На словах ты Лев Толстой, а на деле... всё не так
«И в третий раз закинул старик невод», писал Александр Сергеевич. Вот и я в третий раз обращаюсь к ячеечно-траншейной теме.
Константин Константинович в своих мемуарах указывает, что на каком-то этапе Смоленского сражения в его 16-й армии начала внедряться траншейная система обороны, которую, к тому же, согласовали с комфронта Тимошенко:
Система ячеечной обороны оказалась для войны непригодной. Мы обсудили в своем коллективе и мои наблюдения и соображения офицеров, которым было поручено приглядеться к пехоте на передовой. Все пришли к выводу, что надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи. В тот же день всем частям группы были даны соответствующие указания. Послали донесение командующему Западным фронтом. Маршал Тимошенко с присущей ему решительностью согласился с нами. Дело пошло на лад проще и легче. И оборона стала прочнее. Были у нас старые солдаты, младший комсостав времен первой мировой войны, офицеры, призванные по мобилизации. Они траншеи помнили и помогли всем быстро усвоить эту несложную систему.
Что из себя представляла система ячеек, можно увидеть на иллюстрациях к предыдущему посту.
Л.С. Золотов в кандидатской диссертации «Полководческая деятельность К.К. Рокоссовского в годы Великой Отечественной войны» (М., 2000) относит этот момент к концу сентября:
В ходе первого периода Великой Отечественной войны К.К. Рокоссовский продолжал складываться и расти как командир высокого ранга. При этом он старался вникнуть в сущность общевойскового боя. Разбираясь, почему пехота не ведет организованного ружейного огня по противнику, Константин Константинович занялся изучением положительных и отрицательных сторон ячеечной обороны. В результате был сделан вывод, что на практике она не пригодна. Необходимо было срочно переходить к траншейной обороне. В этом вопросе К.К. Рокоссовский опирался на опыт старых солдат, младший комсостав и офицеров, призванных по мобилизации и прошедших первую мировую войну. 28 сентября 1941 г. в боевом распоряжении № 21 генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский указывал на необходимость отрывки окопов "полной профили" на стрелковые отделения с обязательным их соединением во взводах ходами сообщения по фронту (ЦАМО, ф. 208, оп. 3038сс, д. 49, л. 8).
Вроде бы сходится. По крайней мере, так показалось соискателю Золотову. Однако мимо его взора ускользнула директива Ставки ВГК № 002373 от 27 сентября 1941 г. в адрес Конева о переходе к обороне по всей полосе фронта. Где, помимо прочего, говорилось:
«2. Мобилизовать все саперные силы фронта, армий и дивизий с целью закопаться в землю и устроить на всем фронте окопы полного профиля в несколько линий с ходами сообщения, проволочными заграждениями и противотанковыми препятствиями. [...]
5. Командующим фронтом и армиями через каждые пять дней сообщать в Генеральный штаб о ходе исполнения настоящей директивы, особенно в части, касающейся строительства окопов».
Подобные же директивы отослали также в адрес Брянского и Юго-Западного фронтов. Далее из штабов фронтов уже развёрнутые указания спустили в армии. На том же Брянском фронте Начальник инженерного управления 28 сентября указывал:
«На занимаемых рубежах в течение 10-15 дней создать необходимые фортификационные постройки во всей глубине полковых участков.
За этот срок:
а) оборудовать четыре-шесть линий окопов полного профиля на всем участке полка, дивизии, армии;
...
з) вся система обороны на всем полковом участке должна быть хорошо связана ходами сообщения полного профиля, а на открытых участках ходы сообщения должны быть крытыми...».
Т.е. вырисовывается вполне ясная цепочка: Ставка ВГК -> Фронты -> Армии, и далее до дивизий. При этом все эти указания объединены ключевым словосочетанием - окопы полного профиля.
А словосочетание важно вот почему. Почти сразу после вступления в должность командующего фронтом И.С. Конев 15 сентября выпустил приказ войскам об организации обороны. Во введении документ местами выдержан в духе «до чего довёл планету этот фигляр ПэЖэ»: «Наши войска, несмотря на достаточное время и силы имеют в обороне лишь наспех вырытые ячейки для одиночных бойцов без ходов сообщения, противотанковых и противопехотных препятствий». И это после того, как Рокоссовский что-то там порешал с Тимошенко.
Метод решения проблемы виделся в простом следовании положениям уставов и наставлений:
«Оборону взводного района строить на огневой силе пулеметно-стрелковых отделений и приданных средств усиления. Отделения располагать без дробления их на огневых позициях, имея для них окопы, представляющие ход сообщения с выдвинутыми вперед ячейками для одиночных и парных бойцов, с хорошим обстрелом вперед и в стороны. В 35-40 метрах за ходом сообщения строить убежище от артиллерийского и минометного огня».
Но по всему документу этот «полный профиль» отсутствует.
Конечно, алармистский тон документа не означал, что войска сплошь располагаются в чистом поле с одиночными ячейками и без каких-либо препятствий. В той же 16-й армии имелось по состоянию:
на 1 сентября: на 1-м рубеже - 1049 стрелковых окопов, 7,7 км ходов сообщения; на 2-м рубеже - 256 окопов и 2,0 км.
на 26 сентября: 1-й рубеж - 1214 стрелковых окопов, 12,7 км ходов сообщения; 2-й рубеж - 256 окопов и 3,9 км.
Кроме того, был выполнен ряд других работ инженерного характера. Но видно, что такое количество ходов сообщения было просто мизерным, чтобы говорить о каком-то подобии траншейной обороны.
Кстати говоря, и сам Иван Степанович в своих воспоминаниях (Начало Московской битвы // ВИЖ. 1966. № 10) лукавил, утверждая, что отданный им приказ содержал указания о строительстве траншей, а не только одиночных окопов - ячеек.
Может быть, ситуация как-то поменялась в ноябре? Д.З. Муриев в своей работе «Провал операции "Тайфун"» (М., 1972) не согласен:
Таким образом, 16-я армия обороняла главную полосу протяжением в 70 км шестью стрелковыми и тремя кавалерийскими полками, что составляло в среднем около 8 км на один стрелковый (кавалерийский) полк, то есть соединения и части занимали оборону на широком фронте.
Основу главной полосы обороны составляли полковые участки, а в них - батальонные районы. Между последними оставались значительные промежутки, которые простреливались ружейно-пулеметным огнем или обеспечивались огнем минометов и артиллерии. Батальонные районы состояли из ротных районов обороны и оборудовались основными и запасными стрелковыми окопами, пулеметными площадками, огневыми позициями для минометов и противотанковых орудий. В ротах создавались взводные опорные пункты. Главные опорные пункты рот объединялись в батальонный узел.
Организованная таким образом оборона [хотя и была более совершенной по сравнению с обороной в октябре] была очаговой. Она не обеспечивала проведение скрытного маневра силами и средствами как по фронту, так и из глубины. Стрелковые отделения, пулеметные и минометные расчеты могли осуществить перемещение лишь с основной позиции на запасную. Всякий другой, даже заранее запланированный, маневр в ходе боя был затруднен и связан с действиями бойцов на открытой, неподготовленной местности.
В квадратных скобках слова из докторской диссертации Муриева.
В лучшую сторону автором была выделена другая армия:
«Значительно лучше стали оборудоваться позиции, занимаемые войсками. Отдельные стрелковые окопы соединялись по фронту ходами сообщения сначала во взводах, ротах, а затем в границах батальонных районов обороны, что приводило к образованию сплошной траншеи. По этому принципу создавались батальонные районы обороны в 50-й и 32-й стрелковых дивизиях 5-й армии».
Ею командовал будущий Маршал Советского Союза, а пока генерал-майор Л.А. Говоров.
Другой исследователь, Г.П. Ефимов добавлял в список армий, практиковавших траншеи в оборонительный период битвы за Москву, и 33-ю генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова. Он тоже обращал внимание на директиву Ставки от 27 сентября, утверждая, что в ней содержалось указание на необходимость создания сплошных позиций в несколько линий. Однако, по его мнению, эта мысль была сформулирована недостаточно чётко и не всеми правильно понята. Но при этом он же указывал, что, по воспоминаниям участников обороны Могилёва в июле 1941 г., там уже применялись сплошные траншеи в пределах взвода-роты без каких-либо подсказок сверху.
* * * * *
В учебнике «Общая тактика. Т. 2. Стрелковый полк», написанном коллективом преподавателей из академии им. Фрунзе и выпущенном незадолго до войны (подписано к печати 12.12.1940), указывалось, что современная система окопов опирается на сеть траншей, а развитая система сообщений должна позволять маневрировать живой силой и огневыми средствами во время боя. К сожалению, реализация этих идей на практике в суровой реальности 1941 года встретилась как с объективными, так и субъективными трудностями.
А это для понимания трудоёмкости инженерных работ траншейной системы:
«Весь объем инженерных работ по укреплению батальонного района обороны с устройством системы траншей и ходов сообщения и полным их оборудованием потребует затраты 5 800-6 000 рабочих дней продолжительностью каждый 12 рабочих часов. Работы производятся в дневное время, в летних условиях, при среднем грунте шанцевым инструментом, причем одежда крутостей траншей, ходов сообщения и окопов не устраивается». (Ястребов В. Инженерное оборудование батальонного района обороны // Военный вестник. 1947. № 2).
Константин Константинович в своих мемуарах указывает, что на каком-то этапе Смоленского сражения в его 16-й армии начала внедряться траншейная система обороны, которую, к тому же, согласовали с комфронта Тимошенко:
Система ячеечной обороны оказалась для войны непригодной. Мы обсудили в своем коллективе и мои наблюдения и соображения офицеров, которым было поручено приглядеться к пехоте на передовой. Все пришли к выводу, что надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи. В тот же день всем частям группы были даны соответствующие указания. Послали донесение командующему Западным фронтом. Маршал Тимошенко с присущей ему решительностью согласился с нами. Дело пошло на лад проще и легче. И оборона стала прочнее. Были у нас старые солдаты, младший комсостав времен первой мировой войны, офицеры, призванные по мобилизации. Они траншеи помнили и помогли всем быстро усвоить эту несложную систему.
Что из себя представляла система ячеек, можно увидеть на иллюстрациях к предыдущему посту.
Л.С. Золотов в кандидатской диссертации «Полководческая деятельность К.К. Рокоссовского в годы Великой Отечественной войны» (М., 2000) относит этот момент к концу сентября:
В ходе первого периода Великой Отечественной войны К.К. Рокоссовский продолжал складываться и расти как командир высокого ранга. При этом он старался вникнуть в сущность общевойскового боя. Разбираясь, почему пехота не ведет организованного ружейного огня по противнику, Константин Константинович занялся изучением положительных и отрицательных сторон ячеечной обороны. В результате был сделан вывод, что на практике она не пригодна. Необходимо было срочно переходить к траншейной обороне. В этом вопросе К.К. Рокоссовский опирался на опыт старых солдат, младший комсостав и офицеров, призванных по мобилизации и прошедших первую мировую войну. 28 сентября 1941 г. в боевом распоряжении № 21 генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский указывал на необходимость отрывки окопов "полной профили" на стрелковые отделения с обязательным их соединением во взводах ходами сообщения по фронту (ЦАМО, ф. 208, оп. 3038сс, д. 49, л. 8).
Вроде бы сходится. По крайней мере, так показалось соискателю Золотову. Однако мимо его взора ускользнула директива Ставки ВГК № 002373 от 27 сентября 1941 г. в адрес Конева о переходе к обороне по всей полосе фронта. Где, помимо прочего, говорилось:
«2. Мобилизовать все саперные силы фронта, армий и дивизий с целью закопаться в землю и устроить на всем фронте окопы полного профиля в несколько линий с ходами сообщения, проволочными заграждениями и противотанковыми препятствиями. [...]
5. Командующим фронтом и армиями через каждые пять дней сообщать в Генеральный штаб о ходе исполнения настоящей директивы, особенно в части, касающейся строительства окопов».
Подобные же директивы отослали также в адрес Брянского и Юго-Западного фронтов. Далее из штабов фронтов уже развёрнутые указания спустили в армии. На том же Брянском фронте Начальник инженерного управления 28 сентября указывал:
«На занимаемых рубежах в течение 10-15 дней создать необходимые фортификационные постройки во всей глубине полковых участков.
За этот срок:
а) оборудовать четыре-шесть линий окопов полного профиля на всем участке полка, дивизии, армии;
...
з) вся система обороны на всем полковом участке должна быть хорошо связана ходами сообщения полного профиля, а на открытых участках ходы сообщения должны быть крытыми...».
Т.е. вырисовывается вполне ясная цепочка: Ставка ВГК -> Фронты -> Армии, и далее до дивизий. При этом все эти указания объединены ключевым словосочетанием - окопы полного профиля.
А словосочетание важно вот почему. Почти сразу после вступления в должность командующего фронтом И.С. Конев 15 сентября выпустил приказ войскам об организации обороны. Во введении документ местами выдержан в духе «до чего довёл планету этот фигляр ПэЖэ»: «Наши войска, несмотря на достаточное время и силы имеют в обороне лишь наспех вырытые ячейки для одиночных бойцов без ходов сообщения, противотанковых и противопехотных препятствий». И это после того, как Рокоссовский что-то там порешал с Тимошенко.
Метод решения проблемы виделся в простом следовании положениям уставов и наставлений:
«Оборону взводного района строить на огневой силе пулеметно-стрелковых отделений и приданных средств усиления. Отделения располагать без дробления их на огневых позициях, имея для них окопы, представляющие ход сообщения с выдвинутыми вперед ячейками для одиночных и парных бойцов, с хорошим обстрелом вперед и в стороны. В 35-40 метрах за ходом сообщения строить убежище от артиллерийского и минометного огня».
Но по всему документу этот «полный профиль» отсутствует.
Конечно, алармистский тон документа не означал, что войска сплошь располагаются в чистом поле с одиночными ячейками и без каких-либо препятствий. В той же 16-й армии имелось по состоянию:
на 1 сентября: на 1-м рубеже - 1049 стрелковых окопов, 7,7 км ходов сообщения; на 2-м рубеже - 256 окопов и 2,0 км.
на 26 сентября: 1-й рубеж - 1214 стрелковых окопов, 12,7 км ходов сообщения; 2-й рубеж - 256 окопов и 3,9 км.
Кроме того, был выполнен ряд других работ инженерного характера. Но видно, что такое количество ходов сообщения было просто мизерным, чтобы говорить о каком-то подобии траншейной обороны.
Кстати говоря, и сам Иван Степанович в своих воспоминаниях (Начало Московской битвы // ВИЖ. 1966. № 10) лукавил, утверждая, что отданный им приказ содержал указания о строительстве траншей, а не только одиночных окопов - ячеек.
Может быть, ситуация как-то поменялась в ноябре? Д.З. Муриев в своей работе «Провал операции "Тайфун"» (М., 1972) не согласен:
Таким образом, 16-я армия обороняла главную полосу протяжением в 70 км шестью стрелковыми и тремя кавалерийскими полками, что составляло в среднем около 8 км на один стрелковый (кавалерийский) полк, то есть соединения и части занимали оборону на широком фронте.
Основу главной полосы обороны составляли полковые участки, а в них - батальонные районы. Между последними оставались значительные промежутки, которые простреливались ружейно-пулеметным огнем или обеспечивались огнем минометов и артиллерии. Батальонные районы состояли из ротных районов обороны и оборудовались основными и запасными стрелковыми окопами, пулеметными площадками, огневыми позициями для минометов и противотанковых орудий. В ротах создавались взводные опорные пункты. Главные опорные пункты рот объединялись в батальонный узел.
Организованная таким образом оборона [хотя и была более совершенной по сравнению с обороной в октябре] была очаговой. Она не обеспечивала проведение скрытного маневра силами и средствами как по фронту, так и из глубины. Стрелковые отделения, пулеметные и минометные расчеты могли осуществить перемещение лишь с основной позиции на запасную. Всякий другой, даже заранее запланированный, маневр в ходе боя был затруднен и связан с действиями бойцов на открытой, неподготовленной местности.
В квадратных скобках слова из докторской диссертации Муриева.
В лучшую сторону автором была выделена другая армия:
«Значительно лучше стали оборудоваться позиции, занимаемые войсками. Отдельные стрелковые окопы соединялись по фронту ходами сообщения сначала во взводах, ротах, а затем в границах батальонных районов обороны, что приводило к образованию сплошной траншеи. По этому принципу создавались батальонные районы обороны в 50-й и 32-й стрелковых дивизиях 5-й армии».
Ею командовал будущий Маршал Советского Союза, а пока генерал-майор Л.А. Говоров.
Другой исследователь, Г.П. Ефимов добавлял в список армий, практиковавших траншеи в оборонительный период битвы за Москву, и 33-ю генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова. Он тоже обращал внимание на директиву Ставки от 27 сентября, утверждая, что в ней содержалось указание на необходимость создания сплошных позиций в несколько линий. Однако, по его мнению, эта мысль была сформулирована недостаточно чётко и не всеми правильно понята. Но при этом он же указывал, что, по воспоминаниям участников обороны Могилёва в июле 1941 г., там уже применялись сплошные траншеи в пределах взвода-роты без каких-либо подсказок сверху.
* * * * *
В учебнике «Общая тактика. Т. 2. Стрелковый полк», написанном коллективом преподавателей из академии им. Фрунзе и выпущенном незадолго до войны (подписано к печати 12.12.1940), указывалось, что современная система окопов опирается на сеть траншей, а развитая система сообщений должна позволять маневрировать живой силой и огневыми средствами во время боя. К сожалению, реализация этих идей на практике в суровой реальности 1941 года встретилась как с объективными, так и субъективными трудностями.
А это для понимания трудоёмкости инженерных работ траншейной системы:
«Весь объем инженерных работ по укреплению батальонного района обороны с устройством системы траншей и ходов сообщения и полным их оборудованием потребует затраты 5 800-6 000 рабочих дней продолжительностью каждый 12 рабочих часов. Работы производятся в дневное время, в летних условиях, при среднем грунте шанцевым инструментом, причем одежда крутостей траншей, ходов сообщения и окопов не устраивается». (Ястребов В. Инженерное оборудование батальонного района обороны // Военный вестник. 1947. № 2).