Про школу
Оригинал взят у ma_tresh_ka в Про школу
"Да, да, мы имеем их всех. Поэтому мы не боимся разоблачения. Уже три сотни лет мы учим вас по этой системе. И только мы знаем, чему мы вас учим… Есть семь предметов, которые преподаются везде. Эти предметы составляют реальный национальный учебный план, который влияет на детей в гораздо большей степени, чем вы можете себе это представить.
Предмет № 1. Бессистемность и хаос.
Я преподаю слишком много всего разного. Я рассказываю им про движение планет по орбитам, про закон больших чисел и про рабство. Я преподаю им черчение, танцы, гимнастику, хоровое пение. Я учу их, как вести себя при появлении неожиданных гостей, а также, как вести себя с незнакомыми людьми, которых они, возможно, никогда больше не увидят. Я учу их поведению при пожаре, учу языкам компьютерного программирования, учу умению проходить стандартизованные тесты. Я даю им опыт возрастной сегрегации, не имеющей ничего общего с реальной жизнью... Какое отношение все это имеет одно к другому?
При ближайшем рассмотрении даже в лучших школах содержание и структура учебных планов страдают отсутствием логики, они полны внутренних противоречий. К счастью, дети не могут выразить словами ту растерянность и раздражение, которые они испытывают от навязываемого им под маркой качественного образования постоянного нарушения естественного порядка вещей. Целью школьной системы является формирование у детей поверхностного лексикона из области экономики, социологии, естественных наук и т.д., а не реальной увлеченности чем-то конкретным. Но качественное образование предполагает глубокое изучение чего бы то ни было. Детей приводит в смятение огромное количество разных взрослых, работающих в одиночку, практически без связи друг с другом, претендующих на передачу ими опыта, которым они часто сами не обладают.
Школьный распорядок ненормален. В нем не заложено никакого смысла, по крайней мере, при ближайшем рассмотрении. Но редкий учитель осмелится критиковать школьные и учительские догмы, так как все должно приниматься в том виде, в котором есть испокон веков и кем-то когда-то зачем-то заложено. В мире, где Дом стал призраком из-за того, что оба родителя слишком много работают, семья постоянно переезжает, родители все время меняют место работы, кто-то из взрослых чрезмерно амбициозен, или вследствие чего-либо другого, все слишком запутались, чтобы поддерживать нормальный семейный порядок. И к этому добавляется еще и школа, которая учит детей принимать хаос как неизбежность, как свою судьбу. И это - первый предмет, который я преподаю.
Предмет № 2. Сепарация и разделение.
Я учу детей тому, что они должны оставаться в том классе, в который их определили. Я не знаю, кто распределяет детей по классам, да это и не мое дело. Дети пронумерованы, как бройлеры на птицефабрике или скот на скотобойне. Так что, если кому-то удастся ускользнуть, он тут же будет возвращен в нужный класс. Если я хорошо справлюсь со своей задачей, моим ученикам даже в голову не придет, что они могли бы сейчас находиться в другом классе, так как я учу их завидовать более сильным ученикам и презирать более слабых. При такой дисциплине дети сами строят себя по ранжиру. Таким образом, я учу их тому, что людей можно и нужно делить на группы. В этом и состоит главный урок любой конкурентной системы, к коей относится и школа: всякий сверчок - знай свой шесток!
Несмотря на общепринятое представление о том, что 99% детей должны оставаться в тех группах, куда их поместили взрослые, я, тем не менее, открыто призываю детей добиваться лучших результатов в учебе и перевода в более сильные группы. Я часто даю им понять, что их будущие профессиональные успехи зависят от их школьных оценок, хотя на самом деле я убежден, что это не так. Я никогда открыто не лгу, но на своем опыте убедился, что искренность и преподавание в школе по сути своей несовместимы, что утверждал еще Сократ тысячи лет назад. Результатом сепарации является то, что каждый ребенок занимает в пирамиде определенное место и вырваться из этого круга может только случайно. В противном случае он останется там, куда его определили. А пирамида эта тоскливо напоминает мне пирамиду знаний жрецов Древнего Египта и символизирующую рабовладельческую систему общества.
Предмет № 3. Безразличие ко всему.
Третий урок, который я даю детям, - это урок безразличного отношения к делу. Фактически я учу детей ни во что не вкладывать душу, причем делаю это очень утонченно. Я требую, чтобы они полностью отдавались моим урокам, подпрыгивая на своих местах от нетерпения, и яростно состязались друг с другом за мое внимание. Но когда звенит школьный звонок, я требую, чтобы дети тут же бросили все, чем мы до этого занимались, и быстро бежали на следующий урок. Они должны включаться и выключаться, как электрический прибор. И как бы ни был важен процесс, происходящий на уроке, звонок превыше всего. Действительно, школьные звонки учат, что никакая работа не стоит того, чтобы ее завершить, так зачем глубоко переживать из-за чего бы то ни было? Годы жизни по звонку приучают всех к тому, что в мире нет ничего, что было бы более важным; чем следование расписанию.
Предмет № 4. Эмоциональная зависимость.
Четвертый урок, который я даю детям, - это урок эмоциональной зависимости. С помощью звездочек, красных галочек, улыбок, хмурых взглядов, призов, почестей и наказаний я приучаю детей подчинять свою волю командной системе. в школе истинных прав не существует - даже свободы слова, если только школьные власти не распорядятся иначе. Будучи школьным учителем, я вторгаюсь в сферу многих личных решений, помогая тем, кто, по моему мнению, этого достоин, или налагая дисциплинарные взыскания на тех, кто демонстрирует поведение, подрывающее мою власть. Дети и подростки постоянно пытаются проявить свою индивидуальность, но я скор на расправу. Проявление индивидуальности является проклятием любой системы.
Распространенная ситуация: дети отпрашиваются с урока под предлогом, что им требуется сходить в туалет или просто необходимо попить воды. Я знаю, что это не так, но позволяю им «обманывать» себя, так как это ставит их в зависимость от моей благосклонности - они не просто делают что-то, а делают это по моему разрешению. Хотя, с точки зрения здравой логики, вынуждать ребенка просить разрешения сходить в туалет и наделять кого-либо правом давать или не давать такое разрешение - это исключительная степень насилия и унижения. Иногда дети выражают свободу воли, проявляя гнев, подавленность или радость без чьей-либо санкции. Однако учителя не могут признать за ними право на подобное поведение; они могут позволить его только отдельным ученикам в качестве привилегии, которая может быть отобрана у ребенка за плохое поведение.
Предмет № 5. Интеллектуальная зависимость, подчинение.
Пятый урок, который я даю детям, - это урок интеллектуальной зависимости. Ученики ждут, когда учитель скажет им, что надо делать. Важнейшим уроком, который получают дети в школе, является тезис о том, что в жизни можно и нужно полагаться на мнение других людей - более умных, более опытных, более образованных. Только я, учитель, вправе решать, что именно будут учить мои дети. . Право контролировать мысли детей, решать, что именно они должны думать по тому или иному поводу, позволяет мне легко разделять учеников на «успешных» и «не успешных». Успешные дети думают так, как я им велю, особо не сопротивляясь и демонстрируя даже некоторый энтузиазм. Из миллионов вещей, достойных изучения, я решаю, каким из них мы можем уделить внимание, вернее, это решают мои безликие работодатели. Выбор за ними, зачем спорить? Любознательность не играет какой-либо значимой роли в моей работе, ценится лишь конформизм.
Не успешные дети сопротивляются этому, и, хотя у них нет четкого представления о том, с чем именно они борются, они отстаивают право самим решать, что и когда им учить. Может ли учитель позволить им такое поведение? Конечно, нет. К счастью, есть испытанные способы сломить волю бунтарей; сложнее обстоит дело с детьми, родители которых поддерживают их и бросаются им на помощь. Но такое происходит все реже и реже, несмотря на то, что в обществе репутация школы падает. Ни один из встреченных мной родителей, не признавал, что не права может быть школа, а не их ребенок. Ни один родитель за все двадцать шесть лет преподавания! Это удивительный факт, являющийся лучшей иллюстрацией того, что происходит с семьями, где и мать, и отец отлично усвоили семь основных предметов учебного плана. Они в большей степени привержены системе, нежели любви к своему родному ребенку. Не будет преувеличением сказать, что вся наша экономика зависит от того, насколько хорошо усвоен этот урок. Только подумайте, что может произойти, если наши дети не будут приучены к зависимости. Всякого рода консультанты и психоаналитики будут в ужасе наблюдать, как тает поток людей с психологическими проблемами. Всевозможные коммерческие развлечения, включая телевидение, будут отмирать, по мере того как люди вновь будут учиться развлекать себя сами. Рестораны, индустрия полуфабрикатов и готовых блюд, а также всевозможные другие службы, связанные с общепитом, значительно сдадут свои позиции, если люди вернутся к домашней еде и перестанут полагаться на посторонних людей в выборе пищи и ее приготовлении. Значительно сократится потребность в юридических, медицинских и инженерных услугах, равно как и в пошиве одежды и обучении школьников.
Но всего этого можно избежать, если наши школы будут ежегодно выпускать потоки беспомощных людей. Не торопитесь голосовать за радикальную школьную реформу, если вы хотите по-прежнему регулярно получать зарплату. Мы построили систему, основанную на том, что люди делают то, что им говорят, так как сами они решить ничего не могут. Это один из главных уроков, который я преподаю.
Предмет № 6. Зависимость самооценки от мнения окружающих.
Я учу детей тому, что их представление о себе определяется мнением окружающих. Если вы когда-либо пытались приструнить детей, чьи родители внушили им, что будут любить их всегда, что бы ни случилось, - тогда вы знаете, как трудно сломить сильных духом. Наша общественная система не выдержит потока уверенных в себе людей, поэтому я учу детей, что их самооценка должна зависеть от мнения специалиста. Мои ученики постоянно подвергаются тестированию и оцениванию, тестированию и оцениванию, и… порицанию и унижению порицанием в случае неудовлетворительной оценки.
Ежемесячно родителям ученика отправляется объемная учебная ведомость. Каждый предмет оценен, чтобы родители знали, что в ребенке должно вызывать их недовольство и неодобрение, а чем они могут гордиться. Самооценка, являющаяся основополагающим фактором любой серьезной философской системы, когда-либо возникшей на нашей планете, полностью игнорируется. Основной урок всех этих аттестаций, оценок и тестов следующий - детям не следует доверять себе или своим родителям, им следует полагаться на мнение дипломированных специалистов. Люди нуждаются в том, чтобы им указывали, чего они стоят.
Предмет № 7. Полная подконтрольность.
Я внушаю ученикам, что они находятся под постоянным надзором, как моим, так и моих коллег. У детей нет личного пространства, нет личного времени. На переход из одной классной комнаты в другую отводится ровно триста секунд, чтобы максимально ограничить неформальное общение детей друг с другом. Поощряется «стукачество» на сверстников и даже на собственных родителей. Безусловно, я также призываю и родителей сообщать мне о каких-либо отклонениях в поведении детей. Семья, приученная ябедничать друг на друга, вряд ли утаит какие-либо опасные тайны.
Школа продолжает свое влияние на ребенка и дома, задавая ему домашние задания, которые он обязательно должен выполнять, под страхом наказания. Ощущение постоянного надзора распространяется, таким образом, и на домашнюю жизнь, в которой при наличии свободного времени ученики могли бы почерпнуть что-либо несанкционированное у своих родителей, научиться чему-либо на собственном опыте или в результате наблюдений за чьим-либо мудрым поведением. . Личная жизнь детей фактически является чем-то незаконным! Чтобы сохранить жесткую централизованную власть в обществе, детей нужно держать под постоянным контролем. Если их не удастся построить в шеренги и повести за отрядным барабанщиком, то каждый пойдет за своим барабанщиком, а это недопустимо.
Великим «достижением» системы государственного обязательного образования является то, что лишь единицы как из числа моих лучших коллег-учителей, так и из числа лучших родителей моих учеников допускают, что дела могут обстоять иначе. «Дети должны уметь читать и писать, не так ли?» «Они должны уметь умножать и делить?» «Они должны научиться подчиняться приказам, если они хотят удержаться на работе».
Всего лишь несколько поколений назад дела в Соединенных Штатах обстояли совсем иначе. Оригинальность и разнообразие были распространенным явлением. Наше свободомыслие и вольное поведение сделали нас всемирным чудом. Социально-классовые границы были сравнительно легко преодолимы. Наши сограждане были уверены в себе, изобретательны, независимы в своих поступках и мыслях. Книга Томаса Пейна «Здравый смысл» (Thomas Paine «Common Sense») разошлась тиражом в 600.000 экземпляров при населении в 3.000.000 человек, из которых 20% были рабами и 50% - прислугой.
Что, колонисты были гениальны? Нет, просто суть в том, что мотивированному человеку для обучения чтению, письму и арифметике требуется в общей сложности лишь около ста часов. Хитрость заключается в том, чтобы дождаться, когда человек сам об этом попросит, и тогда действовать без промедления, пока у него не пропало желание. Миллионы людей сами постигают эти науки, в этом нет ничего сложного. Возьмите учебник пятого класса по математике образца 1850 года, и вы увидите, что его содержание соответствует уровню нынешних колледжей. Бесконечные вопли о необходимости привития «базовых навыков» - это дымовая завеса, под прикрытием которой школы отнимают у детей двенадцать лет с целью преподавания им предмета «подчинение силе». Школа лишает наших детей какой-либо возможности активно участвовать в общественной жизни - по сути, она уничтожает саму эту общественную жизнь, передавая воспитание детей дипломированным специалистам. В результате наши дети не могут вырасти полноценными. Поймите, что содержание школьной системы образования вторично. Первична в системе образования методика построения учебного процесса. Школы учат именно тому, чему они призваны учить: как быть хорошим египтянином и оставаться на своем месте в пирамиде знаний - пирамиде рабства. Молодежь безразлична к миру взрослых и к будущему, безразлична практически ко всему, кроме развлечений и насилия. Школьники двадцать первого века не в состоянии ни на чем долго сосредоточиться, у них весьма смутные представления и о прошлом, и о будущем. Они с подозрением относятся к близким доверительным отношениям, потому что часто бывают лишены настоящего внимания. Они боятся одиночества, они закомплексованы страхом, они жестоки, прагматичны, зависимы, пассивны, агрессивны и трусливы перед лицом неожиданности. Любая обычная школа, рискнувшая обучать школьников тому, как пользоваться инструментами критического мышления (такими, как диалектика, эвристика) и другими раскрепощающими ум приемами, была бы мгновенно растерзана на части. Никто не в состоянии пережить 7-предметный учебный план без потерь, даже учителя. Этот метод по сути своей антиобразователен. И подправить его невозможно.
Как это ни иронично звучит, но кардинальная перестройка школьной системы потребует настолько меньше средств, чем используется в настоящее время, что влиятельные и заинтересованные круги просто не могут этого допустить. Необходимо понять, что школьная система образования - это в первую очередь бизнес, обеспечивающий занятость сотрудников. Все упомянутые выше патологии происходят в значительной степени из-за того, что школьная система препятствует тому, чтобы дети занимались самопознанием. Также это следствие борьбы школьной системы с тем, чтобы дети проводили достаточно времени в своей семье, в которой можно найти необходимые жизненные стимулы, научиться быть упорным, поверить в собственные силы, обрести мужество, достоинство, научиться любить и помогать другим - то есть получить ключевые уроки семейной и общинной жизни.
Тридцать лет назад эти уроки еще можно было постичь в то время, которое оставалось после школы. Но телевидение съело большую часть этого времени, а сочетание телевидения и стрессовой атмосферы, характерной для семей, где оба родителя много работают, поглотило также большую часть семейного времени. У наших детей нет свободного времени, необходимого для полноценного человеческого развития, а в социальном плане вместо плодородной почвы им досталась выжженная пустыня.
На нашу культуру, на нашу цивилизацию стремительно надвигается будущее, которое потребует, чтобы мы постигли мудрость нематериального опыта. Это будущее в качестве платы за выживание потребует, чтобы мы встали на путь естественного духовного развития, сократив привязанность к материальным благам. Этому невозможно научиться в школах в том виде, в котором они сейчас существуют. Мы подошли вплотную к так называемому «глобальному системному кризису» и школа лишает новое поколение мельчайшего шанса на трансформацию и выживание.
"Да, да, мы имеем их всех. Поэтому мы не боимся разоблачения. Уже три сотни лет мы учим вас по этой системе. И только мы знаем, чему мы вас учим… Есть семь предметов, которые преподаются везде. Эти предметы составляют реальный национальный учебный план, который влияет на детей в гораздо большей степени, чем вы можете себе это представить.
Предмет № 1. Бессистемность и хаос.
Я преподаю слишком много всего разного. Я рассказываю им про движение планет по орбитам, про закон больших чисел и про рабство. Я преподаю им черчение, танцы, гимнастику, хоровое пение. Я учу их, как вести себя при появлении неожиданных гостей, а также, как вести себя с незнакомыми людьми, которых они, возможно, никогда больше не увидят. Я учу их поведению при пожаре, учу языкам компьютерного программирования, учу умению проходить стандартизованные тесты. Я даю им опыт возрастной сегрегации, не имеющей ничего общего с реальной жизнью... Какое отношение все это имеет одно к другому?
При ближайшем рассмотрении даже в лучших школах содержание и структура учебных планов страдают отсутствием логики, они полны внутренних противоречий. К счастью, дети не могут выразить словами ту растерянность и раздражение, которые они испытывают от навязываемого им под маркой качественного образования постоянного нарушения естественного порядка вещей. Целью школьной системы является формирование у детей поверхностного лексикона из области экономики, социологии, естественных наук и т.д., а не реальной увлеченности чем-то конкретным. Но качественное образование предполагает глубокое изучение чего бы то ни было. Детей приводит в смятение огромное количество разных взрослых, работающих в одиночку, практически без связи друг с другом, претендующих на передачу ими опыта, которым они часто сами не обладают.
Школьный распорядок ненормален. В нем не заложено никакого смысла, по крайней мере, при ближайшем рассмотрении. Но редкий учитель осмелится критиковать школьные и учительские догмы, так как все должно приниматься в том виде, в котором есть испокон веков и кем-то когда-то зачем-то заложено. В мире, где Дом стал призраком из-за того, что оба родителя слишком много работают, семья постоянно переезжает, родители все время меняют место работы, кто-то из взрослых чрезмерно амбициозен, или вследствие чего-либо другого, все слишком запутались, чтобы поддерживать нормальный семейный порядок. И к этому добавляется еще и школа, которая учит детей принимать хаос как неизбежность, как свою судьбу. И это - первый предмет, который я преподаю.
Предмет № 2. Сепарация и разделение.
Я учу детей тому, что они должны оставаться в том классе, в который их определили. Я не знаю, кто распределяет детей по классам, да это и не мое дело. Дети пронумерованы, как бройлеры на птицефабрике или скот на скотобойне. Так что, если кому-то удастся ускользнуть, он тут же будет возвращен в нужный класс. Если я хорошо справлюсь со своей задачей, моим ученикам даже в голову не придет, что они могли бы сейчас находиться в другом классе, так как я учу их завидовать более сильным ученикам и презирать более слабых. При такой дисциплине дети сами строят себя по ранжиру. Таким образом, я учу их тому, что людей можно и нужно делить на группы. В этом и состоит главный урок любой конкурентной системы, к коей относится и школа: всякий сверчок - знай свой шесток!
Несмотря на общепринятое представление о том, что 99% детей должны оставаться в тех группах, куда их поместили взрослые, я, тем не менее, открыто призываю детей добиваться лучших результатов в учебе и перевода в более сильные группы. Я часто даю им понять, что их будущие профессиональные успехи зависят от их школьных оценок, хотя на самом деле я убежден, что это не так. Я никогда открыто не лгу, но на своем опыте убедился, что искренность и преподавание в школе по сути своей несовместимы, что утверждал еще Сократ тысячи лет назад. Результатом сепарации является то, что каждый ребенок занимает в пирамиде определенное место и вырваться из этого круга может только случайно. В противном случае он останется там, куда его определили. А пирамида эта тоскливо напоминает мне пирамиду знаний жрецов Древнего Египта и символизирующую рабовладельческую систему общества.
Предмет № 3. Безразличие ко всему.
Третий урок, который я даю детям, - это урок безразличного отношения к делу. Фактически я учу детей ни во что не вкладывать душу, причем делаю это очень утонченно. Я требую, чтобы они полностью отдавались моим урокам, подпрыгивая на своих местах от нетерпения, и яростно состязались друг с другом за мое внимание. Но когда звенит школьный звонок, я требую, чтобы дети тут же бросили все, чем мы до этого занимались, и быстро бежали на следующий урок. Они должны включаться и выключаться, как электрический прибор. И как бы ни был важен процесс, происходящий на уроке, звонок превыше всего. Действительно, школьные звонки учат, что никакая работа не стоит того, чтобы ее завершить, так зачем глубоко переживать из-за чего бы то ни было? Годы жизни по звонку приучают всех к тому, что в мире нет ничего, что было бы более важным; чем следование расписанию.
Предмет № 4. Эмоциональная зависимость.
Четвертый урок, который я даю детям, - это урок эмоциональной зависимости. С помощью звездочек, красных галочек, улыбок, хмурых взглядов, призов, почестей и наказаний я приучаю детей подчинять свою волю командной системе. в школе истинных прав не существует - даже свободы слова, если только школьные власти не распорядятся иначе. Будучи школьным учителем, я вторгаюсь в сферу многих личных решений, помогая тем, кто, по моему мнению, этого достоин, или налагая дисциплинарные взыскания на тех, кто демонстрирует поведение, подрывающее мою власть. Дети и подростки постоянно пытаются проявить свою индивидуальность, но я скор на расправу. Проявление индивидуальности является проклятием любой системы.
Распространенная ситуация: дети отпрашиваются с урока под предлогом, что им требуется сходить в туалет или просто необходимо попить воды. Я знаю, что это не так, но позволяю им «обманывать» себя, так как это ставит их в зависимость от моей благосклонности - они не просто делают что-то, а делают это по моему разрешению. Хотя, с точки зрения здравой логики, вынуждать ребенка просить разрешения сходить в туалет и наделять кого-либо правом давать или не давать такое разрешение - это исключительная степень насилия и унижения. Иногда дети выражают свободу воли, проявляя гнев, подавленность или радость без чьей-либо санкции. Однако учителя не могут признать за ними право на подобное поведение; они могут позволить его только отдельным ученикам в качестве привилегии, которая может быть отобрана у ребенка за плохое поведение.
Предмет № 5. Интеллектуальная зависимость, подчинение.
Пятый урок, который я даю детям, - это урок интеллектуальной зависимости. Ученики ждут, когда учитель скажет им, что надо делать. Важнейшим уроком, который получают дети в школе, является тезис о том, что в жизни можно и нужно полагаться на мнение других людей - более умных, более опытных, более образованных. Только я, учитель, вправе решать, что именно будут учить мои дети. . Право контролировать мысли детей, решать, что именно они должны думать по тому или иному поводу, позволяет мне легко разделять учеников на «успешных» и «не успешных». Успешные дети думают так, как я им велю, особо не сопротивляясь и демонстрируя даже некоторый энтузиазм. Из миллионов вещей, достойных изучения, я решаю, каким из них мы можем уделить внимание, вернее, это решают мои безликие работодатели. Выбор за ними, зачем спорить? Любознательность не играет какой-либо значимой роли в моей работе, ценится лишь конформизм.
Не успешные дети сопротивляются этому, и, хотя у них нет четкого представления о том, с чем именно они борются, они отстаивают право самим решать, что и когда им учить. Может ли учитель позволить им такое поведение? Конечно, нет. К счастью, есть испытанные способы сломить волю бунтарей; сложнее обстоит дело с детьми, родители которых поддерживают их и бросаются им на помощь. Но такое происходит все реже и реже, несмотря на то, что в обществе репутация школы падает. Ни один из встреченных мной родителей, не признавал, что не права может быть школа, а не их ребенок. Ни один родитель за все двадцать шесть лет преподавания! Это удивительный факт, являющийся лучшей иллюстрацией того, что происходит с семьями, где и мать, и отец отлично усвоили семь основных предметов учебного плана. Они в большей степени привержены системе, нежели любви к своему родному ребенку. Не будет преувеличением сказать, что вся наша экономика зависит от того, насколько хорошо усвоен этот урок. Только подумайте, что может произойти, если наши дети не будут приучены к зависимости. Всякого рода консультанты и психоаналитики будут в ужасе наблюдать, как тает поток людей с психологическими проблемами. Всевозможные коммерческие развлечения, включая телевидение, будут отмирать, по мере того как люди вновь будут учиться развлекать себя сами. Рестораны, индустрия полуфабрикатов и готовых блюд, а также всевозможные другие службы, связанные с общепитом, значительно сдадут свои позиции, если люди вернутся к домашней еде и перестанут полагаться на посторонних людей в выборе пищи и ее приготовлении. Значительно сократится потребность в юридических, медицинских и инженерных услугах, равно как и в пошиве одежды и обучении школьников.
Но всего этого можно избежать, если наши школы будут ежегодно выпускать потоки беспомощных людей. Не торопитесь голосовать за радикальную школьную реформу, если вы хотите по-прежнему регулярно получать зарплату. Мы построили систему, основанную на том, что люди делают то, что им говорят, так как сами они решить ничего не могут. Это один из главных уроков, который я преподаю.
Предмет № 6. Зависимость самооценки от мнения окружающих.
Я учу детей тому, что их представление о себе определяется мнением окружающих. Если вы когда-либо пытались приструнить детей, чьи родители внушили им, что будут любить их всегда, что бы ни случилось, - тогда вы знаете, как трудно сломить сильных духом. Наша общественная система не выдержит потока уверенных в себе людей, поэтому я учу детей, что их самооценка должна зависеть от мнения специалиста. Мои ученики постоянно подвергаются тестированию и оцениванию, тестированию и оцениванию, и… порицанию и унижению порицанием в случае неудовлетворительной оценки.
Ежемесячно родителям ученика отправляется объемная учебная ведомость. Каждый предмет оценен, чтобы родители знали, что в ребенке должно вызывать их недовольство и неодобрение, а чем они могут гордиться. Самооценка, являющаяся основополагающим фактором любой серьезной философской системы, когда-либо возникшей на нашей планете, полностью игнорируется. Основной урок всех этих аттестаций, оценок и тестов следующий - детям не следует доверять себе или своим родителям, им следует полагаться на мнение дипломированных специалистов. Люди нуждаются в том, чтобы им указывали, чего они стоят.
Предмет № 7. Полная подконтрольность.
Я внушаю ученикам, что они находятся под постоянным надзором, как моим, так и моих коллег. У детей нет личного пространства, нет личного времени. На переход из одной классной комнаты в другую отводится ровно триста секунд, чтобы максимально ограничить неформальное общение детей друг с другом. Поощряется «стукачество» на сверстников и даже на собственных родителей. Безусловно, я также призываю и родителей сообщать мне о каких-либо отклонениях в поведении детей. Семья, приученная ябедничать друг на друга, вряд ли утаит какие-либо опасные тайны.
Школа продолжает свое влияние на ребенка и дома, задавая ему домашние задания, которые он обязательно должен выполнять, под страхом наказания. Ощущение постоянного надзора распространяется, таким образом, и на домашнюю жизнь, в которой при наличии свободного времени ученики могли бы почерпнуть что-либо несанкционированное у своих родителей, научиться чему-либо на собственном опыте или в результате наблюдений за чьим-либо мудрым поведением. . Личная жизнь детей фактически является чем-то незаконным! Чтобы сохранить жесткую централизованную власть в обществе, детей нужно держать под постоянным контролем. Если их не удастся построить в шеренги и повести за отрядным барабанщиком, то каждый пойдет за своим барабанщиком, а это недопустимо.
Великим «достижением» системы государственного обязательного образования является то, что лишь единицы как из числа моих лучших коллег-учителей, так и из числа лучших родителей моих учеников допускают, что дела могут обстоять иначе. «Дети должны уметь читать и писать, не так ли?» «Они должны уметь умножать и делить?» «Они должны научиться подчиняться приказам, если они хотят удержаться на работе».
Всего лишь несколько поколений назад дела в Соединенных Штатах обстояли совсем иначе. Оригинальность и разнообразие были распространенным явлением. Наше свободомыслие и вольное поведение сделали нас всемирным чудом. Социально-классовые границы были сравнительно легко преодолимы. Наши сограждане были уверены в себе, изобретательны, независимы в своих поступках и мыслях. Книга Томаса Пейна «Здравый смысл» (Thomas Paine «Common Sense») разошлась тиражом в 600.000 экземпляров при населении в 3.000.000 человек, из которых 20% были рабами и 50% - прислугой.
Что, колонисты были гениальны? Нет, просто суть в том, что мотивированному человеку для обучения чтению, письму и арифметике требуется в общей сложности лишь около ста часов. Хитрость заключается в том, чтобы дождаться, когда человек сам об этом попросит, и тогда действовать без промедления, пока у него не пропало желание. Миллионы людей сами постигают эти науки, в этом нет ничего сложного. Возьмите учебник пятого класса по математике образца 1850 года, и вы увидите, что его содержание соответствует уровню нынешних колледжей. Бесконечные вопли о необходимости привития «базовых навыков» - это дымовая завеса, под прикрытием которой школы отнимают у детей двенадцать лет с целью преподавания им предмета «подчинение силе». Школа лишает наших детей какой-либо возможности активно участвовать в общественной жизни - по сути, она уничтожает саму эту общественную жизнь, передавая воспитание детей дипломированным специалистам. В результате наши дети не могут вырасти полноценными. Поймите, что содержание школьной системы образования вторично. Первична в системе образования методика построения учебного процесса. Школы учат именно тому, чему они призваны учить: как быть хорошим египтянином и оставаться на своем месте в пирамиде знаний - пирамиде рабства. Молодежь безразлична к миру взрослых и к будущему, безразлична практически ко всему, кроме развлечений и насилия. Школьники двадцать первого века не в состоянии ни на чем долго сосредоточиться, у них весьма смутные представления и о прошлом, и о будущем. Они с подозрением относятся к близким доверительным отношениям, потому что часто бывают лишены настоящего внимания. Они боятся одиночества, они закомплексованы страхом, они жестоки, прагматичны, зависимы, пассивны, агрессивны и трусливы перед лицом неожиданности. Любая обычная школа, рискнувшая обучать школьников тому, как пользоваться инструментами критического мышления (такими, как диалектика, эвристика) и другими раскрепощающими ум приемами, была бы мгновенно растерзана на части. Никто не в состоянии пережить 7-предметный учебный план без потерь, даже учителя. Этот метод по сути своей антиобразователен. И подправить его невозможно.
Как это ни иронично звучит, но кардинальная перестройка школьной системы потребует настолько меньше средств, чем используется в настоящее время, что влиятельные и заинтересованные круги просто не могут этого допустить. Необходимо понять, что школьная система образования - это в первую очередь бизнес, обеспечивающий занятость сотрудников. Все упомянутые выше патологии происходят в значительной степени из-за того, что школьная система препятствует тому, чтобы дети занимались самопознанием. Также это следствие борьбы школьной системы с тем, чтобы дети проводили достаточно времени в своей семье, в которой можно найти необходимые жизненные стимулы, научиться быть упорным, поверить в собственные силы, обрести мужество, достоинство, научиться любить и помогать другим - то есть получить ключевые уроки семейной и общинной жизни.
Тридцать лет назад эти уроки еще можно было постичь в то время, которое оставалось после школы. Но телевидение съело большую часть этого времени, а сочетание телевидения и стрессовой атмосферы, характерной для семей, где оба родителя много работают, поглотило также большую часть семейного времени. У наших детей нет свободного времени, необходимого для полноценного человеческого развития, а в социальном плане вместо плодородной почвы им досталась выжженная пустыня.
На нашу культуру, на нашу цивилизацию стремительно надвигается будущее, которое потребует, чтобы мы постигли мудрость нематериального опыта. Это будущее в качестве платы за выживание потребует, чтобы мы встали на путь естественного духовного развития, сократив привязанность к материальным благам. Этому невозможно научиться в школах в том виде, в котором они сейчас существуют. Мы подошли вплотную к так называемому «глобальному системному кризису» и школа лишает новое поколение мельчайшего шанса на трансформацию и выживание.