"Геологи" Никонова. 1962. История одной картины.
Смотрю на эту вещь, у меня совсем не возникает мысли оценить её сюжет. Она вне идеологии. Видимо, именно поэтому критики
и обрушились на неё в 62-63м. Как странно читать весь тот бред, который говорили о ней.
"Картина должна возвышать человека, вдохновлять его на благородный подвиг.
А разве подобные картины могут выполнить такие высокие общественные задачи?" Никита Хрущев.
"Это шаг в сторону". Иван Ястребов
"Чем принципиально отличаются Попков или Салахов от Никонова? Почему Салахов ходит в героях сейчас? Потому что
его в прошлом году взяли в Академию. Но если говорить об образном решении, то у Никонова этого больше, чем у
Попкова и Салахова, у которых больше огрубления." Никита Воронов.
""Космические гиперболы", картины Павла Кузнецова. Отход от нашей общей задачи". Анатолий Кантор.
"Картина Павла Никонова "Геологи" несёт в себе человеческую ценность, высоконравственные идеалы, безусловно несёт"
(Апплодисменты). "Потому что она говорит о самых высоких истинах, поставлен вопрос о человеческом героизме, мужестве,
стойкости. Можно спорить, до конца решил он тему или нет, но ощущение необходимости проблемы, это оспаривать просто
невозможно..." (И опять выкрики:"хватит!", "долой её!"). Анна Ягодовская.
"Тенденции, чуждые нашему искусству. Не определяет тот основной путь, которым пойдёт развитие нашего искусства."
Сарра Валериус
"Глубоко ценю Павла Никонова, написавшего одну из лучших картин нашего времени (Наши будни), но считаю неудачей его
"Геологов", где он оказался в плену у Павла Кузнецова. Выступаю против этой картины именно потому, что люблю этого художника."
Бескин.
"Это их художник насильно заставил..."
"А вам не кажется, что у этого, крайнего - там под рубашечкой крестик?" Зрители.
И пара голосов в защиту:
"Очень легко сказать: "Вот работа Никонова "Геологи" формалистична", а сказать, в чем она формалистична, этого я пока ни от
кого не слышал, в том числе и от наиболее борзых борцов с формализмом". Герман Недошвин.
"В работах Павла Никонова, Николая Андронова, братьев Смолиных, Андрея Васнецова мне видится откровенное желание сказать:
"мы не декоративисты"." Андрей Гончаров.
(Из книги Ю. Герчука "Кровоизлияние в МОСХ).
"Именно такой была моя поездка с геологами в 1960 году. Мне предложили в качестве рабочего поехать с экспедицией на летние
полевые работы в район Восточных Саян. С мая по сентябрь бродил я с проводниками-тофаларами, ещё с одним рабочим и
начальником экспедиции - по верховьям Казира и Кизира. Брали один горный перевал за другим, забирались на самые высокие
точки Саян. У нас было три связки оленей. Комар и гнус загонял их и нас наверх, на ледники. Тропы не было, мы прорубались через
кустарники, переходили вброд быстрые, холодные речки. Наш маршрут совпал с маршрутом знаменитой экспедиции Кошурникова,
погибшей осенью 1942 года. Однажды на нас вышли заблудившиеся туристы, голодные, изможденные, оборванные.
У них перевернулся плот. Они просили у нас оленей. Но у нас начался падеж оленей, и мы не могли им ничем помочь. Тофалары
накормили их, один из них должен был проводить туристов до ручья, дальше они уже пошли сами. Тофалар ждал, когда один из
туристов обуется, эта сцена мне очень напомнила Джотто. Я привёз уйму материала, вспомнил тофалара верхом на олене, проводы
туристов, их обреченный вид и Джотто. Это дало решение моей картины "Геологи"."
* * *
Никонов рассказывал о том, как он сам признал картину "творческой неудачей".
"Была договорная система.
И по условиям договора предоставляется первый аванс. Собственно, на который я и поехал вот в эту экспедицию, и потом собирал материал и работал.
А когда картина была выставлена, и уже нам позвонили: назовите номер сберкнижки, чтобы перевести деньги. На следующий день было опубликовано коммюнике, пришел Никита Сергеевич, естественно, все переводы были закрыты. И больше того: встал вопрос о том, что мне нужно возвращать этот аванс, постольку-поскольку картина как бы не была принята.
Но для того, чтобы не возвращать, надо было, можно было, это по условиям договора, это всем так делали: если картина считается творческой неудачей, то первый аванс не возвращается. Но для этого мне нужно было написать такое заявление. И я совершенно без колебаний написал это заявление, потому что для меня тогда важнее было гораздо, чтобы с меня не содрали этот аванс. "
"Тем не менее,(...) она довисела в экспозиции, не только она, но и все остальные работы, которые подвергались…
Они довисели до конца. После выставки мне привезли ее в мастерскую. А что делать? - Мастерская небольшая, работа большая,
творческая неудача. Я снимаю ее с подрамника, думаю: то ли отмочить, то ли … ну что ж теперь? Ну куда она мне?
Все! Надо начинать что-то новое.
В этот момент приходит Таир - Таир Тимурович Салахов. Это было поздно вечером. «Что ты делаешь»? А я говорю:
«Я снимаю, она мне мешает».
- Дай мне ее!
- Я говорю: «Да вот, забирай! Зачем она мне»?
Мы накрутили на…. И он отвез ее к себе в Азербайджан, в Баку. То есть, он фактически спас ее, иначе она бы погибла.
А там был вторым секретарем такой Петр Матвеевич Елистратов, потрясающая фигура: человек с четырехклассным
образованием, такой партиец, сталинец, но невероятный энтузиаст культуры. Он поднял всю изобразительную культуру в Азербайджане, всем ребятам мастерские сделал. То есть, в общем, был такой по-настоящему руководитель культурный такой, культурной среды в Азербайджане.
А у него была госдача, он повесил ее у себя на даче. Но к нему же масса чиновников приезжает партийных.
Он говорит: «Ну, смотрите, что ругали? Ну что тут особенного»? - проводил такой…
Потом он был снят, перевели его в Мордовию. Он ее забрал туда. И, когда уже стал директором Третьяковки Королев Юрий
Константинович, он обратился к нему с просьбой: «Слушайте, отдайте»! Он говорит:
«Я отдам с одним условием: если она попадет в экспозицию». Королев обещал. Таким образом, она оказалась в Третьяковке."
(Из интервью "Эху Москвы")
Скачать интервью можно здесь и здесь (2 части).
и обрушились на неё в 62-63м. Как странно читать весь тот бред, который говорили о ней.
"Картина должна возвышать человека, вдохновлять его на благородный подвиг.
А разве подобные картины могут выполнить такие высокие общественные задачи?" Никита Хрущев.
"Это шаг в сторону". Иван Ястребов
"Чем принципиально отличаются Попков или Салахов от Никонова? Почему Салахов ходит в героях сейчас? Потому что
его в прошлом году взяли в Академию. Но если говорить об образном решении, то у Никонова этого больше, чем у
Попкова и Салахова, у которых больше огрубления." Никита Воронов.
""Космические гиперболы", картины Павла Кузнецова. Отход от нашей общей задачи". Анатолий Кантор.
"Картина Павла Никонова "Геологи" несёт в себе человеческую ценность, высоконравственные идеалы, безусловно несёт"
(Апплодисменты). "Потому что она говорит о самых высоких истинах, поставлен вопрос о человеческом героизме, мужестве,
стойкости. Можно спорить, до конца решил он тему или нет, но ощущение необходимости проблемы, это оспаривать просто
невозможно..." (И опять выкрики:"хватит!", "долой её!"). Анна Ягодовская.
"Тенденции, чуждые нашему искусству. Не определяет тот основной путь, которым пойдёт развитие нашего искусства."
Сарра Валериус
"Глубоко ценю Павла Никонова, написавшего одну из лучших картин нашего времени (Наши будни), но считаю неудачей его
"Геологов", где он оказался в плену у Павла Кузнецова. Выступаю против этой картины именно потому, что люблю этого художника."
Бескин.
"Это их художник насильно заставил..."
"А вам не кажется, что у этого, крайнего - там под рубашечкой крестик?" Зрители.
И пара голосов в защиту:
"Очень легко сказать: "Вот работа Никонова "Геологи" формалистична", а сказать, в чем она формалистична, этого я пока ни от
кого не слышал, в том числе и от наиболее борзых борцов с формализмом". Герман Недошвин.
"В работах Павла Никонова, Николая Андронова, братьев Смолиных, Андрея Васнецова мне видится откровенное желание сказать:
"мы не декоративисты"." Андрей Гончаров.
(Из книги Ю. Герчука "Кровоизлияние в МОСХ).
"Именно такой была моя поездка с геологами в 1960 году. Мне предложили в качестве рабочего поехать с экспедицией на летние
полевые работы в район Восточных Саян. С мая по сентябрь бродил я с проводниками-тофаларами, ещё с одним рабочим и
начальником экспедиции - по верховьям Казира и Кизира. Брали один горный перевал за другим, забирались на самые высокие
точки Саян. У нас было три связки оленей. Комар и гнус загонял их и нас наверх, на ледники. Тропы не было, мы прорубались через
кустарники, переходили вброд быстрые, холодные речки. Наш маршрут совпал с маршрутом знаменитой экспедиции Кошурникова,
погибшей осенью 1942 года. Однажды на нас вышли заблудившиеся туристы, голодные, изможденные, оборванные.
У них перевернулся плот. Они просили у нас оленей. Но у нас начался падеж оленей, и мы не могли им ничем помочь. Тофалары
накормили их, один из них должен был проводить туристов до ручья, дальше они уже пошли сами. Тофалар ждал, когда один из
туристов обуется, эта сцена мне очень напомнила Джотто. Я привёз уйму материала, вспомнил тофалара верхом на олене, проводы
туристов, их обреченный вид и Джотто. Это дало решение моей картины "Геологи"."
* * *
Никонов рассказывал о том, как он сам признал картину "творческой неудачей".
"Была договорная система.
И по условиям договора предоставляется первый аванс. Собственно, на который я и поехал вот в эту экспедицию, и потом собирал материал и работал.
А когда картина была выставлена, и уже нам позвонили: назовите номер сберкнижки, чтобы перевести деньги. На следующий день было опубликовано коммюнике, пришел Никита Сергеевич, естественно, все переводы были закрыты. И больше того: встал вопрос о том, что мне нужно возвращать этот аванс, постольку-поскольку картина как бы не была принята.
Но для того, чтобы не возвращать, надо было, можно было, это по условиям договора, это всем так делали: если картина считается творческой неудачей, то первый аванс не возвращается. Но для этого мне нужно было написать такое заявление. И я совершенно без колебаний написал это заявление, потому что для меня тогда важнее было гораздо, чтобы с меня не содрали этот аванс. "
"Тем не менее,(...) она довисела в экспозиции, не только она, но и все остальные работы, которые подвергались…
Они довисели до конца. После выставки мне привезли ее в мастерскую. А что делать? - Мастерская небольшая, работа большая,
творческая неудача. Я снимаю ее с подрамника, думаю: то ли отмочить, то ли … ну что ж теперь? Ну куда она мне?
Все! Надо начинать что-то новое.
В этот момент приходит Таир - Таир Тимурович Салахов. Это было поздно вечером. «Что ты делаешь»? А я говорю:
«Я снимаю, она мне мешает».
- Дай мне ее!
- Я говорю: «Да вот, забирай! Зачем она мне»?
Мы накрутили на…. И он отвез ее к себе в Азербайджан, в Баку. То есть, он фактически спас ее, иначе она бы погибла.
А там был вторым секретарем такой Петр Матвеевич Елистратов, потрясающая фигура: человек с четырехклассным
образованием, такой партиец, сталинец, но невероятный энтузиаст культуры. Он поднял всю изобразительную культуру в Азербайджане, всем ребятам мастерские сделал. То есть, в общем, был такой по-настоящему руководитель культурный такой, культурной среды в Азербайджане.
А у него была госдача, он повесил ее у себя на даче. Но к нему же масса чиновников приезжает партийных.
Он говорит: «Ну, смотрите, что ругали? Ну что тут особенного»? - проводил такой…
Потом он был снят, перевели его в Мордовию. Он ее забрал туда. И, когда уже стал директором Третьяковки Королев Юрий
Константинович, он обратился к нему с просьбой: «Слушайте, отдайте»! Он говорит:
«Я отдам с одним условием: если она попадет в экспозицию». Королев обещал. Таким образом, она оказалась в Третьяковке."
(Из интервью "Эху Москвы")
Скачать интервью можно здесь и здесь (2 части).