Ремарк
Слушаю на плеере "Три товарища".
Слушаю и восторгаюсь: какие ловкие переходы от темы к теме - внезапные, резкие, остроумно оставляющие значительную часть сюжета, которая легко, впрочем, угадывается... так вот, оставляя значительную часть сюжета
Вот в самом начале главный герой вертит в руках бумажку с телефонным номером, гадая: позвонить Патриции Локамп или нет, - а в следующем эпизоде они уже выбирают где бы им посидеть. Из сюжета вынут кусок, и читателю доверено самому достроить ход событий, а автор, где надо, готов подхватить.
Ещё регулярно изниоткуда появляются какие-то странные персонажи, о которых еще не слова не сказано, а они, как ни в чем не бывало, ведут свои обыденные разговоры, а потом с той же внезапностью, как и появились, они исчезают. Эта намеренная резкость переходов нисколько не мешает общему развитию действия, и сюжет преспокойно движется своим ходом, плавно (как дискретная функция) и органично.
Но вот ведь какая штука - при сохраняющемся общем смысле и вроде бы предельной ясности, закрадывается все же и таится в глубинах какая-то едва уловимая мыслишка о том, что чего-то такого недостает - необязательного, конечно, но очень любопытного. И ты неосознанно ждешь - автор еще вернется к пропущенному....
И что бы вы думали? Когда всё уже очень прилично продвинулось, когда многое уже обрисовалось и склеилось, вдруг как-то неожиданно действие совершает еще более резкий поворот и откатывается почти к самому началу. Оно возвращается к оборванным ранее эпизодам, и эпизоды подхватываются ровно с того места, где в тот раз был сделан прыжок, так ты получаешь свое недостающее.
Первый возврат начинается прямой речью счастливого Готтфрида Ленца, о котором, кстати, как бы между прочим, уже сказано, что его убили. Ленц мертв, но вот же он стоит на пороге, улыбается и порет чушь про какой-то гороскоп. И первые полминуты ты даже не понимаешь, что это возврат, и радуешься неожиданному воскрешению, и уже ждёшь обЪяснений про глупое недоразумение, кого-то с кем-то перепутали, и что его не убили, и вот он ... и где-то отсюда становится ясно, что это возврат....
Такая связка ощущений: разочарование от несвершившегося чуда и восхижение ловкой игрой автора, подарившего было надежду и вмиг отнявшего, - это противоречие твоих собственных чувств вызывает восторг.
Восторг восторгом, но прослушав где-то часа три аудиокниги, я окончательно запутался в именах, событиях, возвратах и переходах. Тогда же у меня окрепло ощущение, что я слушаю какие-то куски уже во второй раз. Пришлось скачать из сети книгу с буквами и быстренько пролистать. Так что все, о чем написано в верхних абзацах - все это заведомая непрадва. Никакого ловкачества (ну или того, о чем я написал) в композиции Трех товарищей никогда не существовало, старина Ремарк остался верен себе. Это просто анонимусы, когда разбивали аудиокнигу на куски, перед тем, как закинуть на файлообменник, всё перепутали и дали такие названия трэкам, которые и обеспечили мне тот неправильный порядок прослушивания, которым я мог наслаждаться.
Теперь, после трехчасового спойлера, послушаю-ка я как оно должно быть.
Слушаю и восторгаюсь: какие ловкие переходы от темы к теме - внезапные, резкие, остроумно оставляющие значительную часть сюжета, которая легко, впрочем, угадывается... так вот, оставляя значительную часть сюжета
Вот в самом начале главный герой вертит в руках бумажку с телефонным номером, гадая: позвонить Патриции Локамп или нет, - а в следующем эпизоде они уже выбирают где бы им посидеть. Из сюжета вынут кусок, и читателю доверено самому достроить ход событий, а автор, где надо, готов подхватить.
Ещё регулярно изниоткуда появляются какие-то странные персонажи, о которых еще не слова не сказано, а они, как ни в чем не бывало, ведут свои обыденные разговоры, а потом с той же внезапностью, как и появились, они исчезают. Эта намеренная резкость переходов нисколько не мешает общему развитию действия, и сюжет преспокойно движется своим ходом, плавно (как дискретная функция) и органично.
Но вот ведь какая штука - при сохраняющемся общем смысле и вроде бы предельной ясности, закрадывается все же и таится в глубинах какая-то едва уловимая мыслишка о том, что чего-то такого недостает - необязательного, конечно, но очень любопытного. И ты неосознанно ждешь - автор еще вернется к пропущенному....
И что бы вы думали? Когда всё уже очень прилично продвинулось, когда многое уже обрисовалось и склеилось, вдруг как-то неожиданно действие совершает еще более резкий поворот и откатывается почти к самому началу. Оно возвращается к оборванным ранее эпизодам, и эпизоды подхватываются ровно с того места, где в тот раз был сделан прыжок, так ты получаешь свое недостающее.
Первый возврат начинается прямой речью счастливого Готтфрида Ленца, о котором, кстати, как бы между прочим, уже сказано, что его убили. Ленц мертв, но вот же он стоит на пороге, улыбается и порет чушь про какой-то гороскоп. И первые полминуты ты даже не понимаешь, что это возврат, и радуешься неожиданному воскрешению, и уже ждёшь обЪяснений про глупое недоразумение, кого-то с кем-то перепутали, и что его не убили, и вот он ... и где-то отсюда становится ясно, что это возврат....
Такая связка ощущений: разочарование от несвершившегося чуда и восхижение ловкой игрой автора, подарившего было надежду и вмиг отнявшего, - это противоречие твоих собственных чувств вызывает восторг.
Восторг восторгом, но прослушав где-то часа три аудиокниги, я окончательно запутался в именах, событиях, возвратах и переходах. Тогда же у меня окрепло ощущение, что я слушаю какие-то куски уже во второй раз. Пришлось скачать из сети книгу с буквами и быстренько пролистать. Так что все, о чем написано в верхних абзацах - все это заведомая непрадва. Никакого ловкачества (ну или того, о чем я написал) в композиции Трех товарищей никогда не существовало, старина Ремарк остался верен себе. Это просто анонимусы, когда разбивали аудиокнигу на куски, перед тем, как закинуть на файлообменник, всё перепутали и дали такие названия трэкам, которые и обеспечили мне тот неправильный порядок прослушивания, которым я мог наслаждаться.
Теперь, после трехчасового спойлера, послушаю-ка я как оно должно быть.