодой.
Бамбук и камень, мрак и птица, произнесенное и ложь,
ты сам хоть пробовал окститься во глубине сибирских кож,
ты сам хоть пил слепую воду, где тень усталая живет,
души предчувствуя зевоту, судьбу встречая у ворот,
ее раскатывая жилу, читая книгу на корню,
шагая строго по ранжиру навстречу меченому дню.
Нежнее нежного доколе мне нож руки не доставал,
и время, кажется, такое, что солнце прячется в подвал,
его вина терпка и внятна, его вино не разделю,
и в гости просишь бесенят нам, шепча беспомощно люблю,
земля, как водится, поката, ее рука на голове,
и кости старого заката рассыпал ветер по траве.
3 января 2008